В спортивный зал греко-римской борьбы Дворца единоборств ЦСКА Александр Карелин пришел в майке «Динамо». Такую наглость если кому и могут простить армейцы, то только Сан Санычу. Более того, на единственном портрете во всю стену армейского зала красуется именно он. В этот зал Карелин впервые попал в 1986 году в качестве спарринг-партнера борцов сборной СССР, а сегодня, 30 с лишним лет спустя, репортеры ведущих федеральных телеканалов выстроились сюда в очередь, чтобы пообщаться с легендой мирового спорта. Пусть сам себя Карелин с усмешкой называет борцом из прошлого века, попасть под коронный прием – обратный пояс – 135-килограммового гиганта мало кто рискнет прямо сейчас.
«БОРЬБА НЕ СНИТСЯ»
– У Высоцкого есть песня «Две судьбы». Слова такие: «Жил я славно в первой трети 20 лет на белом свете…». В спорте вы жили славно. После ухода из борьбы в 2000 году ваша жизнь стала менее славной?
– Яркости и занятости мне в жизни хватает. Изменился тип нагрузки. Но я и не предполагал, что буду бороться после 2000 года. У меня было взвешенное решение: готовлюсь к последним Играм в Сиднее, после чего надо заканчивать. Хорош! Личный тренер Виктор Михайлович Кузнецов меня поддержал.
Недавно 55 лет исполнилось двукратному олимпийскому чемпиону Арсену Сулеймановичу Фадзаеву. Я у него спрашиваю: «Сулейманыч, ну как ты без борьбы?». Он отвечает: «Борьба снится. А тебе?». А мне нет. Потому что до сих пор на ковер хожу, весь «овес» выплескиваю в зале. У нас в Новосибирске есть Даня Иванов – двукратный победитель Сурдолимпиад по вольной борьбе среди глухих, он и мир по «классике» выигрывал. Сейчас я его спарринг-партнер.
В спорте как было у меня: выиграл – молодец, проиграл – работай. Все! В депутатской деятельности абсолютность категорий изменилась, больше коллективных достижений, меньше прямых эффектов. За себя отчитаться всегда проще.
– Перед кем?
– Перед самим собой, перед болельщиками. То, чем я сегодня занимаюсь, более многословно. В спорте главным удовольствием для меня была не медаль. Радость особая, когда тебя, мальчишку, пустили в зал борьбы постоять с мастерами спорта в Новосибирске. Потом – взяли в юниорскую сборную. Самые большие радости – на этом ковре. Медали – это, конечно, приятно. Но сам процесс достижения цели намного интереснее. Когда перед тобой ставится задача на тренировке, и ты ее выполняешь. Помню, на сборах в Алуште Михаил Геразиевич Мамиашвили норматив в кроссе сдавал и лишний круг мотанул, потому что на засечке тренер забыл один круг записать. Прибежал Миша к финишу с белыми глазами, как у рыбы отварной. Вот это да, вот это стремление быть первым!
Для меня радость была, когда пришел в зал штанги и взял неподъемный вес. Радость, когда справился с нагрузкой на тренировке. Да, у тебя потом шум в ушах, на автопилоте доходишь до койки, не видя ничего, падаешь, а утром просыпаешься – опять живой. В таком режиме радости преодоления самого себя живешь три-четыре месяца, полгода, годы, а потом соперники почему-то на тебя начинают косо поглядывать. Потому что ты изменился. Подтягиваться стал больше, бороться на ковре с тобой стало сложнее. Вот это самое классное и радостное было в спорте для меня, а не медали. Удовольствие в депутатской работе: когда удается убеждать людей делать благие дела.
«КОГДА В ТОНУСЕ, ТЫ – НАЖДАЧКА ДЛЯ ВСЕХ»
– 50 лет – это много или мало?
– У меня перед глазами такие примеры, что о своем возрасте вспоминать стыдно. Александр Васильевич Медведь – первый трехкратный олимпийский чемпион в борьбе. Ему 16 сентября исполнилось 80. Двукратному олимпийскому чемпиону борцу Виктору Федоровичу Маматову тоже 80 в этом году стукнуло. Четырехкратный олимпийский чемпион по биатлону Александр Иванович Тихонов в январе отметил семидесятник. Это не просто чемпионы – глыбы эпохи! Про этих героев я в детстве газетные вырезки собирал. Про Медведя – по понятным причинам, а Виктор Федорович и Александр Иванович к тому же оба из Новосибирска, мои земляки.
