Москва выдвинула Вашингтону «плутониевый ультиматум»: на прошлой неделе депутаты Госдумы поддержали президентский законопроект о приостановке утилизации плутония. Документ этот, надо сказать, трактуется специалистами значительно шире, нежели принято думать, так что последствия его реализации для США могут оказаться весьма и весьма плачевными. Попробуем разобраться, что повлечёт за собой этот неожиданный ультиматум.
К концу 90-х годов неожиданно выяснилось, что у России и США случился переизбыток оружейного плутония. Потому часть его – по 34 тонны – решено было утилизировать, о чём российский премьер Михаил Касьянов и вице-президент США Альберт Гор и договорились в 2000 году. Пять лет назад договор ратифицировали. Начать утилизацию стороны намеревались в 2018 году. Но, как выяснилось, у Соединённых Штатов с механизмом утилизации не задалось. Он предусматривал преобразование имеющегося у сторон оружейного плутония в мирный, реакторный. И для этих целей без малого 10 лет назад в США стали строить завод (подрядчик – корпорация Duke Cogema Stone, преобразованная позже в Shaw-AREVA MOX Services). Поначалу проект оценили в 4,8 млрд долларов – дороговато, конечно, но не фатально. Но в ходе строительства вдруг выяснилось, что в сметы вписаться не выйдет и раскошелиться придётся то ли на 7, то ли на все 17 млрд сверх смет. Похоже, не только у нас умеют «пилить» бюджеты по-крупному. У администрации Барака Обамы таких денег не нашлось, отчего проект заморозили на уровне то ли 40-процентной, то ли 60-процентной готовности. А в бюджете на будущий год финансирование строительства не заложили. В России же для преобразования оружейного плутония в реакторный всё готово, и, что примечательно, строительство перерабатывающих мощностей обошлось в смешные 240 млн долларов. Ну а поскольку в Вашингтоне ещё этой весной объявили, что с утилизацией они вынуждены замешкаться лет так примерно на пять, то и мы, в свою очередь, приостановили утилизацию.
Ядерные соглашения на деле совсем не то, чем они кажутся
Однако всё, о чём речь шла выше, является только видимой частью айсберга. Невидимая и соответственно наиболее опасная его часть, как и положено, скрыта от глаз. Расписывать в подробностях, что да как, нам не с руки – государственная тайна, знаете ли. Подсудное дело. Но у нас есть всё же возможность задать некоторые риторические вопросы, которые помогут вам, нашим читателям, сообразить, что к чему.
Вот, к примеру, такой момент: в «плутониевом ультиматуме» – ни в законопроекте, ни в сопроводительных документах – не уточняется, о чём всё-таки идёт речь. Формулировка такая: «утилизация плутония, заявленного как плутоний». А что за плутоний? То ли это оружейный плутоний-239, то ли топливный плутоний-238, которым американцы «заправляют» свои космические зонды, отправляющиеся к далёким планетам Солнечной системы? А специалисты-ядерщики между тем разъясняют: «округлые» формулировки позволяют подверстать к видимой части айсберга – законопроекту о приостановке утилизации плутония – невидимую простому глазу часть в виде разнообразных секретных приложений.
Константин СИВКОВ, доктор военных наук, военный аналитик:
– Решение о приостановке утилизации плутония серьёзно осложнит отношения Москвы и Вашингтона. Данный договор заключался в рамках сделки Гора – Черномырдина (он фактически стал следствием этой сделки), в соответствии с которой американцы получали российский обеднённый уран. Около 500 тонн мы вывезли за океан, это больше, чем американцы произвели за всю свою историю. То, что Путин принял решение отказаться от утилизации плутония, абсолютно правильно, поскольку нам надо модернизировать свои ядерные силы, а для них нужны ядерные взрывчатые вещества, в частности оружейный плутоний. Решение правильное, своевременное и чёткое.
Вот как работает эта схема. В феврале 1993 года российский премьер Виктор Черномырдин и вице-президент США Альберт Гор подписали соглашение, согласно которому Россия подряжалась в течение двух десятилетий поставлять за океан низкообогащённый уран для атомных электростанций, полученный из оружейного, высокообогащённого урана. Из 500 тонн оружейного урана, извлечённого из списанных боеголовок, на выходе получалось примерно 15 тыс. тонн реакторного топлива. И российский уран стали вывозить в Америку. Патриоты стонали: по контракту Москва получила за поставки что-то около 12 млрд долларов, хотя особая думская комиссия во главе с физиком-ядерщиком Иваном Никитчуком оценила реальную сумму контракта в баснословные 8 трлн долларов. «Соглашение о поставке урана в Америку составлено в интересах США и наносит урон национальной безопасности России, – бил тогда в набат Никитчук. – Наша страна получила порядка 0,15 процента от реальной стоимости товара!» В результате половина американских атомных электростанций работала на российском топливе, полученном благодаря «сделке Гора – Черномырдина». Военные, в свою очередь, без лишней помпы отчитывались об утилизации боеголовок. В 1996 году было уничтожено 723 боеголовки и продано 18,1 тонны оружейного урана, годом позже соответственно – 1257 боеголовок и 31,5 тонны урана. В 1998 году уничтожено 2021 боеголовка, продано 50,6 тонны. И так далее. Данные до 2008 года включительно – открытые, никаких секретов. Общий итог на 2008 год: уничтожено 14 090 боеголовок, продано 352,3 тонны оружейного урана. Казалось бы, всё в соответствии с договорённостями. Но не тут-то было!
Только недавно, да и то в достаточно узких кругах, стало доподлинно известно, что поставки за океан российского урана совершенно никак – никак, понимаете?! – не были связаны с утилизацией боеголовок. И патриотическая публика, как выясняется, истерила понапрасну.
