ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Sept. 30, 2016

— Рита, давайте вспомним выступление на Олимпиаде в Рио-де-Жанейро. С какими эмоциями вы выходили на ковер? Было ли предвкушение победы?

 Рита: О победе мы вообще не думали. Мы с Аминой Василовной ставили одну цель — выступить достойно, вот и все. Я открывала многоборье, выходила первой из команды, причем без всякого волнения и переживаний. Хотя накануне была уверена, что начнет колбасить, все же Олимпиада! (Смеется.) Когда я выступила, мы с Аминой Василовной просто сели на стульчики и ждали остальных. Хотя нет, не сказать что просто сидели. После моего завершающего упражнения с лентой мы с ней беспрерывно плакали. Сначала оттого, что я не сделала ни одной ошибки во всех четырех видах, потом увидели высокие оценки — и снова полились слезы, а когда поняли, что стали первыми, вообще разрыдались!

Амина: А я ужас как боялась, пока Рита готовилась, чуть не родила в четвертый раз. (Смеется.) Хотя о победе, клянусь, не думала! Ну, третье место, а если повезет — второе. Победа стала совершенной неожиданностью: первый раз в жизни во всех четырех видах многоборья она ничего не уронила, не допустила погрешностей, все сделала достойно. До сих пор получалось так, что наши с ней спортивные достижения оценивались исключительно вторыми и пятыми местами, без промежуточных вариантов. Просто мистика какая-то! Хочу только подчеркнуть, что мы никто без нашей команды, без нашего массажиста Димы Дунаева, без хореографов Ирины Борисовны Зеновки и Татьяны Борисовны Померанцевой, без психолога Евгении Борисовны Кузьминовой и, конечно, без Ирины Александровны Винер. Эта победа — общая.

В шесть вечера было награждение, а потом я сразу позвонила Ирине Александровне. Ее не было в Рио, но она весь день наблюдала за нами из Израиля через Интернет. Ирина Александровна вела Риту почти до самого ее выхода на ковер. Смотрела разминку, делала замечания, настраивала правильно. Она очень мне помогла. Потому что внутри я была как сжатая пружина: страшно до жути, но не показываю, улыбаюсь и изображаю буддийское спокойствие. Помню, как год назад на чемпионате в Штутгарте, видя мое дикое волнение, Ирина Александровна засовывала мне в рот таблетки валерианы и твердила: «Не смей дергаться! Рита заметит!»

— Амина, а как получилось, что будущая олимпийская чемпионка вообще попала в ваши руки?

— Когда я завершила спортивную карьеру, Ирина Александровна пригласила меня тренировать детей в ЦОПе, Центре олимпийской подготовки, в паре с моей близкой подругой, коллегой Наташей Кукушкиной.

У меня появились две сильные ученицы, Диана Боциева и Яна Луконина. Позже Яна стала чемпионкой мира, и Винер посчитала, что пора мне переходить на следующий уровень в тренерстве. Забрала с этими перспективными гимнастками на базу в учебно-тренировочный центр Новогорск (подмосковная база подготовки сборных команд России к крупнейшим международным соревнованиям. — Прим. «ТН»).

А Наташа Кукушкина осталась в ЦОПе, и в один прекрасный день к ней попала Рита Мамун. Помню, когда я увидела ее в первый раз, поразилась неординарности, яркости, красоте девчонки — она заметно выделялась среди других детей. Узнала, что Рита из хорошей семьи, интеллигентная, воспитанная. Одним словом, она мне сразу очень понравилась.

И вот когда карьера моей ученицы Яны Лукониной стала подходить к концу, мы с Наташей приняли решение, что Рита начинает тренироваться у меня. Ей на тот момент было 13 лет.

В то время Рита на первенстве России еле попала в десятку лидеров, но никак не в тройку. Было понятно, что это талантливая девочка, но она еще не показала приличного результата. А в Новогорске тренируются те, кто претендует на серьезные победы. И здесь Ирина Александровна, спасибо ей большое, дала нам карт-бланш, разрешив там тренироваться.

