Стоило Усэйну Болту завершить карьеру, как любители бега нашли себе нового идола. Им стал 35-летний стайер из кенийской глуши Элиуд Кипчоге. Но, в отличие от Болта, африканец не может похвастаться безупречной репутацией: все чаще его называют главным марафонским жуликом.
День в кенийском лагере для бегунов начинается в пять утра, когда в горах раздается велосипедный звонок. Фигура Элиуда Кипчоге едва различима в полутьме. Мысленно он готовит себя к первой скоростной тренировке с тех пор, как в октябре прошлого года преодолел марафонскую дистанцию менее чем за два часа. Десятилетиями этот результат казался немыслимым. Сам Кипчоге покушался на него дважды, но лишь в Австрии Элиуду улыбнулась удача. Тем не менее даже после рекорда (пусть и неофициального) привычная жизнь бегуна мало чем отличается от той, что он вел и 20 лет назад. Аскет, скрывающийся в кенийской деревне, выходит на пробежку шесть раз в неделю, толком не видится с родными, не бронирует виллы на частных островах и не посещает коктейльные вечеринки для марафонцев. На стенах его комнатушки нет медалей, наград или дипломов. Единственное украшение здесь – цитата бразильского писателя Пауло Коэльо над кроватью. «Если хочешь добиться успеха, соблюдай одно-единственное правило: никогда не лги себе».
Кипчоге натягивает черные короткие тайтсы, надевает синюю олимпийку и кроссовки Nike. Во дворе лагеря, в сумраке, его уже ждет дюжина или около того партнеров по бегу. Как здесь оказался я, 45-летний репортер из Штатов? Мне и самому интересно. В кенийском лагере не особо жалуют журналистов, но прошлые успехи в марафоне, видимо, сыграли мне на руку.
Лагерь бегунов находится на высоте 2400 метров над уровнем моря, и отсюда открывается прекрасный вид на Восточно-Африканскую рифтовую долину, место, считающееся колыбелью стайерского бега. Вместе с Кипчоге в нашей группе Джеффри Кируи – победитель Бостонского марафона 2017 года, а также Абель Кируи – серебряный призер Олимпиады в Лондоне. Почти каждый человек в этой компании хотя бы раз выбегал марафонскую дистанцию из 2 часов и 10 минут. Я таким временем похвастаться не могу: лучший результат, показанный мной на забегах, едва умещается в 2 часа и 33 минуты. На самом деле это достаточно быстро. Нет, это очень быстро, когда дело касается городских или благотворительных забегов. Но только не для этих парней.
Мы начинаем с медленной пробежки, пересекая на спуске красную глиняную дорогу. По сторонам тянутся фермерские угодья. Когда на перекрестке к нашей группе присоединяется еще с десяток местных бегунов, Кипчоге объясняет правила тренировки: 18 километров трассы будут разбиты на скоростные десятиминутные интервалы, между которыми нас ждет минута легкого бега. Тишина повисает в воздухе. Солнце прожигает колосья пшеницы.
«Раз, два!..» – внезапный крик раздается у меня за спиной. «Стой, стой, стой, – говорит один из бегунов. – Мы забыли помолиться».
И вот мы стоим, закрыв глаза, пока кто-то вслух благодарит Бога за то, что тот подарил нам тело и научил бегать. «Теперь все? – спрашивает крикун. – Раз, два!..» «Кения!» – отзывается толпа, и Кипчоге вместе с остальными уносится вдаль. Дорога испещрена выбоинами размером с грейпфрут, но бегуны словно не замечают этого, их скорость – километр за 2,5 минуты.
В беге я не промах: в неделю преодолеваю 110 километров и несколько раз побеждал на городских соревнованиях. Но я отстаю от группы Кипчоге уже через пару минут. После второго километра я и вовсе перестаю различать парней вдали. Я стою, согнувшись пополам, и жду наступления сердечного приступа, когда вдалеке, в облаках пыли, словно стая антилоп, бегуны направляются в мою сторону. Проносясь мимо, кто-то кричит: «Ты можешь, можешь, можешь!» В этот момент, едва переступая ногами, я отхожу к обочине и падаю в кусты. Вот она – моя первая и последняя тренировка с Элиудом Кипчоге.
