ТОП 10 лучших статей российской прессы за
July 29, 2016

Любава: Так получилось, что на одном из проектов я снялась с Мишиным папой. Владимир Леонидович Пшеничный — заслуженный артист Украины, известный актер — играл моего папу. Это было, когда мы с Мишей только-только начали встречаться и еще никто никого не успел познакомить с родителями. Общей была всего одна сцена, зато какая: я выходила из роддома с ребенком и говорила ему: «Вот внук». Поздоровались, снялись, попрощались… И только через полгода, когда фильм уже вышел, увидев фото с площадки, я поняла, с кем снималась. Побежала к Мише: «Боже, это твой папа!» Кинулась звонить Владимиру Леонидовичу, с которым уже успела познакомиться и подружиться: «Вы же меня из роддома встречали!»

— Но почему вы его не узнали? Его так сильно загримировали?

Любава: Не знаю! Я в принципе никого и ничего не знала в театральном мире, была уникально неосведомленной девушкой. Но благодаря этому у меня все и получалось! Я поступила в лучший театральный вуз Украины. А почему? Из-за своей непосредственности и по счастливой случайности. По телевизору рекламировали другой вуз, на самом деле очень плохой, попсовый. А я рассуждала так: если институт рекламируют по телевизору, значит, он крутой, а следовательно, я туда точно не поступлю и надо идти в тот, что похуже. И подала документы в Университет театра, кино и телевидения имени Карпенко-Карого. Я понятия не имела, на чей курс поступаю. Когда впервые увидела своего педагога Валентину Ивановну Зимнюю, даже расплакалась: думала, какое невезение, нет бы учиться у молодого преподавателя. Не знала, что это один из лучших мастеров института. И то, что я попала именно к ней, изменило мою судьбу. Валентина Ивановна — невероятной силы педагог, которая выпустила десятки талантливых артистов.

На первом курсе я захотела посмотреть спектакль знаменитого Романа Виктюка — его театр приехал в Киев на гастроли. Проникла за кулисы и наткнулась на мужчину, спросившего, кто я и с какой целью тут брожу. Объяснила, что я студентка актерского факультета, учусь у Зимней и мечтаю увидеть постановку прекраснейшего режиссера Виктюка. Он меня посадил в зал и попросил передать привет мастеру. Я спросила, от кого, потому что понятия не имела, как выглядит Виктюк — а это был именно он! Я не знала никого, в том числе и Мишиного папу. Почти ничего не смотрела: в общежитии у меня не было телевизора, а первый компьютер появился только в 21 год — в 2009-м, когда люди уже вовсю в соцсетях сидели.

— Обидно было, что у всех есть, а у вас нет?

Любава: Если бы не было только компьютера! Первые полтора года учебы я жила в общежитии в аварийном здании, где зимой отключали отопление. Лютый холод, на улице –30 °C, стены в комнатах покрыты инеем. Света и горячей воды нет, в темноте греешь на плите воду в тазике… Денег нет в прямом смысле — поесть купить не на что. Ходишь по комнатам: где-то дадут колбасы кусок, где-то хлеба — съешь, и уже не так болит живот, можно уснуть. Кромешный ужас! Впрочем, тогда все воспринималось как приключение, игра на выживание. Во всем можно найти хорошую сторону: это дало мне бесценный опыт, благодаря которому я могу проживать невероятное количество разных ролей.

К концу второго курса у моих родственников освободилась квартира, и мне разрешили в ней пожить. Примерно в это же время я начала потихоньку сниматься в кино, и жизнь стала налаживаться. Но до сих пор, если я проезжаю мимо этого стоящего на горе общежития, меня бросает в дрожь. И от воспоминаний, и от мысли, что в здании, которое рано или поздно рухнет, все еще живут актеры.

— Михаил, вы учились на одном факультете с Любавой, но в одном с ней общежитии никогда не жили?

Михаил: Нет, я же коренной киевлянин. Но, конечно, я в нем бывал у своих друзей.

— Вы мечтали стать актером, как папа?

