Уже на этой неделе должен быть подготовлен порядок покупки рублей для недружественных стран. Рублями они должны будут оплачивать российский газ. Такое решение принял на минувшей неделе президент РФ Владимир Путин.
Для понимания цифр: по газовым контрактам до конца года в Россию должно прийти порядка 150 млрд долларов, это около 15 трлн рублей. По оценкам ПСБ, экспорт газа в ЕС формирует для России за последние месяц в среднем 130 млн долларов выручки ежедневно, или более 20% среднедневного объема торгов парой доллар—рубль в текущих условиях. Кажется, немного. Но по влиянию на мировую — и, разумеется, на российскую — экономику это беспрецедентный шаг. Месяц назад, после заморозки золотовалютных резервов России, было понятно, что этот ход в отношении нашей страны фатален для текущей мировой финансовой системы, основанной на главенстве доллара и отчасти евро. Теперь смена этой системы начинает обретать конкретные черты.
Идея ухода от доллара и евро в расчетах совершенно не нова. Напомним лишь один текст «Эксперта» на эту тему — «Не вечно зеленый» в № 27 за 2019 год, где были представлены четыре сценария замены доллара в глобальной экономике. Первым был назван стрессовый сценарий: принудительная дедолларизация стран, которые подпадают под санкции США по иранскому типу — и выстраивание между пострадавшими странами собственной системы расчетов. Именно по этому сценарию мы идем сейчас (взять хотя бы обсуждаемое присоединение Ирана к нашей Системе передачи финансовых сообщений) — хотя как именно он будет реализован, не знает, наверное, в данный момент никто.
Но и задолго до этого экономисты, политики и заинтересованные обыватели задавались вопросом: можно ли избавить мир от главенства доллара?
Напомним, что постепенное восхождение доллара на вершину мирового господства началось во время Первой мировой войны. Британская экономика тогда сильно пострадала, в результате пришлось отказаться от золотого стандарта, и позиции фунта стерлингов сильно пошатнулись. Привязка фунта к золоту была восстановлена только в 1925 году. Доллар же все это время оставался надежной валютой, привязанной к золоту.
Впрочем, позже Великая депрессия заставила отказаться от золотого стандарта не только Британию (1931 год), но и США (1933 год). Однако привязка доллара США к золоту была восстановлена уже в 1934 году. А окончательно закрепилось господствующее положение доллара на Бреттон-Вудской конференции 1944 года. Тогда страны договорились, что американский доллар жестко привязывается к золоту, а курсы всех остальных валют фиксируются к доллару. К тому времени больше 70% мирового золотого запаса находилось в США, в долларах проводилось более половины международных торговых расчетов.
Дальнейшее было делом техники: доллар стал главной резервной валютой. Уже к 1960-м стали понятны и риски такой системы: помимо зависимости от США она несла в себе бомбу замедленного действия — при любых осложнениях вроде дефицита торгового баланса США или слаженной биржевой атаки на доллар система начинала трещать по швам. В 1971 году золотое обеспечение доллара было официально отменено, но система уже сложилась.
Таким образом, уже более полувека мы живем в мире, где деньги не обеспечены ничем материальным: как объясняется в материалах Банка России, в основе их ценности лежит доверие к денежной системе в целом. Иными словами, большая часть мира верит в силу доллара, в то, что им всегда можно расплатиться или обменять его на другую валюту. Это важный пункт.
Введение евро было попыткой создать хоть какую-то альтернативу гегемонии доллара — но попыткой не слишком успешной. За двадцать лет евро не получил распространения в Латинской Америке и Азии и даже не смог доминировать в самой Европе: к 2019 году на расчеты в долларах во внешней торговле там приходилось 20–25%.
