ТОП 10 лучших статей российской прессы за
June 29, 2015

В связи с этим с сожалением и грустью читаются воспоминания о советском прошлом, когда горняки и металлурги, строители и колхозники ежегодно миллионами отправлялись на курорты Черного моря, Кавминвод, Рижского взморья, в Трускавец, Славянск, Боржоми, на Байкал и Иссык-Куль по бесплатным путевкам. Там они залечивали трудовые мозоли и профессиональные заболевания, проходили обследования у лучших врачей страны, напивались вволю минеральной воды и весело карабкались счастливыми семьями в горы по туристическим маршрутам, вдыхая целебные ароматы магнолий и пицундских сосен.

Действительно, советская власть озаботилась здоровьем трудящихся еще раньше, чем расправилась с контрреволюцией. 4 апреля 1919 года Ленин подписал декрет "О лечебных местностях общегосударственного значения", а 21 декабря 1920 года — декрет СНК "Об использовании Крыма для лечения трудящихся". Все последующие годы планомерно развивали санаторно-курортные учреждения СССР — детские, туберкулезные, бальнеологические, климатические, грязелечебные и так далее.

В 1960 году большинство санаториев и пансионатов перешло в управление ВЦСПС, и путевки туда стали распределять профсоюзные комитеты разного уровня. В 1975 году в 948 профсоюзных здравницах лечились 8,3 млн тружеников, в 25 600 пионерских лагерях отдыхали 9,8 млн школьников. Часть путевок выдавалась бесплатно, часть — за 30% стоимости.

Профсоюзы распределяли и путевки в турпоездки. Популярностью пользовались речные круизы по Волге. Особо удачливым передовикам производства доставались даже путевки в круизы по Средиземноморью: еще в 1957 году "Интурист" арендовал два судна — "Победа" и "Грузия" — для путешествий вокруг Европы из Одессы в Ленинград (полная стоимость круиза — 600-800 руб. в зависимости от класса каюты). Именно "Победа" стала прототипом теплохода "Михаил Светлов", на котором вез свой драгоценный груз Семен Семеныч Горбунков из "Бриллиантовой руки".

Забота партии и правительства об отдыхе трудящихся вселяла уверенность в завтрашнем дне и побуждала к дальнейшим свершениям в развитии народного хозяйства.

"Бесплатно обычно выдавалась примерно одна путевка из десяти"

"Раз в год давали путевку в Анапу... Эх!" — такой комментарий оставил пользователь Stanislavovich на одном из форумов, где обсуждался отдых в СССР.

Этот юзер, как ни странно, остался в одиночестве. Потому что другие комментарии в большинстве своем были довольно кислыми.

"Моя коллега по работе в 1982 году не смогла поехать в Болгарию, потому что за полгода до этого продала свои джинсы, комсорг приклепался, назвал фарцовщицей и не дал рекомендации,— написала одна из участниц форума.— Санатории и дома отдыха по бесплатным путевкам в нашей организации были доступны тем, у кого богаче букет болезней, при распределении доходило до ссор. На 70 человек работающих в год давали одну путевку. У меня у самой было трое маленьких детей, в 1984 году попросила в обкоме профсоюза путевку в дом отдыха типа "Мать и дитя", меня поставили на очередь, до сих пор ту путевку жду... Чтобы выехать на Черное море со всеми моими тремя, приходилось просить помощи у родителей, ездила всего два раза за период до 1991 года, мужу приходилось оставаться дома, иначе средств бы не хватило. Хочу сказать: не идеализируйте прошлое, золотого века позади нас не было! Получше жилось членам партии, каким-никаким начальникам, простые люди жили очень скудно".

"Мои родители были при СССР инженерами. Путевки в пионерлагеря были всегда, и в санатории для мамы тоже. Но о загранице речи не шло вообще,— делится другая.— Из наших знакомых ездили единицы — могу припомнить только двух маминых сотрудниц и папу одноклассницы. Когда я учила историю Древнего мира, и представить не могла, что когда-то лично увижу Нил, пирамиды, Луксор и т. д. В общем, с точки зрения путешествий я по той эпохе ничуть не тоскую. Несмотря на то что сейчас плачу за поездки личные деньги и никакой профсоюз мне не помогает.

За границу давали путевки на заводах. Просила родителей меня отправить, но они сказали: невозможно. Цена путевки плюс с собой взять денег была как две-три месячные зарплаты. А потом я работала врачом. Там за границу уже никаких путевок не давали, интеллигенции не положено. А про отдых на Черном море ничего хорошего вспомнить не могу (ездили с родителями). Став самостоятельной, уже никогда туда не ездила. Так что теперь мне в этом плане лучше. Обожаю Египет".

Конечно, анонимным сетевым комментаторам нет особого доверия. К счастью, немало людей работали в советские времена в профкомах либо санаториях и готовы поделиться воспоминаниями тех лет.

