На этой неделе мир отмечает День белой трости. Каждые 5 секунд один человек в мире теряет зрение. Всего на планете 40 млн незрячих людей. В России их больше миллиона. Но человек, даже лишенный зрения, может жить нормальной жизнью. Пользоваться компьютером, заниматься спортом, самостоятельно передвигаться по городу, делать карьеру, создавать семью. Правда, в России это непросто. Как жить в мире запахов, звуков, прикосновений и чувствовать себя счастливым, узнал "Огонек"
Чемпион Европы
Сергей Манжос, спортсмен, 34 года
У Сергея три образования. Он программист, массажист с медицинской подготовкой, специалист по адаптивной физкультуре и профессиональный спортсмен. В этом году национальная футбольная сборная (в ней играет Сергей и другие слепые спортсмены) стала чемпионом Европы. Футбол для незрячих — такая же агрессивная и стремительная игра, как и обычный, только здесь меньше поле и число игроков в команде (четверо), а мяч звуковой — звенит во время движения.
Сергей мастер спорта международного класса. Участвовал в парачемпионатах России по велоспорту (в тандеме), дзюдо, лыжам. У него больше сотни спортивных медалей. Сергей женат, у него маленькая дочь, но этим летом он провел дома всего несколько недель.
"С марта мы очень насыщенно играли,— рассказывает спортсмен,— сначала сборы, потом первый тур чемпионата России, затем подготовка к турниру в Англии. Там очень серьезная команда, одна из лучших в Европе. После был турнир в Италии. Потом чемпионат России, финал — мы его выиграли. Ну и, наконец, в августе чемпионат Европы в Берлине".
Сергей потерял зрение в 8 лет. Это случилось летом у бабушки в деревне. Он помогал отвозить сено с поля домой на повозке. Ему доверили управлять лошадью. Она его ударила. В итоге произошло отслоение сетчатки, мальчик ослеп. "Мне было не так тяжело к этому привыкнуть, я был ребенком,— говорит футболист.— Сначала мне говорили, что все вернется. Но через полтора года стало понятно, что потеря зрения — это навсегда". После школы Сергей поступил на факультет информационных технологий в Психолого-педагогический университет и там увлекся спортом.
"Я с 15 лет стал сам ездить на общественном транспорте. Сначала едешь в универ через всю Москву, потом на тренировку по велоспорту, на следующий день дзюдо, потом футбол. Пару раз с кем-то проезжаешь маршрут, запоминаешь, а дальше сам. Мне было не так сложно к этому привыкнуть, а вот родителям... Мама заявила, что никогда никуда меня не отпустит одного. Понятно, ей было страшно за меня. Что делать? Мне пришлось просто сбегать от нее. Ну а какой был выбор? Мне хотелось быть самостоятельным, востребованным. У меня появились цели".
Тренер Николай Береговой в 2004 году начал собирать первую в Россию команду незрячих футболистов. "Сначала у нас не было ни площадки, где играть, ни денег,— рассказывает Сергей.— Многие говорили: да как это возможно? Слепые и футбол! Да ничего из этого не получится! Но мне нравилась игра. Для незрячих есть более статичные игры с мячом — голбол, торбол. Но мне больше нравится футбол — он очень динамичный. Поначалу никто даже мяч не мог принять. Но в конце концов ты начинаешь как бы "видеть" поле. Играть слаженно. Уже механически посылать мяч в ворота. Нужно быстро реагировать, слышать соперника, встречать, обыгрывать, раскачивать... Когда мы заняли второе место на чемпионате Европы, нам говорили, что это случайность. Тем не менее Московская область начала платить нам зарплату, выделила крытый стадион в Мытищах, куда мы ездим из Москвы. Правда, он не отапливаемый. Ну ничего, зимой в шапках играем. Теперь мы чемпионы Европы, и никто уже не говорит, что это случайность. Нас впервые отобрали на чемпионат мира. Нужно готовиться".
В ярком цвете
Дана Мерзлякова, певица, 25 лет
Дана почти всегда ходит на высоких каблуках. Появляется яркой каплей краски в толпе: желтое пальто, синее платье с красным цветком.
