ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Dec. 12, 2024

При Карпине Эменике оштрафовали на 7 тысяч долларов за лишний вес

— У вас уйма историй о «Спартаке». Если бы вы написали книгу о России, как бы она называлась?

— Уфф... Надо подумать! Давайте, я возьму время на размышление и попробую ответить в конце интервью.

Это должно быть емкое название, которое, возможно, подведет итог как хорошему, так и плохому. Интересная фраза, которая будет связана с Россией и со мной. Здесь было очень много такого, что мне нравилось, но также возникали и сложности. В целом, отличный опыт.

Последние пару месяцев в Москве я был переведен в молодежный состав, что было сложно. При этом мне нравилось работать с Карпиным, Эмери... Кстати, Валерий теперь тренер сборной, да?

— Да, последний матч играли против Сирии.

— Сумасшествие. Я знаю, это все из-за политики...

Карпин — сильная личность. Если он что-то сказал, должно быть только так и никак иначе! Не было места мыслям о чем-то отвлеченном. Я думаю, это хорошо. Но Карпин был очень строгим, почти как военный. Для меня, человека, который приехал в Россию из Великобритании, все в «Спартаке» было в новинку: стиль игры, принципы тренировок, дни на базе, ежедневный контроль веса... Я никогда не видел такого. Мне все это очень нравилось!

Затем Карпин пошел на повышение, стал гендиректором, приехал Эмери. Но после Валерий вернулся на пост тренера.

Жаль, что в итоге мы с ним рассорились. Наверное, дело было в моей игре. Возможно, у меня были какие-то проблемы с командой, и я хотел уйти. У нас с Карпиным все закончилось не очень хорошо. Но я не могу сказать о нем ничего плохого. Для меня он был хорошим руководителем. Большинству игроков команды нравилось работать с ним.

— Вы упомянули про контроль веса при Карпине — об этом до сих пор ходят легенды.

— Для меня это был настоящий культурный шок! В «Селтике» с весом была более спокойная обстановка, несмотря на то что мы играли в Лиге чемпионов каждый сезон и завоевывали трофеи. Большая разница в менталитете и регламентированной структуре тренировок и игр — все для меня было по-другому.

Раньше нас каждый день взвешивал врач. Физиотерапевт определял максимальную планку веса. Если показатель был больше этого числа, вас штрафовали по 1 доллару за грамм. Так что один килограмм лишнего веса равнялся тысяче долларов. А если на следующий день перебор на один килограмм сохранялся, то сумма штрафа становилась уже две тысячи долларов. В конце месяца список с этими суммами был ужасающим! Помню, что Эменике как-то заплатил около семи тысяч долларов за один месяц.

Бразильцы же в этом плане были умны, те же Ари и Веллитон. Если Ари накануне вечером где-то тусовался, а на следующий день чувствовал, что не вписывается в лимит веса, он просил меня пойти ко врачу вместе с ним.

В кабинете он просил меня поболтать с доктором. Я начинал беседовать: жаловался ему на самочувствие, боль в груди или что-то такое... В это время Ари быстро запрыгивал на весы и говорил: «Док, я вешу 82 килограмма. Все отлично!» И врач говорил: «О, хорошо, без проблем». И записывал эти данные в журнал.

— Прекрасно.

— Да, мы часто так делали.

— С бывшими тренерами «Спартака» вы на связи?

— В соцсетях я до сих пор подписан на некоторых экс-партнеров, периодически общаемся. Так, я написал Сергею Паршивлюку — попросил у него номер Карпина.

Дело в том, что после отъезда из России я давал пару интервью, говоря о некоторых вещах в шутливой манере. Возможно, при переводе на русский какие-то слова могли быть не так донесены: якобы я имел в виду что-то плохое. Не знаю, прав я или же ошибаюсь, но я написал Карпину — хотел пообщаться, ведь у нас не было каких-то конфликтов. Но он не ответил.

— Серьезно?

— Да. Паршивлюк прислал мне номер. Я уточнил, точно ли это рабочий телефон, Сергей сказал, что номер верный. В любом случае я написал, чтобы узнать, как у него дела, все ли в порядке. Надеялся, что сможем пообщаться. Когда ты становишься старше, к тебе приходит осознание, что было бы хорошо вновь поговорить со старыми знакомыми. Ведь в течение профессиональной карьеры ты сконцентрирован только на футболе.

— Есть история, что на тренировке Эмери встал перед вами на колени. Что это было?

