12 апреля в Государственном Кремлевском дворце (ГКД) прошел торжественный просмотр фильма «Вызов», посвященный Дню космонавтики. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников выяснял, чей же это профессиональный праздник — съемочной группы или все-таки сотрудников «Роскосмоса». А Владимир Путин не скрывал: не переоценить того, что мы опять в чем-то первые. Пусть это и кино.
Гостей ГКД в этот день узнать было легко и, что называется, издали. У входа на Кутафью башню немолодой человек, наверняка генеральный конструктор запаса (в том смысле, что в любой момент готов снова выйти и снова постоять за Родину в широком смысле), в мешковатом пиджаке с огромным количеством орденских планок немного устало (там из метро еще метров четыреста в гору, к тому же по ступенькам), но с «Вызовом» в душе объяснял проверяющему у металлодетектора:
— Почему? — недоумевал тот.
Он тоже так, конечно, думал, причем про каждого в очереди, но все-таки уверенность старика удивила его.
— Зубы железные,— объяснил старик, впрочем, мощный.
Я думал, честно говоря, что они по крайней мере титановые, как и у всех, кто связан с космосом. Но нет, он честно сказал, что железные.
— Могу показать,— предложил он сотруднику.
Но генеральный конструктор (предположительно) показал зубы, причем во всех смыслах.
И нет, они не зазвенели.
— Выпадают, что ли? — пошутил старик, не услышав привычного, видимо, звона.
Сотрудника такая версия, похоже, устроила.
Об этих людях заботились. Подъем со стороны Кутафьей (башни.— “Ъ”) затяжной и крутой, и для таких гостей предусмотрели минивэны, которые отвозили их прямо к входу в ГКД. То есть, пройдя проверку, пожилые люди (а они, кажется, преобладали на Дне космонавтики в Кремле) снова выходили на площадь, уже под присмотром другого сотрудника, и садились в стоящий рядом минивэн, у которого была своя дорога. Это был интересный и даже беспрецедентный маневр, впрочем, хорошо отработанный за годы оглушающих побед отечественной космонавтики и великих праздников 12 апреля.
У входа в ГКД выстроились несколько очередей, двигающихся, впрочем, быстро. Люди в очередях, как можно было понять, хорошо знали друг друга и оттого из одной постоянно перетекали в другую.
— Просто поздороваться,— предупреждал один другого.— Денег просить не буду.
— Почему? — переспрашивал мой сосед в очереди.
— А есть?
— Не знаю, что сказать… Все распределили вообще-то давно…
— Ну вот… Но все равно на Луну полетим!
Да, в этой очереди никак нельзя было соскучиться. Я бы во всей Вселенной не нашел больше очереди, где обсуждают такие вопросы.
А главное, ведь полетят.
Внутри, в холле, было очень много людей: в зал еще не пускали. Толпились возле press-wall. На одной, самой большой, было написано: «Москва космическая», и она пользовалась большой популярностью у фотографирующихся, так как стояла прямо в центре полуподвального холла с гигантским гардеробом. Но более посвященные шли к соседней press-wall, пусть не такой масштабной. На ней было написано «С Днем космонавтики. Ракета "Ангара"». Ну а избранные группировались у самой скромной press-wall. На ней не было вообще никаких опознавательных знаков, кроме не очень заметной надписи в правом нижнем углу: «Ракета Р-7».
В нескольких киосках продавали сувенирную продукцию. Детский свитшот с надписью «Поехали!» и словами «Небо очень черное. Земля голубая. Все видно очень ясно» (цитата из Юрия Гагарина) стоил 4,4 тыс. руб. Взрослый — 5,1 тыс. Гости активно интересовались ценами. Интерес был академический.
К одному из журналистов подошел тот самый генеральный конструктор (предположительно) и спросил, не знает ли тот, где можно найти воды. Журналист посоветовал обратиться к волонтерам. Стоявший рядом волонтер посоветовал обратиться на третий этаж, в буфет. Бутерброд с колбасой там стоил 300 руб., с рыбой — 500 руб. Пионеры космических пространств бороздили просторы третьего этажа в поисках в основном воды без газа за 200 руб. Впрочем, после торжественной части и просмотра фильма им был обещан прием в Паркетном фойе ГКД. Предстояло терпеть. И оно того стоило.
Я осматривался в фойе. Оно и правда было переполнено гордостью российской и советской космонавтики. Многие были одеты трогательно старомодно, в рубашки с длинными воротниками, ботинки с заметно стоптанными подошвами, галстуки, не достававшие сантиметров 30 до ремня… Про наряды дам я промолчу из любви к космонавтике. Но все они старались, это же главное. И все эти наряды выдавали в них в конце концов тружеников.
