Май 1985 г. В Кремле - приём в честь Дня Победы. Ельцин, только что переведенный Горбачевым в столицу из Свердловска, одиноко стоял за столиком. «Я подошёл к нему и искренне поздравил с переездом в Москву, - вспоминал главный кремлевский врач Евгений Чазов. - Выразив надежду, что должность руководителя строительного отдела ЦК временная и вскоре его положение изменится. Мы выпили по сто граммов, пошутив, что в связи с грядущей антиалкогольной кампанией, о которой оба уже знали, это наша последняя официальная выпивка.»
Больше они не действительно не выпивали. Даже неофициально.
Чазов оказался прав. Вскоре Ельцина назначили Секретарем ЦК, кандидатом в члены Политбюро, первым секретарем Московского горкома КПСС. Хозяином столицы!
Одного лишь не мог предугадать медицинский академик - выпивка сделает мощного уральского мужика развалиной.
Первый звонок прозвенел через полтора года после прихода Бориса Николаевича в московскую власть. Поняв, что больших лавров здесь не завоюет, он стал срываться, попал в больницу. « Эмоциональный, раздражённый, с частыми вегетативными и гипертоническими кризами, он произвёл на меня тяжкое впечатление, - пишет Чазов в мемуарах. - Но самое главное, он стал злоупотреблять успокаивающими и снотворными средствами, увлекаться алкоголем. Честно говоря, я испугался за Ельцина, потому что ещё свежа была в моей памяти трагедия Брежнева. Ельцин мог пойти по его стопам (что и случилось впоследствии, причём, в гораздо худшей форме). Я обратился за помощью к известному психиатру, которого считал лучшим по тем временам специалистом в этой области, члену-корреспонденту АМН Рубену Наджарову. Состоялся консилиум. У Ельцина констатировали зависимость от алкоголя и обезболивающих средств, особенности психики: непредсказуемость и властная амбициозность.
Откровенность при изложении результатов консилиума не понравилась Ельцину, и я впервые почувствовал холод в его отношении ко мне. Рекомендации прекратить приём алкоголя и седативных препаратов Ельцин встретил в штыки, заявив, что он совершенно здоров и в нравоучениях не нуждается. Наина Иосифовна поддержала нас, но на её просьбы последовала ещё более бурная и грубая по форме реакция.
К сожалению, жизнь подтвердила наши опасения, и через 10 лет этот сильный от природы человек стал тяжёлым инвалидом.»
УДАР НОЖОМ В ГРУДЬ
Осенью 1987 г на Пленуме ЦК Ельцин вдруг сделал ход конем! Раскритиковал зарождающийся «культ личности» Горбачева, стиль работы Лигачева, медленные темпы перестройки. Видно, надеялся выйти в кремлевские дамки. Но поддержки коллег не получил. Пленум признал его выступление «политически ошибочным» и предложил рассмотреть вопрос о переизбрании первого секретаря МГК КПСС. Ельцин тут же покаялся, признал ошибки, попросил Горбачева оставить его во главе столичного горкома. А через несколько дней вновь попал в больницу. Вроде бы хотел покончить с собой.
Взволнованный Лигачев, которому кто-то из помощников Ельцина донес о ЧП, попросил Евгения Ивановича конфиденциально выяснить, что случилось. Чазов, уже отлученный Горбачевым от кремлевской медицины, поехал в спецбольницу. «Паника была напрасной. Ельцин на работе ударил себя в левую половину груди ножом для резки бумаги. Нож с тупым концом, не заточен и вряд ли мог вызвать ранение сердца. Действительно, рана оказалась неопасной, кроме того, при ударе нож скользнул по ребру. Ельцин объяснял ранение случайностью. По его словам, сидя за столом, он опирался грудью на нож, который, выскользнув из руки, вызвал ранение. В это трудно было поверить и по характеру повреждения, и по его локализации. Для меня ситуация была ясна - это совершено в состоянии аффекта человеком, который в тот момент думал, что рушатся все его жизненные планы, рушится надежда на власть. И хотя я понимал характер мотивов, где-то в глубине души мне было искренне жаль Ельцина. Но лишь до той поры, когда он и его окружение не только скрыли правду, но и свалили все на лечащего врача.» Который, дескать, перед пленумом «влил в Ельцина почти смертельную дозу баралгина, вызвавшего торможение мозга.»
Зависимость Ельцина от баралгина, других болеутоляющих препаратов была констатирована еще на первом консилиуме. Ясно, лечащий врач не мог отказать шефу.
