Если бы не накатанная грунтовая дорога, пыльной лентой подходящая к подножию невысокой горы, с воздуха это укрепление боевиков в провинции Идлиб было бы не обнаружить. За семь лет работы в Сирии я видел много фортификационных изысков, достойных публикаций в специализированных журналах по инженерной науке. Но эти рукотворные пещеры под Хан Шейхуном выделяются даже на фоне известных тоннелей Восточной Гуты, по которым террористы могли попадать из одного района Дамаска в другой, не появляясь на поверхности.
В огромную въездную арку вполне проехала бы стандартная фура. Из «холла», площадью со средний концертный зал во все стороны уходят коридоры-ответвления, ведущие в жилые зоны, склады с боепитанием и продовольствием, госпитальные кабинеты... Полы коридоров плотно залиты бетоном, чтобы во время бомбежки не задохнуться от поднимающейся пыли, а «комнаты» уложены кафельной плиткой.
Электропроводка кем-то бережно убрана в стену. На одной из них - надпись на корявом русском: «Скора мы ваши корвь будым пит» - русскоязычная «диаспора» боевиков в Сирии самая представительная. За четыре года ВКС России уничтожили около 5000 выходцев из России и стран СНГ, которые могли бы вернуться. Это к вопросу некоторых пацифистов о том, «что мы там делаем».
Неведомый «кровопийца» из пещер Хан Шейхуна судьбу не искушал и ушел вместе с тысячами своих товарищей без боя, заминировав тоннели. Над всем этим подземным «благолепием» здесь работали пленные сирийские военные, судьба которых до сих пор остается неизвестной. А вот интерьер кажется знакомым, и сопровождающий сирийский полковник Махмуд подтверждает мои догадки.
- Как раз здесь «Белые каски» снимали «последствия» химической атаки на Хан Шейхун, эти кадры облетели мир, - поясняет полковник. - Они говорили, что в горах оборудовали госпиталь для мирных жителей. Но на деле это было укрытие для боевиков.
В одном из помещений действительно натыкаюсь на символику «Белых касок». В другом - на костюм химзащиты с маркировкой «Сделано в Великобритании. Собственность правительства Ее Величества». Выглядит свежей и практически неношеной. Видимо надевали один раз - для видеосъемок.
Провокация под Хан Шейхуном в апреле 2017 года сказала новое слово в современной геополитике. Без решения Совбеза ООН, экспертизы Организации по запрещению химоружия, основываясь лишь на словах аффилированных с Аль-Каидой (запрещена в России - ред.) группировок, США нанесли свой первый ракетный удар по Сирии - по аэродрому Шайрат, с которого якобы взлетал самолет с запрещенной бомбой под брюхом. Я был на этом аэродроме спустя двое суток - так себе удар, со взлетной полосы уже взлетали бомбардировщики.
Но это был лишь пробный шар, за которым последовала провокация со схожим сценарием в городе Дума. И уже более мощный ракетный налет, к которому присоединились сочувствующие США союзники. Позже, после освобождения Думы, я нашел свидетелей съемок очередного «киношедевра» «Белых касок» - никаким хлором там, естественно, и не пахло. Как не нашли ни следов, ни жертв химической атаки в Хан Шейхуне после того, как недавно его заняли правительственные силы.
Война на два фронта
Вот и получается, что все эти четыре года Россия в Сирии воюет сразу на два фронта. С одной стороны - на поле боя, а с другой - на информационном поле.В боевом активе у российской армии - безоговорочная победа над самой мощной за всю историю группировкой - «Исламским государством» (запрещено в России - ред.).
Осенью 2015 года эта победа была совсем неочевидна. Я отлично помню ощущение надвигающейся беды, когда ни один район Дамаска не мог считаться безопасным. А чтобы доехать до передовой линии, достаточно было пяти минут на такси. Мощные укрепрайоны боевиков находились в пяти километрах от российского посольства. И до нашей дипмиссии периодически долетали мины. Беженцы колоннами уезжали в сторону границы с Ливаном, и казалось, что Сирия как государство доживает свои последние дни.
Сегодня Дамаск - совсем другой город, который давно отвык от звуков войны. Тоннели боевиков превращены в артобъекты, в которых местные скульпторы лепят на стенах причудливые фигуры. А шрапнельные шрамы домов едва видны под цементом и свежей покраской. Исчезли многочисленные блокпосты, появились билборды с российскими флагами и изображениями российского президента. Девчонки на улицах одеты так, что памятники краснеют. России удалось не только сохранить государственность страны, но и выполнить стратегическую задачу на десятилетия вперед.