— Да, я помню этот момент. Кажется, это случилось в 2011-м, а может быть, в 2012 году... Тогда мы привыкли тренироваться в обычном режиме: немного владения мячом, немного кроссов и упражнений для оттачивания завершения, какие-то мелкие тактические вещи.

Но с Эмери была сплошная тактика! У него одержимость угловыми, штрафными и другими стандартами. Однажды мы тренировали это около часа. Он все время хотел, чтобы я подавал угловые: кто-то забегал в штрафную, я делал подачу, а потом мяч возвращали мне — и по новой. А я все время ошибался, и Унаи встал на колени и сказал: «Макгиди, пожалуйста, пожалуйста, подай угловой как следует». И я такой: «Черт возьми, приятель, давай!» Все были расстроены, потому что это продолжалось очень долго.

У меня не было проблем с Эмери, но он очень одержим тактикой, прессингом и различными построениями. Для нас это было слишком. Иногда мы просто хотели поиграть в футбол. Я понимаю, что тактика и другие вещи необходимы, но мы могли не провести ни одной двусторонки на неделе. Только тактика, тактика, тактика...

— Могли представить, что Эмери будет настолько успешен после ухода из «Спартака»?

— Да, вполне. Послушайте, я бы солгал, если бы сказал, что мог представить его тренером «ПСЖ» или «Арсенала». Но я видел, что он реально очень хороший тренер. Фантастический! Унаи еще десять лет назад делал те вещи, которые сейчас признаны в качестве стандартов в мировом футболе. Особенно это касалось тактики, расстановки, стандартных положений. При Карпине тактике уделялось не так много времени. С Эмери же все отрабатывалось каждый день. Единственное, в чем я, возможно, не был уверен, так это в его умении управлять раздевалкой. Вероятно, ему было трудно находить подход к таким игрокам, как Дзюба или Эменике.

— Они были главными в раздевалке «Спартака»?

— Да, так что это единственный момент, в котором я не уверен. Но, повторюсь, Унаи — фантастический тренер. Я отлично ладил с ним, так что не могу сказать ничего плохого.

— Было забавно смотреть с трибуны, как он постоянно размахивал руками у тренерской скамейки. Понимали ли вы на поле, что он хотел донести?

— Думаю, что он просто такой человек. Эмери очень эмоциональный. Так что он мог встать на колени перед тобой, умоляя делать что-то так, как он просит. Но когда он активно жестикулировал во время матчей, думаю, очень трудно было понять, чего он хочет. Ты делаешь рывок, смотришь на него и такой: «Да-да, тренер. Понял тебя».

— Слышали, что Эмери дважды послал вас после ухода из «Спартака».

— У нас были сборы в Испании. Тогда Эмери как раз вернулся в «Севилью». И вдруг он прислал мне сообщение: «Fuck you!» Я показал это Николасу Парехе: «Смотри, мне написал Эмери». А я на тот момент не разговаривал с ним год. Я ответил так же: «Fuck you!» Потом Унаи снова отправил мне эту же фразу, а я снова ответил тем же... Но подумал: странно, почему Эмери пишет мне это? Возможно, потому что я часто говорил эту фразу на тренировках? Других вариантов у меня нет.

— Все равно странно.

— Согласен, но, возможно, это была шутка. Не знаю точно, потому что с тех пор мы не разговаривали. Так что это было мое последнее общение с ним. Опять же, так как я был довольно эмоциональным на поле, может быть, он запомнил одну фразу, которую я говорил, и просто отправил мне ее. Не знаю. Но когда главный тренер «Севильи» вдруг пишет игроку «Спартака» не «Привет, Эйден, как дела?», а «Fuck you»... Просто посылает меня! Это забавно и удивительно.

— Если удастся, обязательно уточним у Унаи, почему он так поступил.

— Я точно знаю, что в этом не было злого умысла. Когда я играл за «Эвертон», в последний день трансферного окна спортивный директор «Севильи» Мончи связывался с моим агентом по поводу возможной аренды в испанский клуб. Поэтому его сообщение, должно быть, просто шутка. Унаи, наверное, был в хорошем настроении, потому что в противном случае не думаю, что он спрашивал бы моего агента, есть ли шанс на переход в «Севилью». Конечно, странная шутка, ну да ладно.

После игр в раздевалке всегда было пиво, некоторые игроки курили, кто-то употреблял снюс

— Однажды Карпин надолго закрыл команду на базе.

