Сегодня на экраны страны тиражом 1,5 тысячи копий выходит фильм «А зори здесь тихие...». Режиссер Ренат Давлетьяров настаивает, что это не ремейк, а новая экранизация повести Бориса Васильева. Но в любом случае зрители встретятся на экране с давно знакомыми героями — старшиной Васковым и пятью девушками-зенитчицами, которые ценой своих жизней остановят отряд фашистских диверсантов в глухих карельских лесах. Роль Риты Осяниной исполнила актриса Анастасия Микульчина, ставшая широко известной телезрителю после сериала «Сонька — Золотая Ручка». Но фильм «А зори здесь тихие...» потребовал от нее совсем других красок...
В последнее время режиссеры видят и часто используют меня в таком, что ли, игривом, кокетливом амплуа, — рассказывает актриса. — И я благодарна постановщику «Зорь» Ренату Давлетьярову, что он позволил мне воплотить принципиально иной образ. Моя героиня растила сына, любила мужа, строила планы на будущее, но пришла война и заставила ее взять в руки оружие. И Рита из мирной, домашней девушки стала волевым, решительным, целеустремленным, дисциплинированным, бесстрашным солдатом. Научилась держать чувства в себе, не выпускать их наружу. Этот накал внутренней жизни при внешней сдержанности и был для меня самым интересным в роли.
— Это ведь не первая ваша работа в военном кино?
— Если вы имеете в виду сериал «Гетеры майора Соколова», то там изначально были заданы некие условные обстоятельства. А в «Зорях» показана настоящая война. Когда я вернулась из киноэкспедиции, было чувство, что отслужила в армии.
— Трудно пришлось?
— Не люблю жаловаться, но было непросто, скажем так. Съемки проходили в Карелии, в скалистых лесах. Первые недели мы только и делали, что по команде режиссера ползали по этим скалам. Скоро у нас коленки превратились в сплошные синяки. Я шутила: мы постепенно эволюционируем вспять, у нас на месте коленок скоро появятся пятки... Вдобавок стояла неустойчивая погода: то жарко, то холодно, то дождь, то комары. Но меня не пугают трудности. Преодолевая их, ты внутренне растешь. И можешь чем-то гордиться, черт возьми. И потом, наши актерские проблемы — ничто по сравнению с теми испытаниями, которые выпали на долю наших героинь, на долю военного поколения. Это надо понимать отчетливо.
— С вами занимались инструкторы по военной подготовке?
— На это не было времени: фильм снимался в сжатые сроки, чтобы успеть к юбилею Победы, так что всему учились на ходу. Мы не знали элементарных правил построения, не умели обращаться с оружием. Ренат криком кричал на нас: «Вы что, кино не смотрели про войну, не знаете, как надо держать винтовку?» А откуда нам знать? Хотя я умела стрелять, мне было легче, но, строго говоря, специальная подготовка нам и не требовалась. Ведь наше кино не про солдата Джейн (известный голливудский фильм с Деми Мур в главной роли. — «Труд») — наш фильм про то, как в бой отправляются юные девушки, в предшествующей жизни которых не было места ожесточению и ярости — там только нежность родителей, любовь, красота детей, дом, быт. Это как раз и раздражает поначалу старшину Васкова: они и цветочки собирают, и бигуди накручивают друг дружке, и белье развешивают не по уставу. А тут — раз — и попадают в кровавую мясорубку войны. Так что наша неопытность органично легла на тему фильма.
— Какая сцена далась вам труднее всего?
— Легких сцен не было. Мы работали, как я уже говорила, в экстремальных условиях. Сняли большой двухчасовой фильм всего за три месяца. Часто хотелось более тщательно отрепетировать тот или иной эпизод, сделать несколько дублей. Но на это не было времени: уже ждала новая локация, новая сцена. В общем, обстановка была не то чтобы истеричной, но достаточно напряженной, мы были в постоянном загоне. А тут мне предстояло сыграть труднейшую сцену смерти моей героини, да еще в свой день рождения...
Скажу честно: я боялась ехать на съемочную площадку. Но Ренат, который обычно вел себя достаточно жестко по отношению к нам, в этот раз повел себя по-другому. Сам успокоился и меня успокоил — сказал какие-то простые, но важные слова. И Петя Федоров, мой партнер по сцене, играющий старшину Васкова, поддержал. И в какой-то момент мне удалось изгнать из себя ненужные страхи, преодолеть ступор и сыграть предсмертный монолог героини о жизни и смерти, о долге перед Родиной на пределе эмоциональной самоотдачи. Ренат признался недавно журналистам, что, сидя у монитора, он тогда в первый раз в жизни заплакал на съемочной площадке. Но мне, видимо, из педагогических соображений, ничего не сказал. Тем не менее эта сложнейшая сцена стала для меня одной из самых любимых. И в фильме, и в моей актерской судьбе.
