ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Дек. 2, 2016

Родственные души

— Родился я в поселке Инжавино Тамбовской области в 1938 году, — рассказывает Владимир Панфилов, согревая пальцы о термосную кружку. Вокруг разливается аромат шиповника.

— Отец мой, Устин Михайлович, ушел добровольцем на фронт, хотя имел бронь по ранению, полученному еще в финскую войну. Погиб в 1943-м на Курской дуге.

Надо же, — подумал я про себя. Ведь и мой дед, Григорий Иванович, тоже воевал в финскую и тоже был тяжело ранен в одной из штыковых атак. Как и отец Владимира Устиновича, ушел добровольцем в октябре 1941-го защищать родной город. Как знать, может быть, мой дед и его отец шли в атаку плечо к плечу. А теперь вот и потомки героев встретились. Не происходит в этом мире ничего случайно.

— А учился играть на баяне по самоучителю. До этого на гармошке играл. Все по слуху, — продолжает рассказ Панфилов.

Но тогда он еще не знал. Пел песни, которые слышал по радио.

— Мама что-то напевает, а я ей подыгрываю, — вспоминает старик. — Потом у старших товарищей стал учиться. У нас в Инжавине много хороших баянистов было. Поступил в музыкальную школу, окончил заочный Финансово-экономический институт в Москве — он в Филях находился. Работал сначала машинистом паровых турбин, а потом старшим экономистом на заводе в Тамбове.

Не серчай...

Музыкантом Владимир Устинович стал случайно:

— Сначала перестройка, потом перестрелка. Работы нет. А жить на что-то надо. Тут еще жена серьезно заболела. Врачи сказали — рак. Операция больших денег тогда стоила, и делать ее нужно было в Москве. Вот и отправился я со своей Раисой и двумя сыновьями в Первопрестольную. Сняли комнату в коммуналке у «Пролетарской». Но работы по специальности не нашел, да и кто пенсионера возьмет. Один знакомый посоветовал: «А ты на рынке играй и пой, а рядом коробочку положи, что-нибудь на жизнь и заработаешь. Сейчас этим даже профессиональные певцы живут. Не милостыню же просишь». Так я стал уличным певцом и баянистом.

Появилась надежда набрать Раисе Ивановне денег на операцию.

— А тут то инфляция, то дефолт. Так и умерла моя Раиса, не смог я ей ничем помочь, — Панфилов на пару минут замолкает. Сложно говорить, ох сложно.

Я отвожу взгляд.

— Дети после смерти жены уехали домой в Тамбов. Младший, Виталий, сейчас пивом торгует. Старший, Олег, раньше работал в милиции. Теперь на пенсии.

Подъезжает мой коллега, фотокор Сергей Шахиджанян. Начинает суетиться — надо же снимок для газеты сделать. На первую полосу. Панфилов ему:

— Нет, Сереженька, в полный рост не могу с баяном встать. Спина у меня больная, боюсь, инструмент не удержу. Ты уж не серчай, — отвечает Панфилов.

«…не серчай» — так моя бабушка говорила. Женщина глубоко верующая, тайно крестившая меня с молчаливого согласия мамы — члена КПСС.

Сила в вере

Вот и Владимир Устинович человек верующий. В одном прозрачном пакетике с тетрадками-песенниками со словами песен известных советских исполнителей: Леонида Утесова, Клавдией Шульженко, Лидией Руслановой — хранится старенькая Библия.

В постные дни Панфилов не работает. Ходит в церковь. Молится. Ставит свечи за усопших близких. Свято верит, что обязательно встретится со своей Раисой Ивановной.

— Будем вместе песни петь, — улыбается дядя Вова.

— Милиция раньше не гоняла? — спрашиваю Панфилова, когда наш Сергей прекращает «мучить» старика ракурсами. Да и прохожие уже останавливаться начали, чтобы сделать нам замечания. Мол, что пристали, балбесы, к нашему дяде Вове?

— Нет. С властями проблем не было. Личность, видно, им моя приглянулась. Песни-то все у меня душевные. Сейчас такие редко услышишь. Наверное, слушая их, каждый что-то свое вспоминает. А потом в своей управе в 2002 году я зарегистрировался как индивидуальный предприниматель. Получил все необходимые лицензии. Налоги плачу, так что еще пользу стране приношу.

— Опять про этого миллионера «кыно сымают»! — косясь на фотокамеру Шахиджаняна, сквозь зубы цедит проходящая мимо пожилая женщина. Она в переулке у Краснопресненских бань квашенной капустой торгует. Владимир Устинович только усмехается в ответ на ее едкое замечание.

Прощаясь с Владимиром Панфиловым, я подумал: ведь его истинное богатство в его душе. Потому как песни его идут от самого сердца, заставляя людей приостановиться возле старенького музыканта, задуматься. Может быть, вспомнить своих родителей, выросших на этих песнях. Справиться хотя бы по телефону, как они там поживают? Потому что у музыканта есть только золото его таланта, музыка и песни. И чистая душа.