Александр, вы смотрели Олимпиаду в Рио? За кого болели?
— Смотрел выступления наших спортсменов, когда было время. В первую очередь единоборства — бокс, борьбу.
Как вы думаете, есть ли олимпийская перспектива у ММА?
— Нет, но она и не нужна. Смешанные единоборства зрелищнее, чем олимпийский спорт, а звезды ММА намного известнее, чем олимпийские чемпионы. И, потом, ММА никогда не будет соответствовать олимпийским критериям жесткости. Продвижение вида спорта в олимпийскую программу — это огромная работа, не думаю, что кто-то будет этим заниматься. ММА создавался именно как профессиональный спорт, этим он интересен. А в любительском варианте он потеряет и в зрелищности, и в популярности.
Как вы считаете, индустрия ММА в России состоялась?
— Полностью не состоялась. Пока мы, к сожалению, отстаем от ведущих промоушенов США, таких как Bellator и UFC, но у нас еще все впереди. И это хорошо, потому что у молодых перспектива большего роста, лучших турниров и серьезных гонораров.
Какие компоненты нужно подтянуть, чтобы это произошло?
— Все очень просто — нужны деньги. У нас спорт полностью зависит от государства, и стоит только влить в вид спорта немного государственных средств, как это делается в футболе, волейболе и хоккее, и ММА поднимется на очень высокий уровень. У нас немало хороших ребят, которые побеждают. А ведь интересно смотреть именно тогда, когда твои соотечественники выигрывают, а не раз от раза терпят поражение. ММА в России — настоящий профессиональный вид спорта, который пытается сам жить по тем же правилам, что и в мире.
А почему тогда вы говорите про государственные, а не частные средства?
— Если в США индустрия профессионального спорта работает по коммерческим законам и прекрасно себя чувствует, то у нас это невозможно по ряду причин. Прежде всего, из-за низкого уровня жизни, фактически отсутствия пресловутого среднего класса. В России спорт не самоокупается и не приносит денег, нам приходится жить по другим правилам и нормам. У нас спорт финансируется крупными корпорациями, большинство из которых государственные. Я уверен, при должной поддержке ММА в России быстро взлетит до небес, поднимется на уровень мировых промоушенов. Например, мы видим, как сильно шагнул вперед российский профессиональный бокс. Произошло это благодаря Андрею Рябинскому, которому нравится бокс и который вкладывает в него деньги.
С каких гонораров начинается профессиональный спорт?
— Все зависит от турниров и бойцов. Я, например, начал свою карьеру со 150-долларового гонорара за бой. Сегодня можно начать с тысячи долларов.
Как вы оцениваете российские промоушены, в частности, на примере вашего последнего боя в Санкт-Петербурге с Вячеславом Василевским?
— Организация М-1 Global очень продвинулась, проводит достойные турниры. И самое главное — они собирают полный зал. По крайней мере, так было на тех турнирах, где дрался я. Главный приз был серьезным — 50 000 долларов. А чем больше гонорары, тем лучше бойцы, тем интереснее шоу.
Последнее важнейшее событие в вашей спортивной жизни — это положительное решение американского суда по делу о вашей дисквалификации. Вас это решение устраивает?
— Я доволен, ситуация была тяжелая, но она разрешилась. Конечно, я хотел полного снятия обвинений и ответственности, потому что в этом деле налицо нарушение международных правил тестирования. Если у них пропала проба Б, я за это не могу нести ответственности. Существуют правила, анализ А должен быть подтвержден пробой Б, потому что он может быть ошибочным. В практике было немало случаев, когда проба Б не подтверждала пробу А, и обвинения снимались. В последние год-два эти правила периодически нарушаются. Я, честно говоря, не очень верил, что мы сможем добиться отмены решения атлетической комиссии, и сам факт того, что это получилось сделать, — уже большая победа. Это решение, с одной стороны, удовлетворило меня, а с другой — оберегло атлетическую комиссию от следующего нашего иска по поводу компенсации материального ущерба. Были нарушены мои права, я понес материальные убытки, уже не говоря о репутационных. И эти убытки мне никто не возместил.
А почему вы не согласились на предложение, которое позволяло сократить время дисквалификации до года в обмен на признание вины?
