ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Jan. 29, 2019

Не самый популярный, но потрясающий.

Художник играет на контрастах света и тени:

черно-синее неспокойное море и белое уми-

ротворенное небо, между ними — призрачные

сапфировые горы. Согласно выставочному

каталогу, работа маслом «Ай-Петри. Крым» (39

на 53 см) написана в 1890-е годы. Прежде счи-

талось, что она создана в начале ХХ столетия,

но в ходе подготовки выставки искусствоведы,

проведя исследования, уточнили датировку

ряда картин, в том числе и этой.

Работа хранилась у автора вплоть до

его смерти в 1910 году. Потом оказалась в

Обществе Куинджи — объединении учени-

ков художника, которое он основал за год

до кончины. У мастера не было детей, и он

решил пожертвовать весь свой солидный

капитал на развитие искусства и помощь

бедным живописцам. Первоначально он вы-

делил обществу 150 тысяч рублей и подарил

свое имение в Крыму. А потом завещал и все

остальное — и деньги, и картины. В 1930-м

Общество Куинджи объединилось с другими

арт-сообществами в «Цех художников». Как

раз тогда последователи мастера передали

картину «Ай-Петри. Крым» Русскому музею

вместе со многими другими работами. Бо-

гатейший материал из ГРМ в советские годы

частично распределили по региональным

музеям, но этот пейзаж остался в Петербурге.

На ретроспективе Куинджи Третьяковка со-

брала лучшие работы из 19 собраний. В том

числе и эту.

Куинджи неотделим от Крыма. Он ро-

дился в предместье Мариуполя, сделал имя

и состояние в Петербурге, но нашел дом в

Крыму. На пике славы художник вдруг, ничего

не объясняя, прекратил выставляться и ушел в

затворники. В 1888 году поселился под Ялтой,

в поселке Кикенеиз, где за год до того купил

огромный участок земли у местного ротми-

стра. Художник жил там как аскет — буквально

в шалаше. Иногда наезжал в Петербург, но

сердце отдал Крыму. Он мечтал построить

там большой дом, куда могли бы приезжать

художники на пленэры, но желанию было не

суждено сбыться. В это время все думали,

что Куинджи кончился как живописец, — на

самом же деле он работал неустанно. Много-

численные крымские пейзажи, да и вся вы-

ставка в Третьяковке — тому подтверждение.

Гора Ай-Петри, изображенная на похищенной

картине, находится всего в 30 км от дома

художника.

Сегодня за Куинджи, как и других вели-

ких, идет битва, как за Крым. Он вроде «их»,

мариупольский, а вроде и наш — вот и в Тре-

тьяковке висит, и покоится в Александро-

Невской лавре. В общем, тут удар пришелся

по больной точке. А скандал — грандиозный;

немудрено, что люди заподозрили идейный

подтекст. «Чистой воды акционизм», — пишет,

например, в Фейсбуке известный арт-пиарщик

Ксения Маренникова.

Киношные приемчики

С т и л ь пре с т у п л е н и я

— провокационный.

Кража и правда напоказ. Средь бела дня. У

всех на глазах. Дерзко. Отчаянно. Резонансно.

Картинно. И, похоже, была спланирована.

Интернет-сообщество тут же провело

аналогию с рязановской историей про следо-

вателя Мячикова (Никулин) и инженера Воро-

бьева (Евстигнеев), которые в борьбе за свою

правду решились на кражу картины. Главный

преступник одет именно так, чтобы его при-

няли за работника музея. К слову, несколько

месяцев назад Третьяковка презентовала

новую униформу: неприметный темно-синий

костюм и бледно-розовые блузки с шейным

платком. Фото легко найти в Сети.

История с шубой — еще одна киношная

выходка в духе другого киноперсонажа Ев-

стигнеева — Ручечника из «Место встречи

изменить нельзя». И способ отвлечь внимание

сотрудников музея. Кто поднял шум вокруг

шубы — еще один сообщник?..

Зал был выбран самый просторный,

разделенный фальшстенами на несколько

отсеков. В таком пространстве смотрителю

сложнее всего уследить за посетителями.

Возможно, у вора был помощник в зале — тот,

что прикрывал спиной.

Цель — нажива или провокация?

Картина, как и все «гастролирующие» экс-

понаты, застрахована. Страховая стоимость

— 12 млн рублей (около $180 тыс.). Если ее

можно легально продать, то сколько бы она

стоила? Равноценна ли страховка цене?

