В праздничный день храм преображается, у чтимой иконы букеты, иконостас украшен гирляндами цветочных композиций. За окном метель, снег, жижа под ногами, а внутри — потрясающая живая красота. И создали ее не приглашенные «профи», а сами прихожанки храма — церковные флористы или, по-простому, цветочницы.
Два дня до престольного праздника — дня памяти святой мученицы Татианы. В большом крытом помещении Рижского рынка в Москве шум, люди выбирают, торгуются, продавцы наперебой предлагают товар:
— Вам для кого? Для солидного мужчины? Для дочки?
— Нам бы что-то нежное, для мамы.
— Здравствуйте! — вдруг замечает нас один из продавцов. — Давно вас не было, взгляните, какие нам сегодня чайные розы привезли. Я вам сейчас заверну, подождите.
Нам аккуратно упаковывают цветы и — просто дарят их. С продавцом мы знакомы давно, он знает, что цветы мы покупаем для храма.
В этот раз по рынку ходим втроем — Татьяна Олеговна, матушка Марина и я. За шесть часов (столько времени обычно тратится только на подбор и покупку) уже наизусть выучили сегодняшний ассортимент, цены, исходили вдоль и поперек все ряды десятки раз. Мы с матушкой послушно следуем за нашим авторитетом, Татьяной Олеговной, хотя она сама себя так совсем не воспринимает, все время с нами советуется. Покупаем розы, люпины, орхидеи, гиацинты и несколько видов зеленых веток. Мы с матушкой уже несколько раз ходили с коробками к машине. Несем как драгоценность — на улице зима, все серое.
Наконец, когда уже все куплено, упаковано, уложено в машину, мы отправляемся в путь по пробкам снежной Москвы. В храме нас уже давно заждались прихожанки, много лет помогающие украшать его к празднику. Все высыпают на улицу, чтобы помочь нам перенести коробки. В притворе кажется, что весь рынок сюда переместился — столько разных цветов! Распаковываем, сортируем, расставляем по большим стеклянным вазам, делимся радостью от «добычи». Когда все цветы разобраны, начинается главное действо.
ГОТИКА И КОЛОКОЛЬЧИКИ
Татьяна Олеговна Йенсен занимается цветами в домовом храме мученицы Татианы при МГУ много лет, почти с момента его возрождения. Мы все негласно чувствуем и признаем ее первенство. Началось все с того, что однажды ей просто выдали денег из кассы и попросили купить цветы и украсить церковь к празднику.
— У нас огромный храм, огромный приход, но нет ни одного профессионального флориста. Поэтому мы все — любители, — скромно поясняет наш главный флорист с большим опытом.— Я бы с удовольствием окончила специальные курсы, но времени нет. Ведь мы путем проб и ошибок просто велосипеды какие-то изобретаем, когда есть точные методики! Но все равно это занятие мне очень дорого. В детстве я больше всего на свете любила собирать цветы. Лет с пяти искала их на железнодорожных косогорах, понимала, где какие растут, что с чем складывать. И вдруг на старости лет мне такое счастье — я могу украшать храм!
— А как вы выбираете цветы на рынке? У вас есть заранее какая-то концепция?
— Я думаю обо всем заранее и иногда даже вижу композиции во сне! Но рынок может тебе предложить совсем не то, что ты задумал. Окончательно все складывается во время этого бесконечного хождения между прилавками. Главное при выборе — попасть в цвет праздника. Благовещение, Крещение — основной цвет белый, Троица, преподобные — зеленый и так далее. Бывают и проблемы.
Допустим, белого цвета много, но голубого и синего на богородичные праздники откуда взять? Васильки и колокольчики? Их никто никогда не продает. Для меня, несмотря на большой опыт, составление композиций каждый раз сродни решению ребуса. Ведь даже белые композиции не хочется составлять каждый раз из одних и тех же цветов, всегда думаешь, как бы добавить что-то новое. А с новым из-за царящих на рынке тенденций все непросто. Вот роза покрашена во все цвета радуги, другая переливается фиолетовым. Черная готика, одним словом! Нам это не годится. Такие ненастоящие, грязные оттенки даже не на печаль наводят — они о декадансе, об умирании говорят. Есть и еще одна профессиональная тенденция, и она мне еще больше не нравится — это корпоративный дизайн, как я его называю. Когда все предметы как из глянцевых журналов. Самый яркий пример — модные рождественские елки, больше похожие на ковровые дорожки, украшенные одинаковыми шарами. Ничего живого!
НАЧАЛИ!