— А как далась вам сцена на болоте?
— Болото было настоящее, не бутафорское. С жижей по пояс, с остатками сгнивших деревьев на дне, с кишащей болотной живностью. Болото, правда, предварительно проверили водолазы, чтобы мы не утонули. Нам выдали гидрокостюмы, чтобы мы могли надеть их под армейскую форму, но я в итоге от своего костюма отказалась — в нем жарко, да и чувствовала себя неуклюжей. Провела целый день в болоте в мокрой юбке и гимнастерке, с набухшей влагой шинельной скаткой, с тяжелым рюкзаком и винтовкой за плечами. Из всей армейской амуниции незаменимыми и очень удобными оказались сапоги. Благодаря им мы не повредили себе ноги ни в болоте, ни на скалах. Так что вспоминаю те кирзачи и портянки с благодарностью.
— Сами-то вы считаете ваш фильм ремейком или самостоятельным произведением?
— Все уже замучили этим вопросом: ремейк — не ремейк? Да какая разница! Лучше хороший ремейк, чем еще один фильм о бандитах. Это же очень здорово, что нашелся человек, который вспомнил о хорошем литературном произведении и постарался дать ему новую жизнь. Когда мы создавали свой фильм, у нас не было цели сделать копию фильма Ростоцкого или, наоборот, изменить все до неузнаваемости. Мы заново, свежими глазами постарались прочитать замечательную книгу. Ту самую, что я изучала еще в школе, потом в институте, потом перечитывала в канун съемок, и она каждый раз производила на меня сильное впечатление.
Вот говорят: вы должны чувствовать особую ответственность перед старым фильмом. Я этого не понимаю. Да, я чувствую ответственность перед людьми, которые прошли войну, воевали на фронте, тяжело работали в тылу. Чувствую ответственность перед памятью своего деда, который служил в зенитном полку. Чувствую ответственность перед миллионами павших и счастливо уцелевших. А перед замечательным фильмом Ростоцкого моя ответственность заключалась в том, чтобы как можно лучше сыграть свою роль. Сравнивать же нашу картину и фильм Ростоцкого — все равно что сравнивать «Чайку» в постановке Станиславского и новые интерпретации этой великой пьесы на сценах современных театров.
Точно так же бессмысленно сравнивать мою работу и работу Ирины Шевчук в прежних «Зорях». Шевчук снималась в фильме в другое время — более 40 лет назад, она читала повесть другими глазами, рассказывала о пережитом, перечувствованном другим зрителям. То, что Ирина Борисовна отказалась прийти на нашу премьеру, — позиция, как мне кажется, заведомо невыигрышная. Сегодня надо только радоваться, что у нашей группы появилась возможность заново напомнить молодым зрителям о вечных, не поддающихся девальвации ценностях: о подвиге, честности, бесстрашии, бескорыстии. О нашем неизбывном долге перед военным поколением. Надеюсь, что наш фильм побудит сегодняшних зрителей не заниматься бесплодными сравнениями, а заставит думать, сопереживать, а кого-то, возможно, вдохновит на личный подвиг. Если не на уровне страны, то хотя бы на уровне своего города, дома, семьи...
Голоса
Одна «Заря» смотреть другую не спешит
Елена Драпеко (Лиза Бричкина образца 1972 года)
— Новые «Зори» в целом мне понравились. Хотя и много прямых цитат из фильма Ростоцкого, просто куски узнавала. Наш фильм снимали в монохроме, чтобы создать ощущение военной хроники. А здесь все решено в цвете, красиво, оператор — молодец. У Софьи Лебедевой Лиза Бричкина совсем другая, нежели моя героиня. Понравились новые образы Осяниной, Васкова, Комельковой. Фильм 1972 года снят в жанре романтической трагедии, он более поэтичен, а здесь кино жесткое, энергичное. Наверное, для нынешнего поколения молодых эта стилистика больше подходит, а в 70-е не требовалось на каждом шагу подчеркивать, как ужасна война, тогда и без того об этом знали и помнили.
Ирина Шевчук (Рита Осянина образца 1972 года)
— Фильм я еще не видела и не собираюсь смотреть, к ремейкам отношусь плохо.
115.0
28.60
