В этом году в России стартует эксперимент по онлайн-торговле алкоголем, это окажет заметное влияние на рынок. О своем отношении к новации в интервью "РГ" рассказал руководитель Росалкогольрегулирования Игорь Алёшин. Он также отметил, что импорт алкоголя в Россию в прошлом году почти не снизился, при этом растет экспорт пива.
Не секрет, что спиртным в онлайне по факту и так торгуют, просто сейчас вне закона. Мы блокируем тысячи сайтов в год, а появляется в пять раз больше. Выход один - легализовать под жестким контролем ЕГАИС (Единой государственной автоматизированной информационной системы. - Прим. Ред.).
В эксперименте с "Почтой России" мы и берем на себя функцию госконтроля и надзора. Мы же обеспечиваем прослеживаемость продукции в системе ЕГАИС.
Противники введения онлайн-торговли говорят, что легализация приведет к росту потребления алкоголя. Позволю себе с этим не согласиться.
Появление еще одного легального канала сбыта приведет к перераспределению рынка, но никак не к увеличению потребления. А все технические средства для контроля за этим каналом давно существуют, еще раз скажу: это мое личное мнение.
Почему никто не беспокоится о том, что самогонные аппараты может купить сейчас любой желающий?
В европейских странах запрещены самогонные аппараты. А где разрешены, нужно заплатить акциз. Допустим, в Германии в сельской местности фермеру разрешено гнать самогон только из остатков своей сельхозпродукции. Там никто не идет в магазин за сахаром и не устанавливает аппарат, чтобы специально производить самогон.
Неизвестно, кто и для каких целей покупает это оборудование. Только ли для собственных нужд?
Обычно в кризис увеличивается потребление крепкого алкоголя. Но в этот раз покупают больше шампанское и слабоалкогольные напитки. С чем это связано?
Игорь Алёшин: Такая тенденция наблюдается в течение последних нескольких лет. Водка не уступает свои позиции, у нее свой потребитель.
Кроме того, рынок обелился. Сказалась пандемия. В 2020 году производителям нелегального алкоголя было сложнее работать - доставать где-то спирт, перевозить и разливать его. Это же нужен персонал. А в стране локдаун - в соседний магазин выйти сложно. Опять же попробуй продай эту продукцию, если все сидят по домам. Человеку проще было в ближайший магазин выбежать и купить там бутылку легальной водки. После пандемии часть тех, кто пил суррогат, перешли на легальные спиртные напитки. И рынок "паленого" алкоголя сильно упал.
Также нам удалось отчасти разобраться с фармспиртом - в 2021 году его выпуск упал с 9 до 4 млн дал. Фармспирт довольно часто использовали бутлегеры для производства нелегального алкоголя.
Плюс сказалась информация об отравлениях со смертельным исходом. Это получило большой резонанс. Люди стали опасаться покупать нелегальный алкоголь.
То есть объем паленого алкоголя на рынке сейчас стремится к нулю?
Игорь Алёшин: Есть оценка, что нелегального алкоголя на рынке около 20-25%. Но тут смотря что считать за нелегальный. Боярышник тоже пьют, но это же легальный продукт. И самогон тоже легальный. Поэтому, думаю, доля ниже.
Сейчас есть проблема в отсутствии единой базы по прослеживаемости фармспирта. Все производство спирта мы видим и можем его контролировать. Но как только он становится частью лекарственных средств, то уже переходит под контроль минздрава. Базы разные, учет разный. Недобросовестные производители пользуются этой разницей в учете.
Мы в данный момент при активной поддержке председателя Комитета Госдумы по экономической политике Максима Топилина готовим постановление правительства о создании единой системы прослеживаемости. Когда мы сведем совместно с минздравом эти данные воедино и увидим, куда реально уходит медицинский спирт, тогда все встанет на свои места.
Точно так же следует поступить со спиртом, который используется для ветеринарных целей.
На фоне санкций намного просели импорт и экспорт алкоголя в прошлом году?
Игорь Алёшин: Импортной маркируемой алкогольной продукции (без пива) было завезено в страну на 1,3% меньше, чем в 2021 году, - 95,8 млн дал против 97 млн дал соответственно. Никакой трагедии в этом нет - показатели просто вернулись к уровню 2020 года. В 2021 году наблюдался небывалый рост объемов импорта. Это произошло на фоне изменений в российском законодательстве по виноматериалам, коньячным дистиллятам. Тогда стало выгодно возить не наливом, а в бутилированном виде, поскольку виноматериалы стало запрещено использовать в производстве нашего вина и коньяка.
Существенное падение импорта - у немаркируемого алкоголя (пиво и пивные напитки) - на 22,9%. При этом рост российского производства уже более чем в два раза заместил объемы той импортной продукции, поставки которой были прекращены. Импорт пива мог упасть отчасти потому, что на Западе энергия подорожала. А производство пива энергозатратное. Сейчас уже не они нам поставляют, а мы им: экспорт российского пива вырос - в 2021 году мы отправили 34,2 млн дал, а в прошлом году - 36,7 млн дал. У нас ведь электроэнергия и газ дешевле.