Сергей Сторчак, экс-замминистра финансов РФ, старший банкир ВЭБ.РФ, использует для описания современной международной валютно-финансовой системы образ механических часов, состоящих из «силовой установки» (пружины) и нескольких связанных друг с другом элементов — шестеренок. Самым важным из них, создающим «крутящий момент» для всех остальных, является доллар США, а «силовой установкой» — состояние экономики США. «Из-за особого положения доллара в МВФС (мировой валютной и финансовой системе), а также через механизм плавающих валютных курсов проводимая ФРС монетарная политика не может не влиять на положение в других экономиках и на ситуацию на финансовых рынках. Как следствие, события в американской экономике, как правило, несут в себе значительный эффект “заражения” (необязательно отрицательный) для всего остального мира, например, через глобальные долговые рынки», — писал Сторчак меньше года назад (см. «Полвека спустя: извлечены ли уроки?», «Эксперт» № 35 за 2021 год). И, как мы убедились особенно сильно в этом году, гегемония доллара дает властям США неограниченные возможности использования своего национального законодательства и финансовой инфраструктуры в политических целях по всему миру.
Конечно, Россия не одинока в своем желании перестроить эту финансовую систему. Достаточно задуматься, что две трети внешнего долга развивающихся стран выпущено в долларах, а ведь на них приходится 60% глобального ВВП. Все больше стран задается вопросом: на каком основании до сих пор глобальный экономический рост и стабильность настолько непропорционально зависят от веса американской экономики в глобальном ВВП и мировой торговле?
Вслед за юанем
Если крепость валюты зависит от доверия, то на чем это доверие может быть основано? Логично, что на устойчивости экономики страны-эмитента, на том, насколько активно она участвует в международном торговом обороте, на производимой ею добавленной стоимости, наконец.
Первой валютой, воплотившей этот подход, стал юань: в 2014 году Китай подал соответствующую заявку в МВФ, и с 2016 года его валюта была включена в корзину резервных. К тому моменту юань стал пятой среди самых популярных в мире расчетных валют, в основном за счет Азиатско-Тихоокеанского региона. Очевидно, такое положение дело было подкреплено экономической мощью Китая. А к 2021 году юань занял четвертое по популярности место, обойдя японскую иену. И во многом благодаря помощи России, которая после 2014 года активно уходила от доллара во взаиморасчетах с Китаем, наращивая долю юаня (как, впрочем, и евро). Так, в 2021 году мы платили юанями за 28% китайского экспорта — в 2013 году эта доля составляла всего 2%. Доля рубля в наших расчетах с КНР не достигла и 10%. Китай по понятным причинам совершенно не спешит ее наращивать — своя валюта в международных расчетах всегда предпочтительнее чужой.
Тем не менее в 2013‒2019 годах доля рубля в международных расчетах понемногу росла — преимущественно в расчетах со странами ЕАЭС. Тут доля российской валюты в структуре расчетов за экспорт выросла с 53,8 до 69,8%, а в расчетах за импорт — с 60,7 до 75,3%. Что касается расчетов со странами дальнего зарубежья, тут удельный вес рубля увеличился с 5,5% в 2013 году до 8,7% в 2019-м в оплате экспорта и с 23,7% в 2013 году до 26,8% в 2019-м в оплате импорта. Впрочем, эта статистика довольно лукава: дело в том, что транзакции по оплате импорта учитываются по валюте списания со счета клиента-импортера в обслуживающем банке. Так что если импортный контракт предполагает платеж в долларах, то с клиентского счета будет списан рублевый эквивалент суммы в долларах, которая в дальнейшем будет конвертирована обслуживающим банком в доллары и списана в этой валюте с корреспондентского счета банка, но в статистику этот платеж попадет как рублевый.
Что касается нашего экспорта, то на протяжении 2013–2019 годов доллар быстро замещался евро и рублями.
Однако пандемийный 2020 год развернул эти тенденции вспять. В ЦБ объясняют это так: в связи с оттоком иностранного капитала с российского финансового рынка и сжатием экспортных поступлений выросла волатильность обменного курса российской национальной валюты по отношению к доллару США и евро. Плюс возросли риски использования российского рубля в качестве валюты платежа иностранными компаниями и банками, в том числе в связи с возможностью введения новых санкций.
Дошло до того, что даже расчеты за экспорт между Российской Федерацией и Республикой Беларусь были отчасти переведены из рублей в доллары (доля первых снизилась на 3,5 п. п., доля вторых выросла на 5,2 п. п. в первом полугодии 2020 года).
Смещение расчетов из российских рублей в доллары США и национальные валюты наблюдалось и в оплате экспорта странами БРИКС — здесь доля российской валюты в составе расчетов упала на 4,8 п. п., до 16,5%, а платежи в долларах США и валютах стран БРИКС выросли на 3,5 и 3,7 п. п. соответственно.
