6 марта президент России Владимир Путин в Кремле провел несколько рабочих встреч, которые при благоприятном развитии событий повлияют на отношения России с народом Южной Осетии, а также с мировым культурным наследием, но главное — принял участие в расширенной коллегии ФСБ, на которой констатировал наличие новых угроз для России, а также зафиксировал присутствие старых. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников при этом занялся арифметическим подсчетом того и другого и пришел к определенным результатам. Впрочем, перспективы работы ФСБ в описании Владимира Путина затмевают любые результаты, в том числе ее собственные.
В графике российского президента стояла в этот день встреча с генеральным директором ЮНЕСКО Одре Азуле. В справке, подготовленной для журналистов, упоминалась важная деталь: «владеет французским, английским и испанским языками, понимает по-русски». То есть расслабляться с Одре Азуле не следовало: не стоило обращать внимание на то, что она кивает. Главное — все понимает.
До нее, впрочем, эту должность занимала болгарка Ирина Бокова, так что Владимиру Путину было не привыкать к тому, что гендиректор ЮНЕСКО в разговоре с ним понимает гораздо больше, чем кивает.
Во второй половине дня Владимира Путина ждала еще одна встреча — с президентом Южной Осетии Анатолием Бибиловым, амбиции которого были заявлены, по-моему, прежде всего в большой коричневой кожаной папке, на которой золотом витиевато было так и тиснено на русском и осетинском: «Президент Южной Осетии». Папку эту торжественно внесла и так же торжественно положила перед его креслом сотрудница протокола Южной Осетии прямо на белый блокнотик с карандашом, который лежал и перед пустующим креслом Владимира Путина. Более того, эта сотрудница тщательно следила и за соблюдением режима тишины в зале в начале встречи, и даже шуршание переворачиваемой страницы в моем, например, блокноте вызывало ее осуждение и даже, я понимал, скрытый гнев. В конце концов, на карту было поставлено будущее отношений народов двух стран: одной, правда, почти никем не признанной, а другой — под многолетними санкциями (то есть почти уже Ираном), но все-таки стран. И разве мог я не понимать этого? Не мог и не должен.
Открывая переговоры, Владимир Путин признал:
— Мы делаем все, чтобы обеспечить социально-экономическое развитие республики и безопасность.
То есть должно быть понятно, что больше ни то, ни другое обеспечить в республике некому.
Владимир Путин пообещал президенту Южной Осетии, что Россия пришлет в республику своих наблюдателей на июньские парламентские выборы. И это хорошая новость: российские наблюдатели и вправду застоялись — им даже на Украине свои наблюдательские амбиции удовлетворить не дают.
Между тем главным событием 6 марта в графике российского президента было участие в ежегодной расширенной коллегии ФСБ. И на ней сразу выяснились подробности. Так, штаб по организации и проведению чемпионата мира по футболу-2018 «фактически возглавлялся ФСБ». Похоже, что обстановка была настолько напряженной, что многое, кроме забот этой организации, отошло на второй план.
— И работа,— отметил Владимир Путин,— прошла на самом высоком уровне, с хорошим результатом.
Да, невыход из 1/4 финала нельзя признать плохим результатом. И давайте будем честны перед собой: тот некачественный, да что там — антикачественный удар Федора Смолова, до сих пор приходящий в кошмарнейшие сны всем болеющим россиянам, кроме самого Федора Смолова, является очевидной недоработкой со спортсменом, в том числе, как выясняется, и со стороны людей, которые, как выясняется, несли главную ответственность за этот чемпионат.
— Обеспечены были,— добавил российский президент,— избирательные кампании разных уровней, это тоже хорошая работа.
Тут, надо признать, успехов было даже больше: с результатом самого Владимира Путина на президентских выборах удалось не промахнуться.
Из выступления президента России стало понятно, что структура задействована во всех внутренних и внешних процессах, обеспечивающих жизнедеятельность Российской Федерации.
— Хорошо понимаю,— отметил Владимир Путин,— в каком напряженном режиме строится ваша повседневная деятельность. Спрос (на услуги ФСБ.— А. К.) очень высокий, учитывая характер внешних, да и внутренних вызовов, угроз безопасности, с которыми сталкивается Россия. Так, сложной остается обстановка на Ближнем Востоке… Сохраняются здесь очаги насилия, нестабильности, и это служит базой для активности террористических группировок, в том числе, к сожалению, и на территории РФ.
Предотвращению такой угрозы был, по более ранним словам Владимира Путина, посвящен даже ввод российской военной группировки в Сирию. Значит ли это, что для предотвращения внешних вызовов такие группировки будут введены и в другие регионы мира? Покажет «Время».