— Я не могу признаться в том, чего не совершал. Честь на первом месте. Если бы я был виновен, то не упирался бы, сэкономил и деньги, и время. Теперь же, когда суд пошел мне навстречу, никто не посмеет сказать, что моя вина доказана. Главная победа — сохранение репутации.
Какие у вас планы, определились ли соперники или даты боев?
— В ближайшее время будет назначена дата следующего боя, и, честно говоря, мне неважно, кто будет противником. Главное — как можно скорее вернуться в дело. Я уже полтора года не дрался в Америке, у меня было разрешение лишь на бои в России, где я провел два поединка и выиграл Гран-при М-1. Но я хочу представлять свою страну в Bellator.
Часто говорят, что российские бойцы — серьезные соперники. Почему тогда их так мало на топовых позициях в ведущих промоушенах?
— Всему свое время. Нашим ребятам сложнее: там тоже идет своего рода война за эти места, непросто их получить. А международный рынок ММА открылся для нас не так давно. Я считаю, что российские бойцы уже достойны того, чтобы быть как минимум в пятерке лучших, просто им пока не представилась возможность показать свои силы.
А кто, по вашему мнению, из современных молодых бойцов может составить конкуренцию топовым бойцам в Bellator или UFC?
— Я назову ребят из своей команды: Тимур Нагибин, Павел Гордеев, Михаил Рагозин… Да много ребят, не хочется кого-то обидеть. У нас любят говорить про недостижимый уровень UFC, но бойцы, которые хорошо выступают в M-1, показали бы себя не хуже в американских промоушенах. Например, Рашиду Магомедову, который был чемпионом в М-1, в UFC победы достаются даже легче.
Какие вы себе ставите спортивные цели? У вас за плечами 62 засчитанных профессиональных боя, и я даже не знаю, у кого больше.
— Это еще немного, вот если бы их было 100! Но я не ставлю таких целей, я чувствую себя прекрасно и настроен сделать многое. У меня были очень хорошие годы, например 2013-й, потом был спад из-за экспериментов, я сделал некоторые ошибки в карьере, но теперь у меня есть все условия, чтобы их исправить. Впереди еще одна вершина, и я до нее дойду.
Вы про нее, конечно, не расскажете?
— Скажу так: я, как и многие, стою у подножия этой вершины, я ее уже вижу и точно знаю, что могу ее достичь.
А что это были за эксперименты, о которых вы упомянули?
— Речь идет о питании, о вегетарианстве и сыроедении, которыми я увлекся. Теперь я уже понимаю, что, будучи профессиональным спортсменом, я не должен был подвергать такому риску свою карьеру. В результате я потерял вес, силы стало намного меньше. Тогда я проиграл бой за титул всего за 36 секунд, буквально после первого вставания на руки у меня вылетели два пальца. Организм был сильно истощен. Я не готов сказать, что вегетарианство и сыроедение — это неправильно, так как общался и видел своими глазами людей, которые при этом чувствуют себя вполне комфортно. Но я не встречал среди таких людей профессиональных спортсменов. К тому же на изменение режима питания требуется года два, а я не мог себе позволить такой длительный перерыв. Более того, уже через полгода я понял, что моя карьера катится вниз.
В начале своего пути в ММА у вас чуть ли не по три-четыре боя в день проходило. Вы так быстро восстанавливаетесь?
— Да, быстро, спасибо за это моим родителям и предкам. Я вообще привык много драться, раньше по три боя за вечер проводил. Сейчас сложнее, дают о себе знать травмы. Не очень серьезные, но все же они накладывают определенные ограничения. Мешают рассечения: поскольку их было уже несколько десятков, часто на одном и том же месте, они могут появиться даже от несильного удара. Если бы не они, я был бы настроен драться гораздо чаще — раз в два месяца. Я, в отличие от многих спортсменов, никогда не перестаю тренироваться. А чтобы в этом был смысл, необходимо выступать, держать себя в тонусе.
У вас же есть команда? Кто принимает решение о том, как тренироваться, в каком режиме?
