Не забудем, не простим
Сегодняшнему Краснодону несладко, как, впрочем, и всему Донбассу. Разбитые дороги, обветшавшие дома, кафе закрыты, половина магазинов не работает. Практически не функционируют шахты и сельхозпредприятия. Но здание музея «Молодая гвардия» в центре города поражает ухоженностью. Перед ним — просторная площадь с монументом героям. Здесь недавно установлен «пост номер один» — лучшие ученики Краснодона в военной форме стоят в почетном карауле.
На противоположной стороне — школа, где учился Олег Кошевой и еще 27 его товарищей-молодогвардейцев. Памятная табличка с указом Президиума Верховного Совета СССР о награждении учреждения орденом «Знак почета». Во дворе беззаботно носятся пацаны — в регионе держится хрупкий мир, однако, если пробьет час, никто не сомневается, что они тоже станут героями. Примеры, как говорится, на соседней улице. И не только в прошлом — но об этом чуть позже.
Одноэтажный дом, в котором жил Олег с мамой и бабушкой, — в пяти минутах ходьбы от школы. Сейчас там отдел по делам семьи и молодежи, до этого был дворец пионеров, горздрав, а с 1944-го по 1951-й — первый музей молодогвардейцев.
— В войну домом владели двое хозяев, — рассказывают его нынешние обитательницы, сотрудницы отдела. — Квартира Кошевых располагалась как раз на нашей, левой половине. Вот в этой комнате, где мы сейчас разговариваем, собирался штаб подпольщиков...
К героической истории родного края тут интерес особый. С новой силой он вспыхнул в последние два года, когда велась борьба за независимость Донбасса. А музей «Молодая гвардия» стал настоящим оплотом боевого духа.
— Мы не закрывались даже во время сражений под Изварино, а это совсем недалеко отсюда, — говорит заведующая научно-просветительским отделом Елена Стешенко. — По городу лупили из орудий и танков. Здание трясло от раскатов, но ни один снаряд, даже осколок, не попал в нас. Однажды, когда было особенно тяжело, пришли ополченцы и переписали клятву молодогвардейцев. На ее основе составили свою: не забудем, не простим разрушенных домов и кровь ни в чем не повинных детей. С этой клятвой и отправились в бой...
Мы идем по музею. Прямо у входа — мозаичное панно с изображением молодогвардейцев, куда вкраплены камни с места казни в шахтах, — не эти ли камни, помнящие беспримерное мужество, отводили разящие снаряды?
В залах людно. Многие пришли семьями, с детьми.
— Поймут в таком возрасте? — интересуюсь у одного из отцов. — Поймут! — уверен тот. — Во всяком случае запомнят.
В музей едут со всех концов Донбасса. В основном школьники, хотя по программе «Молодую гвардию» не проходят. Но возвращение произведения в учебники сегодня обсуждается на правительственном уровне. А в обществе не утихает дискуссия о подвиге земляков. При украинской власти активно насаждалась мысль, что ребят, дескать, направляла рука Кремля, сами же они были люди слабохарактерные да интеллектом не блиставшие. Елена Стешенко с этим решительно не согласна.
— Большинство молодогвардейцев — потомки казаков, — подчеркивает она. — А казаки к защите Родины относятся, как к главному делу жизни, их и направлять не надо.
Кошевой, кстати, распространенная казачья фамилия, носил ее, как известно, один из героев «Тихого Дона». Ну а тех, кто повторяет, что подпольщики были маргиналами, здесь могут и крепко побить. Впрочем, для научного спора есть более веские аргументы — документальные. В музее выставлены аттестаты молодогвардейцев. Практически все отличники или хорошисты, ребята разносторонне одаренные. Играли на музыкальных инструментах, пели, ходили в драмкружки, участвовали в спортивных соревнованиях. Олег Кошевой, например, в первом классе проучился лишь два дня и был переведен во второй. В 8 лет стал писать стихи. С будущим товарищем по подполью Иваном Земнуховым он подружился в литературном кружке — тот тоже увлекался поэзией. А еще Кошевой — первый шахматист школы, великолепный футбольный вратарь и прекрасный танцор. Это кем же надо быть, чтобы называть таких парней маргиналами?
— О том, что мозги у них работали хорошо, говорит и тот факт, что взрослое подполье Краснодона провалилось практически сразу, а «Молодая гвардия» существовала до января 1943 года, — аргументирует Стешенко.