Переломный момент случился внезапно, шесть лет назад, — я тогда была беременна Аксинией. Мы с Ритой поехали в Лос-Анджелес на самый обычный международный турнир. И тут звонит Ирина Александровна и говорит, что на Кубок мира в Монреале по каким-то причинам не могут приехать ни Женя Канаева, ни Даша Кондакова. А я рядом, поэтому «иди ставь визу, лети в Канаду, и пусть Рита пробует там выступить». Фигли делать! (Смеется.) С +25 °С мы прилетели в –20 °С, но Рита отлично выступила и попала в финал в упражнении с мячом, заняв третье место в многоборье.

Рита: Я выступала во всех четырех финалах, а в упражнениях с мячом выиграла золото.

— Амина, Рита, как можно охарактеризовать отношения ученицы и тренера в большом спорте?

Амина: Нас с Ритой связывает серьезное дело, но наши отношения трудно назвать исключительно деловыми. Для меня этот союз абсолютно семейный. Ощущение, что Рита со мной всю жизнь, хотя, разумеется, это не так: мы начали тренироваться семь лет назад.

Рита: Честно говоря, я и предположить не могла, что у нас сложатся настолько близкие отношения. Амина Василовна мне как мама. Могу с ней поделиться практически всем, хотя я очень закрытый человек. А когда-то мне казалось, что от тренера требуется лишь одно: учить, ругать, заставлять.

— Когда встречаются тренер и ученик, должна возникнуть симпатия или это не имеет значения? Главное — профессиональные заслуги обоих?

Амина: В наш вид спорта приходят совсем детьми, в отличие, скажем, от гандбола или волейбола, где играют уже созревшие девушки. И когда я выбираю ребенка, то слушаю в первую очередь свою интуицию, пытаясь понять, «мой» человек или нет. Если почему-то девочка мне не нравится, то стараюсь ее не брать. Бывало, когда мне сверху приказывали ребенка принять вопреки моему желанию. Я вынужденно подчинялась, но ничего хорошего из этого не выходило: как ни старалась, отношения не складывались. Причем в этом вопросе важно не только мое мнение, тут и симпатия ребенка к тренеру имеет не меньшее значение. Может, он не объяснит, почему тетя не нравится, но обязательно будет капризничать, плохо себя вести, плакать, проситься к маме.

Рита: У Амины Василовны уникальный подход к детям: ей важны человеческие отношения — не все тренеры думают так же. Многие не поощряют духовной близости с учениками: «Я не рассказываю тебе о своих проблемах, ну и ты не говори мне о своих». В свою очередь и гимнастки воспринимают тренера отстраненно. С Аминой Василовной невозможно общаться формально и обсуждать лишь профессиональные темы — сначала мне казалось это непривычным, странным. Прошло порядочно времени, прежде чем я стала ей доверять, раскры­ваться.

Амина: Думаю, что у Риты первое время был от меня шок. Мы с ней абсолютно разные во всем. Ритка закрытая, замкнутая, у меня же все эмоции сразу на лице и на языке! Сначала мне казалось, что стоит ей ко мне привыкнуть, как все изменится. Но нет, до сих пор мне приходится лезть в душу к Рите Мамун, как и семь лет назад. Сама она почти ничего не рассказывает.

Я ненавидела и ненавижу все это, по мне, самое лучшее — это когда человек открыто выражает все, что думает. Почему? Потому что, если моя ученица пришла и прямо сказала: «Я сегодня плохо спала, голова болит, поругалась с парнем, с мамой...» — мне будет понятно, отчего у нее смурное лицо и ничего не получается в зале. Иначе я вынуждена сидеть и ломать голову, что произошло, что не так, почему криво-косо выходят упражнения.

