ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Янв. 18, 2019

Королева — это герцог

У королевы Елизаветы II много титулов, ведь она не только глава Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии. Не считая того, что она возглавляет содружество и именуется защитницей веры, Елизавета Вторая формально является еще королевой целого ряда стран, больших и совсем крошечных: Канады, Австралии, Новой Зеландии, Ямайки, Барбадоса, Багамских островов, Гренады, Папуа — Новой Гвинеи, Соломоновых островов, Тувалу, Сент-Люсии, Сент-Винсента и Гренадин, Белиза, Антигуа и Барбуды, Сент-Киттса и Невиса.

Вдобавок Елизавета II является герцогом Ланкастерским (именно герцогом, а не герцогиней!). В свое время королева Виктория сочла, что титул герцога превосходит титул герцогини, поскольку последний показывает, что титул используется по праву мужа герцогини. А в Ланкастере она — «королева, герцог Ланкастерский».

По той же причине на островах в Ла-Манше (Джерси и Гернси) королева имеет титул герцога Нормандского. Так что на этих островах Елизавету II именуют так: «королева, наш герцог». Британский историк Бен Пимлотт рассказывает, что во время визита королевы Елизаветы II в мае 1967 года на континент в Нормандию некоторые местные французы начали снимать шляпы и выкрикивать «Vive la Duchesse!» («Да здравствует герцогиня!»). На что королева будто бы ответила: «Ну, я — герцог Нормандский!»

Мужское обозначение для Елизаветы II используется и на острове Мэн (это коронное владение в Ирландском море). Там она именуется не «леди Мэна», а «лорд Мэна».

«Нам не смешно»

Говорят, что королева Виктория, будучи не слишком довольной чем-то, во времена своего царствования не раз изрекала: «Нам не смешно» (We are not amused). Известно также, что существует «королевское Мы» (и в России, как мы знаем, до революции царские манифесты начинались со слов «Мы, Николай Вторый...»). Традиционно это множественное наименование показывало, что монарх говорит не только своим, но и Божьим голосом; сейчас это можно интерпретировать и как то, что короли говорят от своего имени, и от имени страны. В Англии этот обычай ведут с XII века, когда лорд-канцлер Уильям Лонгшамп позаимствовал использование «королевского Мы» у Святого престола.

Но вот что делать, когда монарху приходится употреблять слово «мы» действительно во множественном числе? Королева Елизавета II, к примеру, столкнулась с такой проблемой, когда в 1972 году произносила в лондонской ратуше речь по случаю своей серебряной свадьбы с герцогом Эдинбургским. Свое выступление она начала так: «Мы — и я имею в виду обоих нас...»

В чем прикол прокола?

В Англии старшие шерифы (церемониальные шерифы графств) утверждаются на свою должность довольно необычным способом. Каждый год в феврале или в марте во время встречи с Тайным советом королева выбирает старших шерифов. Эта церемония именуется «прокол» (pricking). Дело в том, что выбор должностных лиц происходит следующим образом: глава государства выбирает имена, тыкая в список серебряной иглой. После того как данная операция проделана, Елизавета II ставит свою подпись на пергаментной хартии. Считается, что эта традиция пошла со времен королевы Елизаветы I (1533–1603), которая в тот момент, когда ее попросили выбрать старших шерифов, как раз занималась вышиванием. И поскольку пера под рукой не оказалось, королева использовала иглу, чтобы отметить в списке выбранные ею имена.

Впрочем, в XIX веке появилась другая версия: дескать, все началось в глубокую старину, когда монархи не слишком отличались грамотностью.

Но ассоциация старших шерифов утверждает, что прокалывание пергамента позволяло быть уверенным в том, что записи о назначении шерифов не могли быть уже никем переделаны. Переиначив русскую пословицу, можно сказать так: что проколото иглой, не вырубишь топором.

Члена парламента — в заложники!