Михаил: Даже не собирался. Меня с детства тянуло к технике, электрике, отверткам всяким. Тогда были конструкторы не как лего, а гораздо интереснее — из металлических деталей, с настоящими винтиками, шурупчиками и гаечными ключиками. Я очень любил собирать конструктор, позже мне нравилось чинить дома сломанные вещи — настолько, что даже хотелось что-то сломать, чтобы починить. Когда учился в школе, у нас были субботники, на которых мы сами ремонтировали столы и стулья, а в старших классах нам доверяли электропроводку и компьютеры. Было и интересно, и здорово: чувствуешь, что улучшаешь мир на своем участке. Так что я поступил в радиомеханический техникум. Но, проучившись года полтора, понял, что надо бежать! Там было слишком нудно. Бесконечная математика, вычисления, которые должны быть выполнены без единой ошибочки. Я чувствовал, что, пока сижу, уставившись в экран, жизнь проходит мимо. Мне хотелось выражать эмоции, двигаться, и я выбрал учебное заведение, где именно этим и занимались.

— Как папа отреагировал? Отговаривал, мол, актер — слишком зависимая профессия, или радовался, потому что считал эту дорогу правильной для вас?

Михаил: Мы никогда с ним не говорили на эти темы. Отец не настаивал и не отговаривал. Я спросил, что нужно для поступления, он подсказал, какой лучше выбрать репертуар, пару раз со мной позанимался, а после отвел к педагогу. Почему-то я знал, что у меня все получится. Наверное, потому что я дурак. Умный, если дело безнадежно сложное, не возьмется за него. А дурак не подозревает, что миссия невыполнима, берется, и у него все получается. В театральных всегда огромный конкурс. До сих пор не понимаю почему. Актерские факультеты — это же кладбище разбитых судеб. В год выпускается тысяча человек, из нее востребованными актерами становятся от силы пятьдесят, а большинство не может ни пробиться, ни спокойно пережить неудачу. Амбиции есть у всех, а вкалывать, вкалывать и еще раз вкалывать — и физически, и умственно, и духовно — готовы немногие. Без этого далеко не уедешь.

— Вы это сразу поняли?

Михаил: Курсе на третьем. На репетицию спектакля я старался прийти пораньше. Мой педагог Юрий Николаевич Мажуга, которому тогда уже было лет 77, всегда приходил безумно рано, у меня ни разу не получилось опередить его. Один раз специально попробовал при­ехать раньше назначенного времени часа на полтора. Забегаю в зал — он уже там. Думаю: посижу с ним — у мудрых людей можно что-то взять даже не обязательно в разговоре, а просто находясь рядом, наблюдая. Сидим вдвоем в пустом темном зале, молчим. Через несколько минут он спрашивает: «А что ты здесь сидишь?» — «Ну как, надо же учиться у вас». — «А что не снимаешься?» — «Не разрешают же». Я тогда о кино мечтал, но снимался только в рекламе, потому что это занимало один день и не мешало играть в театре. Мажуга усмехнулся: «Миша, если бы я был твоего возраста, я бы сейчас снимался в Киеве, потом ехал ночью на поезде сниматься в другом городе, возвращался домой и снова снимался бы здесь, потом бы шел играть спектакль, а прямо из театра отправлялся бы опять на съемки». И я понял, что съемки нельзя откладывать на потом, да вообще ничего из желанных вещей нельзя откладывать на потом: все нужно делать сразу, а иначе можно не успеть! И с того вечера я начал писать по пять писем в день — всем режиссерам, продюсерам, директорам по кастингу, чьи мейлы мог найти. Отправлял свои фотографии и рассказ о себе в нескольких предложениях. Мне было неважно, что кто-то посчитает меня дураком или, не читая, удалит письмо от незнакомого человека. Я вставал в половине седьмого утра и ехал в универ к половине девятого. Учеба заканчивалась в десять вечера, иногда приходилось домой идти пешком, потому что маршрутка уже не ходила. Я добирался до своего компа в полночь, валясь с ног отправлял свои послания и читал ответы. Как ни странно, откликались многие: кто-то через неделю, кто-то через месяц, а кто-то прямо сразу. Начались пробы, и к четвертому курсу я уже снимался регулярно.

— Когда вам предложили роль Игоря Ветрова в сериале «Невеста моего друга», было ощущение, что этот проект станет особенным, поворотным?

