Кто бы мог подумать, что про певицу Манижу Сангин, создающую современную этно-музыку, будут говорить и в Кремле, и в Совете Федерации, и даже в Следственном комитете России? Невероятно, но факт: простая, открытая и добродушная девушка, родившаяся в Душанбе, вдруг не угодила огромному количеству людей, которые шлют ей проклятия в соцсетях. Любая другая на ее месте давно бы сломалась, закрылась и отказалась представлять Россию на «Евровидении», финал которого, напомним, состоится 22 мая в Роттердаме. Но Манижа пережила вой ну, уход отца из семьи, травлю по национальному признаку и еще много чего, что позволило стать ей куда сильнее, чем обычные хрупкие девушки, - она стала русской женщиной, о чем и поет в песне Russian Woman, которую везет в Роттердам.
«Охраны нет, страха - тоже»
- Манижа, главный вопрос, который волнует нас после угроз в ваш адрес: что с безопасностью? Охрана у вас есть? - Может, и не стоит об этом говорить, чтобы никого не провоцировать, но до сих пор нет (смеется). Я думала об охране, но потом приняла ситуацию, в которую попала. И теперь страха нет. Если ко мне подходят на улице фотографироваться, с радостью это делаю, не прячусь.
- Не так давно Наргиз Закирова, финалистка шоу «Голос», подала в суд на подписчика, порочащего ее честь. Не было желания сделать то же самое? Чтобы другим неповадно было. - Таких случаев, чтобы я могла обвинить человека в клевете или других нарушениях закона, пока не было. Но в целом считаю, что буллинг (то есть травля. - Ред.) в сети должен контролироваться. Некоторым людям кажется, что грубые оскорбления или клевета, порочащие честь артиста, останутся только в комментариях и никто за это не ответит. Это не так. Важно знать свои права и отстаивать их - такие примеры есть. - Агрессивные жесты в ваш адрес были? Подбежали, попытались облить зеленкой, например... - Слава богу, нет. Были другие странные вещи. Посты с фейковых аккаунтов, где на фоне свастик, черепов или коммунистических символов люди отмечали меня и писали дикие вещи. Это очень неприятно. Никто не может быть готов к такому. Но, с другой стороны, за время подготовки к «Евровидению» у меня выросла огромная броня. И защитная стена в виде большого числа людей, что ежеминутно меня поддерживают. - Неужели не было момента, когда бы вы дали слабину и написали маме: «Все, больше не могу, отказываемся от «Евровидения»? - Такого не было. Но в какойто момент по-настоящему начала переживать, что вдруг реально задела чьи-то чувства. Оскорбила. Это же никогда не входило в мои планы. Люди, не слышащие иронии и самоиронии в песне Russian Woman, считают, что Манижа действительно хочет оскорбить кого-то. И первая мысль о том, чтобы отказаться от конкурса, была связана как раз с этим - не хотела никому делать больно. - Трудные темы, связанные с ущемлением прав, стереотипами, беженцами, всегда занимали вас? Или раннее творчество было все же посвящено ромашкам и разбитому сердцу? - Всегда. Более того, когда я хотела петь про некие сложные вещи, меня останавливали: «Сначала собери большую аудиторию, а потом уже говори про социально значимые проекты». Еще пять лет назад мой подход воспринимался достаточно негативно. Я хотела создать проект, помогающий жертвам домашнего насилия. Или заниматься темой самовосприятия женщин в интернете, потому что многие до сих пор скрывают себя за фильтрами, боясь выражать естество, и это считается нормой. Меня удивляло, почему никто не говорит про эти проблемы. И все меня отговаривали, мол, не торопись, сейчас распугаешь аудиторию. - Номер для «Евровидения» - как он создавался? - Не было цели сделать супертехнологичный номер. Мы придумали его за ночь до выхода на сцену национального отбора на Первом канале. Была задача отразить смысл песни и реализовать меня как артистку. А я люблю работать вживую, люблю камеру и не люблю, когда много спецэффектов. Так что решено оставить много движения и минимум высоких технологий. - Костюм «чайной бабы» (см. фото с репетиции), который ваша мама сшивала из огромного числа кусочков ткани, собирали долго? - Да. Люди слали ткань со всей России. Есть ткани, которым более ста лет. Чьи-то бабушки вышивали их в свое время. Даже не представляю, как люди расстаются с такими вещами, ведь эфирного времени на сцене не хватит, чтобы показать каждый кусочек. Верх костюма расшит этими тканями, низ повторяет рисунок эскизов Натальи Гончаровой (известная русская художница-авангардист и сценограф, исповедовавшая принципы школы лучизма. - Ред.), которые она создавала в Париже. К сожалению, творчество Гончаровой не так широко распространено сегодня, но для меня она - величайшая из художниц, Фрида Кало из России. Здорово, что мы будем на сцене вместе с ней. - А щеночек, которого вам подарили за победу на премии Best Style Awards 2021, тоже с вами в Роттердаме? Кстати, как вы его назвали? - Мы долго думали над именем, решили, что это будет точно не Роттердам (смеется). В итоге назвали Арчи. Он - американский бульдог и, пока я на конкурсе, остался в семье, в Москве. У нас же есть еще две собаки - колли и аусси (австралийская овчарка), поэтому новый щенок остался с ними. Надеюсь, что все вместе они уживутся, ведь это всегда довольно деликатный момент. Без меня за ним присмотрят.