– Но ведь полвека жизни – это наверняка определенный рубеж для вас, возможность взглянуть на мир с высоты прожитых лет?
– Когда я попадал юнцом во взрослые команды, мне говорили: «Не торопись, побудь юниором. По взрослым есть кому бороться, у тебя все впереди». А я все время торопился повзрослеть. Но не превратиться от собственной значимости в памятник. Удивительно, что с возрастом некоторые товарищи становятся такими, будто их чуть ли не из бронзы отлили. Как же по жизни им сложно идти шагами Командора… Чем дальше по жизни, тем продолжительнее остановки и тем сложнее потом восстанавливаться. Это всего касается: физических кондиций, гибкости суставов, навыков. Как раньше было: приболел немножко, неделю не был на ковре, потом выходишь на тренировку - и все тело горит. Такое ощущение, что никогда раньше не боролся. А когда постоянно в тонусе, ты, наоборот, как наждачка для всех. Самое главное – не потерять этот тонус.
– Сами пришли к этому выводу?
– Мне об этом врач сказал, который зашивал меня последний раз: «Как придумал себе, так и живи. Остановишься – быстро остынешь».
– А когда вас зашивали последний раз?
– Грудную мышцу, плечо, вены – в 1996 году. Тогда мне анестезиолог и сказала: «Не останавливайся. Травма тяжелая, сложнейшая, гарантий никаких, но не останавливайся». В обычной жизни, парламентской деятельности то же самое. Нужно жить по четкому распорядку и держать себя в тонусе.
– Сколько раз в неделю тренируетесь?
– Честно признаюсь, в Москве не научился ходить на ковер. Ковровая неделя у меня раз в месяц в Новосибирске. В Москве – простое ОФП: гантели, штанги, резина и кроссы.
– Как вам удается не забронзоветь?
– Если бы об этом задумывался – давно съехал куда-нибудь. Я не знаю. Вообще надо быть проще. Считать, что мои спортивные победы – лишь мои личные, бесчестно. Здесь и родители постарались, и в первую очередь тренер Виктор Кузнецов, и вся сборная. Я был представителем лучшей команды мира. Так сошлось, что именно мне досталось в таком временном коридоре столько выиграть турниров. Но я же побеждал, потому что у меня всегда было спаррингов от души и больше. До обморочного состояния мог грузить себя. Ни у кого в мире не было таких условий. Представляете, с кем я боролся? С Евгением Тимофеевичем Артюхиным, Игорем Дмитриевичем Ростороцким. Я был для них юниором. Без шансов. К тому же я представлял не Москву, не Ростов, а Новосибирск. Мне просто повезло. Только и всего.
– С Ростороцким встречаетесь?
– На соревнованиях крайне редко. Нас же для мебели приглашают, а не выступать на ковре. Он молодец. Седой, правда.
«НАШИХ ПО-ПРЕЖНЕМУ БОЯТСЯ»
– Уступив Ростороцкому в 1987 году в финале чемпионата СССР, вы сказали себе: «Я больше никогда не проиграю»? И 13 лет подряд не знали поражений…
– Да нет. Я себе ничего тогда не говорил. Проплакался, прокашлялся и на следующий день пошел на тренировку.
– Карелин проплакался? Когда Роналду или Неймар рыдают – это одна история на португальском языке. Но чтобы русский богатырь и плакал…
– Ну а что? Я же не деревянный. В 1987 году на чемпионате СССР в Омске в финале уступил Ростороцкому – плакал. Да и после Игр в Сиднее-2000, когда проиграл в финале американцу Рулону Гарднеру, тоже плакал. Но этого никто не видел, потому что слезами я баллы не зарабатывал. Когда плакал от поражения в последний раз, мой папа подошел и утешил коротко: «Хватит. Все нормально».
– Хватит с борьбой?
– Хватит плакать. Дело было под трибунами.