Михаил: Когда читал сценарий, у меня было даже не предчувствие, а знание: актер, который будет играть друга моего героя Сашу, на самом деле станет моим близким другом на всю жизнь. Так и получилось. Ни с кем я так не знакомился, как с Денисом Роднянским, и он ни с кем не знакомился так, как со мной. В первый съемочный день я увидел парня, говорившего с продюсером, а потом встретил его у гримвагена. Я спросил: «Ты Саша?» — «Да. А ты Игорь?» И мы с ним обнялись, как старые друзья. Это было волшебство.

— Честно говоря, спрашивая, я имела в виду вашу с Любавой лав-стори. Было предчувствие встречи с любовью?

Михаил: Представляете, было! Но не уверенность, а нежный намек. Меня будто манили, а не вели твердой рукой. Опасаюсь, что в журнале это будет выглядеть как бред шизофреника, но я действительно тогда так чувствовал. Даже еще не зная, что на роль девушки, в которую мы с другом влюблены, утвердили Любаву. Мы учились пусть и на разных курсах, но в одном универе, а за год до «Невесты…» снялись вместе в «Ящике Пандоры».

Любава: Если с Денисом у Миши были судьбоносные объятия, то со мной — судьбоносный поцелуй. В последний съемочный день была сцена на мосту: Миша должен был попытаться поцеловать меня, а я должна была отвернуться. И он потянулся ко мне, а я... оцепенела. На полсекунды позже отстранилась. Миша сказал вроде бы шутя: «Еще немного, и я бы тебя поцеловал». Но было ясно, что и он считает это отличной идеей… Я всю жизнь думала, что мужчина должен добиваться женщины, долго и красиво за ней ухаживать, и в одну минуту переменила мнение. Ну и все: через два дня мы решили, что мы не просто пара, а больше — муж и жена.

— Но официально вы не женаты?

Любава: Никак не соберемся! Мы так давно вместе, что эта свадьба нам уже не нужна вообще. Но родителям-то нужна. И если ее делать, то шикарную, а времени на подготовку нет катастрофически: у каждого по несколько выходных в месяц, и они зачастую не сов­падают, потому что мы снимаемся в разных проектах. Взять отпуск на месяц и заранее отказаться от запланированных съемок мы себе не можем позволить. Конечно, тянуть уже некуда — в обозримом будущем распишемся. Точно знаю, что свадьба будет у моря — я обожаю море. Этим летом на съемках в Питере жила недалеко от Финского залива и была счастлива просто от одной мысли, что он где-то рядом. Когда неподалеку есть большая вода, она дает мне силы, наполняет энергией. А предложение мне Миша сделал в Доминикане, прямо в океане.

— Когда летели в Доминикану, у вас было предчувствие, что именно там он попросит руки и сердца?

Любава: У меня мелькнула мысль, что это было бы логично: летим на Новый год в потрясающий отель, на райский пляж… Но я ее отбросила, потому что 31 декабря Миша очень странно себя вел. Он постоянно куда-то пропадал, найти его было невозможно — телефон лежал в номере. Я одна загорала и плавала, а с Мишей мы пересеклись во время обеда, причем он явно торопился скорее уйти и придумывал глупые отмазки. Мне уже показалось, что ему со мной стало неинтересно, что я ему надоела. Дело шло к новогодней полночи по нашему времени, я лежала одна на пляже и даже всплакнула. Но решила, что хватит лить слезы, и пошла купаться. Уже стоя в воде, увидела, что Миша идет ко мне в белых брюках и в белой рубашке, — и сразу поняла, что сейчас мне сделают предложение и что исчезал он, потому что эти штаны и рубашку надо было где-то купить! В руке у него было кольцо. И он спросил: «Ты выйдешь за меня?» Я ответила: «Да!» Был практически штиль, но в минуту, когда он сказал эти слова, появилась безумная, огромная волна и накрыла нас с головой. Я вынырнула из нее, крича: «Миша, где кольцо?!» Подумала, что он его выронил.

Михаил: Но я его крепко держал!

— Романтичная сцена из голливудского кино! А не боялись, что любовная лодка разобьется о быт?

