ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Март 14, 2017

А вскоре я уже верчу перед глазами немецкий Luger времен Второй мировой. Бережно, как ребенка на руках, держу японский мушкет с фитильным замком 1500-х годов. Бесстыдно позирую с винтажным дуэльным пистолетом XVIII века... Впрочем, основная цель моего тура на главный голливудский склад оружия, о шести комнатах и шестнадцати тысячах экспонатов — зал NFA, названный так в честь Закона об огнестрельном оружии (National Firearms Act) 1934 года.

В эпоху Аля Капоне, бутлегеров, грабителей банков и уличных перестрелок именно этот законодательный акт впервые разложил по полочкам, какие виды оружия можно иметь американцу для самообороны, а какие нельзя. Ну, а сегодня по полочкам зала NFA так же разложены гранатометы, минометы, пулеметы 50 калибра и еще сотни единиц боевого стрелкового оружия — то есть в основном как раз именно то, что нельзя. Однако здесь же — и в этом есть доля иронии — десятки полуавтоматических винтовок AR-15.

Несмотря на то, что коммерческая продажа автоматического оружия в Америке до сих пор под запретом, на легальном рынке полуавтоматов сегодня бум. И AR-15, благодаря своей надежности и универсальности, здесь основная звезда. Она — любимица всех, кто у себя дома готовится к апокалипсису, ее носят на публике фанаты законов об открытом ношении оружия (Разрешение на ношение оружия без чехлов, действующее в некоторых штатах США, в то время как в других разрешается переносить только зачехленное оружие. — Прим. перев.) А еще AR-15 не раз играла главные роли в американских реалити-триллерах с массовыми бойнями и, если судить по последним эпизодам, имеет все шансы стать героем следующего кровавого шоу с очередным вооруженным психопатом в толпе.

Пока я ехал по буколическим лос-анджелесским предместьям к зданию знаменитой компании Independent Studio Services (ISS), торгующей в Голливуде реквизитом, я думал именно что о ней, об AR-15. А еще о том, есть ли связь между Голливудом и волной насилия, захлестнувшей Америку. И за эти мысли я себя ненавидел. Я ведь рос в 80-е, когда стикеры Parental Advisory на каждом втором CD пахли скорее фанатизмом первых христианских проповедников, чем реальной заботой о детях.

С тех самых пор я усвоил глупость и тщетность всех попыток переложить на творца ответственность за болезни общества...

Но летом 2016 года все изменилось. Это началось 12 июня с бойни в ночном клубе Pulse в Орландо. Затем был Элтон Стерлинг (5 июля), Филандо Кэстил (6 июля) и Батон Руж (17 июля). Невинных гражданских, случайных копов убивали в разных местах Америки без всякой причины, чуть ли не в режиме «через два дня на третий». Эти трагедии пугали. Как результат — злость и печаль, конфликты и политический оппортунизм лавиной накрыли всю Америку. И посреди всего этого, как издевательство, началась промо-кампания «Джейсона Борна». Постеры были стильными и минималистскими: на черном-пречерном фоне луч света выхватывал лицо Мэтта Дэймона и его руку с пистолетом Sig Sauer P229R.

Учитывая обстоятельства, это было не лучшее решение. Тами Сэгер, продюсер сериала «Как я встретил вашу маму», выложила в инстаграм и твиттер фото: постер «Джейсона Борна» на автобусной остановке, пистолет выдран. И предложила жителям Нью-Йорка следовать ее примеру, объяснив: «Мы так устали от оружия». Пост расшарила Лина Данэм, продюсер сериала «Девочки». Началось громкое бурление в сети, раскаты дошли до Мэтта Дэймона, и в итоге студия Universal была вынуждена использовать другой постер — по-прежнему с Дэймоном, но уже без оружия.

Мы сначала смотрим на массовый расстрел с видом зевак, а через минуту идем дальше по своим делам

Оно конечно, политика и Голливуд — вещи лишь немногим более совместимые, чем политика и фейсбук с твиттером. Тем не менее, Сэгер и Данэм затронули сложный, системный вопрос, который касается всех нас. Вдохновляет ли Голливуд на расстрел подростков из окна машины, как в Чикаго в 2014 году? Виновато ли кино в том, что отморозки устраивают засаду на копов на работе? И не в нем ли причина того, что так часто стали чесаться нервные руки самих копов, которым в любой ситуации не терпится нажать на курок? А вместе с ними и руки отбросов общества — стрелков, решивших разделить свою личную боль с невинными жертвами? И в том, что мы — все остальные, случайные прохожие, — сначала смотрим на массовый расстрел с видом зевак, потом скорбим, но уже через минуту пожимаем коллективными плечами и идем дальше по своим делам, пока не наткнемся на следующую бойню, — в этом тоже виновато кино? Другими словами: есть ли в Голливуде проблемы с оружием?

