— Абсолютно. Я любима и люблю. Захожу домой и даже без слов, по взгляду понимаю, что я лучшая. Это сложно объяснить, видимо, мы на одной волне. Схожее чувство юмора, предпочтения в литературе, кинематографе... Путешествуем как сумасшедшие, колесим по миру. При этом не гонимся за галочкой: «были в Париже», «посетили Лувр», «отметились на Эйфелевой башне». Вместо этого можем сутки проваляться на диване в Париже. Ведь еще неизвестно, какое впечатление дороже — стоять в очереди на Эйфелеву башню или смотреть с террасы на город, пить вино и вдыхать парижский воздух.
Раньше в поездках я старалась непременно попасть на сто пятьдесят тысяч экскурсий. А сейчас просто наслаждаюсь жизнью в новом месте. При этом не обязательно ехать в Париж или в Лондон… Когда у нас было всего два свободных дня, мы выбрались в Конаково, под Тверь, на Волгу и наслаждались общением с друзьями. Даже рвануть к кому-то в гости на дачу — это тоже приключение. Мы любим посмотреть вместе какой-нибудь неоднозначный по откликам фильм и спорить потом до утра! У меня как будто второе дыхание открылось, я кайфую буквально от всего.
— У меня все было не так страшно. Разводы бывают разные. У нас с Денисом не случилось стремительного разрыва в один день, не было драм, измен и обид. Никто друг друга не оскорблял и не унижал. Все происходило постепенно. Мы просто начали осознавать, что идем рядом, но уже смотрим в разные стороны. Конечно, пытались спасти отношения, у нас ведь ребенок. Но потом поняли: если нет чувств, оставаться вместе — это бред… И очень деликатно разошлись. Печать появилась спустя какое-то время. Спокойно сообща решили, как устроить быт, чтобы наш Ваня не чувствовал себя обделенным. В результате живем буквально в двух километрах друг от друга. Я сегодня ехала на это интервью и по дороге завезла Ваню Денису, он как раз прилетел с каких-то гастролей.
Они будут собирать конструктор. Вечером я заберу сына, и завтра мы с ним улетаем в Леголенд в Германию. Нет никаких проблем! Если бы мы не разошлись, было бы два несчастных человека, а так — четыре счастливых. И у Дениса, и у меня пазл сложился. Счастью и любви нужно быть открытой. Например, моя близкая подруга, которая в свое время вышла замуж за молодого парня-курьера, не побоявшись мифического неблагополучия, безденежья, сейчас воспитывает троих детей, а бывший курьер возглавляет пиар-отдел крупнейшей авиакомпании в стране. Прежде всего надо видеть перед собой человека, а не его доход, статус и перспективу. Все очень быстро меняется. И если есть любовь — всегда в лучшую сторону, проверено на личном опыте!
— Вашему Ване уже шесть лет. Помните, как он появился на свет?
— Он так отчаянно кричал! С ним проделывали какие-то необходимые манипуляции, а у меня сердце разрывалось, и я стала с ним разговаривать. Эмоции зашкаливали, и меня не волновало, выгляжу ли я глупо или странно. Сын услышал родной голос, с которым жил девять месяцев, и стал затихать, успокаиваться. Я не помню, как Ваня выглядел, это было как в тумане. Меня захлестнула эйфория, мне показалось очень странным, что деревья за окном стоят, как и прежде, ведь все теперь в этом мире по-другому, даже воздух другой. Я не понимала, почему внешне ничего не меняется, как это вообще возможно. Сын был долгожданным. Мне исполнилось тридцать четыре, когда он появился. Моя родная сестра стала мамой в девятнадцать лет, и теперь она уже трижды бабушка.
— Когда вы узнали, что ждете ребенка, сразу ушли из Театра сатиры, где работали много лет. В театре не были удивлены? Обычно ведь актрисы играют до последнего…
— Я не была так уж плотно занята. И давно уже делала ставку больше на кино. Мне сразу же поступило несколько предложений о съемках. Причем все ждали, когда Ваня появится на свет и я смогу работать. Ваньку исполнилось три месяца, и я впервые взяла его на съемочную площадку фильма «Разрешите тебя поцеловать». Съемки проходили в военной части. Ваня в коляске катался по плацу, а я маршировала с солдатами.
— Сейчас тоже берете сына на съемки?