— Амина, вы рассказывали, что в самом начале тренерской карьеры вам пришлось дать затрещину одной ученице. Потом в слезах вы позвонили Винер и сказали: «Боже, что я наделала…»

— Аля Гараева была девушка с характером, все делала через «не хочу, не могу, не буду». И в очередной раз, доказывая мне, что она не может, плюхнулась на спину. Я дико перепугалась — она могла сломать позвоночник… Когда поняла, что все это она сделала нарочно, надавала по заднице. А потом позвонила Ирине Александровне и кричала ей в трубку, что не знаю, как быть дальше. А в ответ услышала спокойное: «Надо было еще врезать, потому что, случись что, виновата будешь ты». Знаете, одной гимнастке требуется взбучка, чтобы она начала тренироваться, как мне самой когда-то. (Смеется.) А другую, как Риту, нужно гладить, хвалить, целовать, обнимать и говорить: «Я тебя люблю». С Ритой у нас редки конфликты. Мы уже говорили, что разные по темпераменту. Я ее завожу, она меня гасит. И если я повышаю голос, вижу, что Рите… неловко за меня!

Точно так же происходит и с моим мужем (музыкант Алексей Кортнев. — Прим. «ТН»): он такой же, как Ритка, спокойный и уравновешенный.

— В одном из интервью вы говорили, что однажды на соревнованиях никак не могли унять дрожь и вашему тренеру пришлось буквально до крови дернуть вас за ухо, чтобы привести в чувство. У Маргариты другой темперамент. Это плюс?

— Нет, Риту тоже часто колбасит, и если начинает трясти, то успокоить ее сложно. В самом начале нашей с ней работы мне вообще казалось, что все усилия напрасны, слова не помогут. Слава Богу, потом я все же разобралась с ее психикой: ей в этом смысле очень помогает серьезная физическая нагрузка, поэтому накануне соревнований я просто устраиваю бесконечные прогоны.

На нашем с ней первом чемпионате Европы, в 2013 году, в Вене, Рита выступала в командном зачете во всех четырех видах многоборья — обруч, мяч, булавы, лента. На контрольной тренировке все шло нормально, кроме ленты. Она никак не могла выполнить упражнения без помарок. Ирина Александровна Винер присутствовала на тренировке и, видя все это, сказала Рите: «Не уйдешь из зала, пока не сделаешь идеально». Так эту ленту мы тренировали без остановки шесть часов!

Моя девочка, совершенно выбившись из сил, только через три часа попросилась на минутку выйти из зала. Мы видели, что она неимоверно устала, но… ошибка следовала за ошибкой. Когда на глазах ее появлялись слезы, она поворачивалась к нам спиной и салфеточкой быстро их утирала. Винер сказала мне тихо: «Никогда еще такой девочки у меня не было. Кто-то ругается, кто-то матерится, крушит все вокруг, истерит. А эта — терпит».

Вечером, когда врачи брали у Ритки кровь на анализы, она оказалась от нагрузки черной.

— Рита, а что в тот момент ощущали вы? Было чувство, что это несправедливо и жестоко?

— Я разговаривала сама с собой: ну сколько можно, как же так, почему меня так истязают? Не скажу, что это было несправедливо. Мне же говорили: один чистый прогон — и ты свободна! Но от усталости ничего не получалось. Я не сказала бы, что это жестоко. Пусть у меня после той тренировки страшно болели мышцы, зато мы в итоге выиграли на чемпионате Европы, и в упражнениях с лентой я получила золото.

— Смотреть на выступления гимнасток — сплошное удовольствие. Кажется, что все легко и просто. А ведь за красотой скрываются и боль, и слезы, и преодоление. Вам когда-нибудь хотелось все бросить и побыть просто ребенком, без режима и тяжелых нагрузок?

— Я пришла в гимнастику поздно, в семь лет. Когда мне было 12-13 лет, встал вопрос: продолжить обучение в обычной школе или в спортивной? Мне захотелось бросить спорт. Просто потому, что пугала смена обстановки, новый коллектив. В этот момент помогли родители, поддержали, убедили, что все будет хорошо. Но при этом мне всегда очень нравилось выступать, тренироваться. Пусть даже было физически тяжело.

Вообще, самое сложное в спорте — это преодоление самого себя. Просыпаешься утром на спортивной базе и понимаешь, что больше всего на свете ты мечтаешь не о победе, а о том, чтобы оказаться рядом с родными, дома… Но эти раздумья быстро заканчиваются, потому что на них нет времени.