Вернувшись в лагерь, все завтракают свежими булочками и сладким чаем. После этого кому-то из бегунов делают массаж, другие уходят спать. Единственный, кто остается в столовой, – Кипчоге. Он пристально смотрит на сад, на то, как молодой человек обрезает кусты тупым мачете, а потом не выдерживает и направляется к нему. Кипчоге берет в руки нож и, словно загипнотизированный, приступает к делу. «Любовь нужна даже растениям, – говорит он, вернувшись. – Нам хочется, чтобы в будущем тут повсюду росли деревья и кусты и везде можно было расслабиться».
Бегуны, собравшиеся в Global Sports Communication, в среднем пробегают в неделю по 210 километров. Но сюда они приезжают не только тренироваться. Помимо того что в этом местечке, учрежденном в 1994 году голландцем Йосом Херменсом, располагается база элитных бегунов на длинные дистанции, тут также находится своего рода оздоровительный курорт, где приводят в форму и тело, и душу. Энергия дзена здесь сродни той, какую ощущаешь в тибетских монастырях. И все спортсмены ведут себя так, словно на них снизошло озарение. К примеру, Кипчоге. Один из величайших бегунов в истории сам прибирается в ванной и заваривает себе кофе. «Человеку нужен человек, – объясняет он. – Чтобы получать наслаждение от жизни, нужно обмениваться идеями и учиться друг у друга новому».
Тренировочный план Кипчоге прост и понятен: легкий бег в понедельник, среду и пятницу, скоростные тренировки во вторник и субботу и марафонская дистанция по четвергам. В воскресенье у него выходной. Кипчоге подходит к тренировкам со скрупулезностью отличника, занося в тетрадь каждый результат. «Если вы не верите в то, что делаете, значит, то, что вы делаете, бессмысленно, – говорит он. – Что такое вера? Ни в одном словаре нет точного определения. Веру каждый определяет для себя сам».
По воскресеньям Кипчоге покидает лагерь, чтобы навестить семью, живущую в 15 километрах отсюда, и посмотреть, как идут дела на ферме. У бегуна кукурузная плантация и несколько десятков голов скота. «На ферме мой ум расслабляется, – улыбается Кипчоге. – Там я чувствую, что занят делом. Ведь если вы чем-то заняты, все в жизни идет гладко».
Кипчоге выглядит старше своего возраста. По паспорту ему 35, но ходят слухи, что на деле – за 40.
Согласно мнению, распространенному среди бегунов, в этом возрасте карьера марафонцев близится к закату, и у Кипчоге осталась лишь пара шансов пробежать 42,2 километра с приличным временем. Одним из них он намеревался воспользоваться на Олимпиаде в Токио, но коронавирус скорректировал планы. Трудно предположить, будет ли Элиуд в форме в 2021 году, когда Игры в Японии все-таки состоятся. Еще труднее сказать, кто станет его главным соперником. Может быть, Кенениса Бекеле, эфиопский рекордсмен мира на дистанциях 5000 и 10 000 метров, установивший второй по скорости (после Кипчоге) марафонский рекорд. Если дуэль состоится, она станет беговым эквивалентом встречи Мохаммеда Али и Джо Фрейзера. Наша утренняя тренировка – подготовка Кипчоге к этой гипотетической схватке. «Когда на табло загорается результат спортсмена, зрители видят только цифры, – говорит Элиуд. – Но за ними стоит колоссальный труд. Нельзя пропускать тренировки. Тело помнит о каждой».
Жизнь Кипчоге выглядит противоречиво. С одной стороны, он ведет отшельнический образ жизни в этом сельском лагере, а с другой – на него работают лучшие в мире тренеры, диетологи, физиологи и производители спортивной обуви. Мечту аскета из Африки – выбежать марафон из двух часов – поддержали спортивные корпорации, многие сотрудники которых, вероятно, даже не представляют, где на карте мира находится Кения.