— Да, как-то перед дерби с ЦСКА мы провели там неделю. В итоге проиграли 0:1 или 1:2 и снова отправились на базу... Футболисты были вымотаны и злы. Мы говорили, что хотим провести время с семьями, ведь следующая игра только через пять дней. На что Карпин отвечал: «Нет, будет так, как я сказал». Но это не дало желаемого эффекта. После недели на базе мы снова проиграли. Опять же, не говорю плохо о Карпине. Просто у него такой стиль управления.

— Вы как-то рассказывали: «Тренер «Спартака» много курил. Как и все футболисты». Вы же про Карпина? А из игроков про кого?

— Думаю, он и сейчас курит, в этом нет ничего особенного. Кстати, Карпин раньше курил постоянно, но в то же время довольно часто присоединялся к нам на тренировках. И был в отличной форме! Карпин часто звонил мне, чтобы поговорить, будь то какая-то дисциплинарная проблема или еще что-то. И каждый раз, когда я заходил в его офис, он стоял у окна и курил.

Куривший игрок, который сразу приходит на ум, это Андрей Дикань. После каждой игры я видел, как он стоял с сигаретой в туалете или в душе. Но это не было большой проблемой. И, я думаю, некоторые другие игроки делали то же самое.

— Как расслаблялся после игр Эйден Макгиди? Сигареты, пиво, водка?

— Как и все, я люблю пиво — могу выпить после игры. Или немного вина. Виски, водку, может быть, что-то более крепкое — если я иду на дискотеку или куда-то еще. После игр обычно любил посидеть дома, съесть немного фруктов, выпить пива. В России это довольно распространенное явление. Сейчас в Британии люди не говорят о таких вещах. В России же после игры в раздевалке всегда было пиво, некоторые игроки могли покурить, но я этого не делал. Кто-то употреблял снюс. Правда, не знаю, настолько ли он популярен в России, как в Британии.

— Максим Глушенков недавно сказал, что может выпить две-три бутылки пива после игры. Многие восприняли это примерно так: ты спортсмен, поэтому не должен употреблять такие напитки.

— Думаю, поэтому о таком особо и не говорят. Даже если речь о пиве или, например, о походе в бар, чтобы просто расслабиться. В моем понимании это нормально, равно как это было обычным явлением еще 10-12 лет назад. Сейчас, на мой взгляд, футболисты стали настолько профессиональными, что просто не могут об этом говорить, не рискуя навлечь на себя поток критики от СМИ и болельщиков.

— В одном из интервью вы упоминали, что в раздевалке проводили собрания «какие-то люди от владельца клуба». Кто это был?

— Я имел в виду, что обычно Леонид Федун заходил в раздевалку перед важными играми, например, против «Зенита» или ЦСКА. Вместе с ним обычно стояли шесть-семь охранников в камуфляже. Не помню точно, но практически уверен, что у них были автоматы. Федун мог мотивировать футболистов премиальными перед важными матчами, говорил о принципиальности побед над тем же «Зенитом».

— Какими были самые большие премиальные за победу?

— Помню, мистер Челоянц приходил в раздевалку дважды. Первый раз — когда мы стали вторыми, обыграв «Зенит» на выезде. Тогда еще победный гол забил Кариока. Второй — после победы над «Локомотивом». Он пришел с сумкой, набитой деньгами, и бросил ее на стол. Комбаровы начали делить премиальные.

Если честно, не знаю, можно ли говорить об этом. Однажды, будучи игроком «Спартака», я дал интервью одному британскому журналисту, где рассказал о размере премиальных. Вы же помните Романа Асхабадзе?

— Конечно.

— Когда я приходил в клуб, он был переводчиком, а потом стал генеральным директором. Я рассказал о том, как все было, думая, что это нормальная практика. Но в день выхода материала Асхабадзе позвонил мне и сказал, что Федун разорвет со мной контракт, если эти слова не будут удалены. Якобы из-за того, что кто-то дал деньги в раздевалке, могли возникнуть проблемы с налоговыми органами, с государством... Тогда я сразу же позвонил журналисту, и материал убрали.

— Сегодня можно спокойно говорить об этом.

— Знаю, но не хочется нажить себе врагов в России.

— Так что с премиальными?

— Не помню точно, каким был размер самых больших выплат, но такое происходило редко. После больших побед Федун говорил: «Я счастлив. Ребята, для вас есть дополнительный бонус лично от меня. Спасибо вам!» И мы все тоже были счастливы!

— Вряд ли они превышали премиальные Сулеймана Керимова в золотую эпоху «Анжи».