Съемка фильма — всегда диктат. А режиссер — царь и бог, который решает все до последней мелочи — включая и то, из чего будут стрелять герои. Задача оружейников вроде Заноффа — прочесть сценарий и предложить режиссеру выбор. Если в сценарии описана конкретная марка оружия, Занофф просто предоставляет ее; но куда чаще ему приходится самому, исходя из времени действия фильма, характера героя и его навыков решать, какой набор пушек показать режиссеру. Поскольку весь оборот огнестрельного оружия в США регулируется законодательством, ребята вроде Заноффа и ISS Голливуду необходимы как воздух.

«Мы обеспечиваем реквизиту легальность, — объясняет Занофф. — Повторюсь, все это — работающее оружие. Именно мы берем на себя ответственность за его сохранность, безопасность, а также — зачастую — и за обучение актеров обращению с оружием, и за постановку перестрелок».

В штате ISS восемь оружейников, включая троих специалистов по модификации — скажем, современного пистолета в бластер будущего или в оружие мира фэнтези. Также — и это главное — все и всегда переделывается под стрельбу холостыми. Боевыми патронами в кино никогда не стреляют. ISS и ей подобные компании должны быть готовы к любой истории и иметь пушки на любой вкус, поэтому всегда пополняют свои коллекции заблаговременно.

Несмотря на то, что пистолеты начали мелькать на экране еще в эпоху немого кино, производители оружия не понимали выгоды от продакт-плейсмента до 1971 года.

Оружейные компании вовсю сотрудничают с производителями компьютерных игр, помогая тем приблизить графику, саунд и все остальное к реальности

«Все началось с „Грязного Гарри“, — говорит Дэвид Фенкл, еще один топовый оружейник Голливуда, основатель невадской компании Point Blank Props с послужным списком из „Цели номер один“, „13 часов“ и „Трансформеров“. — Продажи Smith & Wesson модели 29, вложенного режиссером в руку героя Клинта Иствуда, после релиза фильма взвились вверх как ракета. Такого никто не ожидал — особенно в свете того, что вообще-то в реальности ни один страж порядка таким пистолетом никогда не пользовался. Его создавали для рыбаков Аляски, чтобы было чем отстреливаться от медведей».

Что ни разу не остановило как фанатов фильма, так и фанатов оружия. И это был далеко не последний раз, когда люди массово приобретали оружие, неподходящее для их повседневных нужд.

Занофф осознал всю мощь кинематографа еще до того, как попал в шоу-бизнес. С середины 1980-х он работал на небольшом оружейном заводике Calico Light Weapon Systems. Их флагманская модель, собственно Calico, засветилась во «Вспомнить все», классической версии 1990 года с Арнольдом Шварценеггером. В понедельник после первого уикенда проката автоответчик в офисе компании разрывался от сообщений клиентов, желающих заказать разрывные патроны к Calico, «как в кино».

Большинство оружейных заводов регулярно отсылают в Голливуд свои новейшие модели

«А мы такие стоим и думаем: «Ребята, это же фильм, в реальной жизни нет разрывных патронов для этой 9-миллиметровой модели!» — вспоминает Занофф. Впрочем, длилось это недолго: почуяв спрос, производители быстро подсуетились и наладили их выпуск.

Занофф называет это искусством имитации жизни. «После „Грязного Гарри“ производители поняли, что показать продукт в одном фильме выгоднее, чем в миллионе рекламных листовок», — говорит он. Большинство оружейных заводов регулярно отсылают в Голливуд свои новейшие модели — и каждый надеется, что именно их выберут для кого-нибудь из героев.

«Да, мы видим в этом выгоду, — объясняет Кевин Уилкерсон, менеджер по маркетингу арканзасской компании Walther Arms, известной пижонскими и стильными пистолетами РРК, предпочитаемыми, в частности, Джеймсом Бондом. — Иногда нам звонят голливудские оружейники, мы даем им свои изделия. Но я не знаю никого, кто платил бы за это деньги».

