Распространение нашумевшего коронавируса из Китая становится очередной вехой в истории эпидемий. Они не давали человечеству покоя на протяжении многих веков, а две самые страшные – чума и оспа – унесли миллионы жизней, отпечатавшись в образах культуры. С начала XXI столетия по миру также прокатились несколько волн пандемий: птичий и свиной грипп, атипичная пневмония (SARS), ближневосточный респираторный синдром (MERS), лихорадка Эбола.
Между эпидемиями прошлого и настоящего можно заметить взаимосвязь: все они появились в результате циркуляции вируса внутри животного мира. Есть почва для беспокойства и в связи с фактором глобализации: болезнь, зародившаяся в отдаленных уголках мира, способна на следующий день постучать в дверь к каждому из нас.
И все же количество жертв сегодня несопоставимо меньше. Поэтому та паника, которой сопровождаются вспышки вирусов, отчасти «заслуга» подогревающих тему масс-медиа, а отчасти проявление иррационального страха, испытываемого человеком с древности перед непостижимыми явлениями. Сегодня мы уже не падаем ниц перед стихией, представляя себе гневающихся богов, но в некоторых случаях «броня» здравого смысла все-таки дает слабину.
А ведь когда-то страх перед эпидемиями побуждал людей писать картины и трактаты, совершать научные открытия. В итоге изобретение антибиотиков и вакцин, развитие санитарных и профилактических норм позволило одолеть «старые болячки». Значит, есть надежда, что и новые вирусы удастся остановить.
Потери наших дней
Последняя на сегодняшний день крупная эпидемия – лихорадка Эболы 2014–2015 годов. Она бушевала преимущественно в Западной Африке, носителями вируса выступали фруктовые летучие мыши, передавшие его другим животным, а те – человеку. Болезнь сопровождалась кровотечением, смерть наступала в результате обезвоживания или низкого артериального давления. На пике вспышки Эболы заразились около 28 тысяч человек. Жертвы составили 11 тысяч.
Коронавирус ближневосточного респираторного синдрома (MERS, 2012 год) также распространялся через летучих мышей. Он отличался лихорадочными симптомами, перетекающими в тяжелую вирусную пневмонию. Всего MERS заразилось около 2,5 тысячи человек, погибло около 900.
Атипичная пневмония, или тяжелый острый респираторный синдром (SARS), появилась в Китае в 2002 году. Исследования показали, что источником заболевания стали циветты – мелкие млекопитающие. Симптомы напоминали грипп или пневмонию, вызывая серьезные осложнения. Из 8 тысяч заболевших погибло около 800 человек.
Свиной и птичий грипп определяется как зоонозный – то есть также передаваемый от животных человеку. Птичьим гриппом в 2003–2008 годах заразился 361 человек (227 погибло). Вспышка свиного гриппа произошла в 2009‑м в Мексике и США: 255 тысяч инфицированных, почти 3 тысячи жертв. Тогда Всемирная организация здоровья (ВОЗ) присвоила заболеванию статус пандемии.
При этом во всех случаях наибольший процент смертей приходится на людей старше 50 лет, а также на пациентов с ослабленным иммунитетом, недавно перенесших другие болезни. Суммарно все перечисленные вирусы унесли жизни примерно 15 тысяч человек. Для сравнения: отчеты ВОЗ о сезонном гриппе сообщают до 5 миллионов случаев тяжелого заболевания в год и до 650 тысяч смертей. Однако к гриппу мы привычны…
Кстати, последней крупной эпидемии гриппа недавно исполнилось сто лет: в 1918–1919 годах знаменитой «испанкой» было заражено 550 млн человек, погибло 50–100 млн. Она не только значительно превзошла по человеческим жертвам Первую мировую войну, но и повлияла на генофонд будущих поколений.
При этом население планеты во времена «испанки» насчитывало меньше 2 млрд человек. Сегодня же нас почти 8 млрд. Изменилось многое, но интуитивный страх закреплен в нашей культуре образами бушующих эпидемий Средневековья. Нелишне вспомнить, какими они были и какой путь после этого прошло человечество.
Тяжкий приговор
Мир знает несколько крупных эпидемий чумы, погубивших такое количество людей, что их можно сопоставить с крупнейшими войнами. От Юстиниановой чумы, бушевавшей в V веке в Византии, в день умирало до 10 000 человек. «Черная смерть», пришедшая в Центральную Европу в XIV веке, выкосила половину европейского населения (по разным оценкам, от 30% до 60%) и даже изменила пропорцию групп крови в тех регионах, где была особенно сильной.