— Да. Ему очень нравится на съемочной площадке, как любому любопытному человеку. А дети все любопытные от природы. Там его обожают. Помогают собирать конструктор, кто-то читает книжки, актрисы делают какие-то подарки, потому что многие на съемочной площадке скучают по своим малышам. Ванек находится в кругу невероятной любви. Конечно, я не тащу сына в пыльный павильон, беру с собой, только когда бывают интересные локации, красивые места, замки, парки. Ваня любит бывать со мной на работе. Так же как и я любила бывать на работе у мамы, на кафедре физики в МАДИ.
Это было такое счастье, когда она говорила: «Сегодня едешь со мной». Там была совсем другая жизнь, взрослая! Кафе для иностранных учащихся специальное, где продавалось вкуснейшее кофейное мороженое и газировка. А на кафедре можно было к телефону подходить и строгим голосом говорить: «Кафедра физики», чувствуя себя при этом очень взрослым, ответственным человеком.
— А чем занимался ваш отец?
— Работал певцом в хоре Гостелерадио. И еще пел в церковном хоре. Но это была «халтура». Допустим, звонили накануне хормейстеры и говорили: «В Елоховском у нас завтра такая-то служба, ты можешь?» Отца часто приглашали в разные храмы. У него был редкий голос — бас. В такие дни он вставал рано, в шесть утра. Мама могла бы поспать, но вскакивала раньше отца и варила ему какао, размешивала сахар, провожала. Потом махала ему, стоя у окна. У нас в семье так было принято: если кто-то уходит, надо ему помахать. Я до сих пор, выходя из дома, всегда на автомате оборачиваюсь и смотрю на окна. Но уже никто не машет.
Родителей уже нет. Но тот заряд любви, который я от них получила, охраняет меня до сих пор. Правда, о любви своей они не говорили, не было принято. Я не слышала «ты самая прекрасная», «ты самая умная», «ты самая…». И поэтому в актерской профессии долгое время чувствовала себя крайне неуютно. Я обожаю свою работу, но первый шаг в кадр, на сцену — через преодоление. Особенно если незнакомая команда. Другое дело, когда ты приезжаешь на съемки сериала «Склифосовский 6», где уже родные люди, там не страшно…
— В последнее время вы и в рекламе снимаетесь.
— Когда позвонили и сказали, что предлагают мне стать новым лицом краски Garnier Color Naturals, это был просто фейерверк эмоций. И вдвойне приятно, что мы представляем бренд вместе с Катей Климовой, красотой которой невозможно не восхищаться. И я, конечно, очень благодарна этим ребятам, которые увидели во мне что-то особенное. Я с индустрией красоты раньше никогда не сталкивалась, это совсем другая история, которая перевернула мое представление о съемках и вообще многое изменила в моей жизни. Ведь что такое киношники? Знайте, что если некто в брезентовых штанах и какой-то непонятной шапке набекрень запрыгивает в вагон последнего поезда перед закрытием метро и через минуту засыпает — это наш человек. И я такой была. Треники, угги, шапка на глаза. А тут вдруг съемки в Праге, французская команда, американский режиссер…
Я даже не верила, что это происходит со мной. И после этого у меня возникло желание измениться, стать другой. Я раньше особо не задумывалась, в чем я хожу дома. А теперь стала получать удовольствие даже от покупки домашней одежды.
Люблю элегантные пижамы, как из европейских журналов, которые я листала еще в детстве и замирала от их красоты. Мне долго казалось, что это не моя жизнь. А сейчас я поняла: моя. Даже в кино во мне теперь стали видеть другого человека — не замученного работника и мать. А женщину. Взять хотя бы последний сериал «От ненависти до любви», там блестящие вечеринки, красивая жизнь. И я теперь сама удивляюсь, почему же я раньше стеснялась всех этих женских штучек, считая это какой-то глупостью, чем-то не важным. Вдруг стала понимать, что то, как я выгляжу, очень важно! На это обращает внимание даже мой шестилетний парень.
Он замечает, яркая помада у меня или не очень. Говорит, как мне лучше. Иногда подойдет и поправит мне волосы. Представляете! В общем, теперь я решила, что я красавица. В это сейчас и играю.
— Это история про то, что каждый сам себе устраивает жизнь и у него есть выбор, быть ему счастливым или несчастным.