«К сожалению, этот доктор не может вступиться за свою честь и врачебное достоинство, - пишет Чазов. – Дмитрий Нечаев погиб от пули наёмного убийцы. Но я бы в свою очередь задал вопрос Коржакову: почему вы как руководитель охраны Президента молчали, зная, что ему неоднократно, длительное время, в том числе и перед выборами на второй срок президентства, вводились значительно большие дозы баралгина (до 30 мл!), чем были введены Нечаевым. На самом деле все было не в баралгине, а в нервно-психическом срыве, в той реакции на стресс, которая произошла у него в связи с октябрьским пленумом 1987 г.»
ОТ ИНФАРКТА ДО ИНФАРКТА
Став президентом России, «царь Борис» не жаловал Чазова. В 1994 г, когда Академия медицинских наук РФ отмечала 50-летний юбилей, лично вычеркнул из списка представленных к награде академиков его фамилию. Хотя Евгений Иванович был известен во всем мире.
… В ночь с 10 на 11 июля 1995 г у Бориса Николаевича случился первый инфаркт. Наутро в Кардиоцентр к Чазову прибыл академик А.Воробьев и группа лечащих врачей президента. Тот, удивившись их смелости, спросил, знает ли Коржаков о визите. Оказалось, всемогущий охранник настолько напуган случившимся, что согласен на консультацию любого профессора, лишь бы это был хороший специалист.
«После ознакомления с материалами у меня не было сомнений, что у Б. Ельцина развился тяжелейший инфаркт миокарда на фоне изменённой в связи с употреблением алкоголя сердечной мышцы. Я был настроен скептически: если Ельцин не ограничит свой режим определёнными рамками, то, безусловно, у него возникнет повторный инфаркт миокарда. Рекомендовал в этом случае использовать тромболитические средства. (Препараты, восстанавливающие кровоток в пораженных сосудах при остром инфаркте.-Ред.)
Этот метод лечения инфаркта миокарда был предложен мной ещё в 1961 г, но ещё не всегда использовался в наших больницах и клиниках, в том числе и в Медицинском центре Президента.»
Как и предполагал Чазов, после первого инфаркта президент не соблюдал режим, продолжал выпивать. В сентябре грянул повторный инфаркт. Спасли его рекомендованные Чазовым тромболитики. В декабре – третий за год тяжелейший инфаркт. Испуганное окружение и семья обвинили лечащих врачей в бездеятельности, некомпетентности. В таких случаях всегда виноваты «врачи вредители»!
Растерянные доктора приехали к Чазову домой за советом. Евгений Иванович предложил провести кремлевскому пациенту коронарографию, чтобы решить вопрос о возможной операции. Гости в один голос заявили, что предлагали это Ельцину, но тот категорически отказался. Чазов понял причину отказа, хотя и не стал озвучивать ее кремлевским врачам. Наступает новый, 1996 год. Год очередных президентских выборов. Ельцин желает продолжить своё царствование на Олимпе власти. Тут уж не до коронарографий, операций!
« СПАСИТЕЛЬНЫЙ ГРИПП»
Во времена СССР академик Чазов лечил от инфаркта президента Египта Г.Насера. Египет тогда воевал с Израилем. Чтобы израильская разведка не пронюхала о тяжелой болезни главы государства, Евгений Иванович запустил легенду: у Насера грипп! Эту легенду в год выборов стало использовать окружение Ельцина. Объясняя гриппом или простудой его отсутствие в Кремле после злоупотребления алкоголем или при обострении ишемической болезни сердца.
Визиты же лечащих врачей президента к Чазову прекратились. Видно, Коржаков, Чубайс боялись утечки информации о здоровье Бориса Николаевича. Хотя Чазов всегда соблюдал врачебные тайны действующих лидеров страны. Нигде и никогда не афишировал он и тяжёлого заболевания первого президента России, хотя попытки политических соперников и СМИ выведать это предпринимались не раз.
«Когда я видел многочисленные поездки Ельцина по городам России, его пляски на сцене перед избирателями, несмотря на всю свою антипатию к нему, искренне жалел. Переполняло возмущение теми, кто убедил падкого на власть Бориса Николаевича включиться в изнурительную избирательную гонку. Естественно, все они думали не о его жизни и здоровье, а о своих интересах. Окружение боялось потерять свои привилегии, финансовые круги - свои дивиденды, американцы - удобного для них президента России и т. д.