Чаще всего подобные эпидемии зарождались среди скоплений людей, обитающих рядом с очагами болезни, а потому всегда существовала угроза стихийного возникновения моровых поветрий. Так, Юстинианова чума началась с Египта, в средиземноморском городе Пелусий, перемещаясь вместе с торговцами вдоль побережья Средиземного моря. Средневековая «Черная смерть» пришла вместе с возвращением крестоносцев и купцами Шелкового пути, стремительно распространяясь по густой сети европейских торговых дорог.
Последняя крупная вспышка чумы случилась во второй половине XIX века в Центральном Китае, и корабли с поездами также мгновенно разнесли эпидемию по миру. Схема распространения вируса всегда была примерно одинакова: инфицированные особи грызунов или их паразитов проникали в людские поселения, а дальше люди уже сами разносили мор в доступных направлениях.
Чумное заражение протекало чрезвычайно быстро, воспаляя лимфоузлы под мышками и в паху, образуя в этих местах так называемые бубоны, иногда скрытые. У зараженного могло не быть практически никаких ярких внешних признаков заболевания, но он все равно умирал в течение нескольких часов. Так, в иллюстрированной рукописи XV века, часослове герцога Беррийского, изображено, как люди умирают в мгновение ока, склоняясь на землю во время крестного хода в Риме.
В романе «Дневник чумного года» Даниэль Дефо пишет о лондонской эпидемии: «Множество людей умирало скоропостижно прямо на улицах, без какого-либо предупреждения; другие успевали добраться до ближайшего ларька или магазинчика, а то и просто до крыльца, садились и тут же испускали дух».
При этом из-за интоксикации, поражавшей центральную нервную систему, поведение зараженных резко менялось. У некоторых это выливалось в сильное возбуждение (отсюда чумные пляски и пиры), у других – в сонливость и безразличие, у третьих – в тревогу и болезненную лихорадочность.
Так, в период второй пандемии чумы в Европе было популярно движение флаггеллянтов – бичующихся мирян, неистово наказывающих свою плоть в попытке найти в этом спасение от болезни и искупление собственных грехов. Они устраивали шествия, передвигаясь из города в город, нередко при этом перенося с собой мор.
С другой стороны, чума сопровождалась настоящим разгулом криминала: грабежами, убийствами, насилием. Историк Фукидид описывает падение человеческого духа во время поветрия: «Людей нисколько не удерживал ни страх пред богами, ни человеческие законы, так как они видели, что все гибнут одинаково… Гораздо более тяжким приговором считался тот, который висел уже над головою, а потому казалось естественным, прежде чем он постигнет, насладиться хоть чем-нибудь от жизни».
Спасение – в карантине
Лекарства от чумы не появлялось вплоть до конца XIX века. Спасения попросту не было. Эпидемия приходила внезапно, и во многих ситуациях люди до последнего отказывались верить в ее начало. Слухи высмеивались, слова очевидцев подвергались сомнению, а когда становилось поздно, люди в спешке массово покидали зараженное место.
Единственным надежным способом предотвращения заразы была изоляция. Так, в XII веке Венеция, будучи одним из крупнейших торговых городов, соединяла морские и караванные пути Западной Европы и Востока. О начале эпидемии венецианцы узнали из уст купцов, за которыми мор следовал по пятам. Узнав о надвигающейся болезни, они принудительно заставляли торговые суда задержаться перед прибытием в город на 40 дней (quaranta giorni).
Если чума действительно была на корабле, то за отведенный срок это проявлялось. Нередко венецианцам приходилось сжигать подобные суда при попытке пристать к городу. В результате они смогли выиграть себе около двух месяцев перед началом второй чумной эпидемии. В современности этот прием перерос в стандартную антиинфекционную практику – карантин.
Свой вид карантина придумали в Англии: дом больного помечался крестом, и если до окончания сорока дней отчуждения он выходил на улицу, то был обязан нести перед собой четырехфутовую палку с белой тряпкой, предупреждая остальных горожан о заразе. Кстати, во многих городах страны отсутствовала система канализации, и отходы сбрасывались непосредственно перед домами. Однако в целях упреждения эпидемии за чистотой пытались следить: горожанам приказывалось ежевечерне омывать улицы водой, постоянно подметать и чистить стоки, вывозить мусор. Хотя бывали и не столь действенные указы. В 1563 году мэр Лондона нанял обученных людей, призванных вылавливать и уничтожать всех бродячих собак начиная с 10 ночи и до раннего утра. Градоначальник был уверен, что именно они распространяют заразу из города в город.