Один из важных ритуалов политической жизни Соединенного Королевства — открытие королевой сессии парламента. И начиная со своего воцарения и до наших дней, Елизавета II открывает каждую сессию парламента. Исключение составили всего два года (1959-й и 1963-й, когда она была беременна соответственно принцем Эндрю и принцем Эдвардом), тогда честь открытия парламентской сессии выпала лордам-уполномоченным во главе с архиепископом Кентерберийским.

И в этом традиционном мероприятии не обошлось без обычаев, которые могут показаться кому-то малость странными. И дело тут не только в том, что ее величество в своей карете выезжает из Букингемского дворца и потом в палате лордов зачитывает речь, подготовленную правительством, в которой подробно сообщается о планах премьер-министра на ближайшее время.

И не в том дело, что во время этой церемонии голову королевы венчает корона Британской империи с 2868 алмазами, 273 жемчужинами, 17 сапфирами, 11 изумрудами и 5 рубинами.

Странность (на взгляд обычного современного человека) кроется в другом: в то время как королева прибывает на открытие парламента, королевский двор традиционно берет одного из членов парламента в... заложники. В обмен на безопасное возвращение королевы!

Эта традиция уходит в те стародавние времена, когда между монархом и парламентом отношения были напряженными, так что возникала необходимость получить гарантии безопасности для суверена, находящегося в парламенте. В свое время (в 1649 году) Карл I был предан парламентом суду за измену и лишился головы. И хотя времена изменились к лучшему, предосторожности лишними не бывают. С тех пор повелось так, что член парламента (обычно это парламентский организатор правительственной партии) во время церемонии открытия вынужден находиться в Букингемском дворце под присмотром дворцового персонала. Один из бывших «заложников», Джим Фицпатрик, вспоминает, что пока его держали во дворце в качестве «аманата» и он смотрел открытие парламента по телевидению, ему предлагали джин с тоником: «Меня не держали под замком, но я был уверен, что мне не уйти».

А вот чтобы и монархи не забывали, как нужно вести себя с представителями законодательной ветви власти, в парламенте Великобритании вывешен текст смертного приговора королю Карлу I — тоже церемониальное напоминание о том, что бывает с королями, которые пытаются вмешаться в работу парламента.

Ну, и само собой, перед прибытием королевы в парламент вооруженная алебардами лейб-гвардия (Yeomen of the Guard) обыскивает его здание, уделяя особое внимание подвалам. Тут надо сказать спасибо небезызвестному Гаю Фоксу и другим участникам организованного католиками в 1605 году «порохового заговора». Тогда заговорщики планировали взорвать парламент вместе с находящимся там королем Яковом I.

Рента в память о Ватерлоо

Каждый июнь в Виндзорском замке проходит довольно странный ритуал, именуемый «церемония Ватерлоо». В ходе этой церемонии герцог Веллингтонский отправляется в Виндзор, чтобы заплатить королеве ренту за свой дом — Stratfield Saye House, который изначально был даром благодарного народа Британии за поражение, нанесенное Наполеону в битве при Ватерлоо первым герцогом Веллингтоном, Артуром Уэлсли. Так что рента, имеющая, впрочем, символический характер, «выплачивается» 18 июня — в годовщину победы при Ватерлоо. А выглядит это так: герцог Веллингтонский преподносит королеве шелковый вышитый французский флаг (каждый год изготавливается новый) с указанием текущего года в углу. Затем его вешают на бюст первого герцога Веллингтона в Гвардейской палате Виндзорского замка.

Два дня рождения

К странностям британской монархии можно отнести и тот широко известный факт, что королева Елизавета II получила возможность отмечать день своего рождения дважды. Вообще-то, она родилась 21 апреля. Но официальное празднование королевского дня рождения проводится не весной, а во вторую субботу июня. Причина простая — в июне погода лучше, чем в апреле. Именно летом устраивается красочная церемония выноса знамени, то есть торжественный развод караулов с выносом знамени гвардейского полка, несущего караульную службу в Букингемском дворце.