— Конечно! Я много слышал об этом, потому что играл в «Эвертоне» с Самюэлем Это'О. Однажды разговор зашел о его машинах, и я удивился, что у него есть Bugatti. Он рассказал, что это подарок Керимова за подписание контракта с «Анжи». Конечно, подарки и премиальные были и остаются нормальной практикой. Но это ненормально, когда тебе дарят Bugatti... Самюэль рассказывал мне, что зарабатывал 20 миллионов евро в год.

— Даже сейчас это внушительная сумма.

— Я знаю, что это сумасшествие. Но, видимо, были хорошие времена.

«Я не беру взятки», — сказал мне сотрудник ДПС. И тихонько спросил: «Сколько?»

— Самая безумная история, которая случались с вами в России за пределами футбольного поля?

— Одним воскресным утром я, как обычно, ехал на тренировку. Не знал, что в такое время посты ДПС буквально на каждом углу и людей останавливают. Остановили и меня.

Сотрудник сказал, что у меня много нарушений: превышение скорости, что-то со страховыми документами и так далее.

После он добавил, что нужно проехать с ним в отделение для оформления протокола. На что я ответил, что спешу на тренировку. Но он продолжал: «Нет, ты поедешь в отделение полиции, по-другому нельзя».

Что делать? Я позвонил клубному доктору. Он сказал, что мне, скорее всего, придется дать сотруднику полиции деньги, причем не сто или тысячу рублей, а много денег! Я ответил: «Пфф, хорошо». Инспектор подошел и спросил, что мы будем делать дальше: «Ты едешь в участок?» Тогда я спросил его: «Может, ты хочешь денег?» Он ответил: «Как ты вообще мог об этом подумать?! Я же инспектор, не могу брать взятки!» Затем сотрудник чуть отвернулся от меня и тихонько спросил: «Сколько?» Я сказал, что у меня есть тысяча долларов, он запросил пять тысяч. Сошлись на полутора.

Когда мы договорились, я сказал, что с собой у меня нет наличных и нужно съездить в банкомат. Он ответил: «Нет проблем, следуй за мной». Представьте картину: я еду по городу в сопровождении полицейского на мотоцикле с сиреной, чтобы снять для него денег в банкомате, ха-ха! За одну транзакцию можно было обналичить максимум 500 долларов, так что я простоял у банкомата минут пять, прежде чем получил нужную сумму. Собрал деньги, протягиваю ему, а он в ответ: «Что ты делаешь!» После он открыл какую-то книжку, куда я положил купюры, не задавая никаких дополнительных вопросов.

Очень забавная история. Наверное, в России это нормальная практика, ха-ха! Но когда я рассказываю о таком в Великобритании, мне просто никто не верит.

— Неужели только раз вы влипали в ситуации на дорогах?

— Была еще одна история, уже связанная с превышением скорости. Я ехал с тренировки. Скорость была большая, на такой же ехал и полицейский. Как вдруг он меня узнал и начал кричать: «О! Макгиди, мой друг, ха-ха!» Сразу спросил его, что теперь нужно будет делать, на что тот ответил: «Никаких проблем, все нормально, езжай». Он попросил лишь передать Карпину привет от него, а также пожелать команде удачи в сезоне.

Ответил ему: «Спасибо, приятель, сделаю без проблем!» И такое случалось несколько раз. Наверное, это стало самым странным опытом жизни в вашей стране. В Великобритании такое невозможно себе представить. А в России, если у тебя достаточно денег, ты, кажется, порой можешь стоять выше законов и правил.

— Как-то вы рассказывали, что на базу «Спартака» приходили бритоголовые ультрас с пистолетами...

— Я помню, что говорил об этом, а потом то ли Асхабадзе, то ли Карпин опровергли мои слова в СМИ. Но такое на самом деле было, правда! В тот период у нас была не очень хорошая серия игр. Мы проиграли первые несколько матчей сезона. Карпин пытался использовать разные методы. В итоге он привел расстроенных ультрас к нам на базу. Там было шесть или семь человек из различных фанатских группировок. Среди них выделялся главный — спокойный, сдержанный мужчина, который попросил нас играть лучше. Но был и фанат, который постоянно кричал матом: «Сука, #####, сука!»

Многое из этого звучало в адрес Веллитона, потому что выяснилось, что он проводил время в ночном клубе после поражения от «Порту» в Лиге Европы. Но в целом все прошло спокойно. Знаете, важно, когда болельщики рассказывают, что они чувствуют на самом деле. Но мы и сами понимали, что играем плохо.