- Во-первых, мы спасли дружественный нам режим Асада. Мы прекрасно понимали, что приход других сил, которые четыре года назад были в 8 километрах от президентского дворца, означал бы для нас потерю такого стратегического союзника, как Сирия, - считает директор Центра изучения Ближнего Востока и Центральной Азии Семен Багдасаров. - При этом мы совершенно бесплатно приобрели две базы на Средиземном море - Хмеймим и Тартус, что позволяет нам увеличить свое присутствие в восточном Средиземноморье. И, разумеется, усилили влияние России на всем Ближнем Востоке.
Операция «гуманизация»
- Мы, конечно, потрясены отношением российских военных, - не скрывает удивления старик Халид, только что выехавший по гуманитарному коридору из провинции Идлиб на пункт пропуска «Суран». - В течение четырех лет нам рассказывали, что все зло - от русских. Вы нас бомбите, вы убиваете наших детей, вы арестовываете и кидаете в подвал тех, кто решается выйти из боевой зоны на правительственную территорию. Я сам долго не решался, пока мой брат не позвонил мне из Хомса и не сказал, что все нормально.
Правительственные силы в провинции Идлиб постепенно пытаются оттеснить боевиков ближе к турецкой границе, линия фронта сдвигается. Поэтому на пункт пропуска беженцы приезжают на автобусах. И первые, кого они видят - бойцы российской военной полиции.
- На выходе из автобуса наш переводчик старается зафиксировать, кто и откуда приехал. Затем идет первичная регистрация, - ведет меня вдоль небольших построек глава российского центра по примирению враждующих сторон в Сирии генерал-майор Равиль Мугинов. - В следующем здании - две комнаты досмотра. Далее - отдел, где прибывающих проверяют спецслужбы. Затем - точка красного полумесяца с медосмотром и наша машина с гуманитарной помощью. Администрация провинций Хомс и Хама распределяет беженцев по точкам временного содержания. Сегодня, кстати, уникальный случай - пункт работает на пропуск с юга на север. На освобожденные правительством территории прибывают жители, которые бежали из домов с приходом боевиков.
Подходя к КамАЗу с гуманитаркой, сирийцы не знают, за что хвататься - то ли за пакет с продуктами, то ли за смартфон, чтобы сделать селфи с бойцом из России. Самые ловкие умудряются уйти и с консервами, и с заветным фото. И это ровно то, что России удалось перевернуть в представлениях о себе. Находясь под плотным прессом террористической пропаганды, мирное население на неподконтрольных правительству территориях, воспринимают нашу страну как агрессора. И всякий раз, когда при поддержке наших военных освобождалась очередная провинция, у них вдруг ломались стереотипы.
Улицы героев
По дороге на авиабазу Хмеймим заезжаем в магазин «Елки-палки». Здесь вас мало того, что обслужат на русском языке. Еще и рубли возьмут. Рядом небольшие лавочки с приятными русскому глазу названиями - «Любовь», «Катюша»...
Жители близлежащих к аэродрому городков быстро смекнули, кто теперь их «целевая аудитория». Тем более, что за четыре года российская база на Хмеймиме выросла до настоящего военного городка со своими топонимами. «Мы же отсюда уходить не собираемся», - сказал мне один высокопоставленный офицер.
Вот улица сбитого турками летчика Олега Пешкова, а вот площадь военного советника, генерал-лейтенанта Валерия Асапова, погибшего на передовой под Дейр-эз-Зором... Вместе с победой над терроризмом, в этой войне ковалась новая русская героика. Наводчик Александр Прохоров, вызвавший огонь на себя под Пальмирой, летчик Роман Филипов, сбитый боевиками над провинцией Идлиб. «Это вам за пацанов!» - прокричал он перед тем, как подорвать себя гранатой вместе с террористами. И эти слова теперь вместе с фотографиями других погибших висят на стенде у входа в штаб Смешанного авиационного полка особого назначения на Хмеймиме. За четыре года в Сирии мы потеряли 115 человек...
Зенитные ракетно-пушечные комплексы «Панцырь» на своих насыпных пригорках по периметру авиабазы напоминают застывшие памятники. Однако их присутствие здесь - не декоративное.