— Отмечу и то, что вблизи российских границ продолжается расширение военной инфраструктуры НАТО,— добавил президент.— А решение США выйти из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности — прямой шаг к расшатыванию всей системы договоренностей в сфере международной безопасности! Это, безусловно, меняет оперативную обстановку, и, к сожалению, не в лучшую сторону.
Таким образом, и это теперь не секрет, чем больше договоренностей нарушают США, тем тревожнее в первую очередь становится обстановка, причем оперативная, за которую отвечает ФСБ, а не, например, МИД РФ.
— Отмечу,— заявил Владимир Путин,— что число преступлений террористической направленности в последние годы снижается… В целом за десять лет этот показатель сократился многократно: с 997 до 9 в прошлом году.
Это, между прочим, и в самом деле впечатляет. И возникает вопрос: в каком же мире мы жили десять лет назад и в целом даже не думали об этом?
А главное — у нас есть шанс задуматься о том, в каком мире мы живем теперь, и попробовать вздохнуть с облегчением. Но не стоит торопиться.
— Притом, обращаю внимание,— добавил Владимир Путин,— что остается высоким число предотвращенных терактов — порядка 20 в год, и такой уровень сохраняется последние три года… Но каждый пропущенный удар многого стоит!
И простой арифметический подсчет подсказывает, что двадцать таких ударов были предотвращены, а девять — пропущены. Но и тут надо правильно понимать, как оценивать такие цифры. А для этого надо узнать, что сказал Владимир Путин дальше:
— Это говорит о том, что дает результаты ваша оперативная работа на срыв планов террористических сетей и группировок! Но в то же время данные цифры говорят о том, что у террористов сохраняется потенциал для подготовки терактов.
В общем, расслабляться, как и в случае с Одре Азуле, не стоит.
— Результативно и наступательно,— продолжил Владимир Путин,— действовали в прошлом году органы контрразведки!
Судя по тому, с каким воодушевлением он заговорил об этой области деятельности организации, она впечатляет его еще больше. Ведь такими словами, как «решительно» и «наступательно» (а ведь тут могло быть и слово «оборонительно» и тоже имело бы право на существование), не бросаются. Причем не бросаются именно те, кто бывшими не бывают и способны по достоинству оценить, каково это — быть решительным и наступательным, а не оборонительным.
— Благодаря успешным спецоперациям была пресечена деятельность 129 кадровых сотрудников и 465 агентов иностранных спецслужб,— сообщил Владимир Путин.
Значит, брали в среднем одного в три дня только из тех, кто в штате. Это и правда впечатляет. Похоже, война спецслужб перешла в новую, можно сказать, открытую стадию: берут всех, кто плохо лежит (даже на дне). Интересно в этой связи узнать по поводу пострадавших, так сказать, с той стороны баррикад. Но эта информация или закрыта, или сказать нечего, то есть не взяли, слава богу, никого.
Права предпринимателей также подверглись анализу со стороны президента России, и по их поводу были сделаны двойственные выводы: «нужно оперативно реагировать на нарушения прав предпринимателей со стороны отдельных представителей правоохранительных органов (потому что «если кто-то кое-где у нас порой…», то это еще не значит, что все, везде и всегда.— А. К.)», но также «необходимо активно выявлять преступные схемы, наносящие ущерб государству и бизнесу».
Напоследок Владимир Путин коснулся и самой, можно сказать, гипнотизирующей, по крайней мере журналистов, темы, то есть борьбы с киберпреступностью, которая тоже набирает силу (и преступность, и борьба с ней, причем преступность, как обычно, гораздо быстрее, чем борьба с ней):
— За последние годы участились случаи скоординированных кибератак, то есть состоящих из нескольких связанных между собой акций. Если в 2014–2015 годах таких атак ежегодно фиксировалось немногим более 1,5 тыс., что тоже немало, в 2016-м — уже 12 тыс., а в прошлом — уже 17 тыс. По сути, это хорошо спланированные, масштабные операции, способные нанести серьезный урон национальным интересам нашей страны…
Без сомнения, именно эта деятельность в ближайшие годы получит приоритетное финансирование. Но все-таки, справедливости ради, стоит отметить, что ситуация, когда российскую экономику можно было парализовать с помощью подобных кибератак или с помощью элементарного отключения от системы SWIFT или упразднения банковских карт Visa или MasterCard, уже упущена. И российская финансовая система не просто приготовилась к таким вызовам, а даже, надо признать, изготовилась к ним.
Оставшаяся часть коллегии была по понятным причинам закрытой.
И слава богу. Лучше нам этого не знать.
И без нас невыездных хватает. Тем более в Кремле.
0
75.00