"Я люблю ярко одеваться,— говорит она,— я родилась слепой. Я не видела никогда. У меня цветовое мышление отсутствует как таковое. Цвета для меня существуют на уровне ассоциаций — зеленый цвет травы, желтый цвет цыпленка, синий цвет моря. Но за этим для меня ничего не стоит. Сначала мне помогали выбирать одежду друзья, мама. Я запоминала, какие цвета мне идут. И теперь я умею их сочетать. Знаю, в чем отлично выгляжу. Я обожаю высокие каблуки. В них я настоящая женщина. Мама, когда не хотела, чтобы я ездила одна, говорила: "Тебе придется ходить в кроссовках, ты никогда не сможешь надеть каблуки, ты будешь выглядеть уродливо". Да, конечно, поначалу, когда я стала ездить в метро самостоятельно, сломала пару каблуков, но ничего страшного не произошло. Я купила себе новые туфли. Но теперь я могу доехать одна куда угодно. Если сложно, для меня нет никакой проблемы попросить о помощи прохожих. Здорово, что в метро у края платформы появились направляющие обозначения. Но так называемая доступная среда не всегда доступна. Например, озвученные светофоры работают в Москве с 6 утра до 5 вечера. А я домой возвращаюсь самое раннее в 11, зачем мне этот светофор? Ставят их на перекрестках и совершенно непонятно, какая именно улица открывается. Здорово, что для колясочников сделали низкие тротуары, но вот для нас теперь не очевидно, где кончается тротуар, а начинается дорога".
Дана училась в обычной школе в родном Новодвинске Архангельской области. Всю информацию на уроках приходилось воспринимать только устно. На занятия она ходила с диктофоном. "Я с улыбкой вспоминаю то, как ко мне относились обычные дети,— рассказывает девушка.— Общество удивляют люди с особенностями. Ну какие родители рассказывают своим детям, что незрячие люди такие же, как они, что нас не надо бояться, что к нам нужно нормально относиться? Мои одноклассники постоянно хотели проверить — правда ли я ничего не вижу. Выливали на меня суп, толкали куда-нибудь. Но к 6-му классу это прошло. Мы повзрослели и начали дружить".
Дана поет на сцене с 9 лет. Она приняла участие более чем в 30 вокальных российских и международных конкурсах и во многих победила. После школы она поступила в Государственную классическую академию им. Маймонида на отделение эстрадно-джазового вокала, стала жить в Москве в общежитии. "Я записывала лекции на диктофон, потом набивала их на компьютере (для незрячих существуют специальные звуковые программы). И перед сессией за моими лекциями выстраивалась очередь из однокурсников".
Сейчас Дана сама дает частные уроки по вокалу, сотрудничает с несколькими музыкальными коллективами, иногда ведет свадьбы и корпоративы. У нее есть свой Instagram. Еще она работает в культурном спортивном реабилитационном комплексе Всероссийского общества слепых. "Моя задача — научить незрячих людей принять себя,— говорит она.— Я сама это прошла и с удивлением узнала, что есть тотально незрячие, как и я, которые сидят дома, никуда не ходят и считают, что их жизнь не сложилась. А я пытаюсь объяснить им, что надо принять жизнь, такую яркую и необычную, нужно чувствовать себя свободно. Многие боятся темных очков, белой трости, не хотят показаться смешными. Я своим примером показываю, что ничего в этом страшного нет. А белая трость тебя еще и украсит — ведь ты благодаря ей обретешь независимость. После моих лекций, бесед со мной многие незрячие начинают самостоятельную жизнь. Одна девушка говорила мне, что никогда не сможет ходить куда-то одна. Страшно. Машины, поезда. Но ведь невозможно постоянно от кого-то зависеть! Я вечером после работы взяла и приехала к ней за город по незнакомому маршруту. Это ее так впечатлило, что сейчас она отлично перемещается по городу самостоятельно".
