Когда руководство Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН)России предложило мне посмотреть на жизнь женского следственного изолятора (СИЗО № 6 в Москве) глазами инспектора, я долго не раздумывал. Еще ни одному журналисту не предлагали провести ночь под одной крышей с тысячью арестанток. В камерах этого изолятора коротали ночи и экс-глава департамента имущественных отношений Минобороны Евгения Васильева, и участница хулиганской выходки в храме Христа Спасителя Надежда Толоконникова, и украинская «летчица-наводчица», а ныне депутат Надежда Савченко.
- На службу заступите в четверг рядовым стажером-инспектором. -Замначальника Управления организации и деятельности следственных изоляторов и тюрем ФСИН России Станислав Ковтунбросил на меня испытующий взгляд. - Быть на службе к 7.30. Мы переоденем вас в форму, получите документы для прохода в учреждение. Да, вот еще... - Ковтун сделал паузу, и я почувствовал себя Семен Семенычем Горбунковым из «Бриллиантовой руки» на инструктаже у Михал Иваныча. - Мы не станем предупреждать инспекторов в колонии, что вы журналист. Приступайте к службе, деталями с вами поделится опытный напарник.
И вот я уже на паперти Николо-Перевинского монастыря в Печатниках. Рядом с обителью - стены СИЗО. Приоткрывается глазок, лязгает замок. Женщина в форме утюжит меня металлодетектором, забирает мобильник.
В дежурной части меняю свой паспорт на железный ключ-«вездеход» - здоровенный, как из сказки про Буратино. Ключ этот позволяет открывать почти все двери СИЗО.
«ПО ГОЛОВЕ И ГРУДИ НЕ БИТЬ»
Класс для инструктажа похож на школьный. За партами десяток женщин-инспекторов.
- Жарко, а потому не исключены случаи потери сознания у подозреваемых, - обращается начальник отдела режима майор Андрей Пархоменко. - Об этом докладывать, женщин выводить по желанию раз в два дня на помывку.
- Рядовая Артемьева, доложите, куда нельзя наносить удары в случае самозащиты?
- Надо предупредить о применении силы, нельзя бить по голове, шее, груди, если что - оказать первую помощь, вызвать медика, составить акт, - перечисляет инспектор.
- Рядовая Сафронова, могут ли арестованные пользоваться зубной нитью?
- Да, согласно последним инструкциям разрешены зубная нить, бритвы, косметика, сигареты и туалетная бумага.
- На что обращать особое внимание?
- На зарядные устройства, телефонные карты, - инспектор косится на плакат с изъятыми у арестантов предметами.
- Стажер заступает на пост по приему и передаче посылок, - кивает в мою сторону Пархоменко.
БОТИНКИ С СЕКРЕТНОЙ НАЧИНКОЙ
С 9.00 до 16.00 у забора выстраивается очередь из родственников с огромными сумками. Передачи принимают у окошек два инспектора, взвешивают, складывают в тазик. Разрешено передавать не больше 30 килограммов продуктов в месяц. А вот для мам с детьми и беременных число и вес посылок без ограничений. Если в начале дня тазик на ленту интроскопа (как при проверке багажа в аэропорту) я поднимал легко, то 60-й по счету оказался неподъемным.
- Да сколько можно возиться там, шевелитесь, - раздражаются родственники.
- Не спорь, - предупреждает меня напарница Дарья. Сначала она смотрит в монитор интроскопа, потом перебирает каждый пакетик руками. Находит сгущенку в мягкой упаковке и выдавливает ее в одноразовый контейнер.
- Почему нельзя отдать сгущенку прямо в пакетах? - удивляюсь я.
- Они непрозрачные, - объясняет она. - Внутри может оказаться что угодно.
Дарья запускает руку в очередной пакет, вытягивает оттуда яблоко.
- А яблоко-то зачем?
Даша молча колет фрукт ножом на две части, осматривает. Та же участь постигает палку колбасы и головку сыра. Мыло Дарья колет шилом, сигареты ловко ломает пальцами. Апельсин сдавливает, режет, принюхивается к мякоти...
- Да что там может быть? - не выдерживаю я.
- Бывает, что фрукты спиртом из шприца накачивают или пропитывают наркотиком, - выдыхает напарница.