Главный миф — о том, что путевки выдавались любому работнику бесплатно в любое место и по первому требованию. Юрий Филиппенко, бизнес-тренер из "Опоры России", в конце 1980-х работавший председателем профкома шахтоуправления имени Горького в Новошахтинске, вспоминает: "Территориальный комитет профсоюза регулярно выделял путевки, но не на самые престижные курорты. Зимой — в Сочи, Ялту, Прибалтику, Подмосковье — пожалуйста! Летом — только в местные санатории и дома отдыха. Бесплатно предлагались самые неходовые путевки на непопулярные курорты и турпоездки по СССР".

По его словам, бесплатно обычно выдавалась примерно одна путевка из десяти. Другие путевки можно было приобрести за 30% стоимости, остаток оплачивал профсоюз. Чтобы понять, как это выглядело в деньгах: путевка в санаторий "Шахтер" на 24 дня (курорт Трускавец) обходилась отдыхающему всего в 54 руб. В дом отдыха "Пухляковский" на Дону на две недели — примерно в 20 руб. Действительно недорого, с учетом того что средняя зарплата на шахте составляла 350-400 руб. в месяц. Однако шахтерские зарплаты вдвое, а то и втрое превышали средние по стране.

Перед получением путевки необходимо было принести в профком справку от врача о рекомендации санаторно-курортного лечения именно в данной местности. Правда, бывали случаи, что в санатории на первом приеме врач обнаруживал другое заболевание и назначал свое лечение. "Помнится, шахтеру выдали путевку в Пятигорск для лечения последствий травмы, а у него обнаружили остеохондроз и назначили лечение. Отпуск попал на март, зато очень хорошо подлечился",— вспоминает Филиппенко.

"Особое отношение было к путевкам за рубеж,— продолжает он.— В обязательном порядке — характеристика-рекомендация с подписями директора, парторга и председателя профкома. В соцстраны практически без проблем. А вот желающие поехать по турпутевке в капстрану должны были еще пройти через бюро горкома (райкома) КПСС и получить добро".

Так что в капстраны ездили в основном высокопоставленные начальники, директора предприятий, часто с подругами. Хотя иногда выпадала удача и простым рабочим. Филиппенко вспомнил скандальный случай, когда директор одной из шахт отправил молодого горного мастера по путевке в Италию, чтобы с его женой укатить в круиз по Скандинавии. Благо в конце полугодия территориальный комитет списывал невостребованные путевки во Францию, Италию, круизы по Балтике и Средиземному морю: их придерживали для своих. Такой своеобразный блат выпал мастеру.

Еще одна история из шахтерского отдыха. "Бригадир-передовик В. Г. Ткаченко захотел поехать в ГДР с женой, но ему объяснили, что эта группа специализированная, берут только шахтеров-передовиков, поэтому никаких жен! — рассказывает Филиппенко.— По приезде мне пришлось выслушать очень нелестный монолог, щедро сдобренный ненормативной лексикой: шахтеров в группе было всего пять человек! Остальная масса "передовиков" — продавцы, гинеколог с женой, автослесарь, зубной врач с подругой, заведующий детсадом, завуч музыкальной школы". То есть самые востребованные в советской экономике специалисты — "нужные люди".

Ольга Павук, главный редактор сайта Baltic-Course.com из Риги, в середине 1970-х работала в Латвийском республиканском комитете профсоюзов медицинских работников. Занималась распределением путевок в профсоюзные санатории, пансионаты и дома отдыха, а также турпутевок и путевок в пионерлагеря. "Каждому местному отделению профсоюза выделялись путевки в зависимости от числа членов профсоюза,— вспоминает она.— Часть путевок шла бесплатно (обычно в зимний период), другая часть — за 30% стоимости. Были категории, которым всегда бесплатно (ветераны ВОВ и труда, пенсионеры, матери-одиночки и пр.). При распределении также учитывалось, как часто отдыхал член профсоюза. В среднем член профсоюза мог получить путевку раз в десять лет. Но были и те, кто каждый год отдыхал. При распределении путевок учитывалась рекомендация председателя республиканского комитета профсоюза, ну и конечно, блат никто не отменял".

Обычно местные профсоюзные деятели приходили за путевками в республиканский профсоюз с подношениями (конфеты, бутылки, иногда мелкие подарки). Не взять означало обидеть. Большая часть путевок распределялась на латвийские курорты (Юрмала, Балдоне, Сигулда, Бирини, Лиепая), небольшая часть — на курорты в разных концах СССР. "Стоимость путевки в санаторий на 24 дня составляла около 100 руб., были и дороже,— говорит Павук.— В дом отдыха или пансионат на две недели — около 30-40 руб. (это полная стоимость). В пионерлагеря — около 10 руб., но обычно бесплатно. И конечно, были санатории и пансионаты разного уровня. В лучшие путевки доставались самим профсоюзным работникам. Так, пансионат "Лиелупе" (теперь отель) облюбовали сотрудники ВЦСПС".