За счет пива общий экспорт российского алкоголя прибавил - в 2021 году мы поставили 43,7 млн дал, а в 2022 году - 44,1 млн дал. Рост поставок пива компенсировал падение экспорта крепкого алкоголя (в основном за счет водки) - с 9,4 млн дал до 7,4 млн дал.
Импорт крепкого алкоголя снизился с 57,6 млн дал до 56,9 млн дал. Прекратились поставки элитного алкоголя, но его доля минимальна в общем объеме импорта. Остальные крепкие напитки как завозились, так и продолжают завозиться - и напрямую от поставщиков, и через механизм параллельного импорта. Помимо традиционных партнеров, заметно увеличение поставок со стороны дружественных стран - например, ром или виски можно везти из Индии.
Поставки виноградных вин выросли на 2,7%, игристые прибавили 11,6%. При этом и наши производители увеличили их выпуск на четверть.
Даже продукция тех стран, которые публично запрещали работать с Россией, есть на рынке. Не в таком объеме, дороже, но найти ее можно. Иностранному бизнесу не хочется терять нашу полку - потом ее сложно будет отвоевать заново.
Высказывались опасения, что через параллельный импорт в страну хлынет фальсификат. Были такие случаи?
Игорь Алёшин: К нам такие жалобы не поступали.
Производство алкоголя в прошлом году выросло на 10%, а продажи на 3,5%. То есть стали пить больше и перешли на отечественные напитки?
Игорь Алёшин: В прошлом году впервые в России производство маркированного алкоголя и напитков брожения превысило 1 млрд дал. Об увеличении потребления на душу населения не берусь судить: наиболее полная картина у минздрава, мы считаем только легальный маркируемый алкоголь без учета самогоноварения, суррогатов (например, аптечных спиртовых настоек).
Но полученные показатели точно указывают на дальнейшую легализацию алкогольного рынка и увеличение доли отечественной продукции.
Много новых российских напитков добавилось на полку? Каких?
Игорь Алёшин: Мы наблюдаем большой рост заявок на получение лицензий для выпуска вискового дистиллята (сырья для производства виски). Раньше везли импортный висковый дистиллят, тут просто купажировали и разливали по бутылкам. А теперь многие задумались о производстве по полному циклу, начиная с процесса соложения зерна, переформатируют под это мощности на спиртзаводах. Сейчас в России работают два таких предприятия полного цикла - в Мордовии и в Дагестане. Но надеюсь, лет через 5-6 настоящий российский виски появится в большом количестве. Уверен, мы сможем делать виски достойного качества.
Заменит ли маркировка пива систему ЕГАИС в рознице?
Игорь Алёшин: Совместно с ЦРПТ (оператор маркировки "Честный знак". - Прим. ред.) мы ищем компромиссное решение в этом вопросе. С одной стороны, мы не хотим перегрузить бизнес. С другой стороны, понимаем, что усиливать контроль в этом сегменте нужно. Мы контролируем производство 200 млн дал крепкого алкоголя, винодельческой продукции. Но пива производится в стране в четыре раза больше - 800 млн дал. Если пересчитать на чистый спирт, пивовары производят его 51%, а 49% - за всем остальным алкоголем. Но акцизов больше дают крепкие спиртные напитки. В 2022 году собрано еще на 39 млрд рублей больше.
Результатом нашей работы в пивоваренной отрасли станет возможность контроля и прослеживаемости движения каждой бутылки пива от производства до розницы и продажи конечному потребителю.
По всем другим видам алкогольной продукции система прослеживаемости уже давно работает под контролем ЕГАИС.
Зачем нужен "Честный знак", если и так все хорошо с собираемостью акцизов?
Игорь Алёшин: Есть решение правительства. "Честный знак" обеспечивает маркировку пива. Мы обеспечиваем учет маркированной продукции в ЕГАИС. Если выстроить систему правильно, с помощью интеграции ЕГАИС и "Честного знака" мы получим самую полную картину по отрасли - по всем транзакциям, по всем магазинам.
То есть от идеи распространить ЕГАИС на пивную розницу вы отказались, ограничитесь маркировкой?
Игорь Алёшин: Задача поставлена: обеспечить полную прослеживаемость во всем алкоголе - и она будет обеспечена. Вся цепочка информации будет видна.
Сейчас этой прослеживаемости нет только в пиве. Поэтому пиво у нас в магазинах иной раз стоит дешевле воды. Мы понимаем, что оно разлито не в подвалах, подделать пиво крайне сложно. Но это "неучтенка", и ее много на рынке. Допустим, проехала фура без документов, ее не остановила полиция - потом такую продукцию списывают как с истекшим сроком годности. То есть одни производители платят акциз, а другие нет. Так дело не пойдет.
0
48.00