— За всю историю торгов ни на одном

аукционе мира не выставлялось ни одного

безусловного шедевра Архипа Куинджи, —

говорит «МК» Владимир Богданов, замди-

ректора портала об инвестициях в искус-

ство «Артинвестмент». — Было несколько

интересных и подлинных работ, но ни одной

такой, чтоб до дрожи… Действующий аукци-

онный рекорд Куинджи принадлежит холсту

«Березовая роща» 1881 года. В апреле 2008

года, на пике цен для русского искусства, эта

картина была продана на «Сотбис» за $3 065

000. Но «Березовая роща» была исполинского

размера — 165х115,5. Пропавшая же картина

«Ай-Петри. Крым» имеет куда более скромный

размер — 39х53, то есть меньше по площади

почти в 9 раз. Конечно, это не значит, что она в

девять раз дешевле. Но и многомиллионные

оценки, которые сегодня звучат, кажутся явно

завышенными.

Мое мнение — если бы сегодня картина

такого класса с легальным происхождением

была бы выставлена на аукцион, то ее рыноч-

ная стоимость, по моему мнению, могла бы

составить около $500 000. Может быть, чуть

выше — на волне повышенного внимания к

творчеству художника, да еще с учетом того,

что Куинджи последний раз выставлялся на

аукционах более пяти лет назад, а картин

сопоставимого класса на публичном рынке

не было и вовсе уже 10 лет.

— Мог ли заказать ограбление какой-

нибудь собиратель-фанатик?

— В существование коллекционеров-

маньяков, которые заказывают кражи, чтобы

наслаждаться картиной в бункере, я не верю.

Это киношный сюжет. А какие еще могут быть

мотивы? Например, провокация, изощрен-

ный способ показать дыры в безопасности

и заставить говорить о некомпетентности

ответственных лиц. Косвенно в пользу этой

версии говорит то, что украли картину не ту,

что лучше, а ту, что поменьше и поудобнее.

Вообще же времена сейчас такие, что могло

быть все что угодно. Вплоть до дерзкого арт-

перформанса. Ничему уже не удивлюсь.

Криминальная история

искусства

О, она насыщена самыми невероятны-

ми сюжетами. В начале ХХ века сотрудник

Лувра, итальянец Винченцо Перуджа, украл

«Джоконду», чтобы вернуть ее из Франции

на родину. В конце 1930-х другой итальянец,

художник Чезаре Тубино, подделал картину

Леонардо, чтобы насолить нацистам. В начале

ХХI века уборщик Владимир Уманец подставил

собственную подпись на картине Марка Ротко

стоимостью $100 млн, окрестив это акцией

в основанном им новом стиле «желтизм». В

прошлом году безработный Игорь Подпорин

ударил картину «Иван Грозный и сын его Иван

16 ноября 1581 года» стойкой ограждения

и пробил несколько дыр в полотне. На суде

«третьяковский вандал» заявил, что сделал это

в знак протеста: мол, никакого сына Грозный

не убивал, Репин его оклеветал.

Кстати, после ЧП с Репиным Третьяковка

озаботилась вопросом обновления системы

безопасности. В декабре ГТГ заявила, что

меры охраны будут усилены: в музее установят

камеры нового поколения, а стойки ограж-

дения вмонтируют в пол. Однако не успели,

а надо бы поторопиться. А то как выходит?

Заходи и бери бесценные шедевры.

Директор Русского музея Владимир

Гусев считает, что ни один музей не застрахо-

ван от кражи, какими бы усиленными ни были

меры безопасности. «Это происходит даже в

тех музеях, где охрана — супер. Всегда есть

риск. Каждая работа под сигнализацией», —

сказал он «МК».

Действительно, дерзкие ограбления слу-

чаются всюду. За день до кражи в Третьяковке

неизвестные похитили дверь (!) аварийно-

го выхода из парижского концертного зала

«Батаклан», на которой Бэнкси нарисовал

граффити в память о жертвах теракта 2015

года. Возможно, именно это временнóе со-

впадение событий стало причиной появления

в Сети коллажей, где на месте крымского

пейзажа в Третьяковке красуется слегка ви-

доизмененная «Девочка с красным шаром»:

вместо шарика от девочки улетает Крым, а на

силуэте полуострова написано многозначи-

тельное «Ай».

Двумя месяцами ранее в Вене прямо из

аукционного дома Dorotheum украли пейзаж

Ренуара «Залив, море, зеленые скалы» (эсти-

мейт — €120–160 тыс.). Трое мужчин поднялись

на второй этаж, вынули картину из рамы и

улизнули. Картину похитителям продать вряд

ли удастся, считают эксперты, но могут быть

другие мотивы — месть аукционному дому,

например. Бывает всякое. Так, в 1994 году

похитители знаменитого «Крика» Мунка (на-

стоящие ловкачи: умудрились всего за 50

секунд взобраться по приставной лестнице,

разбить окно и вырезать полотно из рамы)

потребовали за картину выкуп — миллион

долларов. Но Национальная галерея Норве-

гии отказалась его выплатить, а через пару

месяцев полиция вернула шедевр.