«Я люблю детей»
- Во время перелетов, переездов чем вы обычно заняты? Читаете? - Стараюсь. Недавно прочла книгу американского автора афганского происхождения Халеда Хоссейни «Бегущий за ветром». Он написал очень трогательный роман про то, как люди после войны в Афганистане, который был крайне прогрессивной страной (женщины ходили с непокрытой головой, а мужчины были стильными, модными и образованными), начинали жизнь заново, переехав в Америку. Работали заправщиками или продавцами на рынке. Что чувствовали они, имевшие высокий статус на родине. Очень сильная, яркая, «сочная» книга. В основе - отношения людей и навязанные обществом стереотипы, с которыми им приходится жить. Порой они друг в друге не видят друзей из-за национальности. Такая брезгливость распространена и отвратительна. - Словом, и в литературе вы подобрали роман на любимую тему. Война - это самая тяжелая из всех ваших психотравм? - Наверное, нет. Но только потому, что я переработала это внутри себя... Хотя война по большому счету и не прекращается. Она везде и во всем. Война - часть нашей жизни. В 2021 году в том числе. Все, что связано с капитализмом, часто ведет к войне. - В одном из интервью еще до «Евровидения» вы признавались, что влюблены. Судя по вашему настроению, счастливо и взаимно? - Дай бог, дай бог (воодушевленно улыбается). - Суженый сейчас с вами в Роттердаме? - Это секрет (заливисто смеется). - Он имеет отношение к искусству? - Да, имеет, но мы, скажем так, работаем в разных сферах. - Познакомились на концерте? - Это расследование, да? Нет, мы знали друг друга много лет, дружили, а потом - вот... - На свидание вы пришли без накладных ягодиц? (В интервью певица однажды рассказывала, как хотела впечатлить молодого человека на первом свидании и надела нижнее белье с эффектом пуш-ап, но подвел крой юбки и ткань разошлась, о чем Манижа узнала только дома перед зеркалом. - Ред.) Это был не тот молодой человек? - Нет, это был не он. К сожалению. Потому что, если бы тогда был он, наверняка громко смеялся бы. У него потрясающее чувство юмора, все бы обратил в шутку, и мне было бы полегче жить с этим потом. - Вы выросли в огромной семье, где много братьев и сестер. Что это вам дает? - Большая семья учит искусству дискуссии. Общество может быть здоровым тоже только тогда, когда в нем есть дискуссия людей с полярными мнениями. Когда никто не перетягивает одеяло на себя и не запирается в вакуум. Наоборот - если возникло недопонимание, садимся за один стол с теми, кто не любит таджиков, к примеру, и обсуждаем, по каким причинам это происходит. Так что большая семья помогла мне стать такой, какая я есть. Все конфликты мы разрешали за общим столом, не скрывая друг от друга ничего. Сложно иметь большую семью. Это не фантастическая сказка из мультика. Да, это сказка, но с большим воспитательным аспектом, что довольно непросто. В нашей семье все очень разные, у каждого свое мнение, но я благодарна, что у меня такая большая семья. - Вы можете представить себе, что у вас будет пятеро детей? После победы на «Евровидении», разумеется. - Не знаю (смеется). Я так далеко не загадываю. Могу сказать, что такая мысль меня не пугает. Я люблю детей, шумное общество и когда рядом много людей. Вот, например, сегодня вдруг поняла, что моя дочь станет президентом. Ну или внучка. - России или Таджикистана? - Пока не знаю. Это уж как получится.
0
17.00