Были и другие люди на этом празднике. Топ-менеджеры, молодые люди, одетые с некоторым даже блеском, и все им было впору. Да, были и такие. Но они были в подавляющем меньшинстве. И тоже, надеюсь, не бездельники.
А в большинстве – такие, как пожилой герой Советского Союза, которого я встретил на лестнице и спросил, с каким чувством он ждет фильм «Вызов».
— А с таким,— сказал он,— что нельзя поженить ежа сами знаете с чем. Одно такое искусство, как космос, с таким искусством, как кино. Это мое частное мнение, которое никого не интересует.
И примерно то же я выяснял у Сергея Крикалева, исполнительного директора по пилотируемым космическим программам «Роскосмоса», который в свое время принял идею фильма «Вызов» слишком буквально и очень близко к сердцу, то есть сопротивлялся ей до последнего.
— Не видел,— пожал он плечами.— Но посмотрим.
Нет, тон не предвещал ничего хорошего.
— Вы же, я знаю, не были поклонником идеи.
— Вопрос не в качестве фильма. У меня нет этих вопросов. А то, как организовано было, мне казалось и до сих пор кажется странным.
Я хотел уточнить, в чем странность, но он не стал:
— Давайте праздник закончится, и тогда поговорим.
Но праздник продолжался.
При этом известно, что Дмитрий Рогозин, тогда глава «Роскосмоса», сделал все, что нужно, чтобы этот фильм был сделан. А усилия, чтобы сделать, требовались титанические. И человек должен был быть из стали. С железными зубами по крайней мере.
Я спросил его, будет ли он на премьере, и он написал, что сейчас — в Запорожской области. И даже прислал видеопоздравление. На нем Дмитрий Рогозин в камуфляже (уже летнем), с автоматом в окружении четырех единомышленников, тоже с автоматами на противотанковой полосе в поле. Он пожелал успешного завершения испытания «боевого комплекса стратегического назначения “Сармат”, создания новых стартовых комплексов на космодроме Восточный, многого того, что задумано (надо понимать, им.— А. К.) и должно быть реализовано в ближайшее время (это наказ.— А. К.)».
«Мы находимся здесь, на рубеже обороны в Запорожской области,— продолжает экс-глава “Роскосмоса”.— Здесь, если начнется украинское наступление, русские добровольцы будут жечь Leopard, Abrams и другую технику, которую поставляет сегодня НАТО вооруженным силам Украины (это в нем говорил уже экс-глава представительства России при НАТО.— А. К.). Еще раз с праздником, друзья!»
Да, Дмитрий Рогозин был страшно далеко от «Роскосмоса». Гораздо ближе в этот день был гендиректор «Первого канала» Константин Эрнст. Он стоял рядом с актером Владимиром Машковым, исполнившим одну из главных ролей в фильме (Он там как раз генеральный конструктор; с зубами, впрочем, из хорошего фарфора; но это ж кино).
Их окружало, впрочем, на некотором странно робком отдалении несколько видеокамер. И никто ведь не приближался, вот какие интересные журналисты.
— С праздником! — подождав пару минут и крикнув, чтобы, видимо, преодолеть некоторую неловкость, просоответствовал господин Эрнст.
Ему нестройно и даже, кажется, нехотя ответили.
Я спросил его:
— Судя по тому, что поздравляете, похоже, считаете этот праздник теперь своим?
— Именно! — обрадовался он.— С тех пор как в 14 лет поступил в клуб юных космонавтов в Ленинградском дворце пионеров, я этот празднике воспринимаю как свой.
Чуть позже, уже у press-wall фильма «Вызов», он рассказал, что еще в 2000 году почти договорился на съемки такого фильма.
— Но в последний момент они отправили в космос почему-то американца Денниса Тито.
— Я знаю почему,— рискнул сказать я.
— Почему же? — заинтересовался происходящим Константин Эрнст.
— Он заплатил денег.
— Разумно.
— А вы хотели потратить.
— Но я же хотел потратить на благо Родины,— держался Константин Эрнст.
Вскоре действие окончательно переместилось к press-wall. Здесь были все: и режиссер Клим Шипенко, и актеры Милош Бикович и Юлия Пересильд (или она на самом деле космонавтка), и примкнувший к ним (хотя это еще кто к кому примкнул) космонавт Антон Шкаплеров, тоже снявшийся в кино…
— Для вас теперь 12 апреля тоже профессиональный праздник? — поинтересовался я у Юлии Пересильд.
— Мой профессиональный праздник — 27 марта,— быстро ответила она.
Я понял. 27 марта — Всемирный день театра.
— Но вы же были там, в этом вакууме! — сказал я.— Мало кто может таким похвастать.
— Я бы даже сказала — почти никто,— согласилась она.— Нам повезло!