Боевые вороны

Одно из самых известных британских сооружений, символизирующих монархию, это лондонский Тауэр — место с довольно странными обычаями. Согласно декрету короля Карла II, как минимум шесть воронов должны содержаться в Тауэре. Легенда гласит, что в свое время этот монарх решил изгнать воронов из Тауэра, но один из царедворцев предупредил его, что «если вороны лондонского Тауэра исчезнут или улетят, корона падет, а с ней и Британия». Во время Второй мировой войны, когда нацисты бомбили Лондон, число тауэрских воронов сократилось до одного — и Черчиллю пришлось отдавать распоряжение, чтобы количество пернатых довели до необходимого минимума. Таким образом, вороны не просто обитают в Тауэре, оно официально числятся... солдатами. И вынуждены приносить «клятву» (само собой, не устно, просто на них заводится своего рода аттестационная карточка с написанной на ней клятвой), когда поселяются в Тауэре. А за плохое поведение вороны могут быть уволены со службы как «плохие солдаты». А чтобы столь важные для судеб британской монархии птицы не улетали из места постоянной дислокации, им подрезают крылья. Воронов кормят сырым мясом, печенкой, мясными обрезками, специальным печеньем, намоченным в крови. А иногда дают и кроличью тушку прямо со шкуркой (считается, так птицам полезнее).

Канапе с закругленными углами

Когда королева находится в Лондоне, она и ее супруг, герцог Эдинбургский, живут в Букингемском дворце. Хотя принято считать, что этот дворец является официальной резиденцией королевы, на самом деле это не совсем так. Формально резиденцией Елизаветы II является Сент-Джеймсский дворец, считающийся «старшей» официальной резиденцией суверена (хотя ее величество не живет в этом дворце). Именно там собирается Совет по престолонаследию для провозглашения нового монарха. И именно там базируется Гвардия королевы (The Queen’s Guard).

Говорят, что королева любит шотландскую волынку. Во всяком случае, день ее величества начинается с того, что роль будильника отведена волынщику, который каждое утро играет под ее окном в промежутке с 7 до 9 часов — в зависимости от того, где королева находится и какое у нее расписание дня. Традиция тоже уходит в прошлое — к викторианским временам. Будущая «бабушка монархов всей Европы», как рассказывают, впервые услышала исполненную на волынке музыку в 1843 году, когда вместе с принцем Альбертом ездила в шотландские нагорья. С тех пор в состав королевского двора был включен волынщик.

Теоретически коронованные особы могут себе позволить довольно роскошную жизнь. На практике же их потребности порой бывают весьма скромными. Королева Елизавета II в этом смысле не исключение. Кулинарным изыскам она предпочитает простую пищу: бараньи котлеты и ростбиф, жареную камбалу и салат с курицей. Из десертов — мороженое и пудинг.

Сэндвичи, которые подают членам королевской семьи, не имеют прямых углов. Все благодаря суеверным мыслям мужа королевы Виктории Альберта, который считал, что есть что-либо, напоминающее по форме гроб, — к несчастью. С той поры повелось, что канапе-сэндвичи на приемах в саду Букингемского дворца подаются с закругленными углами.

С начала 1960-х годов Елизавета II устраивает обеды королевы, чтобы иметь возможность в не слишком формальной обстановке пообщаться с политиками, общественными деятелями, людьми искусства, учеными и спортсменами. А еще широкой известностью пользуются чаепития, которые королева устраивает в Букингемском дворце. Были времена, когда приглашение во дворец на чай считалось особой честью. Сейчас времена изменились. О чем свидетельствует казус, случившийся летом 2009 года. Во время традиционной чайной вечеринки в резиденции королевы внезапно начался сильный ливень с градом. Несколько десятков гостей укрылись под тентом, где пила чай королева. Когда же официанты стали убирать со столов, выяснилось, что не хватает кое-каких элементов королевского сервиза времен правления короля Георга III, а также других старинных столовых приборов. Видимо, кто-то из посетителей «приделал им ноги». Естественно, королева была очень опечалена: вот так позовешь гостей, а они предметы обихода воруют...