По большому счету, только огонь гарантированно пресекал чуму: крупные костры очищали воздух и препятствовали потокам зараженного ветра. Сжигались одежда зараженных и тела погибших. Правда, в разгар эпидемии всех сжечь не успевали. Многие люди оставались на улицах не похороненными, так как копать могилы было некому.
В целом, не имея надежных способов защиты, люди искали спасение в своей вере в высшие силы. Было распространено глотание освященных образков, защищающих человека изнутри. Разные целители, знахари и чародеи продавали сушеные части животных, травы и ягоды, якобы помогающие бороться с неизбежностью.
Как победили чуму
Возбудитель чумы впервые был выявлен во время третьей пандемии в Центральном и Южном Китае одновременно двумя бактериологами: французом Александром Йерсеном и японцем Сибазабуро Китазато. Француз смог предоставить более точный и подробный анализ выявленной бактерии, поэтому она носит его имя – Yersinia pestis.
Изначально бактерия служила важным регулятором популяции грызунов. Исследования с применением радиоактивного углерода показали, что некоторые системы нор и туннелей сурков имеют многовековую историю, позволяя возбудителю инфекции свободно множиться, создавая угрозу эпидемии при миграции животных. Блохи, которые обитают в мехе грызунов, способны заразить человека при близком контакте.
Вакцина от чумы была разработана в 1896 году русским ученым Владимиром Аароновичем Хавкиным. В тот момент Хавкин работал в Индии в качестве государственного бактериолога и уже изобрел вакцину от бушевавшей тогда эпидемии холеры. Во время чумной вспышки он смог создать защиту и от этой болезни, доказав безопасность и действие вакцины на себе. Вплоть до появления антибиотиков вакцина Хавкина оставалась единственным способом борьбы с чумой.
Взаимодействие с образом чумы заполонило умы людей. Чуму отгоняли, задабривали, замаливали. В религии чума была крепко связана с образом «божественных стрел», перекочевавшим из античных времен. В «Илиаде» Гомера войско ахейцев на протяжении девяти дней страдает от чумного поветрия, вызванного гневными стрелами Аполлона:
Звон поразительный издал серебряный лук стреловержца.
В самом начале на месков напал он и псов празднобродных;
После постиг и народ, смертоносными прыща стрелами;
Частые трупов костры непрестанно пылали по стану.
Итальянский художник Беноццо Гоццоли в XV веке изображает чуму в виде стрел в руках Бога-отца, которые он мечет в людей, несмотря на просьбы Марии и Христа. В иконографии часто встречается изображение мучающегося человека, пораженного стрелами в области подмышек и паха, так как именно там появлялись чумные бубоны.
Один из самых ярких образов культуры Средневековья – чумные доктора. Их «клюв» – не что иное, как примитивный фильтр, полость, набитая разными травами: розмарином, мятой, ладаном, гвоздикой или же «лекарством для бедных» – чесноком. Плащ медика обтирался воском, дабы кровь и прочие жидкости легко очищались и не оставались на одежде. И подобная защита вполне работала: блохи не могли проникать сквозь плотную накрахмаленную ткань одеяния, кровь и зараженный воздух не причиняли эскулапам вреда.
Но вот с методикой лечения пациентов все было не столь хорошо. Чумные доктора зачастую могли только вскрыть бубоны, удалив омертвевшие ткани с помощью банок, пиявок или примитивной хирургии. Дальнейшие рекомендации сводились к проветриванию помещений, качественной пище, свежей воде. Естественно, ситуацию это никак не меняло.
Однако чума не длилась веками, пиковые периоды проходили за несколько десятков лет. Непременным атрибутом средневековой жизни стало другое заболевание – оспа.
Выживут только привитые
Палеопатологи – ученые, изучающие характер и особенности болезней по древним останкам, – считают, что оспа была известна человечеству еще шесть тысяч лет назад. Первая зафиксированная эпидемия в Европе относится к VI веку. Распространяясь из Африки и Азии, вирус оспы настолько прочно обосновался в средневековой жизни, что почти каждый хотя бы раз ею переболел.