Иногда родители настаивают на том, чтобы ребенок занимался спортом. А тот совсем не хочет. Так вот, на мой взгляд, желание родителей абсолютно ничего не значит. Главное одно: нравится или нет ему самому.

— Но в десять лет сложно понять, то ли лень, то ли просто не нравится. Многие олимпийские чемпионы рассказывали, что если бы не настойчивость родителей, то ничего не получилось бы.

Амина: Когда тренировки проходят из-под палки, это совершенно точно во вред и ребенку, и тренеру. Он пытается что-то сделать, а все впустую.

Рита: Помочь можно, если существует интерес и определенный азарт, если детям нравится выигрывать. А если глаза не горят, когда они собираются на тренировку, мне кажется, не стоит их мучить. Успех насильно не придет. 

— Одним словом, важна мотивация! Амина, вы рассказывали, что девочкой, попав первый раз в дом Ирины Винер, поразились неведомому вам миру, в котором захотелось остаться.

Амина: Я родилась в крошечном городке Чирчик (Узбекистан) и очень сильно хотела оттуда вырваться. При этом характер у меня был поганенький. Я была очень ленивая. Но упертая. Ирина Александровна говорила, что я могла не тренироваться, а выйти и все сделать блестяще. Она меня терпела, думаю, по одной причине: у нас буквально с первого взгляда возникла любовь. Что же касается мотивации… Безусловно, без нее никуда. Что происходит, например, в нашем виде спорта? Выигрываешь, предположим, Гран-при. Дальше ты уже на чемпионате Европы выступаешь, на Кубке мира. И как снежный ком одна победа за другой. Если ты умный и трудолюбивый, то шаг за шагом придешь к большой победе. Ну а если нет, то можешь с полдороги развернуться и сказать, что надоело, не хочу больше. Одна моя ученица в 18 лет вдруг собралась замуж. Я была шокирована. Все усилия коту под хвост?! Но та девушка нашла себя в материнстве, родила двоих детей, у нее отличная семья.

— После Олимпиады пловец Александр Сухоруков заявил, что они с Ритой Мамун задумались о свадьбе…

Амина: Рите не 15 лет. Но несколько лет назад, когда они с Сашей познакомились, я, как любая мать, жутко переживала и, скажу откровенно, ревновала. Выискивала в Саше какую-нибудь заковыристость, чтобы был повод «объяснить» Рите, что ей все это не нужно. Когда Рита ехала на встречу с Сашей, я просто с ума сходила: куда же она пошла, моя девочка? Ну а потом взяла себя в руки, сказав: это ее жизнь, пусть делает что хочет. Тем более что у меня самой складывалась точно такая же история: Ирина Александровна была категорически против моего романа с Лешей. Прошло время, пока она его полюбила. Так вот, через год Рита вдруг сказала мне открытым текстом, что ей вообще не свойственно: «Знаю, Саша вам не нравится». Я опешила. Вроде бы не позволяла себе выпадов против. Александр объективно красив, с прекрасной фигурой — как такой мужчина может не нравиться? (Смеется.) И я сказала, абсолютно не лукавя: «Если он по душе тебе, значит, и мне!» После чемпионата мира отпустила ее дней на пять в Лос-Анджелес, где в то время Саша тренировался. Что поделаешь, влюбилась моя девочка.

— После победы на Олимпиаде, наверное, вы обе заслужили длительный отпуск? Рита может улететь к молодому человеку, Амина вернуться в семью, к детям? Или отдых вам не положен?

Амина: Мы хотели расслабиться, но Ирина Александровна попросила поехать на соревнования в Японию. В августе мы немного отдохнули. Леша пытался отобрать у меня телефон и не пускать в соцсети, но не получалось. Мне писали и писали — знакомые и незнакомцы, — поздравляли, желали дальнейших успехов. Я не могла не отвечать.

Первого сентября я повела детей в школу и впервые в жизни не сделала в этот день фотографий. Потому что ко мне потоком шли люди. И я поняла, что нас с Ритой теперь знает вся страна… А ведь мы действительно вошли в историю. (С улыбкой.)