– В мае 2008 года я приехал к вам в Новосибирск. Был турнир на призы Карелина. Тогда вы сказали: российских борцов в мире все боятся. Через девять лет после нашего интервью на чемпионате мира в Париже сборная России не выиграла ни одной золотой медали. Российских борцов перестали бояться?
– Нас по-прежнему боятся. Пока мы не расплескали эту часть репутации в спортивной борьбе. Почему этот результат в Париже так задевает вас и ваших коллег? Первый раз за 64 года мы без золота на чемпионате мира. Наши борцы с завидным упорством и очевидным постоянством всегда показывали, что в каком бы состоянии ни была команда, как бы ни менялось название нашего государства, какие бы ни были поколения, наши борцы всегда с медалями.
Многое в мире меняется, но не для российских борцов, я в этом уверен. Надеюсь, тренерский штаб сборной и руководство Федерации спортивной борьбы России (ФСБР) заняты внесением корректив в свою работу, чтобы поднять ту часть традиций в подготовке борцов, которая делала нас стабильными. Я про увеличение соревновательных стартов. В мире борьбы все до сих пор понимают: бороться с россиянином – очень большая неудача. С представителем любой другой державы бороться проще. Каким бы маститым он ни был.
– Может, нашим борцам просто надо чаще бороться на международных соревнованиях? Вы почти каждый сезон ездили и на чемпионат Европы, и на чемпионат мира.
– С 1986 по 1988-й у меня было по 12–13 турниров в год. Когда говорю борцам о том, что нужно больше бороться, я же не оперирую данными теоретических исследований и не пересказываю часть своей диссертации «Интегральная система подготовки высококвалифицированных борцов». Я говорю о том, что на себе испытал. Можно же кучу причин найти, чтобы пропускать различные турниры, но я могу вам сказать, что после такого плотного графика выступлений тебе по барабану, бороться на соревновательном ковре или на тренировочном. На соревнованиях только публики больше.
Если вы думаете, что я излагаю какую-то старинную советскую версию подготовки, я вас уверяю: это не так. Американские борцы так готовятся, устраивая себе турне по странам, где принимают участие в шести-восьми турнирах, меняют весовые категории. Для чего? Чтобы набрать материал для работы над ошибками. Если нет опыта, по книжкам сложно бороться. Мне часто говорят: «Саша, ты тяжеловес, у тебя особая история». Хорошо, но я не вижу ни одного нашего тяжеловеса, кто бы за год выступил на восьми-девяти турнирах.
– Выходит, мы излишне бережем от турниров ведущих борцов?
– Вы меня ставите в неудобное положение. Главный тренер сборной по греко-римской борьбе Гоги Мурманович Когуашвили годами живет на сборах, он болеет всем этим, он седой уже на всю голову. Миша (президент ФСБР Михаил Мамиашвили. – Прим. ред.) – лысый, а этот седой. И что, я должен прийти и сказать: «Вот так делайте!». Это неправильно. Они все это знают, переваривают. Там нормальная бригада в ФСБР, тренерский штаб. Сейчас в сборной страны идет ротация, смена поколений…
«С СОВЕТАМИ НЕ ЛЕЗУ»
– Ваш земляк Роман Власов – двукратный олимпийский чемпион. Тренер у вас один – Виктор Кузнецов. Когда Роман был маленьким, он смотрел на вас снизу вверх. Сейчас почти глаза в глаза?
– Теперь он Роман Андреевич Власов – свободно конвертируемая валюта. Дважды олимпийский чемпион и дважды чемпион мира. Он взрослый, он на ходу. Это самое главное различие. Я просто борец из прошлого века, а он действующий. То, как он готовится к соревнованиям, как к себе относится, вызывает уважение.
– Советы ему ваши уже не нужны?
– Если вы не заметили, я никогда с советами не лезу. Позовут – я еще попытаюсь отказаться. Не потому что я боюсь давать советы, а потому что понимаю: эти советы могут быть обременительны. Скажем, предложить бороться 11 турниров в год – не самый вольготный совет для спортсмена. А у Власова все в порядке, но чехарда с правилами борьбы на него тоже влияет. Впрочем, русским борцам должно быть по барабану, какие правила. Мы должны подавлять, в том числе и манерой ведения поединка.