В ночь с 25 на 26 июня, в перерыве между первым и вторым туром голосования, у него вновь развился тяжелейший инфаркт миокарда с острой сердечной недостаточностью. Как он выжил - трудно объяснить. Видимо, в первую очередь природные силы, судьба или Бог, а во вторую - достижения медицины сохранили ему жизнь. Какая же сила воли у этого человека, каково стремление к власти: со свежим инфарктом миокарда, остаточными явлениями сердечной недостаточности, отбросив просьбы близких и предупреждения врачей, поехать на избирательный участок, чтобы показать избирателям да и всему миру, что слухи о его болезни - вздор, что он на ногах и может продолжать своё дело! Издёрганный и безразличный ко всему, обманутый средствами массовой информации народ России вновь избрал тяжелобольного президента страны.»
«ПРОНЕСИ! ГОСПОДИ!»
В августе 1996 г, через несколько дней после инаугурации президента России, в санатории "Барвиха" состоялся срочный консилиум. Ельцин, понимая тяжесть своего состояния и достигнув желаемой власти на второй срок, наконец-то дал согласие на коронарографию. И выбрал … Кардиоцентр, которым руководил не совсем ему приятный Чазов. Здесь же ему потом сделали операцию.
Евгений Иванович в консилиуме в Барвихе не принимал участия. Он не раз задавался вопросом: почему президент сделал такой выбор? «Думается, он верил в мою врачебную честность, и знал, что в Центре были успешно оперированы близкие ему люди - В. Черномырдин, О. Лобов, начальник его канцелярии В. Семёнченко. Мы довольно дружелюбно встретились у входа в кардиоцентр. И хотя нас с Борисом Николаевичем разделяли девять лет непонимания и определённой враждебности, для меня уже не было Президента России - был тяжелобольной человек, которому мы должны помочь. На время забыты обиды, угрозы со стороны окружения Ельцина, в голове лишь одна сакраментальная мысль: что делать?»
После коронарографии Чазов перекрестился: "Господи! Пронеси!" Помимо значительных изменений в сосудах сердца, сама сердечная мышца, повреждённая перенесёнными инфарктами, алкоголем, нарушениями режима, сокращалась плохо. Сердце было на пределе своих возможностей, могло остановиться в любой момент. Проводившие исследование профессора А. Самко и А. Савченко сказали, что среди сотен ангиограмм таких показателей они не встречали. Цифровые данные компьютера были настолько угрожающие, что Чазов попросил перепроверить их, но они остались прежними. Плюс анемия пациента, слабый иммунитет.
Пришлось аортокоронарное шунтирование отложить до ноября, пока состояние больного не улучшится. Ситуация осложнялась тем, что под напором Ельцина прикреплённый к нему врач-анестезиолог вынужден был вводить ему в больших дозах баралгин, промедол, которые могли влиять на ход подготовки к операции. Повторялась история с застреленным наемным убийцей врачом Нечаевым, которого тоже принуждали вводить Борису Николаевичу промедол в 1987 г, а потом на него же свалили проблемы с психикой Ельцина. Анестезиолог был прекрасным специалистом. Но, попав в команду Ельцина, сломался. Спустя год после операции от него, больного и опустошенного, освободились, как от ненужного балласта.
Операцию назначили на 5 ноября 1996 г. Бригаду хирургов возглавил профессор чазовского кардиоцентра Ренат Акчурин. Консультантом Евгений Иванович пригласил своего давнего американского друга Майкла Дебейки, мировое светило в области кардиохирургии.
Операция длилась шесть часов и завершилась успешно. Выйдя из наркоза, пациент первым делом пригласил начальника своей охраны Кузнецова: "Неси указ на подпись о том, что я возвращаю себе права, которые передавал Черномырдину". (На время операции премьер исполнял обязанности президента, - Ред.) «По-моему, это лучший штрих, характеризующий Ельцина, - написал Чазов. - Власть - вот что он ценил наравне с жизнью, а может быть, и больше».
НА КРУГИ СВОЯ…
Чазов понимал: выздоровев, Ельцин опять вернётся к прежнему образу жизни, алкоголю, обезболивающим препаратам. Он предупредил жену и дочерей президента, находившихся во время операции в кардиоцентре, что это может привести к печальным результатам - нарушениям со стороны центральной нервной системы, угнетению иммунитета и быстрому дряхлению. Видно, кому-то эта горькая правда не понравилась. Тем более, перед операцией Чазов настоял, чтобы в истории болезни в диагнозе было указано поражение сердца, связанное со злоупотреблением алкоголем.