— Так получилось, что в большей степени я всегда сам занимаюсь своей подготовкой. Трудно найти человека, который был бы более компетентен и опытен, чем я. До 2007 года у меня были тренеры, но в любительском спорте. Моя карьера в ММА началась в 2005 году, когда я познакомился со своим менеджером Алексеем Жернаковым, но с ним я больше советовался о том, как выстраивать карьеру и выходить на международный уровень. В 2007 году, когда умер мой тренер Владимир Анатольевич Зборовский, остались два его ученика — Александр Сарнавский и Андрей Корешков, 15–16-летние парни. Он при жизни еще говорил: «Я умру, а ты останешься для них», и его слова оказались пророческими. Я к тому моменту уже окончил Сибирский государственный университет физической культуры и спорта и был дипломированным специалистом, поэтому все тренировочные программы для себя и своих учеников составлял сам. Так мы и шли одной командой: я, мои ученики и наш менеджер Алексей Жернаков. А с этого года у нас образовалась молодая команда «Новый поток». Благодаря ей у меня появилось много учеников, например, Алексей Кунченко, который стал чемпионом М-1.
Как вы разделяете спортивную и тренерскую деятельность?
— Она неразрывна. Если говорить по-футбольному, то я играющий тренер. В последнее время замечаю, что подготовке ребят уделяю больше внимания, так как это огромная ответственность, и мне приятно, что получается их готовить. Я занимаюсь тренерской работой уже почти десять лет — с 2007 года.
У вас есть своя методика?
— Мой главный тренерский принцип — индивидуальный подход. Готовить учеников как под копирку — это частая тренерская ошибка в спорте высших достижений. Нужно развивать индивидуальные качества человека, за счет которых он будет побеждать. У меня в команде одни ребята работают как борцы, другие — как ударники. Конечно, я всем объясняю, что красивая ударная техника выглядит зрелищнее, да и мне она больше по душе, но все-таки стиль должен быть персональным. У меня есть хорошая, действенная тренерская методика, я давно хочу написать о ней, но пока не хватает времени.
Вы пришли в ММА довольно молодым человеком. У вас были к тому моменту серьезные спортивные достижения?
— Я пришел в ММА, будучи мастером международного класса по армейскому рукопашному бою. Я тогда выиграл почти все крупные турниры за один год. В начале 2000-х рукопашный бой был на подъеме, проводилось много турниров. Я считаю, что в условиях, когда нам нужно повышать обороноспособность страны, нет ничего лучше, чем армейский рукопашный бой. Ни один вид спорта не подготовит лучше в максимально короткие сроки максимально боеспособного бойца. Ни ММА, ни боевое самбо.
Как вы пришли на коммерческий ринг?
— В 2003 году я выполнил норматив м. с. м. к., получил корочки и задумался, что делать дальше. Мне всегда нравились бои без правил, но я не мог представить, что смогу по ним выступать, казалось, что там спортсмены намного серьезнее. Но однажды в 2004 году я пришел на тренировку к Александру Алексеевичу Иванникову, а там висел плакат, где было написано, что 19 февраля 2004 года у нас будут проводиться бои. И я сказал: «А может, мне выступить?» Александр Алексеевич заявил меня на четыре боя, я их выиграл довольно легко и быстро, причем я тогда весил 76 кг, а выступал до 85 кг. Заработал всего 300 долларов, но для студента дневного отделения вуза это было неплохо. Да и вообще, если любительский спорт только забирает деньги — ты сам оплачиваешь поездки на соревнования, тренировки, экипировку, — то здесь я впервые понял, что спорт может быть прибыльным. Я учился на третьем курсе, думал, как начать зарабатывать, а рукопашный бой мне денег не давал. Выступать и работать — вещи несовместимые, а бои решали эту проблему. Я начал ездить по России на турниры, работал с промоутером, который их проводил, Владимиром Михайловичем Степкиным.
Почему Омск стал центром боевых искусств, столицей единоборств?
— Омск — уникальный город, из которого вышло много отличных бойцов, поэтому я здесь остаюсь и живу. Омская сборная долгое время была первой на всероссийских турнирах по армейскому рукопашному бою, и наш 242-й учебный центр ВДВ тоже занимал лидирующие позиции. Здесь был российский центр панкратиона.
Вы построили в Омске уличные спортивные площадки. Планируете готовить будущих бойцов ММА?