В середине марта этого года Пол Крэг Робертс, заместитель министра финансов США в администрации Рональда Рейгана, доктор экономики, высказался в том смысле, что в игре с санкциями русские держат все карты, но не умеют их разыгрывать. «Русские могли бы закрыть западную промышленность, если бы Россия прекратила экспорт энергии и полезных ископаемых, но боятся сделать это из-за убытков в иностранной валюте, — сказал Робертс. — Американские экономисты-неолибералы промыли мозги российским экономистам и Центральному банку в том смысле, что России для развития нужна иностранная валюта, которую дает продажа за рубеж российских нефти и газа. Это удивительная глупость тормозит развитие российской экономики и не позволяет применить сильные контрсанкции. Россия должна выставлять счета за энергоносители и полезные ископаемые в рублях, тем самым укрепляя свою собственную валюту, а не валюты своих врагов, и должна установить валютный контроль, чтобы не поддерживать валютных спекулянтов. Россия по-прежнему продает стратегические ресурсы Западу и принимает оплату в долларах и евро, что укрепляет валюты врагов России и ослабляет рубль. Если быть точным, российский ЦБ субсидирует успех западных санкций».
И вот Россия решила наконец перейти к активному отстаиванию рубля.
Владимир Путин прямо назвал прагматические причины такого решения, которые подрывают основу доллара и евро как валют, пользующихся всеобщим доверием: «Соединенные Штаты Америки и ЕС объявили, в принципе, настоящий дефолт по своим обязательствам перед Россией, и теперь в мире каждый знает, и так-то подозревали, а теперь знают, что обязательства в долларах и евро могут быть не исполнены. Совершенно очевидно, что в этой связи поставлять наши товары и в Европейский союз, и в Соединенные Штаты и получать оплаты в долларах, евро, ряде других валют не имеет для нас уже никакого смысла. Поэтому мною принято решение в самое короткое время реализовать комплекс мер по переводу оплаты нашего природного газа, начнем с этого, поставляемого в недружественные страны, за российские рубли».
Принуждение к рублю: способы
Цель — евро и база — расчеты за газ выбраны как нельзя более точно. Во-первых, евро как искусственный конструкт обладает рядом серьезных проблем: по сути, единая валюта неудобна всем участникам зоны евро. Сильные страны вроде Германии не могут пользоваться всеми преимуществами своей силы (курс для них занижен), тогда как слабые игроки вроде Греции не могут воспользоваться обычным средством решения проблем для стран с суверенными ЦБ и девальвировать свою валюту.
Во-вторых, именно товарные рынки, где позиции России традиционно сильны, могут и должны стать базой для укрепления роли нашей валюты — об этом последовательно долгие годы говорили многие финансисты.
Товарная база для расчетов важна тем, что валюте тут отводится естественная обслуживающая роль. В конце концов, на мировой арене деньги всего лишь средство, обслуживающее товарный обмен. Можно и бартер наладить: нефть за товары народного потребления, — просто менять на деньги удобнее. А значит, дело за удобством обмена валюты.
В этом отношении стоны по поводу неудобства продажи газа за рубли непонятны. Есть Московская биржа, современная и развитая, на ней много лет работает валютный рынок. Проблемы приобрести за евро рубли и перечислить их «Газпрому» не существует. Кстати, ежемесячно на спотовом рынке валюты обороты превышают 10 трлн рублей, так что даже весь экспорт газа в ЕС в денежном объеме наша биржа спокойно переварит. Да, придется открыть счета на Мосбирже и в российских банках. Ну так и российские компании имеют счета в европейских и американских банках. Симметрия и равенство, мультикультурность — все как декларирует передовой мир.
«Оцениваю данное решение (продавать газ за рубли. — “Эксперт”) положительно. Это еще один шаг к бесславному финалу гегемонии доллара, — говорит Андрей Марголин, проректор РАНХиГС, директор Института финансов и устойчивого развития. — Саудовская Аравия готовится к торговле нефтью с Китаем за юани. И после замораживания резервов Банка России этот процесс уже не остановить. Пройдет совсем немного времени, и все больше стран будет принимать решения самостоятельно. Психологически трудно менять существующий порядок расчетов, к которому все привыкли и который достаточно удобен всем участникам рынка. Для того чтобы появилась мотивация к изменениям, должен, видимо, прилететь “черный лебедь”. Вот он и прилетел в виде беспрецедентного санкционного давления на российскую экономику».