Когда ультрас уходили, я заметил у некоторых из них пистолеты в заднем кармане джинсов. Сразу спросил у Асхабадзе: «Так и должно быть?» Сейчас у клубов такие базы, куда не пройти без карточек или ключей. Но в наше время было вот так. Карпин привел фанатов, чтобы взбодрить нас, даже шокировать. По его задумке мы должны были заиграть лучше.

— Обошлось без выстрелов? Даже в воздух?

— Нет-нет, ничего такого, ха-ха! Они были очень расстроенными. Все же знают, что болельщики «Спартака» следуют за командой везде: по всей России и даже миру. Мне кажется, некоторые фанаты на выездах обижались, если мы не проходили по полю, чтобы их поприветствовать после окончания игры. В этом была главная проблема.

— Похожая ситуация была в «Динамо»: фанаты атаковали базу с пейнтбольными ружьями и высказали игрокам все, что думают об их игре.

— Думаю, в этом нет никакой проблемы. Их можно понять, они поддерживают команду, но в какой-то момент результаты начинают расстраивать. Но многие болельщики также понимают, что сами футболисты тоже недовольны собой. Например, когда я играл плохо, не было более расстроенного этим фактом человека, чем я сам.

Эмери не был фанатом Дзюбы. У них случались стычки

— Вы пересекались в «Спартаке» с Артемом Дзюбой. Каким он вам запомнился?

— Долгое время я не следил за Дзюбой. Когда я играл в «Спартаке», он был еще молод. После аренды в «Томь» он стал играть лучше. Из российских игроков, возможно, он был самой большой личностью. Хороший человек, отличный футболист, который всегда балагурил в раздевалке: мог рассказать какую-то историю или шутку. Но у них с Эмери случались стычки. Унаи не был фанатом Дзюбы. Когда Артем не выходил на поле, начинались проблемы. Дзюба вообще мало играл при Эмери. А когда результаты «Спартака» начали ухудшаться, многие игроки стали терять веру в тренера.

— В итоге Дзюба ушел в «Зенит», а в этом году его путь повторил Александр Соболев.

— Это безумие! У меня тоже была такая возможность, когда «Зенит» тренировал Лучано Спаллетти. В мой первый же сезон в «Спартаке» они пытались купить меня: спустя шесть или семь месяцев после перехода разговаривали с моим агентом. Потом начали прощупывать почву в «Спартаке», были какие-то запросы. Но ничего более, потому что я сказал: «Нет, этот трансфер невозможен! Так никто не делает».

Я был предан «Спартаку», все мои мысли связаны с этим клубом. Поэтому я быстро стал и до сих пор являюсь болельщиком команды. Я также очень скоро понял, что этот клуб значит для его фанатов. Видел, какой была реакция на переход Быстрова... Когда мы играли с «Зенитом», чувствовался особый градус противостояния. Конечно, матчи с ЦСКА — это дерби, но игры с «Зенитом» ощущались совершенно по-особенному. Я бы никогда не смог перейти в «Зенит». Если бы даже последовало официальное предложение, я бы ни на секунду не задумался над возможностью принять его, потому что мне нравился «Спартак».

— Вы пропитаны духом Old Firm Derby.

— Точно! Матчи «Селтика» с «Рейнджерс» — это не то же самое, но очень похоже. И это было то чувство, которое я получил от всех фанатов «Спартака». Они ненавидели «Зенит». Когда я увидел, как Дзюба перешел в этот клуб, то подумал: «Ну окей. Удачи тебе, бесстрашный парень».

— В «Зените» Артем переписал кучу рекордов и выиграл титулы, но фанаты его так и не приняли.

— Серьезно? Ха-ха! Даже несмотря на все титулы? А полюбили ли они Соболева?

— Нет. Болельщики оскорбляют его чуть ли не в каждом матче.

— Возможно, его мотивировали деньги, контракт стал намного больше. Но жизнь тоже надо любить...

— Мы только что говорили о накале больших матчей, но вы вскипали и с аутсайдерами. В Саранске удалились, а потом сломали дверь в раздевалке. Помните?

— Ох, это было эмоционально, да. Я тогда ударил дверь ногой или кулаком, но она была буквально из картона. Возможно, ее сделали еще в Советском Союзе! Я же не такой громила, как, например, Эменике. Дверь рухнула, а потом в прессе написали, что Макгиди разгромил всю раздевалку.

Конечно, я был расстроен, что меня удалили, плюс я хотел, чтобы команда выиграла. Но они дали мне дисквалификацию на шесть матчей, объяснив это тем, что я разгромил раздевалку. Хорош, ребята, вы вообще видели эту дверь? Она реально из картона. Да и сам стадион был будто из 1940-х годов.