– Что значит подавлять соперника в вашей интерпретации?
– Это не говорить о нем плохо в интервью или не подавать сопернику руки, не замечать его присутствия в зале. Подавлять соперника надо физически. Выходить и повисать на нем так, чтобы он тебя носил по кругу. Был недавно в Воронеже. Говорил ребятам: «Вы попробуйте, как я, на полусогнутых ногах два с половиной часа просто постоять и меня послушать. Кто сможет?». Тут, конечно, мне приходится вспоминать, что скоро уже 50 лет, что я как г… мамонта из прошлого века. Но я могу выполнить это задание, а молодые ребята – далеко не все.
«Я ПРОСТО БОРЕЦ»
– Вы постоянно произносите: «Я борец из прошлого века». Самоуничижение?
– Простая констатация. Я реально понимаю, в каких кондициях сейчас нахожусь. Что мне позволяет, кроме наглости, выходить на ковер и тренироваться с действующими атлетами? Та база, которая накоплена. Но она уже просрочена. 17 лет не являюсь действующим борцом. Я просто борец. Каждый раз говорю молодым: «Если что-то не выходит, просто старайтесь, и через полтора-два месяца каждодневных усилий начнет получаться». Только и всего. Мой совет борца из прошлого: нет ничего невозможного.
– Известный борец тяжелого веса Юрий Патрикеев мне говорил, что кубинец Михайн Лопес круче, чем Карелин.
– Каждому овощу свой сезон. Если Юра считает, что кубинец круче, его право. Но, во-первых, Лопес уже трехкратный олимпийский чемпион. Второе, все соперники кубинца ему проиграли на пути к трем золотым олимпийским медалям. Как они могут говорить, что он несовершенен, если все у него падали. Вы ждете, что проигравшие скажут: «Лопес – тряпка»? Не получится. Надо превозносить, чтобы не утратить собственное величие.
– Патрикеев и вам проигрывал…
– Давно. Кубинцу – намного позже. Юра – очень сильный борец. Яркий, импульсивный. У него кировская, вятская школа борьбы, несмотря на то что несколько раз менял прописку. Импульсивность не позволила ему достичь более высоких результатов, чем бронзовая медаль на Играх в Пекине-2008.
«ТОСТОВ НЕ БУДЕТ»
– Юбилей отметите в Новосибирске. Большой будет стол?
– Да не так чтобы сильно. Просто соберемся. Особо народ не приглашаю. Кто меня знает, тот придет. Тостов не будет.
– Разве можно без тостов на юбилее? Это условие вашей вечеринки?
– Какая это вечеринка, скорее утренник! Будет простая история: пришли, поели, пображничали и разо шлись.
– Вы же не бражничали никогда.
– Бражничать – это же необязательно количество выпитой браги. А кутить нужно обязательно шумно? Теперь представьте, если не запретить тосты во время торжества, начнется череда славословий, и как сохранить веселую атмосферу за столом, когда нужно слушать тостующего? Мне часто говорят: «Давай про тебя кино снимем к юбилею?» Я отвечаю: «Фильмов про меня достаточно, снимите про тех, кого по телику никогда не показывали. Вы к кому придете – к киноперсонажу или просто поздравить?» Мой юбилей – это будет очень узкая и скромная история. Но вкусная.
– Сами будете готовить?
– Конечно. Не все, но что-то да. Учитывая, что у меня на русском Дальнем Востоке удивительные друзья, я могу красную икру по тарелкам сам разложить. Дальневосточники однажды приехали, не успели икру разморозить, я взял нож и кубиками ее накромсал. Представляете: красная икра ледовыми кубиками? Столько потом было вариаций со всевозможными напитками под ледовую икру!..
– Владимира Путина пригласили на юбилей?
– Вы меня толкаете в категорию «Приборзенко». Думаю, у президента столько забот, что в мои дни рождения претендовать на его внимание было бы, мягко говоря, свинством. Одна умная женщина сказала: «Самое большое свинство – злоупотреблять свободным временем дорогих тебе людей».
0
11.90