«Это абсолютно разумное решение, которое сегодня дает возможность не только стабилизировать, но и повысить курс рубля, а также обеспечить нормальное функционирование нашего фондового рынка, — сказал “Эксперту” председатель совета ТПП РФ по финансово-промышленной и инвестиционной политике Владимир Гамза. — В среднесрочной перспективе, где-то до полугода, это все будет работать».
Хочется надеяться, что перевод в рубли оплаты российского газа — это лишь первый шаг в расшатывании долларовой и евровой системы. Так, логично было бы последовательно переводить в рубли — и отчасти в национальные валюты — и остальной сырьевой экспорт. Уже много лет функционирует товарная биржа СПбМТСБ, где торгуются многие виды сырья, в том числе в виде поставочных фьючерсов. Логично было бы постепенно привязывать цены в контрактах к котировкам на ней, а также обязывать покупателей заключать на ней сделки. На СПбМТСБ «Эксперту» заявили, что их мощная технологическая платформа, опыт торгов природным газом, накопленный с 2014 года, переход компании — оператора товарных поставок ОТП ТЭК на новую технологическую платформу — учет газа на торговых товарных счетах — позволяют любое необходимое масштабирование объемов торгов. «Торги газом, как и рядом других товаров, на бирже ведутся в рублях. В настоящее время на бирже торги природным газом ведутся только с поставкой на внутренний рынок, в соответствии с законодательством. В случае принятия других решений биржа готова их реализовать в кратчайшие сроки», — отметили на площадке.
Конечно, если расширять спектр товаров, потребуется серьезная работа с логистической инфраструктурой, обеспечивающей товаропоток, — это элеваторы для зерна, хранилища для сои и т. д. Чем масштабнее и прозрачнее будет инфраструктура, тем проще будет «прицепить» к ней фьючерсы и другие финансовые инструменты.
Для поддержки мультивалютной и рублевой расчетной системы необходимы соглашения о валютных свопах между центральными банками ключевых стран — покупателей нашего экспорта и поставщиков импорта. Напомним, своп — взаимное обязательство в будущем обменять валюту по определенному курсу. Фактически такие инструменты дают торгующим сторонам гарантию, что они смогут обменять валюту, которой оплачивают сделку. Это небыстрый и непростой процесс, но у России есть серьезный козырь — значительный экспорт и дорожающее сырье. И пора его активно использовать. Но есть не только сырье: на минувшей неделе Роскосмос заявил, что переходит на заключение контрактов с другими странами в рублях.
Более отдаленная перспектива — системы взаиморасчетов, основанные на цифровых валютах центральных банков, возможно, в сочетании с протоколами типа Ripple: платформы для обмена валют и любых других ценностей.
Принуждение к рублю: риски и выгоды
Гарантия того, что «Газпром» получит деньги, если платеж будет в рублях, а не в евро, лишь самая заметная выгода от решения по рублям. Но далеко не самая главная.
Дело в том, как устроена современная финансовая система с безналичными деньгами. Как любой безналичный доллар, даже если он лежит на вашем валютном депозите в Сбербанке, в конечном счете находится в банке на территории Соединенных Штатов через систему корсчетов, так и безналичный рубль в конечном счете находится на территории РФ в ее банковской системе. С учетом кредитной природы безналичных денег это означает, что чем больше в мире используют рубль для расчетов — тем больше становится российская финансовая система. Все безналичные рубли мы в итоге можем использовать внутри страны, развивая кредитование, ссужая свои предприятия деньгами.
«Вообще, при переходе на рубли в расчетах за наш экспорт меняется идеология валютной политики, — говорит профессор Финансового университета при правительстве РФ Михаил Ершов. — Теперь уже экспортер будет заинтересован не в удешевлении рубля, как всегда было раньше. Теперь он заинтересован в удорожании рубля — потому что ему выгодно, чтобы ему платили в устойчивой, дорогой, полноценной валюте. Которая будет стоить дорого уже по отношению к другим валютам, если ему надо будет уйти в другие валюты. Теперь все наши экспортеры будут ратовать за дорогой рубль. А прямым следствием этого является то, что инфляция будет меньше, меньше неуверенность в национальной валюте, все это автоматически устраняется». «Эта стрессовая ситуация помогает нам выйти на более правильный, национально ориентированный путь развития», — резюмирует Ершов.