Случались такие моменты, но я просто не мог по-другому играть за «Спартак». Я эмоциональный человек. Не знаю, хорошо это или плохо, но думаю, что мне помогло это в карьере. Я позже дал несколько интервью, в которых рассказал кое-что о «Спартаке», о том, как там все было устроено, может быть, о конфликтах с тренерами. Но за четыре года происходило всякое, и это нормально. При этом время, проведенное в клубе, мне понравилось. Сегодня я вспоминаю о нем с любовью, потому что я обожал клуб и его фанатов, которые безумно переживали за результат и так радостно праздновали победы.

США всегда участвовали в Олимпиадах. А Россия почему не может?

— Сейчас вы ностальгируете по «Спартаку». Но никогда не жалели, что поехали в Россию? Ведь карьера в Англии могла сложиться успешнее, перейди вы в английский клуб сразу из «Селтика».

— Возможно, но все, что ни делается, к лучшему. И карьера в «Спартаке» тоже могла сложиться успешнее. Задачей было выиграть чемпионат, но нам это не удалось. Я знал, что однажды буду играть в Англии. Хотя при Роберто Мартинесе в «Эвертоне» выходил на поле нечасто. Тогда у меня проскакивали мысли, что, возможно, надо было остаться в «Спартаке». Команда ведь потом выиграла чемпионат. Я смотрел на фото, где Сальваторе Боккетти и Жано Ананидзе празднуют чемпионство, и завидовал.

— Боккетти, узнав, что вы недавно завершили карьеру, был в шоке. Он думал, вы давно уже не играете.

— Этот парень просто слишком одержим желанием стать тренером, ха-ха! Мы общаемся с ним и с Жано время от времени. С Сальвой пересекались на отдыхе несколько лет назад. По крайней мере, тогда я действительно еще играл. А он закончил несколько лет назад — и возглавил «Верону».

Возвращаясь к моей карьере, «Спартак» тогда предложил новый контракт. По-моему, у меня оставался еще год действующего соглашения, и мне предложили продлить его. Помню, как сказал семье: «Может, остаться — хороший вариант». А жена ответила: «Мы живем здесь уже почти четыре года. Если ты собираешься остаться, то, возможно, без нас». Я подумал, что это не стоит того.

Ну и я всегда хотел играть в Англии. Это было моей мечтой — выйти на поле в составе клуба премьер-лиги, прочувствовать атмосферу этих трибун, турнира. Но я до сих пор думаю, что, возможно, было бы неплохо продолжить играть в «Спартаке».

— Зато мечту осуществили.

— Да, именно так. У «Спартака» было два или три предложения по мне. Правда, не знаю, были ли это официальные офферы или же запросы на словах. Клуб мог продать меня за те же деньги, за которые купил. Возможно, сумма была даже немного больше. Но тогда от этого отказались. И в какой-то момент я сказал: «Послушайте, если вы не продадите меня в Англию и не заработаете, то в конце концов я просто уйду бесплатно». И вот в последний год, когда я не стал продлевать контракт перед зимней паузой в чемпионате, понял, что клуб хочет заставить меня уйти. Меня мотивировала лишь мечта поиграть в Англии. Причина только в этом.

— В РПЛ было не так много легионеров из Великобритании. Вы знакомы с Гари О'Коннором?

— Не так часто общались, но знакомы, да. В последний раз случайно встретил его в Эдинбурге. Это было перед тем, как я перешел в «Спартак». Он хорошо отзывался о Москве. Вы, наверное, догадываетесь, о чем он рассказывал, ха-ха!

— Конечно. Он и в интервью говорил: «В России отличные девушки и ночная жизнь».

— Да, именно так! То, что он мне сказал, в итоге оказалось правдой. У меня особо не было информации о России перед тем, как я подписал контракт со «Спартаком», так что он мне объяснил, как тут обстоят дела. Что-то было в шутку, что-то — всерьез. Но это не оказало влияния на мой переход. Мы с ним просто поговорили.

— Приезжали ли вы на матчи чемпионата мира в России?

— Нет. Кажется, в тот момент я был в отпуске... Или у нас поздно закончились матчи плей-офф с «Сандерлендом», а летняя пауза была очень маленькой. К тому же сборная Ирландии не отобралась на турнир, поэтому болеть было не за кого. Но я бы очень хотел вновь приехать в Россию.

— Вы же и на новом стадионе «Спартака» не были?