Недавно Дану с ее зрячим другом не пустили в ресторан "Седьмое небо" на Останкинской башне. Объяснили это тем, что для инвалидов посещение запрещено. "Работаешь, работаешь и забываешь, что ты какой-то особенный, а только соберешься отдохнуть, тебе напоминают, что ты инвалид,— смеется девушка.— Ну, наверное, как-то этот вопрос в конце концов решится. И я побываю на "Седьмом небе". Но пока не до этого. До конца года мне нужно записать альбом. А график у меня очень плотный".
Адреналин
Александр Гуртовенко, журналист, 29 лет
"Вообще я хотел быть историком,— рассказывает Александр,— но в Социальном университете, куда я поступал, сначала с меня требовали разные дополнительные бумажки, а потом заявили, что прием закончен. Не во всех высших учебных заведениях хотят нас видеть. Я поступил в Институт физической культуры и спорта. Окончил факультет адаптивно-физической подготовки и могу заниматься реабилитацией инвалидов. Но найти работу по специальности нереально".
Основная проблема для незрячего человека — трудоустройство. Очень сложно доказать, что ты можешь эффективно работать. С современными технологиями слепые могут реализовать себя в большом спектре профессий. Быть программистами, переводчиками, математиками, физиками, юристами... Но только если работодатель согласится взять их на работу. В России нет такой практики, есть исключения. "Берут в основном в банальные колл-центры,— говорит Александр.— В одном месте мне сказали: хорошо, мы вас возьмем, но будем платить в два раза меньше. Вы же все равно пенсию по инвалидности получаете. Вам и так хватит".
"Вообще я хотел быть историком,— рассказывает Александр,— но в Социальном университете, куда я поступал, сначала с меня требовали разные дополнительные бумажки, а потом заявили, что прием закончен. Не во всех высших учебных заведениях хотят нас видеть. Я поступил в Институт физической культуры и спорта. Окончил факультет адаптивно-физической подготовки и могу заниматься реабилитацией инвалидов. Но найти работу по специальности нереально".
Основная проблема для незрячего человека — трудоустройство. Очень сложно доказать, что ты можешь эффективно работать. С современными технологиями слепые могут реализовать себя в большом спектре профессий. Быть программистами, переводчиками, математиками, физиками, юристами... Но только если работодатель согласится взять их на работу. В России нет такой практики, есть исключения. "Берут в основном в банальные колл-центры,— говорит Александр.— В одном месте мне сказали: хорошо, мы вас возьмем, но будем платить в два раза меньше. Вы же все равно пенсию по инвалидности получаете. Вам и так хватит".
В 9 лет он "посмотрел" по телевизору свою первую игру "Динамо". В 12 стал ходить на матчи на фанатскую трибуну. "Принято думать, что фанаты — это какие-то отморозки,— говорит он,— но фанаты ко мне относились даже с большим приятием, чем все остальные. Я люблю драйв, адреналин. Фанатская трибуна никогда не сидит. Болению за свою команду ты отдаешь все силы, а после игры чувствуешь себя настолько уставшим, как будто две тренировки отпахал. Естественно, у меня были стычки с полицией. Как-то после драки я пытался доказать полицейским, что вообще ничего не вижу, они не верили. Надели наручники, говорят: иди прямо. А куда идти? Даже когда врач сказал, что я действительно слепой, они не верили".
Сначала Александр модерировал гостевую книгу "Динамо" на официальном сайте, потом вел блог на сайте sports.ru. Писал о фанатах, о том, что происходит вокруг команды, об играх. Как можно описывать игру, не видя ее? "Я со школы играю в футбол,— объясняет болельщик.— Когда сам играешь, есть отличное понимание игры. За матчем я слежу по реакции трибун, по реакции людей. Все равно все, что происходит на поле, сразу же подробно обсуждается на трибуне. В сумме есть четкое видение игры".
Александр делал интервью с игроками для "Динамо-ТВ". Много ездил за любимой командой по стране и за границу.