Только за последние четыре месяца силами ПВО Хмеймима были сбиты 30 снарядов реактивных систем залпового огня и 13 беспилотников боевиков, запущенных со стороны провинции Идлиб. Поэтом здесь боевое дежурство сил ПВО - это не просто номинальная штатная необходимость. Журналистов не часто подпускают близко к системам противовоздушной обороны базы, но для «КП» сделали исключение.
Короткий развод расчетов на фоне огромной антенны РЛС комплекса С-400. Офицеры строем расходятся по своим боевым постам. На пункте боевого управления перед мониторами и сотнями горящих и мигающих лампочек и кнопок - трое военнослужащих.
- Зенитно-ракетный дивизион в готовности №1, в боевом положении - 16 ракет, прошу уточнить задачу, - запрашивает командир расчета по рации.
- Азимут 270, дальность 48, высота 5, поиск цели, - хрипло отзывается та.
Как правило, опасность исходит из провинции Идлиб - именно оттуда прилетают самопальные беспилотники с взрывоопасной начинкой. Спустя четыре года после начала войны - это единственный крупный очаг, в котором сохранились террористические формирования, именуемые на Западе «умеренной оппозицией». На прошлой неделе глава МИД Сергей Лавров заявил, что война в стране окончена. Однако, несмотря на все военные усилия и возвращение под контроль Дамаска более 70 процентов территории страны, вопрос ее единства пока кажется нерешаемым. Помимо протурецкой части в провинции Идлиб есть еще и территории, контролируемые проамериканскими курдскими формированиями. В том числе и богатое нефтью Заевфратье.
- Создание совместных комиссий в попытке прийти к какому-то решению - это взаимоблокирующие силы, которые никогда не будут работать над конструктивными предложениями. Это тупиковая ветвь развития сирийской проблематики, - считает Семен Багдасаров. - Есть опыт Ливана, в котором война шла 15 лет. Тогда спонсоры основных противоборствующих сил собрались в Саудовской Аравии и разработали систему будущей конституции страны. Не сразу, не с наскока, но все-таки сделали. И в Сирии это надо делать скорее, пока мы не столкнулись с новой партизанской войной по сценарию Ирака. И, конечно, надо понимать, что союзников у нас там нет. Турция подпитывает боевиков в Идлибе. Иран на земле пытается наше влияние уменьшить, а свое усилить. Тут уже не только по военной части надо с Сирией работать, чтобы не потерять ее, но и по дипломатической.
КОММЕНТАРИЙ СПЕЦИАЛИСТА
Зачем нам это нужно?
Елена Супонина, востоковед, советник директора Российского института стратегических исследований:
- Сразу после развала Советского Союза Россия ушла с Ближнего Востока. Борис Ельцин даже не совершал туда официальных визитов, считая этот регион недостойным внимания. Однако постепенно Москва начала туда возвращаться. Конечно, потрясения в регионе не способствовали быстроте этого возвращения, но закрепляться там необходимо. Это стратегически важный регион, от безопасности и стабильности которого зависит и наша безопасность. Операция в Сирии позволила уничтожить целые группировки террористов, которые по своей идеологии являлись враждебными российскому населению. Некоторые из боевиков были выходцами из России и стран СНГ. И теперь они уже не вернутся.
С военной точки зрения Россия добилась всех поставленных задач и даже большего. Удалось переломить ситуацию на фронтах. Были уничтожены или склонены к примирению организации радикальных экстремистов. Самые непримиримые были ликвидированы. Остаются, однако, еще формирования боевиков на севере Сирии, но и там за последний месяц было освобождено несколько городков в южных районах провинции Идлиб. При содействии России там создаются условия для возвращения беженцев, которые более восьми лет жили во временных лагерях. Наши военные освоили прежде нехарактерные для них задачи военной дипломатии. Созданы центры примирения, где при посредничестве российских офицеров идет диалог между шейхами племен, политическими партиями.
Совершенствуется инфраструктура наших баз. Я только что там побывала, и это впечатляет. На Хмеймиме строится еще одна полоса, которая сможет принимать даже стратегические бомбардировщики. Аэродром становится хабом, куда на дозаправку могут заходить самолеты, направляющиеся в Латинскую Америку или Африку.
База в Тартусе нужна хотя бы для того, чтобы наши корабли, выполняющие задачи в Средиземном море, могли заправиться топливом, водой, пройти ремонт. Все это - атрибуты, необходимые для страны, претендующей на серьезное слово в международной политике.
0
12.00