Впервые Элиуд попытался установить мировой рекорд еще в 2017 году, на трассе «Формулы-1» в Милане. В то утро я был на стадионе и наблюдал, как Кипчоге раз за разом обегает круг, парит над землей, несется быстрее всех, кто участвовал в марафонах до него. Компанию ему составляли пейсеры, трое самых быстрых спортсменов, заключивших контракт с Nike. А прямо на трассу перед ними автомобиль Tesla проецировал разметку – бежать по ней означало выбежать из двух часов. Ничего не вышло: Элиуд преодолел дистанцию за 2 часа и 25 секунд. Но на финише Кипчоге подбрасывали в воздух как победителя. Пейсеры скандировали его имя, а у меня на глазах выступили слезы. Впервые в истории человек доказал (пусть и почти), что 42,2 километра можно пробежать за два часа. Для бегунов это откровение сродни первому полету в космос. Границы человеческих возможностей должны были вот-вот расшириться.
И через два года это наконец случилось. В октябре 2019-го Кипчоге вышел на старт марафона в Вене. Ошибки миланского старта были учтены: чтобы подбадривать марафонца, вдоль трассы стояли толпы фанатов, специально для Кипчоге были разработаны кроссовки, уменьшающие энергозатраты при отталкивании от земли, теперь его окружали не трое, а семеро пейсеров, взявших на себя сопротивление воздуха. И это сработало.
Элиуд пересек финишную отметку за 1 час 59 минут и 40 секунд. Но еще до того, как пот на Кипчоге высох, в сети появились критики.
Они ругали бегуна за то, что тот прятался за спинами пейсмейкеров, надел новые кроссовки и согласился бежать по трассе, проложенной на равнинной местности. Скандал разгорался, и вскоре это привело к тому, что Федерация легкой атлетики запретила спортсменам выступать в обуви, представленной аккурат к началу соревнований. Теперь любые кроссовки должны попадать в продажу не менее чем за четыре месяца до профессиональных стартов, а иначе они считаются чем‑то вроде допинга.
Это выглядело нелепо. Затворника, ютящегося в келье, обвиняли в технологических махинациях. Мне было интересно спросить, что он сам об этом думает. «Мы ищем покой, – говорит Кипчоге. – Вы хорошо питаетесь? Вы чувствуете себя спокойно? Только это и нужно, чтобы быстро бегать».
Покой. Преданность мечте. Мало кто знает, что путь Кипчоге в спорте не был гладким. В 2003-м, всего через год после начала карьеры, он победил на дистанции 5000 метров на чемпионате мира в Париже. Казалось, его будущее – стать стадионной легендой. Но потом Элиуд раскис. После серебряной и бронзовой медалей на Олимпиадах в Афинах и Пекине Кипчоге исключили из сборной Кении. Неудача заставила его пересмотреть планы на будущее. И тогда он впервые подумал о марафоне.
Я пристально изучал технику Кипчоге, но лишь рассмотрев Элиуда вблизи, понял, как ему удается бежать быстро и долго. Секрет в том, что никаких секретов нет. Главный и самый важный принцип марафонского бега выглядит до смешного просто: день за днем накручивайте километры.
Родные стены помогают
Даже коронавирусу не под силу испортить домашние марафоны и подъем на Эверест.
Ультрамарафон вокруг кровати
Житель Приморья Дмитрий Якухный 9 месяцев готовился к ультрамарафону по Сахаре, но гонка была отменена. Альтернативой для спортсмена стал 100-километровый забег вокруг собственной кровати, занявший 10 часов и 19 минут.
Пробег на балконе
Житель Тулузы Элиша Ночомовиц, сокращенный на работе после введения во Франции карантина, устроил марафонский пробег на своем семиметровом балконе. Совершив 6000 поворотов и потратив 6 часов и 48 минут, он преодолел
42-километровую дистанцию.
Восхождение на крышу
Джон Гриффин пообещал жене: «Пока длится изоляция, я поднимусь на Эверест». Он имел в виду, что поднимется на третий этаж своего дома столько раз, что в сумме дистанция будет равняться 8848 метрам. За 4 дня и 1363 подъема обещание было исполнено.
0