Михаил: У нас очень крепкая лодка, которая прошла испытание ремонтом. Поскольку нам часто предлагали сниматься в Москве, стало ясно, что в командировки сюда не наездишься и проще снять жилье. Мы арендовали квартиру. Она была очень хорошая, но нам хотелось своего особого уюта и тепла. Ведь когда ты возвращаешься после трудного дня — пусть квартира и не твоя, и ты проживешь в ней временно, — хочется комфорта.

Любава: Я не поняла, зачем такие подвиги: мы могли нанять рабочих, тем более что оба, едва приехав, сразу стали сниматься, но Миша настаивал на ремонте своими руками. Естественно, когда Миша начал работать, я ему помогала и втянулась. Мне даже понравилось: за это отвечаю я, за это — он. Меня поразила наша выносливость и то, сколько всего Миша умеет, — чинить проводку, клеить обои, ремонтировать мебель, белить потолок! Если он чего-то не знал, искал в Интернете инструкции и быстро разбирался. Человек открылся с новой стороны!

Михаил: Мы максимально сконцентрировались и успели все за неделю. Я тогда работал в проекте «Долгий путь домой» с Лизой Боярской — утром снимался, а по ночам ремонтировал. Приходил после смены на площадке, переодевался и начинал красить, клеить или мебель подкрашивать. Спал в лучшем случае часа четыре, но очень быстро открылось второе дыхание. Главной проблемой оказалось сильное раздражение: знаешь, как что-то сделать, а сил объяснять уже нет, хочется, чтобы тебя понимали без слов. И вот раз не так сделают, два не так, три — и у тебя накипает. Эта неделя дала нам с Любой бесценный опыт выхода из ссор: мы научились обходить острые углы.

Любава: Помню момент, когда мы часа в три ночи вышли на улицу, понимая, что все уже сделано. Сели на лавочку, начали смотреть на звезды — и это было такое классное чувство! Мы что-то создали, и сделали это вместе, и это нас еще больше объединило. Параллельно с ремонтом я готовилась к съемкам в сериале «Слава» про Фетисова. Можно сказать, не успели высохнуть обои, как я улетела сниматься в Америку. Вернулась в Москву — муж еще в Италии, снимается в фильме «Год в Тоскане». Ночь, а мне не спится — режим дня сбился. Думаю: чем бы заняться? И тогда я покрасила кухню.

— Расскажите про опыт ссор, острые углы. Конечно, далеко не всегда получается учиться на чужих ошибках, но вдруг кому-то поможем!

Михаил: Надо всегда говорить правду, какая бы она ни была обидная, болезненная. Раньше я считал, что лучше промолчать. А потом на собственном опыте понял, что, когда ты о вещах, злящих тебя, молчишь, недовольство не рассасывается, не стирается из памяти, а копится-копится в тебе и потом взрывается страшным образом. Люба при всей ее эмоциональности тоже не хотела делать проблемы из ерунды и поэтому молчала о том, что ее раздражает, — но в один прекрасный момент превращалась в тайфун. Например, у меня плоховато со зрением, а Любава любит, чтобы всегда было чисто. Нет, я тоже, но мое «чисто» отличается от ее. Если я не нагнусь специально — не увижу пыль на полу, не замечу фантик за креслом. В рубашке, висящей на спинке стула, не признаю криминала. А Люба все заметит — и криминал, и фантики и пыль. И ее это все нервирует, но она не хочет скандалить по пустякам, поэтому молчит. И у нее раздражение накипает-накипает, а потом ба-бах! Она все громко высказывает, я думаю: ну да, в ее мире маленькая бумажка на полу — это проблема. Молчу, предполагая, что обеспечиваю мирную жизнь, а сам от этого потихоньку раздражаюсь: это что же, мне все время в очках ходить и наклоняться — да с какой стати?!

— Хоть молчи, хоть высказывай претензии — замкнутый круг получается. Что же делать?

Михаил: Идти в кафе.

— Точно, там за вами фантики официант уберет!