Юные подпольщики дали друг другу клятву борьбы и верности, которая завершалась такими словами: «Если же я нарушу эту священную клятву под пытками или из-за трусости, то пусть мое имя, мои родные будут навеки прокляты, а меня самого пусть покарает суровая рука моих товарищей». И никто из них ее не нарушил.
Умереть стоя
Мне показали свидетельские показания о расстреле Олега Кошевого и Любови Шевцовой в Гремучем лесу в Ровеньках. Перед тем как убить, их хотели поставить на колени.
— Шевцова отказалась, это разозлило палачей, и ей сразу же выстрелили в голову, — рассказывает Стешенко. — Не удалось склонить и Олега, хотя он был очень измучен. Но даже не отвернул лица от дула автомата. «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях» — эти слова испанской коммунистки Долорес Ибаррури стали его девизом.
Есть в музее уникальный, по оценке работников, документ — написанные в конце 1956 года воспоминания солдата Алексея Петренко, бежавшего из плена и схваченного немцами в Ровеньках. Его бросили в подвал вместе с молодогвардейцами. Петренко стал единственным выжившим свидетелем последних дней Кошевого и Шевцовой. «13–14 февраля, — пишет он, — нам, заключенным, было сообщено, что завтра утром будут расстреливать с нашей камеры. А кого — неизвестно. Сообщил нам мальчик, который работал у немцев на кухне. И вот в ночь на 15 или 16 февраля 1943 года, точно дату не помню, под руководством Олега Кошевого всю ночь все пели партизанские песни, несмотря на угрозы гестаповцев, и Олег призывал бороться с немцами до победы. В эту же ночь Люба Шевцова написала матери письмо и передала мне, если я останусь жив...»
В 4 утра из камеры вызвали первых трех молодогвардейцев. «Выстрелов слышно не было, а окна были очень высоко, — продолжает Петренко. — Тогда я подсадил Олега Кошевого, чтобы посмотрел, куда товарищей выведут. Но товарищей из подвала так и не вывели. Тогда я подсел к двери и увидел в волчок, что гестаповцы партизан «Молодой гвардии» раздевают — снимают с них хорошую одежду и обувь, а взамен дают фуфайки и ботинки и отводят в другую, более холодную камеру».
Воспоминания эти в музее под сомнение не ставят, но есть в них одна неувязка. По словам Петренко, Кошевого и Шевцову вывели из камеры 15 или 16 февраля, официально же датой гибели считается 9-е число. Видимо, спутал даты солдат...
— Из родственников молодогвардейцев в Краснодоне никого уже нет, — говорит Стешенко. — А в Лисичанске живет племянник Олега Кошевого Николай Коростылев, 1952 года рождения. До войны он часто приезжал в музей, но сейчас Лисичанск находится под Украиной, так что судьба Николая нам неизвестна. Внешне он очень похож на Олега...
Мальчиши принимают бой
Именно в Лисичанске 70 лет спустя была образована новая «Молодая гвардия», которая тоже не смирилась с фашистским режимом, на сей раз украинским.
Осенью 2014-го интернет облетела новость: «Юная самооборона», сформированная из мальчишек и девчонок луганского городка, дала бой карателям незалежной, после того как отступил батальон ополченцев «Призрак», возглавляемый Алексеем Мозговым. Численность отряда составляла 72 человека, из них 24 девушки. Возраст бойцов — от 16 до 18 лет.
О судьбе одного из организаторов, Ярослава Воскоенко, которого жовто-блакитные СМИ называли убийцей и уголовником, сведения в интернете противоречивые: то ли расстрелян в Лисичанске, то ли схвачен в Житомире и осужден на 20 лет. Не буду утомлять подробностями, но удалось выяснить, что обе версии — жирная утка по-киевски.
И вот я в Алчевске, где на разграничительной линии между ЛНР и Украиной базируется 14-й батальон территориальной обороны, в который был преобразован тот самый «Призрак». Пацанов здесь помнят. Они приходили к Мозговому, просили принять. А тот отказал: молодые еще. И думать про них забыл...
Розыски оказались ненапрасными. Ярославу Воскоенко сейчас 17, жив-здоров, учится на третьем курсе строительного колледжа. В первый день встретиться не удалось — парень был на практике в другом городе. Зато преподаватели, узнав, кто я и зачем приехал, с большой теплотой рассказали о своем ученике. Подобно Олегу Кошевому, всесторонне одаренный, начитанный и ответственный молодой человек. Так же увлекается поэзией и музыкой. Кстати, автор популярной рэп-композиции «Луганская республика».