Да, слишком крепкий рубль отчасти невыгоден бюджету, но при высоких ценах на сырье пока об этом можно не беспокоиться. Потенциальная отдача от расширения финансовой системы может оказаться в долгосрочном плане выгоднее.
Владимир Гамза предостерегает: мы открыли валютный ящик Пандоры. «У России огромный импорт, он составляет около 300 миллиардов долларов — практически четверть потребительского рынка. А в складывающейся ситуации многие страны тоже захотят, чтобы мы им платили в их национальных валютах. Это приведет к значительному усложнению расчетов во внешней торговле», — говорит председатель совета ТПП РФ по финансово-промышленной и инвестиционной политике.
Отвечая на вопрос, почему мы не перешли на расчеты в рублях за газ раньше, Гамза говорит, что, видимо, ЦБ считал созданную им систему валютных расчетов во внешней торговле и систему формирования валютных резервом самой правильной, удобной, эффективной и, как он думал, безопасной, прежде всего для него самого. «Небольшая задержка после введения санкций, я надеюсь, была вызвана тем, что Банк России просчитывал ситуацию и консультировался с ЦБ стран-партнеров, — рассуждает Владимир Гамза. — Предсказать, как будет развиваться ситуация, очень сложно. Я надеюсь, что ЦБ отдает себе отчет в том, насколько сложной будет новая система международных расчетов, и что он все просчитал».
Мультивалютная цель
Четверть века назад профессор Принстона Гарольд Джеймс в книге «Международное валютное сотрудничество со времен Бреттон-Вудса» предсказал, что реальная реформа международной валютно-финансовой системы возможна лишь в результате глубокого кризиса. Похоже, он наконец настал.
«Думаю, постепенно долларо- и евроцентричная финансовая система будет заменена на систему расчетов, обслуживающую интересы крупных макрорегионов, — предполагает Андрей Марголин. — Такие макрорегионы будут формироваться из стран, уровень доверия которых к друг другу будет качественно отличаться от атмосферы недоверия, разъедающей старую систему из-за высокомерия США и их сателлитов. И они создадут систему взаиморасчетов, удобную всем в том числе на основе элементов позитивного опыта, который в старой системе есть».
С этим согласен Михаил Ершов: он предлагает сместить акцент с резервных валют на так называемые ключевые валюты — наиболее часто используемые в транзакциях. Если на авансцену выходит наша валюта, то под нее будут выстраиваться расчетные и интеграционные механизмы. С их помощью страны будут сальдировать свои товары и финансовые потоки между собой.
В качестве аналога Михаил Ершов предлагает вспомнить Международный банк экономического сотрудничества, который до 1991 года обеспечивал финансирование стран — членов СЭВ в рамках намеченных квот. Он учитывал их взаимные товарные потоки, и потом с учетом своих ресурсов (вкладов всех участвующих) каждому из них давал квоту по платежам. Обеспечивал погашение взаимной задолженности по двусторонним торговым балансам.
По мнению Владимира Гамзы, многое будет зависеть от позиций Китая, Индии и стран — экспортеров нефти. «Если они дружно скажут: “Нам нет дела до доллара, евро и фунта! Платите в наших национальных валютах!” — мы получим слишком мультивалютную систему. При этом риск в системе будет довольно велик, как и волатильность курсов отдельных валют. Впрочем, современный уровень развития информационных технологий вполне позволит все это достаточно эффективно организовать, использовать и контролировать, — рассуждает он. — В целом это вполне работоспособная система. Компаниям придется научиться эффективно работать на форексе, который станет одним из самых больших и востребованных рынков. Там, где не будут детально отработаны новые механизмы расчетов в национальных валютах, там всегда будет возможность на определенное время закрыть брешь с использованием текущих мировых валют и юаня».
В подготовке материала принимал участие Александр Турунцев
0
120.00