Основа для будущей композиции — специальная зеленая губка. Ее нарезают на длинные колбаски. Колбаски помещают в ведра с водой, потом упаковывают в полиэтилен и оборачивают зеленой пластиковой сеткой — за нее удобно подвешивать готовые композиции на крючки над иконами и по верху иконостаса. Так цветы постоянно находятся во влажной среде и достаточно долго остаются свежими. Сначала нужно разместить зелень — разлапистые листья южного растения, нежные листочки и тонкие веточки. Потом рядом аккуратно раскладываются срезанные бутоны в цвет праздника, чтобы их хватило на все колбаски. Смотрим, примериваемся, перекладываем. Вроде все хорошо, подходит. Начинаем постепенно под разным углом втыкать сквозь пленку в набухшую губку цветы.
— У профи, безусловно, все безумно аккуратно и точно, — рассказывает Татьяна Олеговна. — Знаешь, меня однажды одна из флористов спросила: «А сколько у вас цветов на метр уходит?» Для меня это просто шок был. Как — на метр? Сколько там лилий, сколько роз, гвоздик? Я аж язык проглотила. Хотя, если делать по-правильному, нужно рассчитать заранее. Пытаемся быть аккуратными, но так, как они, не можем. Мы же все равно не профессионалы. Но и не отчаиваемся. Ведь что благодаря цветам приносится в церковь? Приносится живая красота! И этим праздник отличается от будничной службы — будто попадаешь в особый мир! Перед началом работы мы обязательно молимся все вместе, потому что для каждого из нас это не формальная процедура. Даже если бы никого не было в церкви, мы бы все равно украшали ее с тем же усердием.
Сначала составляется главная композиция. Татьяна Олеговна всех приглашает посмотреть, все ли на месте, чего не хватает. И каждый добавляет к еще не завершенной картине собственные мазки.
Сегодня мы решили посчитать, сколько видов цветов использовали. И оказалось, что только в композиции вокруг праздничной иконы их было 15! Это без учета зелени разных сортов, которая обязательно должна быть, чтобы создавать ощущение живого поля. Поля, по которому хочется пробежаться босиком.
С ПАЛЬМОЙ ПО МОСКВЕ
Когда наши гирлянды готовы, мы их очень осторожно переносим на солею и последний раз проверяем: все ли гармонично, нет ли ошибок в раскладке, не нарушена ли симметрия? Советуемся, добавляем последние штрихи: где-то зелени не хватает, где-то желтого цвета. И тут наступает момент, когда все всем нравится, все радостно улыбаются. Мальчики-алтарники заранее приготовили нам пятиметровую строительную конструкцию с площадкой наверху. Андрей и Алена взбираются к карнизу иконостаса. Мы тоже в стороне не остаемся: кто подносит композиции, кто с двух сторон придерживает для устойчивости конструкцию, кто бережно подает гирлянды наверх.
Заканчиваем уже к двум часам ночи. Всех, кто не успел на метро, Татьяна Олеговна ведет к себе ночевать — она живет в двух шагах от храма, в старинной квартире с высоченными потолками. Пьем чай перед сном. Завтра надо будет рано встать, чтобы успеть все доделать перед всенощной.
Когда Татьяна Олеговна только родилась, ее бабушка посадила финиковую пальму — просто съела финик и сунула косточку в пустующую кадку. Пальма вымахала до невероятных размеров, почти до потолка. Я напоминаю Татьяне Олеговне, как лет пятнадцать назад наши алтарники, теперешние священники Игорь и Павел, шли на крестный ход с веточками этой пальмы.
— Ты понимаешь, она жила у нас дома больше пятидесяти лет, а храм как раз тогда совершенно нечем было украшать. Срезала листья. Как они шли! Как в самом Иерусалиме — с пальмовыми ветвями!
Утром ранний подъем. Бежим к храму, хочется все доделать, до самых мелочей, чтобы уже первые пришедшие на службу прихожане сразу почувствовали атмосферу праздника.
— Люди говорят иногда, что слишком много денег тратится на цветы — зачем, мол, это надо? — спрашиваю Татьяну Олеговну.
— Знаешь, сколько раз меня ругали! Я просто спросила у настоятеля, что делать? Он говорит: тратьте все деньги, которые вам дают. И после этого я успокоилась. Какие деньги дали на цветы, те и тратим. И не мудрствуем лукаво. Я прекрасно понимаю, когда нечем зарплату платить, а тут на цветы… А что, без цветов — разве можно в церкви? Когда начиналось строительство храма Христа Спасителя, в газетах писали: какое безобразие, сколько денег уходит, лучше бы построили детские сады! Но тогда в жизни ничего бы не было! Ни храма Христа Спасителя, ни Кёльнского собора, даже Покрова на Нерли, думаю, не было бы. Где предел? Когда «лишнюю» красоту можно позволить, а когда уже перебор? Не знаю. Наступят другие времена — будем из минимального исходить. Хотя я уверена, что и в самой сложной ситуации перед нашим алтарем обязательно будут живые цветы.
83.0
150.00