В руках у Дарьи женские ботинки на толстой платформе. Через секунду из подошвы она достает… маленький мобильный телефон.
- Но как?
- Смотрите, тут швы разные...
Женщину у окошка, передавшую ботинки с секретом, задерживают. Ей теперь светит административное наказание и штраф в тысячу рублей.
Только к 16.00 тяжеленные сумки разнесут по коридорам СИЗО. Недавно правозащитники настояли, чтобы арестантам можно было передавать помидоры, бананы. Но до камер они дойдут, боюсь, только в виде салата к ужину.
«ДУМАЛА, ЧТО МУЖИКА НЕ НА ТОТ ЭТАЖ ЗАВЕЛИ»
Еду сотрудники СИЗО приносят с собой - столовая на ремонте. Чай пьют вместе.
- А Надю Савченко кто видел?
- Только мельком в коридоре, - вспоминает одна из сотрудниц. - Широченная в плечах, голова квадратная, думала, что мужчину не на тот этаж завели. По вечерам ваша Надя закатывала истерики: кричала, что не может «российским воздухом дышать», «эти российские газеты читать». Демонстративная была барышня.
- А Евгения Васильева?
- Во всем была примером. Сразу попросила тетрадку, ручки - сказала, стихи будет писать. От тапочек, халата, гигиенического набора не отказалась, все завязала в простынь, взвалила узел на плечо - и в камеру. Она еще отказывалась есть суп, что привозили в СИЗО. Терпела, а потом деликатно так намекнула, что суп прокисший, и попросила следить за качеством еды.
- Толоконникова тоже оставила тут след?
- Она была самая вменяемая. Ее напарница Алехина неудачно пыталась вступить в полемику с батюшкой, что крестил детей в СИЗО. Он заметил, что она воспитывалась на домыслах. Но серьезно режим они не нарушали.
- Да что там эти современные феминистки, - вступила в разговор коллег замначальника СИЗО по воспитательной работе майор Елена Зеневич. - В нашем СИЗО в 90-е были настоящие легенды женского криминала: основательница пирамиды «Хопер-инвест» Лилия Константинова и хозяйка «Властелины» Валентина Соловьева. Константинова дружила в СИЗО с главарем московской банды, фактически второй Сонькой Золотой Ручкой Мадлен Павловной Зворыкиной. Последней вменяли организацию банды, которая убила 13 человек. Обе дамы провели в СИЗО по 10 - 12 лет.
- За что в основном у вас сидят женщины?
- Одна в банке работала, сделала копию именного ключа для любовника. Тот обворовал банк - и в бега. Другие воруют телефон, чтобы штаны ребенку купить. Суд арестовывает, хотя ясно, что от детей не убежит. Господи, ну зачем?!
СОЛЯРИЙ ЗА РЕШЕТКОЙ
В корпусах запах сырости, в камерах без остановки работают душевые.
- Поведешь на прогулку мамашек? - спрашивает замначальника отдела режима Валентин Софин.
Ух, не по себе идти в клетку, где мамы с детьми и беременные женщины.
В изоляторе беременным и мамашкам остальные арестантки завидуют. В обычных камерах - при лимите наполнения этого изолятора 892 человека - содержится 1147 женщин (на первом этаже - 153 мужчины, служивших в силовых органах).
Из камеры строем выходят десяток женщин. Разных национальностей, есть даже гражданка Нигерии на большом сроке. Она помогает нести коляску, с собой женщины тащат сумки с едой и водой. У одной двухлетний мальчик. Коридоры СИЗО построены так, что выход есть только в прогулочный дворик, который поделен глухими стенами на секции. Это те же камеры, но тут от солнца арестанток отделяет лишь решетка. Мой пост на крыше, откуда видно, как в одном дворе женщины устроили настоящий солярий: закатали шорты в трусы, майки в лифчики.
- Тут выгуливали Савченко? - уточняю у напарницы.
- Да, вот тут, - показывает на бетонный пол в щербинах. - Она в футбол играла, бегала по кругу, отжималась. Тут, кстати, многие спортом начинают заниматься.
«Я НЕ СПАЛА С ПОДЕЛЬНИКАМИ!»