Как победили оспу
Еще после первых локальных эпидемий оспы в Древнем Китае и Индии местные знахари видели различие в стадиях болезни. Так как смертность от вируса не была стопроцентной, множество людей, перенеся его, получали стойкий иммунитет. Для того чтобы вызвать легкую форму заболевания и как следствие уберечься от более тяжелых проявлений, целители древности использовали вариоляцию – активный образчик простой уличной оспы, взятой от зараженного: отсохший нарост, жидкость из нарыва и так далее.
Этот материал подготавливали таким образом, чтобы втереть под кожу больному для получения легкой формы заболевания. В XVIII веке этот метод был привезен в Англию, откуда стал распространяться по Европе и дошел в том числе до России. Однако вариоляция все же имела немалую смертность (около двух процентов) и не пресекала распространение заразы. Получивший подобную «прививку» все еще мог заражать других, поэтому следовало изобрести более верный способ защиты.
Постепенно английские врачи обратили внимание на вирус коровьей оспы. Многие доярки перенимали животный вирус от своих коров, перенося его довольно легко и безболезненно. Но что самое важное, они получали при этом иммунитет от оспы человеческой. Также было замечено, что в кавалерийских полках, где солдаты постоянно контактируют с лошадьми, заболевших оспой было гораздо меньше, а течение болезни шло в разы быстрее и незаметнее. Но врачебное сообщество того времени не верило в идентичность животного и человеческого вирусов.
В конце концов в 1796 году врач Эдвард Дженнер решился на публичный эксперимент по прививке коровьей оспы здоровому человеку, и он увенчался успехом: человеческая оспа подопытному не привилась. К началу XIX века прививка от оспы приобрела широкую известность. Вакцинация происходила на флоте и в армии, так как прежде именно войска больше всего страдали от этой болезни. К XX веку вирус оспы был практически уничтожен по сравнению с масштабами Средневековья.
Авторы медицинских пособий и трактатов того времени даже не считали нужным описывать эту болезнь, так как она была известна повсеместно. Про оспу сочиняли пословицы, сравнивая ее неотвратимость с неизбежностью любви. Ежегодно от оспы в Европе умирало 1,5 миллиона человек. А испанские конкистадоры в XVI веке завезли вирус на американский материк, что стало одной из причин окончательного уничтожения цивилизации майя.
Несмотря на масштабы эпидемии, вирус оспы распространялся довольно медленно. Скоростного транспорта не имелось, поэтому зараженный человек зачастую был вынужден остановиться там, где его застала болезнь. Именно поэтому, несмотря на долгую историю вируса, до XV века существовали лишь отдельные вспышки. Для сравнения: смертность от чумы оценивается примерно в 98%, в то время как от тяжелых стадий оспы люди умирали в 30–50% случаев.
Попав в организм и распространяясь по дыхательным путям, вирус оспы размножался и в конце концов достигал кожного покрова в виде увеличивающейся сыпи. Если в оспяные пятна проникали микробы, то они воспалялись, и начиналось отмирание тканей. Следующей стадией была сливовая оспа (слияние нескольких пятен в одно большое), а последней – знаменитая черная оспа (возникновение подкожных кровотечений). Ход болезни характеризовался сильной головной болью, тошнотой и высокой температурой тела.
Постепенно было замечено, что переболевший оспой получает иммунитет к повторным заражениям вирусом. Таким образом и был выработан главный метод борьбы с болезнью: превентивное заражение – вакцинация. В 2014 году, по данным ВОЗ, запасы вируса натуральной оспы были окончательно уничтожены.
Не терять голову
Появление в XX веке антибиотиков практически исключило угрозу летального исхода от чумы, тифа и множества других, прежде смертельных заболеваний. На все это можно возразить, что современные вирусы гораздо сложнее и поначалу не имеют работающей вакцины, способной защитить зараженного.
И все же есть разница между паническим страхом Средних веков и сознательной осторожностью современного человека. Мы проделали многовековой путь в этом мире: от созерцания в страхе природных катаклизмов до небоскребов, атомной электроэнергии и полетов в космос. Каждая из этих вершин казалась недосягаемой, требовала жертв и свершений, но в итоге была покорена. Важно об этом помнить и не терять голову перед кажущейся громадой бед и коллапсов.
0
44.25
