— Сейчас я с первой командой. На игру с «Сент-Луисом» не заявляли, но, тем не менее, нахожусь в расположении «Рейнджерс». Наверное, во время паузы меня все равно отправят в Хартфорд и в АХЛ я сыграю. Но точно пока ничего неизвестно. Мне бы хотелось выступать в НХЛ.
— Очень понравилась ваша стремительная карьера. Вы довольно быстро стали основным вратарем в «Хартфорде», выступали очень стабильно, но самое удивительное, что никогда не пытались своим пунктом в контракте, по которому могли вернуться в КХЛ. Или пользовались?
— Нет, не пользовался. Насколько я помню, у меня была возможность уехать в Россию в ноябре, если бы меня не подняли в НХЛ. Но я никогда не поднимал эту тему. Зачем?
— Ничего такого не было. Мы не так уж и часто разговаривали с представителями клуба, может быть, пару раз в месяц. Я всегда хотел сыграть в НХЛ, но не было такого, чтобы пытался сорваться домой. Не видел в этом никакого смысла.
— Возможно, в психологическом плане стал более уверенным. Готов ко всему. Тренироваться стал больше.
— Да вы никогда ленивым не были.
— Согласен, но когда ты приезжаешь в новую лигу, в новую страну, то надо показывать, что готов работать очень много. Впрочем, изменения есть. В СКА я с Давыдовым выходил на лед за полчаса до тренировки. Тут этого нет, но с тренером мы постоянно обсуждаем какие-то моменты.
В НХЛ намекнули на лишний вес
— Что еще изменилось в тренировочном процессе?
— Стал проводить больше времени в зале. Но не просто так. Вдруг выяснилось, что у меня слишком большой процент жира, слишком большой вес.
— К вратарям в этом смысле не такие высокие требования.
— Мне тонко намекнули, что надо меняться.
— Сказали, что вы жирный?
— Не так, конечно. Подошли тоньше. Принесли список, в котором указано, у кого какой вес и сколько процентов жира. Я стал изучать список снизу вверх, уверенный в том, что все в порядке. Но выяснилось, что смотрел не туда. Оказалось, что у меня один из самых высоких процентов жира. Вот, говорят, ты наверху, а должен быть внизу.
— Но вы же и раньше играли на высоком уровне. Вам так удобней.
— Да-да, мне так и сказали. Конечно, ты можешь остаться с прежним весом, но... Короче, мне и самому стало неприятно, что после ужина приходилось ремень распускать. И я всерьез взялся за себя. Сейчас стало все нормально.
— Вас посадили на диету?
— Не сказать, чтобы это была жесткая диета. Фаст-фуд я вообще крайне редко ем. Надо было разбираться с размером порций. Я набирал себе гораздо больше, чем нужно. Сладкого стал меньше есть.
— Но не исключили совсем?
— Нет, что вы. Я хочу быть веселым по жизни.
— Хотелось бы узнать про упражнения в зале. Что вы не стали делать из того, что было в России.
— Дело даже не в самих упражнениях, а в дозировке. В России ты проходишь каждую «станцию» по четыре раза и это делают все. В Америке упражнения комбинируют и все зависит от твоего организма. Тут все эти занятия проходят быстрей и чувствуешь себя комфортней.
— Вместо кросса — велосипеды.
— Но не всегда. Очень внимательно следят за твоим здоровьем. Тренируешься ты в пульсометре, после тренировки могут взять кровь на анализ, чтобы понять твое состояние.
В Америке не принято менять вратаря после двух пропущенных шайб
— Сильно ли вам пришлось меняться, как вратарю?
— Из-за площадок немного пришлось вносить изменения в стиль. В России я выкатывался из ворот подальше, в Америке — играю гораздо глубже.
— Мне рассказывали, да это и видно, что вы уж слишком сильно нервничаете перед играми. То есть буквально сжираете себя. Если столько энергии тратить каждый раз, то можно просто не выдержать.
— Думаю, что дальше все будет гораздо спокойней. Вы и меня поймите: впервые вызвали в НХЛ, играть за «Нью-Йорк Рейнджерс». Я не мог расслабиться, ведь хотелось себя лучше проявить. Правда, в первом матче мне это пользы не принесло. Чуть отпустило только после первых трех бросков, когда пропустил две шайбы.
— Вы после игры сказали, что от волнения не могли выпить воды. Все подумали, что это шутка, но ведь это не так.
— Никакой шутки. Когда приезжаешь на арену, то тебя встречают камеры и «ведут» до раздевалки. Я увидел телевизионщиков и у меня начали ноги подкашиваться от волнения. Пришел в раздевалку, налил воды, но выпить не могу. Руки трясутся.
— Еще камера показывает игроков до выхода на лед. Взяли ваш крупный план. Вы выглядели, как человек, который находится в другом мире.
— Концентрировался на определенных моментах. Но я бы не сказал, что это был самый тяжелый период. Это у меня от матча к матчу, даже в России такое было.
— Как тратить меньше нервов перед игрой?