После операции Евгения Ивановича никогда больше не приглашали на консультацию к Ельцину. Вскоре перестали приглашать и оперировавшего его Акчурина. Отстранили и лечащих врачей президента, длительное время его наблюдавших...
Чазов опять оказался прав. Менее чем через год после операции все "вернулось на круги своя". «Да, мы сохранили жизнь тяжелобольному Президенту России, - пишет он в мемуарах. - Мы честно выполнили свой врачебный долг. Уверен, если бы операция не была проведена, то следующий, шестой инфаркт миокарда, который возник бы в ближайшее время при любой физической и эмоциональной нагрузке, да и просто после хорошей выпивки, был бы для него последним.
Я не строил иллюзий, как это делали некоторые мои коллеги, в отношении будущего Ельцина. Бесполезно было ему, с его характером, амбициями "царя Бориса", повторять то, о чём прекрасно сказал А. Пушкин: «Так жизнь тебе возвращена Со всею прелестью своею; Смотри: бесценный дар она; Умей же пользоваться ею.»
Как пользоваться - уйти с почётом, открывая дорогу другим, которые попытаются вывести страну из тупика, и оставить хоть какую-то добрую память о себе? Или продолжать цепляться за власть, растрачивая остатки здоровья и, все больше и больше деградируя, вызывать не просто неприятие, а ненависть народа? Б. Ельцин избрал второй путь, пагубный и для него, и, что самое главное, пагубный для страны и народа. И ждать иного его решения нам пришлось ещё долгих три года - до 31 декабря 1999-го.
Счастье для России, что в то время не происходило событий, которые потребовали бы срочного вмешательства президента. Такой роковой страницы в Истории России ещё не было. Разве мог вывести страну из кризиса и тупика больной, теряющий возможность аналитического мышления президент? Когда его пресс-секретарь Д. Якушкин, сотрудники аппарата, глядя честными глазами, рьяно убеждали миллионы телезрителей, что Ельцин здоров и лишь немного недомогает или "гриппует", это вызывало у меня возмущение обманом народа. Лучше бы промолчать, как это делалось раньше. Все видели, что представляет собой Б. Ельцин не только по его состоянию, но и по сумбурным решениям и высказываниям.»
Лишь 31 декабря 1999 г Борис Ельцин передал власть Владимиру Путину.
В апреле 2007 г он в очередной раз попал в Центральную клиническую больницу. Провел там около 2 недель. Утром 23 апреля внезапно остановилось сердце. Врачи запустили «мотор». Но вскоре оно вновь остановилось. Уже навсегда. Первому президенту России было 76.
КСТАТИ
КРЕМЛЕВСКИЕ «ДИРИЖЕРЫ»
Ельцин действительно пошел по стопам «дорогого Леонида Ильича», как и опасался Чазов.
Брежнев в неадеквате дирижировал делегатами польского партийного съезда, певшими «Интернационал». Ельцин в 1994 г в Берлине отобрал палочку у дирижера военного оркестра и стал хаотично махать ею, приплясывать. Вызвав смех канцлера Германии. На счастье Гельмута Коля, в руки «друга Бориса» не попали ложки. А то кремлевский дирижер настучал бы ими канцлеру по голове. На банкете в Киргизии Борис Николаевич схватил со стола две ложки, стал барабанить ими в такт музыке по своим коленкам, столу, а потом и по голове президента Акаева.
Брежнев в последний свой визит в ГДР не смог подняться на трибуну для официального приветствия. Ельцин, наоборот, в 1994 г не смог спуститься с трапа самолета в ирландском аэропорту, где его напрасно ожидал под дождем премьер Ирландии для важных переговоров. «Проспал!» Шум был на весь мир.
Брежнев, оторвавшись от текста, путал подчас на склоне лет слова. Ельцин в Швеции, оторвавшись от бумажки, назвал шведов финнами, нес прочую околесицу.
Леонид Ильич попадал впросак, перебрав сильнодействующих снотворных и успокаивающих средств, которыми втайне от врачей его снабжала знаменитая медсестра Нина Коровякова. Но товарищи по соцлагерю тщательно скрывали эти инциденты.
У Бориса Николаевича воздействие любимых таблеток на мозги отягощалось изрядными дозами алкоголя. В том же Берлине перед дирижированием он выпил много красного вина. Все эти истории тут же попадали в мировые СМИ. Президент России становился посмешищем.
0
17.00