— До того как поступить к нам в 2013-м, Ярослав прошел в Луганске областной этап всеукраинского песенного конкурса, — поделилась замдиректора по воспитательной работе Наталья Лущенко. — Потом его пригласили в Киев, он успешно миновал первый тур, а ко второму начались события на майдане. Дальше он уже не участвовал.
На следующий день встретились и с самим 17-летним «ветераном». Невысокий интеллигентный юноша с внимательными глазами и вежливой улыбкой. Очень удивился, что в его родном Лисичанске живет племянник Олега Кошевого.
— Я и не знал. Да и не мог, потому что учился в украинской школе. А там такие книги, как «Молодая гвардия», под запретом. Туда меня определил отец: на его завод пришло указание — либо рабочие отдают детей в национальные школы, либо пишут заявления. Это было при Ющенко. Но дома мне рассказывали настоящую историю страны — ровно противоположную той, которая преподавалась и где бесконечно воспевались подвиги УПА.
Новую власть Украины юноша принять не смог. Его прапрадед провоевал всю Великую Отечественную и погиб в Берлине, прадед ушел добровольцем и тоже был убит. Так что мировоззрение у парня сформировалось вполне однозначное.
— Кто скакал на майдане — фашисты, — сдвинул брови Ярослав. — Носят те же символы, проповедуют ту же идеологию.
Украинский карательный батальон «Донбасс», противостоявший народному ополчению, с первых дней «прославился» зверствами. Если находили в доме георгиевскую ленточку, хозяина уводили в лесопосадку на расстрел. Могли убить, обнаружив в смартфоне следы посещения «антимайдановских» сайтов. Добивали раненых в госпиталях — прямо на больничных койках. Все это Ярослав с товарищами видели собственными глазами, когда в мае 2014-го украинские войска впервые вошли в Лисичанск. В то время юноша был там на каникулах — приехал проведать бабушку.
Старое ружье
— Когда Мозговой выбил «нациков», мы с ребятами пришли проситься в его бригаду, — вспоминает Ярослав. — Сказали, наш долг — защитить город. Но Алексей Борисович отказал, поскольку нам было не больше 16.
Тогда мальчишки решили бороться самостоятельно. Для начала требовалось вооружиться. Кто-то взял у деда охотничье ружье. С этим единственным стволом они провели первую операцию — напали на украинский блокпост, контролирующий дорогу из Северска на Лисичанск.
— Подготовились тщательно, — продолжает собеседник. — Вошли к ним в доверие. Носили самогон, благодарили за то, что нас защищают... А сами высматривали оружие. Нас тогда было 11 человек. Ночью мы напали на них и перестреляли. Забрали трофеи: автоматы, гранатомет, солдатскую форму.
Про батальон «Юная самооборона» поползли слухи. В него стали вливаться новые бойцы — в основном пацаны 16–17 лет. Приходили и девчонки. Среди них и 16-летняя Валерия Ляхова, позывной «Красотка». Поначалу ее брать не хотели. Но отец девушки погиб на передовой, и у нее никого не осталось. Во время боя она бросилась под танк со связкой гранат — тремя «лимонками» Ф-1.
В интернете упорно распространяются слухи, что ее история — выдумка, поскольку тремя «лимонками» танк не подорвать. Да и фотография в рассказе о ее гибели, как выяснилось, не «Красотки», а совсем другой девушки, не имеющей отношения к Луганщине. Про фото все верно — не она, честно признает Ярослав. Он вообще производит впечатление удивительно прямодушного человека. Наверное, кто-то по глупости или безответственности разместил чужой снимок.
— Я уже извинялся перед той девчонкой, что на фото, — откровенничает он. — А снимков Леры у меня, к сожалению, нет — не до этого было... Погибла она очень обидно. Когда с фланга на нас двинулся танк, схватила три лимонки и поползла к нему. Да разве можно лимонками подорвать такую махину!? Взрыв особо ничего не повредил, но танк тем не менее остановился.
Однако это будет позже. В конце июля 2014-го Мозговой принял решение уйти из города. В отряде «Юная самооборона» насчитывалось уже 72 человека. Действовали они самостоятельно, втайне от взрослых.