"Я люблю "смотреть" город,— рассказывает он.— По движениям, запахам, шелесту. Ты можешь по ощущениям понять — зеленый город или каменный. Мы не задумываемся, как мы это понимаем. Точно так же мы выбираем девушек. Мы, например, с парнями обсуждаем девушку и соглашаемся — вот эта прикольная девчонка, а эта — чего-то не очень. И процентов 80, если потом спросить зрячих, мы попадаем в точку. Мы информацию считываем как-то по-другому".
Александр женат, у него маленький сын. Сейчас в клубе не стало работы, и он уже несколько месяцев ищет новую. "Слепых много разных,— говорит он.— Есть такие, которые становятся чемпионами Европы, а есть обиженные обществом, которые сидят дома и считают, что все им должны, надо их жалеть. Я могу, хочу и буду работать".
Охапки звезд
Евгения Лагунина, программист, 31 год
Женя теряла зрение постепенно с раннего детства. "Я сама не замечала, как это происходило,— рассказывает она.— В 20 лет я еще могла различать красный цвет. Но последние годы вижу только светотени. Врачи так и не смогли объяснить, почему это произошло". Женя с родителями жила в Смоленске. Учиться девочке, которая уже плохо видела, в городе было негде. Женю отправили в Москву в школу-интернат N 1. Мама часто приезжала, забирала дочку на каникулы. "Конечно, вначале я ужасно переживала, что мама далеко, но потом привыкла,— рассказывает девушка.— Воспитательница у нас в классе была замечательная, образованная женщина. Она действительно пыталась нам привить какие-то жизненные ценности. Организовывала развивающие игры, очень много читала. Тщательно подбирала нам книжки для вечернего чтения, это была действительно стоящая литература. Может быть, многое из того, что она мне дала, я бы не получила в своей простой семье. Мама всю жизнь проработала на заводе. Папа нас оставил, когда мне было 6 лет".
Женя по образованию программист. И еще во время учебы начала работать в компании, которая занималась web-разработкой. Потом вела базы данных в крупной федеральной газете. "Это было довольно скучно,— говорит она.— Вообще я всегда хотела преподавать. И нашла по объявлению работу в доме слепоглухих в Пучково. Им нужен был учитель компьютерной грамотности". Слепоглухие могут пользоваться компьютером с помощью брайлевского дисплея, который превращает текст на экране в набор точек под пальцами.
Общается Женя со своими учениками с помощью пальцевой азбуки. "Ну как обучение происходит? Мы сидим рука в руке и разговариваем. Я там встретила много интересных, умных людей. В основном я работаю со взрослыми. Но был один мальчик 10 лет. Я занималась с ним летом. У него такая жажда учебы. Я не видела еще, чтобы дети так хотели летом учиться!"
Недавно Женю выбрали председателем по Московской области в организации слепоглухих "Эльвира". "Очень мало тех, кто представляет себе проблемы этих людей и может что-то сделать. В первую очередь им не хватает общения. И я хочу организовать для них обучение, ресурсные центры. Планы большие".
Женя много путешествует, пишет стихи.
"Я вижу радость в том, в чем многие зрячие люди не видят. И мне их жаль. Сколько среди здоровых людей тех, кто не видит смысла в жизни, у них депрессивное настроение, они озлоблены. У них есть зрение, но они не ценят, что видят мир ежедневно. Бывает, я еду куда-то со зрячим человеком, и он мне описывает достопримечательности за окном. И пока я не задам вопроса, как они выглядят, он даже не обращает на них внимания. Не ценит, что может посмотреть на что-то чудесное беспрепятственно. Благодаря своей проблеме я смогла все перевернуть в своей семье. Моя мама и бабушка стали совершенно другими. Раньше мама от безысходности кричала на меня. Сейчас мы перестали ссориться. Мама стала спокойнее. Подростком я обижалась на мир, что у меня есть такая проблема, а у других нет. Но сейчас я не чувствую большой трагедии в том, чтобы не видеть. Вполне можно жить и можно жить хорошо. Я умею собирать счастье из мира, как букет. Как я написала в стихотворении, "аккуратно в большие вазы расставляя охапки звезд"".
0
75.00