Но праздник у нее — 27 марта.
Режиссер Клим Шипенко был здесь в пестрой бабочке. Пестрой она казалась потому, что по ней были разбросаны звездочки. Все тут было не случайно.
— Мало спал. Волновался. Звонил ему (кивнул в сторону Константина Эрнста.— А. К.). И из космоса, и из дома.
Из сотрудников «Роскосмоса» тут был только Антон Шкаплеров.
— Прочитал сценарий в одной плоскости…— рассказывал он.— Вроде понял. Начали работать. Но Клим (режиссер, господин Шипенко.— А. К.) сказал: «Надо попроще». Ну попроще так попроще!
Я огляделся по сторонам. У press-wall «Вызова» царил необыкновенный ажиотаж. Человеческий муравейник. Слепило глаза от вспышек фотоаппаратов и нарядов актеров, уже первосортных (вопросы к ним, конечно, тоже были, но рабочие).
Остальные гости, сотрудники госкорпорации «Роскосмос», были рассеяны по фойе. Их даже считай что не было видно. Я даже подумал, что такое впечатление, будто тут не их праздник. Но вообще-то многие из них попали в фильм, и не играя ничего при этом, а делая свою работу.
А теперь они попали на презентацию фильма.
Через несколько минут все были в зале, на сцену вышел президент России Владимир Путин, и она продолжилась:
— В основе наших побед в космосе и на Земле — безграничная воля наших главных конструкторов, их способность в сжатые сроки, в самых сложных обстоятельствах,— говорил Владимир Путин.— Только давайте вспомним, как и когда были сделаны первые шаги в этой области!.. Их способность добиваться конкретных результатов в тогда сложные времена… У нас, по-моему, никогда простых-то никогда не было (и уж точно не сейчас, в День электронной повестки, совпавший с Днем космонавтики.— А. К.)… и дала нам такой удивительный, уникальный результат. Нам, нашей стране!
Я вдруг, в очередной раз посмотрев на Владимира Путина, понял, что мне чего-то не хватает. А, точно, в зале не было Валентины Терешковой.
Впрочем, по данным “Ъ”, Валентина Терешкова в этот день была в Калуге с Игорем Угольниковым.
— Мы стали первыми, потому что люди, работавшие на предприятиях, в КБ, в научных институтах, подчинили свою жизнь интересам Родины, служению своему народу,— продолжал президент.
Это был намек.
— Покорители космоса,— добавил он более прямо,— сегодня являются для нас примером в решении задач укрепления технологического суверенитета. Нам нужно обязательно продолжать их славные дела и традиции, добиваться таких же ярких, исторических успехов, которыми мы все могли бы гордиться.
Он призвал «создавать более мощные спутниковые группировки, расширить запуски автономных космических аппаратов для изучения нашего арктического региона,.. создавать суверенные космические системы и компонентную базу нового поколения, осуществлять проектирование российской орбитальной станции, которая призвана стать форпостом нашей страны, служить изучению и освоению космоса, прежде всего дальнего, ну и про страну не следует забывать: специалисты знают, что новая станция будет нацелена в том числе, а может быть, и прежде всего, на решение задач, которые стоят перед нашей страной в самом широком смысле этого слова».
И это был еще один намек, впрочем, прозрачный: без сомнения, решающий.
— Речь, прежде всего, о скорейшем возобновлении нашей лунной программы.
В зале возник одобрительный гул. Всем в этом зале хотелось еще разок доказать, кто есть кто в дальнем и ближнем космосе. А то они тоже торопятся на Луну. Зато на нашей стороне, как всегда, эффект неожиданности. Раз — и за три дня на Луне.
— Скажу больше: преодоление технологических барьеров при штурме Вселенной,— окончательно перешел на привычные термины Владимир Путин,— обладает особой вдохновляющей силой, помогает школьникам, студентам становиться первопроходцами в отраслях будущего! Нам нужно обязательно помочь нашим юным гражданам покорить новые высоты!
Им бы для начала ЕГЭ сдать.
Кинокартину «Вызов» Владимир Путин назвал «уникальным событием для мирового кинематографа». Теперь даже не очень важно, чтобы и мировой кинематограф оценил ее так же.
— Мы первыми сняли полнометражный художественный фильм на орбите, на борту космического корабля. Здесь тоже оказались первыми! — Владимир Путин причислил и себя к создателям фильма. Ну а что, в конце концов, он же в свое время принял Дмитрия Рогозина и Константина Эрнста с этой идеей и решил вопрос в их пользу.
И для него тема мирового приоритета оказалась, без сомнения, решающей.
— Я слышал, в силе лунный проект? — переспросил со сцены Константин Эрнст.— Ребята готовы!
Ребят, впрочем, стоит спросить.
0
75.00