— Точно. Свою жизнь мы сами формируем. В принципе, какая тебе нужна, такую и делай. Когда маме объявили страшный диагноз, она сказала мне: «Слушай, что ты хочешь, чтобы я мыкалась по больничкам, а потом ушла в казенной палате, ни с кем не попрощавшись? Я лично так не хочу!» Она решила, что остаток жизни проживет так, чтобы быть счастливой каждую минуту. И мы с мамой стали куролесить. Я приняла ее позицию. А многие родные, безусловно небезосновательно, переживали, что мама в связи с этим раньше уйдет...
— Но она как-то лечилась?
— Параллельно лечилась. Конечно. Особенно поначалу. Потом стало ясно: все слишком серьезно, выхода нет. Мы можем выиграть немного времени, но борьба будет мучительной… Вот мы и полетели и в Париж, и на море, и туда, и сюда. Причем с сестрой, детьми, друзьями, не просто вдвоем. В прекрасной компании путешествовали! Реально отрывались. Мама пила вино, ела свежайшую рыбу, смотрела шоу в «Мулен Руж» и так далее. Она жила! Возилась с правнуками до последнего. Ходила в магазин. Я ей говорила: «Отдохни, я сама все привезу». Она не соглашалась: «Ты что мне предлагаешь, у окна сидеть? Нет, я сейчас съезжу на Тверскую и куплю хороший кофе». И по мне, это правильно. Мама ушла, как и хотела, в окружении близких, без страшных лекарств. Раз — и все. Легко.
Накануне дома собрались все родные, любимые друзья и даже соседи. Праздновали день рождения ее старшего правнука. А ночью мама просто заснула. История с мамой, которая оказалась в этих волшебных поездках только из-за страшной болезни, стала мне уроком. Я ценю каждую минуту. Не коплю деньги. Стараюсь увидеть то, что не видела, получить то, о чем мечтала, наслаждаться жизнью и ничего не бояться.
— Выйти замуж не планируете?
— Знаете, Ванек нас тоже в последнее время спрашивает: «Ну когда вы уже поженитесь?» (Смеется.) Я ему отвечаю: «Если соберемся — ты первый об этом узнаешь!» Он хороший, добрый парень, для меня это главное. Мне с ним все интереснее с каждым днем. Мы много путешествуем. В дороге он для меня не обуза, а друг и помощник. Общаясь с ним, я как будто проживаю второе детство, и это круто.
— Он же еще не ходит в школу?
— Ваня сейчас в подготовительном классе. С сентября пойдет в первый. В общем, жизнь кипит — немецкий, английский и далее по списку. Он в ужасе от всего этого и спрашивает: «А можно я буду просто художником?» — «Это прекрасная профессия, но там тоже надо учиться». — «Ну почему? Я же тоже так могу, — показывает он на наброски Пикассо. — Ты ведь говорила, что он знаменитый художник». А параллельно Ванек делает инженерные проекты, такое на него произвели впечатление фильмы «И грянул гром» и «Титаник». Раньше он хотел стать вулканологом.
Услышал в планетарии название вулкана Плоский Толбачик, и оно его очень рассмешило. А результат оказался неожиданным — сын полгода изучал земную кору, мантию, лаву… Еще Ванек космосом интересуется. Мы читаем книги для детей Стивена Хокинга. В них элементарно объясняется не только астрофизика, но и очень-очень тонкие вещи по поводу науки и вообще устройства всего мира.
— Какая вы продвинутая мама!
— Ну что вы! Я не выстраиваю какую-то специальную линию развития ребенка. Уже убедилась, что можно только случайно наткнуться на что-то хорошее. И поэтому мы с Ваньком дома не сидим. В любой свободный день куда-то идем: в музеи, театры, кино, планетарий, океанариум, на квесты... Повсюду пытаемся успеть! Иногда он что-то не понимает, иногда устает, мечтает о пицце и плевать хотел на этих огромных птеродактилей в Палеонтологическом музее.
Но вот спроси его на следующий день — он все о них расскажет. Я сама с радостью все это изучаю. У меня появилась жадность к познанию. Я долгое время работала, работала, а сейчас изучаю мир, путешествую, прикрываясь тем, что развиваю ребенка. Представляете, мы с Ваней видели маленького слоненка внутри слонихи! Слониха была на последнем сроке, и очертания слоненка, который двигался у нее в животе, были прекрасно различимы. В общем, я познаю мир вместе с сыном, и мне это нравится!
0
25.00