Иногда преференции киношников идут дальше обычных серийных экземпляров. В 2012 году Фенкл работал в Аммане, Иордания, на съемках «Цели номер один». Двое из героев — участников рейда, в результате которого был убит Усама бен Ладен — были вооружены автоматическими винтовками HK417. На момент начала съемок это оружие использовалось только в армии; однако, когда режиссер Кэтрин Бигелоу готовилась снимать сцену собственно рейда, в новостях анонсировали гражданскую версию, MR308. Фенкл связался с производителем, компанией Heckler & Koch.

«Эти винтовки хотели все, — вспоминает он, — но когда я сказал, что они нужны мне для кино, первые два экземпляра были отправлены именно нам».

Иногда производители накладывают ограничения на показ своей продукции. Когда в прошлом году Фенкл работал на съемках «Дня патриота», фильма Питера Берга о теракте братьев Царнаевых на Бостонском марафоне, он узнал, что во время облавы на братьев полицейские были вооружены пистолетами Glock.

«Производитель этой марки обычно просит подписать бумажку о том, что его изделия не достанутся в фильме плохим парням, — вспоминает Дэвид. — По счастью, братья Царнаевы Glock’ами не пользовались, так что я подписал».

Занофф и ISS таких гарантий не предоставляют: «Мы не даем обещаний касательно того, кто и как будет использовать оружие. Слишком много решений принимается на съемочной площадке спонтанно».

Некоторые компании готовы платить за то, чтобы их продукцию показали в кино. Еще один фильм Питера Берга, «Уцелевший» с Марком Уолбергом в главной роли, в 2013 году стал примером образцового продакт-плейсмента. Это история о приключениях американских спецназовцев в горах Афганистана в 2005 году. Несмотря на то, что в те дни бойцы таких отрядов в реальности вооружались Sig’ами, производитель пистолетов Beretta, согласно сообщениям в прессе, заплатил $250 000 за то, чтобы герой Бена Фостера, расстреляв все патроны к винтовке, выхватывал из-за пояса Beretta M9.

Сделку заключал Рольф Ауэрбах, президент компании Brand In Entertainment. Он занимается продакт-плейсментом с 1996 года, и, по его словам, «Уцелевший» в этом плане — не аномалия. «Мы работаем с рядом оружейных компаний», — рассказывает Ауэрбах. И усмехается, когда слышит о тех самых $250 000. Он полагает, что реальная сумма была выше, и что Beretta ее отбила: «Они хорошо на этом нагрелись, вот все, что я могу вам сказать».

На счету ISS также есть заключенные коммерческие сделки по продакт-плейсменту, хотя Занофф и утверждает, что эта практика — редкость. Гораздо чаще инициатива исходит от режиссеров, которые всегда хотят больше, лучше и новее — потому что «каждый фильм, вышедший сегодня, должен по всем параметрам превзойти вчерашний».

Не потому ли так происходит, что мы уже все видели? Впали ли мы, аудитория, в зависимость от острых ощущений? Может, нам и правда всякий раз нужна все большая доза зрелища, чтобы хоть что-нибудь почувствовать? Если так, то решение лежит на поверхности. Как бы круто ни был снят фильм, с реальной жизнью ему не сравниться.

Когда тур по владениям ISS закончен, Занофф протягивает мне пистолет-пулемет Heckler & Koch MP5A2. Он кажется легким, и я поднимаю его на уровень плеча, и щурюсь в прицел, и навожу на металлическую стену... Мишени нет — мы стреляем холостыми; по той же причине нет и отдачи. Но когда я жму на курок, из дула вылетают настоящие снопы огня, а отработанные гильзы по-настоящему вылетают из патронника мне под ноги — все как в кино. «А можно еще раз?» — прошу я Заноффа. И на этот раз он улыбается.

***

В общем — да, мне понравилось стрелять! Впрочем, я не уверен насчет причины: это потому, что опыт крут сам по себе, или оттого что я ассоциирую пушки с любимыми героями и историями? Другими словами — мой кайф был теоретическим или физическим?

