ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Feb. 27, 2019

Закон о щедропользовании

Рейтинг:

Автор: Дмитрий Бутрин. Коммерсантъ

Законопроект «О защите и поощрении капиталовложений» — он должен быть внесен Минфином в правительство до 28 февраля — будет очень похож на «Инвестиционный кодекс РФ». Создававшийся ради соглашений о защите и поощрении капиталовложений (СЗПК) проект теперь отменяет большинство действующих профильных законов 1991–1999 годов, объединяет предложения РСПП в этой сфере и должен интегрировать инициативы Минэкономики. Возможности СЗПК предлагается распространить на все виды крупных инвестпроектов, кроме сырьевых и банковских, до 2021 года предлагается заявительный порядок соглашений. Если на вид крайне лояльный к крупным российским инвесторам закон не сработает — очевидно, что проблема с инвестициями в России не в законодательстве.

Обсуждение в Белом доме сразу трех крупных тем вокруг инвестиционного режима — законопроекта о СЗПК, специнвестконтрактов нового поколения (СПИК 2.0) и инвестиций компаний «списка Андрея Белоусова» — подходит к финалу. Вчера в поручениях премьер-министра Дмитрия Медведева по итогам Российского инвестфорума в Сочи опубликовано указание Минфину подготовить закон о СЗПК (проект уже публиковался на regulation.gov.ru, его версии обсуждаются в Белом доме и ведомствах неофициально с мая 2018 года) и до 28 февраля внести проект в правительство. Базово документ готов — “Ъ” ознакомился с его текстом от 25 февраля, переданным в аппарат правительства к совещанию у премьер-министра (намечалось вчера, но перенесено, видимо, на март из-за сдвига графиков участников). Вчера же РБК сообщил о сходном по смыслу законопроекте Минэкономики «Об инвестиционных режимах». По данным “Ъ”, первый вице-премьер Антон Силуанов уже поручил интегрировать его в единый законопроект, несмотря на частично альтернативные документу Минфина идеи. Очевидно, итог будет ближе к версии Минфина, обсуждаемой с РСПП уже полгода.

Идея разработки закона о СЗПК ведомством с избытком перевыполнена. Проект, который, как предполагает пояснительная записка, будет приниматься Госдумой очень быстро, уже в марте 2019 года, призван стать не только законом о СЗПК — но и заменить закон РСФСР 1991 года «Об инвестдеятельности», закон 1999 года «Об инвестдеятельности в РФ в форме капвложений» и закон «Об иностранных инвестициях». Поправки, связанные с СЗПК как таковыми, вносятся в Налоговый и Бюджетный кодексы. Гражданский кодекс (в норме, собственно, и регулирующий инвестдеятельность как вид хозяйственной) проект не затрагивает — но и возможности заниматься инвестициями только на базе ГК и прочего законодательства РФ не ограничивает.

В тексте законопроекта в сравнении с предыдущей версией очевидно активное участие РСПП (скорее GR-специалистов компаний, чем юристов — юридическая техника проекта вообще довольно сильно отличается от принятой в правительстве) и влияние его истории.

Фактически будущий «инвесткодекс» покрывает и темы «списка Белоусова», и часть обсуждений Белого дома 2017–2019 годов об инфраструктурных инвестициях, и идеи проектного финансирования ВЭБ.РФ (проект создавался с его участием) и отчасти — «частную» часть нацпроектов. Для СПИК 2.0 СЗПК становятся одной из опций, как и для проектов ГЧП, концессий, договоров о работе в СЭЗ, ОЭЗ, ТОСЭР, свободного порта Владивосток, региональных инвестпроектов и проектов освоения лесов. Недоступно заключение СЗПК для нефтегазовой, табачной и алкогольной отраслей, торговли, финансовой, страховой, банковской деятельности и игорного бизнеса.