Любава: Нет, там можно конструктивно выяснять отношения. Это я нечаянно придумала. Однажды у нас дома шел долгий серьезный разговор: мы повздорили, устали и проголодались, а еды не было. Решили взять тайм-аут и пойти в кафе поесть, а там вдруг за пять минут спокойно решили проблему! С тех пор и родителям, и близким друзьям советую выяснять отношения только в кафе и ресторанах. Дома ты можешь себе позволить повысить голос, разбить тарелку, развернуться и, хлопнув дверью, уйти в другую комнату и продолжить кричать оттуда. Никакого конструктива, сплошное ухудшение ситуации. А в кафе рядом люди, поэтому вы говорите на полтона ниже, смотрите друг на друга и максимально спокойно и внятно сообщаете: «Меня не устраивает то-то и вот то-то». Собеседник парирует: «А мне надоело то-то. Как мы можем решить проблему?» Первый: «Может, вот так?» Оказалось, что если говоришь о проблемах вдумчиво, а не кричишь, накручивая себя, некоторая их часть ликвидируется практически сама собой. 

— Разве у Миши не спокойный характер?

Любава: По сравнению со мной Миша невозмутим как Будда. Правда, прожив вместе пять лет, мы переняли друг у друга некоторые качества. Я была очень жесткая, самоуверенная, местами агрессивная девушка. Раз я жила одна, то должна была уметь постоять за себя. С Мишей стала женственнее, мягче и спокойнее. Первое время смотрела на мужа и недоумевала: «Боже, как он может так спокойно реагировать?» А сейчас иногда думаю с изумлением: «Неужели я тоже могу обойтись без скандала?!» Раньше, если мне звонили и говорили, что в договоре неприятный нюанс или съемки перенесли на другой день, я взрывалась. Теперь могу, как Миша, спокойно ответить: «Хорошо, я подумаю». И иду гулять и есть мороженое, а через час оказывается, что вопрос можно легко решить, не испортив себе и людям настроение.

— И у вас, и у Миши по несколько десятков ролей в кино, но после «Невесты моего друга» вы никогда не работали вместе на площадке. Это принципиальная позиция?

Любава: Нас часто хотели снять именно вдвоем, но то кто-то из нас не подходил на роль, то график не совпадал. Этим летом наконец все срослось, и месяц назад мы снялись в главных ролях в сериале с рабочим названием «Раненое сердце» — Миша сыграл красавца олигарха, а я учительницу его дочери. Мы очень волновались, я ужасно стеснялась Миши. Мне же хочется всегда быть для него самой лучшей, а съемки — живой процесс, в котором можно облажаться. Но все прошло как по маслу: там была волшебная съемочная группа, лучшая в моей жизни, мы купались во взаимной симпатии! Каждый день ехали на работу как на праздник.

— Кстати, о праздниках. 5 июля у вас, Любава, был день рождения. Как отметили, что получили в подарок?

Любава: Выходной день! Поскольку это был единственный выходной за месяц, то праздновать с выдумкой и размахом не было сил: хотелось есть и спать. Поэтому мы просто пошли в милый ресторан на крыше — крыши я люблю почти так же, как море. Посидели узким кругом, гостей было всего несколько, но при этом я получила рекордное количество цветов — три десятка огромных букетов! Их в основном присылали. Самый большой и красивый подарил, разумеется, муж.

— 5 августа будет день рождения у Миши. Уже придумали, что подарите?

Михаил: Я не слушаю, меня здесь нет!

Любава: Ничего не скажу, одно обещаю: это не будет вечеринка в караоке. Миша любит дарить подарки по поводам и без, устраивать сюрпризы. Однажды зимой я пришла домой грустная и пожаловалась, что у меня в жизни то не так, это не эдак и даже день рождения никогда не получается отметить по-человечески, с семьей — всегда оказываюсь на съемках. На следующий день, когда я зашла в квартиру, она была украшена шариками и плакатом с надписью «Happy Birthday!», а на столе стоял тортик со свечками. Представляете, как мне хотелось придумать сюрприз для него? И на его день рождения я втайне от Миши арендовала караоке в ресторане, пригласила туда всех друзей, а сама позвала его будто бы просто прогуляться. В назначенное время мы шли по улице мимо этого заведения, и я сказала: «Давай зайдем попить кофе». И только переступили порог, как все выпрыгнули из-под столов и закричали: «С днем рождения!» А потом все стали петь под караоке. Я обожаю это дело и пела весь вечер, наши поющие друзья тоже. Воздержался лишь именинник — оказалось, что он караоке не любит!

Михаил: Все равно это был крутейший вечер! А что он прошел под караоке — так и на Солнце есть пятна…