Возможно, и тем и другим. Следующий шанс пострелять представится мне несколько недель спустя. Мой выбор: Heckler & Koch G36. На этот раз я стреляю не стоя, а сидя в палатке, разбитой на площади Форума в Инглвуде, Калифорния, а курок, который я жму, располагается на игровой консоли. Через несколько секунд я в составе группы небритых мужчин, чья молодость пришлась на 2000-е, и пары-тройки женщин брошусь с головой в омут игры Call of Duty: Modern Warfare Remastered.

Подобные стрелялки от первого лица доминируют на рынке видеоигр по одной простой причине. Они комбинируют личный опыт героя боевика с фантазиями, которые порождает крутая история. Звук, графика и характеры героев захватывают тебя целиком и полностью, а довершает эффект азарт от новых рекордов и возможности обыграть сотоварищей.

Пока я сижу в палатке с обычными игроками, где-то в VIP-зале в эту же игрушку так же режутся игроки звездные: Майкл Фелпс, Деррик Роуз и Карл-Энтони Таунс. Это событие по размаху сродни карнавалу: фестиваль фанов Call of Duty XP компания Activision проводит впервые за 5 лет. Помимо прочего, ивент призван пропиарить грядущий релиз Call of Duty: Infinite Warfare. Помимо трех игровых палаток, здесь есть поле для пейнтбола, «пространство виртуальной реальности» из переоборудованных складских контейнеров, чемпионат по е-спорту и выставка военной техники.

Call of Duty — Голиаф в мире игр. Каждый новый релиз — величайшее событие года. В прошлом году Call of Duty: Black Ops III принес производителю $550 млн в первые три дня продаж, а сама индустрия видеоигр потихоньку затыкает за пояс Голливуд, предоставляя каждому из нас легкую и безопасную возможность учинить кровавую бойню.

После событий в декабре 2012 года, когда 20-летний Адам Ланца расстрелял в школе двадцать детей 6–7 лет и шестерых взрослых, вице-президент и Национальной стрелковой ассоциации Америки Уэйн ЛаПьер нанес по видеоиграм выстрел из крупнокалиберной пушки. «Это существует в нашей стране... Бездушная, развращенная, наполовину теневая индустрия, продающая и сеющая насилие, — заявил он. — Мерзкие, жестокие видеоигры».

Не вините оружие, призывал ЛаПьер, — вините видеоигры. Когда миллионы детей проводят бесконечные часы за шутерами от первого лица, логично поинтересоваться — не притупляются ли их чувства? Не склоняются ли они к насилию? Да только вот ЛаПьер, с присущей ему склонностью все упрощать, забыл о некоторых важных вещах. Например, о том факте, что оружейные компании вовсю сотрудничают с производителями шутеров, помогая тем приблизить графику, саунд и все остальное к реальности.

Ни один из разработчиков видеоигр не согласился рассказать нам на диктофон о своих контактах с производителями оружия. Но Марк ДеЛора, бывший советник Белого дома по вопросам цифровых медиа и ветеран геймерской индустрии с 20-летним стажем, лично видел, как дизайнеры стреляли в тирах из реальных пистолетов, чтобы записать звук стрельбы для своих видеоигр.

«Реализм в этом деле крайне важен, ведь именно его требуют покупатели, — объясняет он. — И поэтому все, что создатели теоретически могут сделать для приближения атмосферы игры к реальности, они сделают и на практике».

«Производители оружия широко используют компьютерные 3D-модели, — говорит Саймон Паркин, автор книги „Смерть за игрой“, — и никто не мешает им отсылать их разработчикам игр. Они ведь работают на том же софте, тех же 3D-движках. Именно поэтому они так точно воспроизводят внешний вид оружия. Я доподлинно знаю, что именно так было с франшизой Call of Duty».

Анонимный источник в Activision заявил нам, что «компания получает лицензию производителя на использование образа оружия для Call of Duty». Перевод: Activision платит производителю за то, чтобы тот разрешил использовать в игрушке свои новинки. Цена «лицензионного соглашения» неизвестна. Это может быть разовый платеж либо небольшой процент с каждой проданной игры. Выходит, как производители оружия, так и руководимая ЛаПьером Национальная стрелковая ассоциация частично спонсируются всеми, кто покупает Call of Duty.

