Не так уж редко можно увидеть, как прихожане благодарят священника за совершение конкретного таинства или требы. Вручают ему пакетики, конверты, а иногда и просто деньги. Но разве священник не должен отказываться от такой благодарности? Неужели он не получает зарплату?
Скажем сразу: таинства — бесплатны. Бесплатны без всяких оговорок и уточнений. На этот счет Христос дал апостолам абсолютно ясную и четкую заповедь: проповедуйте, что приблизилось Царство Небесное; больных исцеляйте, прокаженных очищайте, мертвых воскрешайте, бесов изгоняйте; даром получили, даром давайте (Мф 10:7– 8). Все, что священник делает именно как священник, он делает с помощью благодати Божией, которую получил в таинстве Священства. А благодать, как гласит 23-е правило Трулльского Собора (691–692), не продаема, поэтому всякий, кто станет требовать за таинства воздания, подлежит извержению из священного сана. Из сказанного следует, что священник никогда не может требовать чего бы то ни было за свое служение от прихожан. Но из этого вовсе не следует, что прихожане не вправе жертвовать священнику что-либо по расположению своего сердца. Апостол Павел заповедовал христианам из богатого приморского Коринфа не забывать о материальной поддержке других, менее благополучных христианских общин: Каждый уделяй по расположению сердца, не с огорчением и не с принуждением; ибо доброхотно дающего любит Бог (2 Кор 9:7). Но и сегодня, как и в Древней Церкви, экономическим принципом жизни любой христианской общины остается принцип жертвования. Если в первые века существования Церкви немногочисленные христиане сами приносили в храм все необходимое для воскресного богослужения (хлеб, вино, свечи и т. д.), то сегодня, когда храмы вмещают уже сотни людей и богослужения проводятся далеко не только в воскресные дни, более обычной стала форма денежных пожертвований. Члены общины жертвуют деньги на ее разнообразные нужды, в том числе и на оплату электричества, водоснабжения, уборки территории; на социальную помощь бедным и немощным членам прихода... А по сути, просто складываются деньгами для самих же себя — и для Христа. Ведь именно сами прихожане и составляют все вместе церковную общину — ту самую неделимую «клеточку», из которых и состоит вся Церковь, тело Христово.
Может ли священник рассчитывать на часть этих церковных пожертвований?
Не просто может рассчитывать — у него, как и у любого священнослужителя, по сути просто нет иного способа обеспечить свое существование.
Священник — это тот, кто несет свое служение постоянно: совершает таинства и обряды, возглавляет соборную молитву в храме, наставляет людей в основах веры, помогает им двигаться навстречу Богу. Священник посвящает служению Богу и ближнему всю свою жизнь без остатка. Он не может быть священником только «с девяти до шести». Священник всегда остается священником. В любое время дня и ночи он обязан, если возникнет такая нужда, напутствовать умирающего, соборовать больного, утешить скорбящего. Обязан исполнить свой пастырский долг. У всех остальных членов церковной общины — свое служение. Оно состоит в заботе о храме и о том, чтобы священнослужители могли исполнять свои непосредственные обязанности, «всякое житейское отложив попечение». Приход может и должен обеспечить священнику и его семье достаток из поступающих пожертвований. Более того, в Священном Писании прямо сказано: священнику пристало питаться от святилища (1 Кор 9:13), то есть пользоваться тем, что жертвуют ему члены приходской общины. Это взаимное служение, которое есть не что иное, как проявление любви, необходимо для того чтобы, как пишет апостол Павел, сравнивающий Церковь с человеческим организмом, не было разделения в теле, а все члены одинаково заботились друг о друге (1 Кор 12:25). Разумеется, священники могут отказаться — и нередко отказываются! — от благодарности лично себе, особенно когда видят перед собой нуждающегося человека. Известно, что святой праведный Иоанн Кронштадтский принципиально не брал денег у бедных просителей, наоборот, сам раздавал им все, что у него было с собой, вплоть до сапог. Но священник не может не взять жертву на храм, потому что это жертва — Богу. Апостол Павел посвятил много сил и энергии для организации масштабных