Как видим, в экономике, основанной не на свободной торговле, а на централизованном распределении благ, на низовом уровне возникали искривленные отношения "ты мне — я тебе" и наверху социальной пирамиды чаще оказывались все те же сильные мира сего, остальным перепадало по остаточному принципу. Причем в отличие от спекуляций товарами народного потребления махинации с профсоюзными путевками практически не наказывались в силу их как бы безобидности (все равно ведь рабочие и колхозники получали свои путевки, пусть и не в лучшие места и не в лучший сезон).

Ни один из собеседников не вспомнил ни одного случая уголовного преследования из-за злоупотреблений с путевками. Всего однажды Филиппенко уволил зарвавшегося бухгалтера. "Директор центрального универмага ежегодно ездила отдыхать с мужем-шахтером в летнее время в Сочи по путевкам с шахты, где работал ее муж. Позже, когда я узнал, что за моей спиной были переданы две путевки в курортный сезон в санатории 4-го управления Минздрава (санаторий ЦК КПСС) главному врачу поселковой больницы — близкому другу бухгалтера, мне пришлось поднять вопрос и уволить бухгалтера. Обычно такие случаи решались мирно, без громких скандалов, но это была последняя капля",— рассказывает бывший председатель профкома.

"Больших гостей встречали как бояр"

О том, как функционировала система теневого перераспределения санаторно-курортных услуг, поведала Марина Мельчукова, гендиректор компании "Медистар" из Геленджика. До и во время перестройки она работала главным бухгалтером в двух курортных учреждениях на Черноморском побережье Кавказа.

По ее словам, ей было трудно смириться с системой, в которую она попала. Мастер спорта по легкой атлетике, в голове и сердце — идеи комсомола и партии: "В то время я была очень молодым специалистом, мозги были повернуты в сторону справедливости, честности, гордости за страну и людей, которые в ней живут. Я тогда в нашей системе курортов ВЦСПС была самая молодая главбух. Прошла все проверки на слабо как в коллективе (через саботаж персонала), так и в высшем эшелоне. Слабо ли быть профессионалом, слабо ли решать авралы, когда шеф в командировке, слабо ли разруливать неожиданные проверки..."

Первым сюрпризом стало обнаружение личных фондов койко-мест. Официально, по документам, свободных мест никогда не было. Но однажды обнаружила нестыковку в документах и пошла с проверкой без предупреждения, захватив план размещения гостей. Тут-то вся картинка и сложилась.

Выяснилось, что свои фонды койко-мест имели не только директор и главбух (без этого невозможно было работать, так как каждый месяц приезжали проверяющие то из главка, то из края и их надо было размещать). Их имел еще и персонал, например главный администратор. Таким образом, молодая главбух обнаружила в пансионате неучтенные места.

Технология была интересная. "В то время было все строго учтено, прописано, пронумеровано. Были утверждены не только планы размещения комнат для отдыхающих, но и места общего отдыха на этажах, и даже утверждено размещение мебели в комнатах. При этом на все действовали нормы и нормативы,— говорит Мельчукова.— А в то время мебель списывалась каждые пять лет, на мягкий инвентарь были еще более лояльные сроки списания. Отсюда появлялись свободные койки, шкафы, тумбочки, постельные принадлежности. Во все нормативы были заложены большие нормы списания, в том числе и на продукты по закладке продуктов в меню".

Словом, при всей строгости правил оставалось множество лазеек для пытливых умов. А люди в те времена были весьма предприимчивыми. Например, никогда и нигде не учитывались приставные места. Не учитывались диванчики, раскладушки, дополнительные кровати в комнате. Опытные сестры-хозяйки и администраторы могли долго работать, минуя кассу и чудесным образом размещая отдыхающих.

Отчетность сдавалась согласно ресурсу и нормативам, на которые был рассчитан санаторий или пансионат. Но втихую уплотнялись одни комнаты, высвобождались другие. Даже комнаты отдыха персонала и технические помещения переводились в спальные места. Или перегораживалась общая комната отдыха и превращалась в номер, особенно в корпусах, где туалеты были в номере, а душевые только на этаже.

"Руководство смотрело сквозь пальцы на эти проделки и позволяло персоналу подзаработать, так как была очень тонкая грань, когда можно давить на персонал, а когда нужно знать меру,— рассказывает Мельчукова.— Вот так организовывали свободные места и зарабатывали средства, чтобы встречать и выгуливать проверяющих. Ведь больших гостей встречали как бояр, с охотами, рыбалками, разливанными реками спиртного. Это было принято повсеместно".