Через внутренний двор СИЗО тащит две большие сумки с папками и подарками член Общественной наблюдательной комиссии Москвы (ОНК) Анна Каретникова.
В камерах правозащитники раздают ручки и тетрадки для жалоб, журналы с кроссвордами. К Каретниковой подходит жгучая брюнетка с наколкой на плече - злобной куклой с ножом. Арестантка раскрывает перед правозащитницей газету. Гляжу, а это «Комсомолка» от 19 июня этого года.
- Это я, - показывает брюнетка фото к материалу «Банда чистильщиков»: на счету прирожденных убийц уже 20 жертв».
Вот это совпадение! Никто не знает, что я из «Комсомолки», и уж арестантка в первую очередь.
Почти каждое слово в статье подчеркнуто.
- Хочу передать письмо с претензией автору, - героиня материала закусывает губу.
Письмо тут же забирает оперативник.
- В статье что-то не так? - говорю, ожидая услышать все что угодно, только не вот это:
- Тут написано, что я присутствовала при 20 убийствах. Это неправда - видела смерть четверых. Но я не спала по очереди с подельниками!
Правозащитница озадачена. В ее присутствии подозреваемая в серии убийств дает признательные показания по четырем эпизодам!
- Вы не понимаете, она очень переживает, задета ее честь, - поясняет сокамерница...
НОЧНЫЕ ТРЕВОГИ
В мое дежурство оказалось сразу два выездных караула: в 36-й и 20-й горбольницах. Там после операций приходят в себя арестантки.
- Охрана нужна, чтобы их не похитили, - поясняет замначальника СИЗО Юрий Зезюля.
Ночью в СИЗО доставляют из судов новеньких. Утром было две тревоги: сначала арестантка протянула руку за решетку, чтобы бросить записку в окно соседней камеры, в другой раз чуткие на движение датчики потревожила кошка.
До утра инспектора наблюдают за спящими арестантами. Через глазок при ночном освещении можно рассмотреть спальню, туалет и душевую. Не присесть: в коридорах везде видеокамеры, через которые на тебя смотрят дежурные по СИЗО и городскому управлению ФСИН.
Служба напряженная - день идет за полтора. Потому многие уходят на пенсию в 35 лет. Дальше перспектив не видать: даже с выслугой 15 лет зарплата не выше 30 000 рублей в месяц. А ведь эти 15 лет пролетают почти в тех же условиях, что и у арестантов.
ПОСТСКРИПТУМ
Утром я рванул прямо к кабинету ВРИО начальника СИЗО № 6 Алексею Обухову.
- Ну как вам наша работа?
- Не сахар, простите, скажите конкретно, а сколько я заработал?
- Рядовой, стажер, - опустил глаза Обухов. - За месяц вы бы заработали 20 200 рублей, ну а сегодня - 673 рубля. Оставайтесь!
- Что-то не хочется...
- Раньше хоть проезд оплачивало государство. В службе режима у нас работают 81 женщина и 27 мужчин - все иногородние. Москвичей на такие зарплаты калачом не заманишь.
- За что сидят все эти женщины?
- Только за особо тяжкие преступления (убийства и грабежи) - около 400 дам. Многие склонны к нападениям и побегу.
- В интернете есть прейскурант на работу адвокатов в СИЗО. Мол, платите деньги - и мы решим в изоляторе любые проблемы подозреваемых.
- Знаем. Это в основном мошенники, и люди попадаются на их удочку...
- Можно замолвлю словечко за мамочек-арестанток? Правозащитники почему-то мимо них ходят. А они просят сделать нормальную детскую площадку. Что мешает?
- У нас есть обращения из одного негосударственного фонда. Он готов подарить нам новую детскую горку и качели, но у нас нет в штате специалистов, которые бы могли ее установить. По закону мы будем отвечать за травматизм на площадке, а не фирма, которая ее установит. Сейчас мы пытаемся разрешить эту «юридическую коллизию».
КСТАТИ
В 2015 году учреждения ФСИН России посетили 3907 членов общественных наблюдательных комиссий по осуществлению общественного контроля за соблюдением прав человека в местах принудительного содержания. Члены ОНК провели 11 544 беседы с лицами, находящимися в местах принудительного содержания. И только у 1690 человек они приняли официальные жалобы и заявления.
0
12.00