В отличие от кино, влияние цифровых медиа на продажи оружия не так ощутимо. «Это маркетинг, — неопределенно констатирует ДеЛора, — люди видят в игре конкретную модель пушки и, возможно, захотят ее купить, потому что она крутая». Как бы то ни было, нет никакой четкой статистики, которая доказывала бы прямую связь между видеоиграми и объемом продаж огнестрельного оружия. И главное: подавляющее большинство ученых не видят сколько-нибудь серьезной зависимости учащающихся случаев насилия от жестоких игр, фильмов и сериалов.

«Если это и можно назвать влияющим фактором, то 25-м в списке из 25-ти, — говорит Констанс Штейнкюхлер, профессор Университета штата Висконсин, специалист по видеоиграм и игровому обучению. — Бедность, психические расстройства и доступность огнестрельного оружия играют куда более важную роль».

«Я не обнаружил свидетельства того, что просмотр фильмов с насилием и любовь к жестоким компьютерным играм коррелируют с насильственными преступлениями», — констатирует Кристофер Фергюсон, профессор психологии Стетсонского университета, автор внушительного ряда публикаций по теме. А вот противоположное утверждение, наоборот, может быть истинным.

В 2014 году Университет Виллановы опубликовал исследование под названием «Видеоигры и насилие в реальном мире: риторика против цифр». Было выявлено, что в дни релизов популярных шутеров — включая особо жестокие, вроде Call of Duty, — число насильственных преступлений в молодежной среде резко шло на убыль. Причина проста: огромный процент молодых людей вместо того чтобы шататься по улицам сидели прикованные к своим консолям, как минимум какое-то время.

И все же я не могу окончательно избавиться от мысли, что медиасреда порождает нашу лояльность к оружию, обусловливая рост его популярности в массах. И это не вина одного только Голливуда и индустрии компьютерных развлечений — у СМИ здесь тоже рыльце в пушку. Яркий пример: когда через пару дней после бойни в Орландо в новостях по ошибке объявили, что стрелок Омар Матин использовал AR-15, количество поисковых запросов «AR-15» в Google взлетело в разы. Но как только уточнили, что на самом деле он стрелял из Sig Sauer MCX, точно такой же всплеск продемонстрировали запросы «Sig Sauer MCX». Люди хотели видеть, что именно было в руках у террориста. Почти наверняка кто-то из интересующихся прикупил девайс и себе.

На протяжении тысячелетий истории — и в особенности саги о героях — использовались для того, чтобы влиять на жизнь людей. Антрополог Джозеф Кэмпбелл, автор эпохального труда по мифологии «Герой с тысячью лицами», прославился благодаря тому, что отследил трансформацию героев легенд и миров из культуры в культуру, по всему миру. Джордж Лукас осознанно интегрировал работу Кэмпбелла в «Звездные войны». Легионы продюсеров и режиссеров последовали его примеру, и сегодня герой почти всегда экипирован оружием.

«Я думаю, Call of Duty дает геймерам возможность делегировать себе полномочия героя в ненастоящем мире, — заключает Штейнкюхлер, — и, по правде говоря, меня это не сильно пугает». Но что, если те из нас, кто слетел с катушек, рассказывают себе свою собственную историю героя с собой в главной роли? Разве полоумный Гэвин Лонг — который, не забывайте, был морпехом — не ощущал себя героем, когда расстреливал троих копов в Батон Руж? А Омар Матин в Орландо? А Мика Джонсон, еще один ветеран-вояка, в Далласе? Все они фантазировали и воплощали эти фантазии в жизнь. Но что еще важнее — каждый из них имел доступ к оружию, несмотря на ментальные расстройства. Ни мы сами как избиратели, ни политики, которые нас обслуживают, не в силах разжать мертвую хватку Национальной стрелковой ассоциации на шее Конгресса, даже несмотря на то, что девять из десяти американцев — как любители, так и ненавистники оружия — поддерживают обязательную проверку всех кандидатов на его приобретение, ношение и хранение.

Весь мир смотрит голливудские фильмы и играет в кровавые компьютерные игрушки, но процент убийств с использованием огнестрела в США на 25% выше, чем в других развитых странах, — просто потому, что на наших улицах больше оружия. Так может, все дело в том, что Голливуд не влияет на нашу жизнь, а отражает ее? Нам так удобно смотреть одни и те же чертовы фильмы, играть в одни и те же игры и кайфовать от одних и тех же эмоций, что ослепли и перестали замечать лазерную точку прицела промеж своих собственных глаз.