сборов пожертвований на Церковь во время своих миссионерских путешествий. Это было вызвано вовсе не просто необходимостью поддержки Иерусалимской общины. Апостол учил христиан жертвенности, и этот общецерковный сбор был выражением церковного единства. При этом апостол старался никак не обременять людей заботой о себе самом, тем самым подчеркивая, что собирает средства не для себя и своих помощников, а в жертву Богу для Церкви. С детства он был обучен шить палатки — и продолжал зарабатывать этим ремеслом себе на жизнь, даже когда стал апостолом. Ни серебра, ни золота, ни одежды я ни от кого не пожелал, — говорил Павел, наставляя пресвитеров основанной им Ефесской Церкви, — сами знаете, что нуждам моим и нуждам бывших при мне послужили руки мои сии. Во всем показал я вам, что, так трудясь, надобно поддерживать слабых и памятовать слова Господа Иисуса, ибо Он Сам сказал: «блаженнее давать, нежели принимать» (Деян 20:33–35). Однако это был личный подвиг апостола Павла. Он никому не навязывал себя в качестве общеобязательного ориентира. Наоборот, напоминал норму ветхозаветного закона: не заграждай рта волу, когда он молотит (Втор 25:4). Это житейское правило — не лишать рабочий скот корма — апостол переносит на всякого трудящегося: О волах ли печется Бог? Или, конечно, для нас говорится? Так, для нас это написано; ибо, кто пашет, должен пахать с надеждою, и кто молотит, должен молотить с надеждою получить ожидаемое (1 Кор 9:9-10). И апостолы тут не исключение: Если мы посеяли в вас духовное, велико ли то, если пожнем у вас телесное? (1 Кор 9:11) То, что священник вправе принимать приношения общины, подсказывает не только ветхозаветный закон, но и здравый смысл: Какой воин служит когда-либо на своем содержании? Кто, насадив виноград, не ест плодов его? Кто, пася стадо, не ест молока от стада? — риторически вопрошает апостол Павел (1 Кор 9:7) Разве не знаете, что... служащие жертвеннику берут долю от жертвенника? Тáк и Господь повелел проповедующим Евангелие жить от благовествования (1 Кор 9:13—14) — продолжает он, напоминая читателям о ветхозаветном предписании, как содержать священников. Если даже военачальники, часто жестокие и несправедливые, не требуют от солдат, чтобы те содержали сами себя, то невозможно, чтобы Христос требовал этого от апостолов, рассуждал позже святитель Иоанн Златоуст.
А все-таки почему бы священникам не зарабатывать самим, по примеру апостола Павла?
Иногда им приходится это делать. Например, если священник служит в далеком глухом селе, где по воскресеньям в храм собираются тричетыре бабушки, он вынужден искать оплачиваемую работу — вряд ли у него найдется иной вариант, как заплатить за электричество и отопление храма и как прокормить свою семью. Светская работа — вынужденная необходимость для многих священников в зарубежных приходах Русской Православной Церкви, где православных верующих мало и содержать храм некому. Тогда священник сам берет на себя финансовую заботу о приходе, но это неизбежно ограничивает его возможности как пастыря. Бóльшую часть рабочей недели он вынужден трудиться как светский человек, которому необходимо зарабатывать деньги, и лишь в субботу и воскресенье исполняет свои непосредственные пастырские обязанности: служит литургию, исповедует, крестит, беседует, исполняет неотложные просьбы людей. Это очень сильно влияет на церковную жизнь приходов, формирует весьма специфическую приходскую традицию. Пример апостола Павла очень важен, но обратим внимание: когда случалась нужда, и он с благодарностью принимал пожертвования от своих духовных чад. Вот что он писал, например, верующим в Галатии: хотя я в немощи плоти благовествовал вам в первый раз... вы... приняли меня, как Ангела Божия, как Христа Иисуса. <...> если бы возможно было, вы исторгли бы очи свои и отдали мне (Гал 4:14–15). Христиан из македонского города Филиппы апостол тоже сердечно благодарил за их участие в благовествовании от первого дня даже доныне (Флп 1:5): когда я вышел из Македонии, ни одна церковь не оказала мне участия подаянием и принятием, кроме вас одних; вы и в Фессалонику и раз и два присылали мне на нужду (Флп 4:15–16).
Может быть, Церковь могла бы взять священников в штат и платить им централизованно?