— Нет. Но я жил недалеко от Волоколамки. Часто, проезжая это место, водитель говорил мне, что именно там будет новая арена. Хочу как-нибудь сходить на матч команды, увидеть старых друзей. Ведь Артем Ребров еще в клубе?

— Да, он технический координатор. А недавно участвовал в ретроматче в честь десятилетия стадиона.

— Я видел, как Ари, Эменике и Веллитон тоже играли за «Спартак» на новой арене. Очень хотел бы оказаться там вместе с ребятами!

— Почему вас не позвали?

— Не знаю. Со мной никто не связывался. Возможно, потому что я на тот момент официально еще не завершил карьеру. Это же случилось всего несколько недель назад.

— Вы живете в Глазго и заявляете, что готовы приехать в Россию. Что в Шотландии говорят о политической ситуации?

— Сложно сказать. Потому что многие люди в Великобритании не очень погружены в этот вопрос. Что касается моего мнения, то глобально я не согласен с тем, что происходит. И думаю, что Запад, возможно, подтолкнул Россию к нынешней ситуации.

— Миралем Пьянич после трансфера в ЦСКА призвал международный спорт отказаться от двойных стандартов.

— Я согласен с ним. США участвовали в конфликтах во многих странах по всей планете, но никто никогда не отстранял их спортсменов и сборные от соревнований. Они всегда участвовали в Олимпиадах. А Россия почему не может? Футбол должен оставаться вне политики! Я искренне не понимаю, почему игроки должны быть наказаны.

Но вы знаете, что интересно. Еще недавно для западных СМИ история с Россией и Украиной была масштабной, наиважнейшей. Каждый день это было во всех газетах. А сейчас: бац — и внезапно все исчезло. Теперь об этом мало что пишут и говорят.

— Почему?

— Не знаю, возможно, это выбивается из информационной повестки. Но факт в том, что у нас почти никто уже не пишет о об этом.

— Из-за победы Дональда Трампа на выборах в США?

— Возможно, из-за этого. Возможно, из-за войны в Газе... Сейчас можно увидеть гораздо больше новостей об этом конфликте, чем о России и Украине. А раньше, помню, каждый день появлялись новости: Абрамович вынужден продать «Челси», активы россиян заморожены и так далее. Но в определенный момент все пропало...

— В одном из интервью вы сказали, что до сих пор читаете книги и смотрите фильмы о России и Владимире Путине.

— Да, это так.

— Откуда такой интерес?

— Да просто любопытно. Наверное, потому что у меня есть определенная связь с Россией, ведь я там жил. Порой смотрю ролики, снятые людьми, которые ездят в Москву как туристы. Очень нравится снова видеть те места и сравнивать их реакцию с той, что была у меня в свое время.

Ну а история Владимира Путина не может не быть интересной. О нем есть много документальных фильмов. Я смотрел и про Эдварда Сноудена, который покинул США, и теперь он в России в убежище...

Из последнего читал книгу Билла Браудера «Красный циркуляр». Не уверен, слышали ли вы о ней. Главный герой — биржевой маклер, который переезжает в Россию, становится олигархом, а затем он почти теряет свою компанию, что, вероятно, случалось довольно часто в вашей стране. Интересное чтиво.

— Россию и Ирландию несколько лет связывало противостояние Хабиба Нурмагомедова и Конора Макгрегора в UFC. Кто для вас круче?

— Мне кажется, несколько лет назад Конор был таким универсальным бойцом, в то время как Хабиб — чисто борцом. Еще Нурмагомедов выбрал правильное время для боя. Конор в то время был на хайпе из-за своего образа жизни. А Хабиб, думаю, испытывал к нему ненависть. Скажу лишь о том, что Конор рано сошел с вершины. Хабиб же постоянно защищал и защищал свой титул и лишь потом ушел. Вообще, они оба были прекрасными спортсменами. Возможно, на момент их боя Макгрегор был не в лучшей форме. Так что все могло сложиться иначе. Вероятно, Конор также недооценил Хабиба.

— Вам вообще нравится ММА?

— Не то чтобы я смотрел бои на постоянной основе, но в целом мне нравится. В России много сильных бойцов, особенно хороши ребята из Дагестана! Хабиб, Ислам Махачев, Умар Нурмагомедов. Мне нравятся бойцы из Дагестана. Это топ-уровень!

— При этом вы называли Махачкалу худшим городом, в котором играли.

— Да, было такое, ха-ха!

— Почему?