Однако фондов директора и главбуха часто не хватало, и приходилось давить на предприимчивый персонал, который этого, конечно, не любил. Впрочем, были и другие возможности.

Например, фонды дольщиков. Дольщики — иногородние организации, которые принимали долевое участие в развитии и благоустройстве курорта и санатория. Они были заинтересованы по максимуму использовать эту возможность для оздоровления своих работников. Поэтому город или санаторий разрешал им ставить временные блочные или деревянные домики, в которые приезжали отдыхать или работать сотрудники дольщиков (часто в высокий сезон они устраивались тут же горничными, официантками, рабочими кухни, рабочими зеленого хозяйства). Иногда дольщики строили и свою недвижимость на земле санатория-пансионата или брали в аренду у города или лесхоза. В таких объектах санаторий получал долю койко-мест. На плечах санатория было питание, а также разрешения от миллиона проверяющих инстанций. "Все были завязаны и взаимозависимы",— вспоминает Марина.

Такие страсти кипели в разгаре лета: блатные, проверяющие, дольщики, игры с отчетностью... Ну а в межсезонье наступало время обычных трудящихся.

"Время было такое, уши были везде"

Что же получали отдыхающие в советских пансионатах и санаториях? По словам Филиппенко, сервис зависел от статуса учреждения. Местный (облсовпрофовский) дом отдыха мог не иметь даже туалета и душа в корпусе. Столовая могла находиться за 500 м от спального корпуса, а лечебные процедуры — в центральной городской (курортной) поликлинике.

"Лучшими были санатории 4-го управления Минздрава,— вспоминает Филиппенко.— Специальное питание, лечение, бесплатное протезирование зубов, встреча и проводы на автомобиле на вокзале или в аэропорту. Санатории "Шахтер" и "Металлург" отличались хорошим питанием, лечением, современным физиотерапевтическим оборудованием. Обязательно было несколько номеров люкс для министров, гендиректоров. А так — обычный двухместный номер с душем и туалетом, без телевизора, чистое белье, хорошая мебель. Еще в Трускавце мне запомнился подход администратора: в комнату старались селить людей примерно одного возраста, а "лиц еврейской национальности" — друг с другом независимо от возраста".

Павук вспоминает роскошные санатории Латвии времен СССР. "В конце 1980-х — начале 1990-х в Юрмале действовало около 70 здравниц, 12 тыс. мест было занято круглогодично. В Юрмале помимо профсоюзных здравниц были ведомственные санатории: "Рижский залив" Совмина СССР в Дубулты, где любил отдыхать Косыгин. Когда он приезжал, жил на девятом этаже, а восьмой и десятый пустовали. Брежнев же отдыхал в санатории "Янтарный берег" в Яункемери, там для него был построен отдельный корпус, сейчас там музей, туристы могут посидеть в его кресле, пообедать в столовой едой из меню тех лет. Сегодня это санаторий администрации президента РФ. Еще был 8-номерник для членов ЦК в Дзинтари, его в начале 1990-х приобрел Александр Лавент, владелец банка "Балтия", впоследствии, после банкротства банка, осужденный на девять лет".

Мельчук утверждает: "Доктора у нас всегда были профессионалами. В столовой кормили вкусно, сытно, хотя и немного однообразно. На продукты тоже были нормы, поэтому на базах надо было иметь знакомых, чтобы получать продукты получше. На кухне был случай, когда отравились отдыхающие и СЭС отстранила весь персонал. И мы, оставшиеся, заняли их место: кто встал у плиты, кто официантками, мужчины мыли посуду. Отработали 40 дней в две смены, за себя и за кухню. Отдыхающие уехали здоровыми и довольными".

Сейчас она приходит к выводу, что в то время тотального дефицита, блата, круговой поруки работать без полулегальных схем было бы невозможно: высшие эшелоны власти привыкли к роскоши, а роскошь нужно было где-то брать. Да, в санаториях и пансионатах царили клановость, кумовство среди персонала. Но все авантюрные схемы требовали смелости, авантюризма, желания хорошо жить. Встречались слабые директора и очень предприимчивый персонал, который помогал руководителям решать вопросы со встречей проверяющих и важных особ из министерства. "Кто не мог создавать такие схемы, долго в таких системах не задерживался. Во все времена нужны были характер, разумная голова и предприимчивость",— резюмирует Мельчукова.

Характерно, что хитрые схемы соседствовали с тем фактом, что всех ведущих специалистов вербовали в агенты КГБ. Они живо интересовались, о чем говорят и чем дышат отдыхающие, сотрудники, начальство, проверяющие. Избежать давления органов Мельчуковой помогло безупречное прошлое — комсомольская закалка, спортивные достижения, участие в подъеме Нечерноземья. Но на беседы в спецслужбы все равно вызывали: "Время было такое, уши были везде".

Так работа в советском санатории стала для Марины Мельчуковой первой школой бизнеса и управления.