Это невозможно. В нашей стране нет и, наверное, уже никогда не появится «церковного налога», то есть общеобязательных сборов на финансирование Церкви. В ряде стран граждане имеют право сами распоряжаться частью своих налогов и по выбору направлять их на поддержку одной из предлагаемых государством сфер — медицины, культуры, образования, религии. Но сегодня в нашей стране такой способ поддержки Церкви вызвал бы совершенно неуместные дискуссии и новый всплеск антицерковных настроений. Не говоря уже о неизбежном появлении риска нецелевого расходования таких средств государством и огромной сложности их учета и распределения. В XIX веке в России были попытки платить священникам небольшие оклады из государственной казны, но эта форма имела множество издержек и постоянно критиковалась. При таком способе финансирования Церкви теряется и перестает ощущаться значимость личной жертвы на храм. Может быть, это и хорошо, что такая традиция стала невозможной в современной России. Опыт тех стран, где государственные власти все усерднее пропагандируют «либеральные ценности» вроде однополых браков и эвтаназии и давят на духовенство, которому платят зарплаты, показывает, что священникам лучше все-таки не иметь материальной зависимости от государства. Сама же Церковь как организация вовсе не так богата, как иногда кажется постороннему наблюдателю. Дорогое убранство храмов, сверкающие на солнце купола и роскошные облачения архиереев (в основном в крупных городах) — это почти всегда плоды адресных пожертвований, которые делают богатые люди, а вовсе не доказательство наличия у Церкви каких-то немыслимых доходов. Всем, кто задумывается о перераспределении церковных денег, стоит вспомнить, что Церковь — это не казначейство, а община верующих людей, которые сами решают кому, как и сколько жертвовать. Продуктивнее перестать считать ее мнимые богатства и начать хотя бы понемногу жертвовать самому.
Так в каких же отношениях должны находиться священник и прихожане?
Если совсем коротко: они должны заботиться друг о друге. А если чуть подробнее, то лучше всего на этот вопрос ответил уже неоднократно цитируемый здесь апостол Павел. Вот что он писал филиппийцам: Я весьма возрадовался в Господе, что вы... вновь начали заботиться о мне... Говорю это не потому, что нуждаюсь, ибо я научился быть довольным тем, что у меня есть. Умею жить и в скудости, умею жить и в изобилии; научился всему и во всем: насыщаться и терпеть голод, быть и в обилии и в недостатке. Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе. Впрочем, вы хорошо поступили, приняв участие в моей скорби. <...> Говорю это не потому, чтобы я искал даяния; но ищу плода, умножающегося в пользу вашу. ...я доволен, получив... посланное вами, как благовонное курение, жертву приятную, благоугодную Богу (Флп 4:10–14, 17, 18). Суть этой длинной цитаты проста: священник не может требовать от прихожан «платы» за свое служение. Как мы уже сказали, благодать Божия бесценна, ее невозможно «конвертировать» в деньги. А все то, что священнику добровольно жертвуют прихожане, он должен принимать с благодарностью и смирением, всегда помня о том, что это не его «зарплата», а церковные деньги, распоряжаться которыми пристало бережно и осмотрительно. Прихожанам стоит помнить о добром примере филиппийцев, никогда не оставлявших апостола Павла в его нуждах и странствиях. И о том, что еще в ветхозаветные времена Бог установил правило «десятины»: десятую часть своего дохода израильтяне должны были уделять на содержание храма и тех, кто в нем служил. К сожалению, в России в силу исторических обстоятельств представление об ответственности прихожан за содержание храма и священника в значительной мере утеряно, как и многие традиции церковной жизни. В отличие, кстати, от некоторых других православных стран. Так, в Греции до сих пор существует обычай, что при назначении священника на приход прихожане сами собираются и решают, какой автомобиль они могут ему купить. Поэтому для греков вообще непонятно, как можно обсуждать вопрос о машинах, на которых ездит духовенство: какую прихожане купили, на той и ездит. Это перестает быть вопросом благосостояния священника и становится исключительно вопросом материальных возможностей прихожан, которые понимают: если священник вынужден будет сам заботиться о хлебе насущном, он не сможет уделять достаточно времени, сил, а главное, внутреннего внимания и заботы своей пастве. Тем самым людям, за которых с него и спросит Господь.
0
150.00