Общая идея СЗПК в проекте сохранена: это гарантии неизменения госрегулирования в процессе реализации нового инвестпроекта на сроки 6 лет и более (12–18 лет при реинвестировании прибыли). Как поясняют в Минфине, у режима СЗПК два «уровня». «Базовый» предполагает типовую стабилизационную оговорку — он может объявляться правительством также как «территориальный», эти соглашения как минимум с 2019 по 2021 год будут заключаться фактически в заявительном порядке. Стоимость проекта — не менее 10 млрд руб. (не менее 3 млрд руб. собственных инвестиций) в добыче, энергетике и utilities, транспорте и логистике и не менее 5 млрд руб. (от 1 млрд руб. своих вложений) в прочих отраслях.

Второй уровень — «индивидуальный». Здесь описаны, кажется, все возможные виды стабилизационных оговорок, вплоть до введения РФ санкций, мер эпидемиологического характера, изменения тарифов госмонополий (и даже тарифов частных услуг) и их инвестпрограмм — вплоть до абстрактного «принятия государственных управленческих решений, существенно повлиявших на уровень спроса на продукцию». «Индивидуальные» СЗПК допускают и вложение государством в необходимую инвестору инфраструктуру средств будущих налоговых поступлений проекта. Учет инвествложений, как предполагается, будет вести Минфин по данным ФНС. Предусмотрен шестимесячный согласительный срок для споров, третейский арбитраж (в том числе за рубежом) по стандартам ЮНСИТРАЛ. Компенсация нарушения сторонами условий в общем случае производится по реализации проекта. Наконец, в «индивидуальных» СЗПК просматривается возможность ответственности сторон не только по доле вложений, но и по аналогам акционерных соглашений. СЗПК в ограниченной форме предусмотрены и для среднего бизнеса. Для «индивидуальных» СЗПК обязательна финэкспертиза, а льготы в соглашении по замыслу Минфина должны обеспечивать проекту «среднеотраслевую» рентабельность.

В целом возможности индивидуального соглашения по проекту кодекса едва ли не баснословны. В Минфине объясняют это необходимостью привлечения в экономику до 2024 года до 26 трлн руб. частных инвестиций «для реализации национальных целей» в дополнение к 13 трлн руб. госинвестиций и 8 трлн руб. частных вложений нацпроектов. В Россию не стоит очередь инвесторов, 30 трлн депозитов на счетах — проблема, поэтому Минфину не нравится и ключевая идея Минэкономики — распределение господдержки на конкурсной основе. Минфин готов обсуждать «безлимитный» режим господдержки в СЗПК — конкурсы стоит вводить, если конкуренция инвесторов за поддержку будет высока, пока же в Белом доме часто описывают проект о СЗПК термином «инвестиционный керлинг».

У проекта очевидны три системные проблемы.

Одна — он явно ориентирован на существующие крупные компании из РСПП и их владельцев (вплоть до почти анекдотической нормы — «конечный бенефициар» проекта, физлицо, должен «одобрить» СЗПК, не являясь его стороной). Иностранные же инвесторы, привыкшие оценивать инвестклимат по общеправовому режиму, приветствуются — но на них закон, видимо, не очень рассчитывает. Вторая проблема — при всех ограничениях проект неявно провозглашает, что крупные инвестиции в РФ — отдельный вид деятельности, который можно отделить от рисков «обычного» бизнеса. Третья — инвестпроекты обычно устроены сильно сложнее, чем предполагается СЗПК: определения ГК в этой сфере логичнее и яснее (в том числе судам), а возможности использовать эту сложность для де-факто коррупционных сделок в рамках «индивидуальных» СЗПК высока. Наконец, «инвесткодекс», сам по себе безопасная для предпринимательства идея, по сути, выглядит признанием власти в неспособности обеспечить стандартный инвестрежим, привлекающий в экономику капвложения на желаемом уровне. Если с поощрением инвестиций, которые можно рассматривать в одном ряду с работой РФПИ с суверенными и private equity фондами, ничего не выйдет, следует наконец признать, что основная проблема с инвестициями в РФ не в законах, не в налогах и не в отсутствии господдержки бизнеса.

Читать в оригинале

Подпишись прямо сейчас