— Да, сначала мы сделали две площадки с силовыми тренажерами, по такому же образцу открылась третья, а потом я помог договориться о том, чтобы построить первую в городе площадку для воркаута. Итого в Омске уже четыре площадки с моим участием. Моя цель — чтобы они появились в каждом районе. У нашего города и у людей, живущих здесь, очень большой потенциал.
Как финансировалось строительство?
— Что касается первой площадки, мы подали на грант по программе социальных инвестиций компании «Газпром нефть» «Родные города», там нам выделили 300 000 рублей. На эти деньги мы купили уличные тренажеры высокого класса: турник, скамью, брусья, становую тягу с прорезиненными блинами и т. д. А представитель компании «Фитнес-технологии» Леонид Ципулин привез и установил их за свой счет. Нам пришлось потратить личные деньги лишь на отсыпку, которую раскидывали собственными силами. Вторую площадку профинансировал один наш земляк, а на третью выделила средства компания «Газпром нефть». Три прекрасных универсальных площадки, которые никогда не пустуют, ни в жару, ни в мороз. На них может заниматься как новичок, так и профессиональный спортсмен. Вес на скамье можно поставить от 20 до 160 кг, становая тяга у нас до 200 кг, присед тоже до 200 кг. А что касается площадки для воркаута, мое участие заключалось в посредничестве. Я, как известный спортсмен, пришел вместе с представителем воркаута к начальнику департамента спорта Михаилу Семеновичу Расину. Сели, поговорили, и мне удалось убедить Михаила Семеновича в том, что городу нужна такая площадка. Он пообещал помочь и сдержал свое слово.
Недавно в интервью вы говорили, что единоборцы лучше всего работают с профилактикой преступлений среди подростков. Что такое патриотизм, и являются ли ваши занятия с детьми частью этой работы?
— Я не знаю других видов спорта, которые бы так развивали в человеке любовь к родине, народу и желание помогать молодым, как единоборства. Я сужу не только по своим ощущениям. Я вижу людей, которые жертвуют своими финансами, временем, постоянно работают с молодежью, проводят беседы. А более обеспеченных футболистов и хоккеистов среди них, увы, я не вижу. Но это их выбор. Я считаю, что единоборства надо развивать. В единоборствах никогда не станет чемпионом подлый, скользкий человек. Такие люди не задерживаются в залах, где ценится настоящая дружба, взаимопомощь. Наверное, отчасти это происходит из-за жесткой дисциплины. Ни один другой вид спорта не может научить человека защищать себя и свою родину. Конечно, нигде не научат патриотизму лучше, чем в армии, но участие в международных турнирах по единоборствам — это тоже маленькая война: за свою страну и с риском для своего здоровья.
Вы ездите с лекциями. О чем рассказываете?
— На следующей неделе я поеду в колонию, завтра у меня встреча с детьми, и послезавтра намечено мероприятие — у нас будет отмечаться День города, 300-летие Омска. Я пытаюсь донести до людей самое главное правило в жизни: чтобы они жили трезво и никогда не употребляли алкоголь. Я считаю, что от этого жизнь рушится, как по цепочке. Если ты вообще не употребляешь — станешь настоящим патриотом, человеком, который будет помогать своей родине.
Как вы проводите свободное время?
— К сожалению, его все меньше и меньше, но стараюсь проводить время с семьей. Вот буквально перед разговором с вами был на даче с женой и с детьми — у меня трехлетняя дочка Ангелина и годовалый сын Святослав. Часть времени посвящаю воспитанию молодежи — на лекциях и тренировках. Открыл школу ММА «Шторм», где занимаются около 350 детей. И если выдается свободная минутка, люблю прокатиться на гидроцикле или квадроцикле.
Какой важный совет вы дали бы молодым бойцам, которые хотят пойти по вашим стопам?
— Я всегда даю три совета, которые считаю самыми важными для достижения максимальных успехов в жизни, не обязательно даже в спорте. Жить трезво, верить в себя, не слушать того, кто может сбить тебя с пути. Это три составляющих успеха. В спорте добавляется еще одна, хотя она и в жизни важна: для достижения своей цели нужно жертвовать почти всем. Ты должен понимать, как это сложно, но идти. И тогда дойдешь.
0