— Думаю, что все придет с опытом. Я провел две игры, но все же понимают, что спокойствие придет лишь после 40-60 игр. В АХЛ, кстати, у меня все гораздо спокойней.
— Вы пропустили шесть шайб в НХЛ. Все говорят, что ваша первая, но там же рикошет случился?
— Точно моя первая во встрече против «Дэвилз». И она только из-за нервозности, надо было четче делать движение.
— Матчи пересматривали?
— Только хайлайты. Но я прекрасно знаю, над чем надо будет работать на тренировках, чтобы не повторить прежних ошибок.
— В игре с «Колорадо» все изменилось для вас после того, как вы отразили бросок Ландескуга?
— Да, но вообще я уже к тому времени пришел в себя. Вспомнил, что на трибунах родители, жена, да и если я еще одну пропущу, то меня могут вообще заменить.
— В России бы вас уже поменяли.
— В Северной Америке это не особо практикуется. Дают возможность сыграть, а меняют если ты уж совсем много стал пропускать. Не две, гораздо больше.
— Вас же и в АХЛ меняли?
— Да, было дело. В игре против «Шарлотт» отразил 19 бросков в первом периоде из 21, а после перерыва получил три после пяти бросков. Меня заменили. Правда, в следующем матче, который проходил на следующий день, мне уже пришлось менять своего коллегу. Какие-то странные матчи были.
— Самая курьезная шайба, пропущенная в АХЛ?
— Поехал за ворота за шайбой, но она выскочила на «пятак», а меня в воротах нет.
— А лучший матч?
— Были удачные моменты. Например, я какое-то время обгонял Егора Рыкова по очкам, правда, потом Егор взялся за дело и оставил меня позади.
— Летом вы выложили видео, как отрабатываете броски.
— Это шутка была, но кто знает, может быть, меня на большинство будут выпускать? Я центральную линию пересекать не имею права, так что буду оттуда бросать. На самом деле, надо отлично владеть клюшкой и я над этим работаю. Могу передачу сделать на дальнее расстояние. Это пригодится.
— Вы и в НХЛ уже как-то отдали под чужую синюю.
— Очень нужный навык.
Променяли кота на собаку
— Как у вас с английским?
— Все лучше и лучше. Я в «Хартфорде» интервью давал даже. Но не под камеру — это тяжелей. Но с журналистами говорю. Только там одни и те же вопросы. Как вы привыкли к новым площадкам, как вам в Северной Америке? Что касается бытовых вещей, то я стараюсь говорить в раздевалке. Даже пытаюсь шутить.
— И как?
— Мне-то смешно, но остальные переглядываются, видимо, не понимают. У Рыкова другая ситуация. Он что-то пытается объяснить партнерам на английском, я слушаю и вообще не могу понять, что именно он говорит. А местные ребята его полностью понимают. Чудеса. Каждый раз я стараюсь запоминать новые слова. Но пока вспомнишь, что означает то или иное слово, все уже тему меняют.
— Как Виталий Кравцов поживает?
— Я в ту ситуацию с его отъездом не лез особо, но отмечу, что, вернувшись, он стал работать гораздо больше.
— Вы сейчас в клубе, который является самым популярным в мире. В чем это проявляется?
— Как только приехал в «Рейнджерс», мне выдали восстановительных рукавов на все части тела: на ноги, на руки, на живот. Мне кажется, что это тысяч пять долларов стоит. Что еще? Даже не знаю, что и вспомнить. Например, кормят нас очень хорошо, но так и в СКА было. Просто в «Рейнджерс» какие-то блюда могут приготовить при тебе, учитывая пожелания.
— Вы сказали, что в Нью-Йорке очень дорого. Вы же в Москве жили.
— Приезжайте сюда и вы поймете, что в Москве еще рай. Я тут насчет жилья интересовался, так на эти деньги в Санкт-Петербурге можно снять этаж в элитном доме. В Москве, наверное, половину этажа.
— Но вам пока не надо снимать квартиру.
— Да, пока не надо. Живу в отеле. Город фантастический, но народу очень много. Если ты хочешь пройти по Таймс скверу или зайти в Центральный парк, то придется пробиваться сквозь толпы народу. Ну и запах.
— Крыс видели?
— Самое интересное, что да. Шли с родителями из ресторана, стоит пакет с мусором, а оттуда вылезает крыса. Размером с собаку.
— В Хартфорде спокойней.
— Там ходить особо некуда, до арены 15 минут. Полюбил сидеть дома. Плюс мы купили собаку, а с ней поначалу было много хлопот. Пес чихнет — мы к ветеринару, что случилось, что происходит. Все было нормально, но мы волновались.
— У вас же в России кот был.
— Он невыездной. Мы его подобрали на улице и с тех пор он просто ненавидит открытые пространства. Если его вывести в подъезд, то хватит на десять секунд. Перелет в Америку он бы просто не пережил. А сейчас есть собака. Пусть хоть у кого-то в семье будет американское гражданство.
— Точно.
— Летом повезем его в Россию, главное, чтобы он не набрал больше восьми килограммов. Так что вместе на диете.
0
10.00