— Мы не знали, что батальон отступил, и так получилось, что оказались на передовой одни, — виновато улыбается Ярослав. — Когда на нас пошли каратели, мы начали стрелять. В основном из автоматов. Стрелять не умели — нас некому было научить. Осваивали по интернету. Вот видите, у меня над бровью шрам? Это от снайперской винтовки. Я не учел, что от выстрела такая сильная отдача. Оказывается, на приклад нужно надевать резиновый затыльник и крепко прижимать его к плечу.
Каратели, наткнувшись на плотный огонь, не решились продолжать лобовую атаку. Стали обходить. Когда на второй день юные бойцы поняли, что находятся в котле, решили отойти в центр города и устроить там засаду. А свои позиции заминировали.
— Мы предполагали, что они придут к зданию администрации снимать флаг, и спрятались в кустах, — вспоминает Ярослав. — Так и случилось. Побросали автоматы, начали фотографироваться. Вот тогда мы и открыли огонь из всего, что было...
Уничтожив передовой отряд нацистов, ребята попробовали пробиться в сторону Алчевска. На прорыв пошли 58 человек, включая 9 девушек. Остальные спрятались в городе.
— Оружие имелось не у всех, — уточнил юноша. — Да и арсенал небогатый: пистолеты ТТ, «калаши», два гранатомета «Муха», снайперская винтовка и несколько гранат. Правда, был мотоцикл с коляской и «Жигули» ВАЗ-2101, «копейка». На выезде из Лисичанска нас засекли и начали накрывать минами, потом «Градом». На моих глазах пацанов разрывало на куски. Ребята умирали один за другим, кричали от боли. Потом на нас поползло 10 танков и несколько бэтээров. Отстреливались всеми средствами. Вот тогда и подорвалась Лера Ляхова, остановив танк. Мой друг Вадим Власенко вдарил из РПГ прямой наводкой по танку. И тут же был расстрелян украинской пехотой. А Костя, фамилии не помню, встал в полный рост против техники с автоматом и гранатой. Получил пулю в голову. Эх, если бы у нас были каски...
Дальше Ярослав помнит смутно. Как он с осколочным ранением добрался до Алчевска, из памяти стерлось. Из этого месива удалось вырваться 4 девушкам и 14 пацанам. Остальные погибли.
Конечно, можно было во время боя поднять руки и сохранить себе жизнь. Но ни один не сделал этого. За двое суток они уничтожили несколько десятков «нацгвардейцев», два БМП, один БТР и две установки «Град». Где захоронены павшие в неравном бою товарищи, современные молодогвардейцы, Ярослав не знает. Возможно, их вообще не хоронили, а сбросили в общую яму и наскоро присыпали...
Но, даже потеряв столько людей, отряд не пал духом. Через две недели три бойца отправились в Лисичанск на разведку. Хотели найти и взорвать склад с боеприпасами. Нашли. Передали ориентировку. Но взорвать не успели. Их схватили и расстреляли.
— Отсюда, видимо, и пошел слух о моей смерти, — загрустил юноша. — Но расстреляли не меня, а моих товарищей. А про то, что меня взяли в Житомире, я узнал от отца. Он услышал по телевизору и тут же мне позвонил из Лисичанска. Однако и эти слухи оказались сильно преувеличенными...
В общей сложности отряд «Юная самооборона» потерял 48 человек. Где теперь оставшиеся в живых бойцы? Некоторые учатся в Донецке и Луганске, кому уже исполнилось 18, служат в батальоне «Сомали» под началом знаменитого после боев за Иловайск «Гиви» — на самом деле его зовут Михаил Толстых. Ярослава все-таки приняли в «Призрак», но настрого запретили брать в руки оружие. Юноша совмещает учебу в колледже с работой репортера-летописца в батальоне. Именно он снимал бои под Дебальцево, эти кадры разошлись по всему миру.
По окончании колледжа парень мечтает поступить на юрфак, потом работать в правоохранительных органах ЛНР. Дальнейшую судьбу связывает исключительно со своей республикой.
— Украина собирает документы для подачи иска в ООН, дескать, на Донбассе насильно гонят несовершеннолетних на передовую, — резюмирует Ярослав. — Но нас никто не заставлял. Мы защищаем родную землю добровольно. И мы никуда отсюда не уйдем.
Скажи этому парню, что он герой — вежливо улыбнется и пожмет плечами: мол, здесь таких много, не я один. Это действительно так. И потому представляется, что было бы очень правильно, если бы в краснодонском музее «Молодая гвардия» появился стенд, рассказывающий о современных юных героях — земляках и наследниках славы Олега Кошевого и его товарищей.