— Тогда у них был старый стадион, где раздевалки похожи на школьные классы. Очень холодно. Все эти вещи добавляли эмоций, что в итоге сложилось в худший опыт выездных матчей. Помню, что я еще и плохо сыграл там. Поле было отвратительным. Да и отель... Кажется, там максимум одна звезда! Буквально — bed & breakfast.

Перед игрой еда была ужасной. Я спросил у Жано: «Что это вообще такое»? А он ответил, что это одна из лучших гостиниц в Махачкале... Просто невозможно! Причем их команда жила в более хорошем отеле. Уже потом они построили и новый стадион, и новую гостиницу. Но тот случай стал пиком нашего пребывания в Махачкале. Плюс в день матча шел дождь, который испортил газон. В общем, едешь ты по Махачкале, а за окном словно заброшенный город: полуразрушенные здания, люди с автоматами вдоль всего пути... Не самый лучший опыт. Думаю, сегодня там все иначе.

— После этого рассказа вам лучше туда не возвращаться.

— Возможно, кто-то посадит меня в подвал, ха-ха!

Блиц!

— Три любимых блюда из русской кухни?

— Определенно, мне нравится борщ! Всегда ждал, когда его будут подавать в Тарасовке. Каждый день у нас на базе были супы — русские просто сходят с ума от них. Но борщ подавали не каждый день. Вроде бы только раз в неделю.

Еще назову сырники. Это точно одобряю! Со сметаной, разумеется.

Ну и куда же без икры? Определенно, черная вкуснее, ха-ха! Меня поразило, что на базе «Спартака» давали красную икру с хлебом. Никогда не видел такого раньше...

Из грузинской кухни выделю хачапури. Жано мне советовал попробовать их именно в Грузии — просто фантастика! Ну и в России я регулярно тоже это ел. Очень вкусно.

Из того, что так и не полюбил, — блины и холодец. А еще — эту зелень... укроп! Ох, я просто его возненавидел! Почему везде укроп? В пасте, в супах — ничего невозможно съесть без укропа...

— Получается ли найти русскую кухню в Великобритании?

— В Глазго был ресторан «Казачок», но лет пять назад он закрылся. В Лондоне много российских ресторанов. Как и россиян. А вот в Шотландии такого мало.

Кстати, в России я как-то впервые попробовал крольчатину. Никогда раньше не ел такого мяса, а вот в «Спартаке» его подавали перед матчем.

— Любимая российская песня?

— Помню какие-то хиты, которые крутили по радио, но названия уже забыл. В то время команда любила ходить в караоке. Мы часто пели песни на русском. Даже на отдыхе иногда их слышу. Например, «Welcome to St. Tropez» Тимати.

— Против какого защитника было сложнее всего в России?

— Тут ничего удивительного, это защитники ведущих клубов. Щенников из ЦСКА! Он был очень быстрым. В «Зените» играл Игорь Смольников, который жестко шел в единоборства. Марио Фернандес, разумеется. Но с ним была проблема в том, что он часто убегал в атаку, а мне приходилось отрабатывать в обороне. Еще Кришито. Он хорошо обращался с мячом. Да, был не таким быстрым, но играл качественно за счет футбольного интеллекта.

— Лучший футболист, с которым вы играли?

— Тут, наверное, можно было бы назвать Роя Кина, но это слишком очевидный вариант. Так что назову Хенрика Ларссона.

— Лучший футболист, против кого вы играли?

— Это легко — Месси. Никто даже рядом не стоит.

— Ваш лучший гол?

— Самый важный — в ворота «Рейнджерс» за «Селтик». Или же за «Сандерленд», когда мы играли против «Портсмута» на «Уэмбли». В составе «Спартака» — гол в ворота «Динамо», когда я забил с левой.

— Кто войдет в символическую сборную карьеры Эйдена Макгиди?

— Шэй Гивен, Шеймус Коулман, Джон Стоунс, Ричард Данн, Лейтон Бэйнс, Рой Кин, Гарет Барри, Дамьен Дафф, Робби Кин, Хенрик Ларссон, Стивен Пинар.

— А кто тренер?

— Валерий Карпин!

— Мы ждали этого ответа.

— Шучу-шучу. Назову Мартина О'Нила, с которым мы работали в «Селтике». Но я хочу отдать должное многим тренерам, с которыми работал. И Карпину, и Эмери в «Спартаке». Обожаю Трапаттони, который тренировал нашу сборную...

— Вернемся в начало разговора. Что по поводу названия для книги?

— Заголовок такой: «Как быть футболистом в России». А ниже — подзаголовок: «И как им не быть».