«Не американцы развели нас, а мы их»
Другими словами: в соглашении Гора – Черномырдина, как нынче в президентском законопроекте о приостановке утилизации плутония, были прописаны лишь некоторые постулаты. А суть договорённостей утонула в секретных приложениях и дополнениях, о которых знал ограниченный круг людей. «Возникает вопрос: связано ли сегодняшнее решение Путина с так называемой аферой тысячелетия – урановой сделкой Гора – Черномырдина?» – риторически вопрошает полиглот Анатолий Вассерман. И отвечает: нет, сегодня речь идёт о совершенно иных технологиях. Общее здесь другое – скрытый подтекст. «Та знаменитая афера на самом деле ударила по американцам, а не по нам, – поясняет Вассерман. – Не американцы развели нас, а мы их».
Дело в том, что технология, применяемая при обогащении урана у нас и в Америке, существенно различается. Американцы прогоняют нагретое до газообразного состояния бинарное соединение урана с фтором через тонкие микропористые мембраны, и более лёгкий изотоп урана проходит через них немного быстрее. Прогнав уран через тысячи тысяч таких микропористых мембран, можно на выходе получить газ с высокой концентрацией урана-235. «Это долгое и дорогое удовольствие, – поясняет всезнающий Вассерман. – В военное время пошли на это, поскольку у войны другая бухгалтерия. Но после войны американцы не стали разрабатывать новые способы. Старые работают – и ладно. А вот Советский Союз не пожалел средств на освоение другого метода. Газ крутят в центрифугах, тяжёлый компонент отбрасывается к её внешней части, лёгкий концентрируется около оси. За один прогон в центрифуге газ обогащается на пару процентов. Естественно, энергозатраты при таком способе несравненно меньше. Соответственно уран, разделённый по такой технологии, в разы дешевле». Но американцы в тонкостях советских технологий разбирались неважно, а потому в ходе сделки Гора – Черномырдина цену установили исходя из известных американцам сведений о затратах на обогащение. По документам мы как бы извлекали уран из утилизируемых боеголовок, но, как разъясняет эксперт, вместо этого «мы продолжили работу своих разделительных фабрик, и этот уран шёл к американцам под видом урана «со склада» (на котором «потрошили» боеголовки. – Ред.). А когда срок действия контракта закончился, только тогда мы сказали, что это был не уран «со склада», а свежеобогащённый».
Анатолий ВАССЕРМАН, полиглот:
– Нам несложно продавать американцам наш плутоний. Он, как известно, образуется в ходе работы любого ядерного реактора, и у нас всегда будет «свежий» плутоний взамен проданного. Доля атомных реакторов в энергобалансе России заметно выше, чем у американцев. То есть то, что они покупали, – это отходы нашей повседневной деятельности. Едва ли возможно существенно подорвать наши возможности такими закупками. Вопреки расхожим легендам, мы уступаем американцам по части технологий только в том, без чего можем обойтись. А то, что нам жизненно необходимо, мы делаем лучше их. Я думаю, что американцев ждёт ещё множество сюрпризов. И наши ядерные программы – и реакторные, и оружейные – от приостановки соглашения об утилизации плутония ничуть не пострадают.
Если дело касается ядерной энергии, то все бумаги следует читать между строк. А делать это могут не все, а лишь специалисты, обладающие соответствующим допуском. Потому-то в президентском законопроекте фигурирует некий абстрактный «плутоний, заявленный как плутоний». Потому-то и эксперты так и не сказали внятно, отчего же перепугались американцы, если документ касался исключительно временного отказа от утилизации. В президентском законопроекте имеется двойное дно?
Хотите летать в космос? Договаривайтесь с Москвой!
Бывший глава НАСА Майкл Гриффин несколько лет назад посетовал: мол, недалёк тот день, когда США используют последний имеющийся у них килограмм плутония-238, «и нам придётся покупать его у России». Данное положение вещей Гриффин признал «ужасающим», но предупредил, что иного пути он не видит. Дело в том, что американцы так и не научились получать в необходимых им объёмах плутоний-238, так необходимый космической отрасли для запусков межпланетных спутников. И этот плутоний с 1992 года они покупали у Москвы – по 10 килограммов в год. За смешные деньги – от одного до полутора миллионов долларов за кило. И до поры до времени всё шло чин чинарём. Пока в 2008 году Москва Вашингтону впервые не отказала. Тогда в НАСА немедля сформулировали три вопроса к «Росатому»: продолжает ли Россия производить плутоний-238 и, если нет, сколько этого топлива осталось на складах и сколько ещё плутония-238 Россия может поставить за океан? Но в «Росатоме» отмолчались. Зато в российской прессе мелькнуло несколько заметок, мол, закрывается последний завод, производящий плутоний-238.
Что это было? Москву перестала устраивать смешная цена за кило уникального топлива и Кремль таким образом намекнул партнёрам, что хорошо бы прибавить? Надоело снабжать американцев стратегическим топливом, используемым ими в шпионских спутниках? Всё это лишь догадки. Что стало мотивом на самом деле, едва ли нам с вами расскажут. Тут на днях главу «Росатома» Сергея Кириенко перевели на другую работу – нынче он первый замглавы президентской администрации. Поговаривают, что Кириенко таким образом наградили за особые заслуги. Мол, он предложил единственно верный неполитический способ воздействия на Белый дом. Давайте-ка вспомним, что послужило формальным поводом для нашего временного отказа от утилизации плутония. Читаем пояснительную записку к президентскому законопроекту: «В период после вступления в силу соглашения… США предприняли ряд шагов, ведущих к коренному изменению ситуации в области стратегической стабильности». И далее про майдан в Киеве, про приближение НАТО к российским границам и про командные пункты альянса в Прибалтике. А также про санкции. Намёк ясен? Хотите отправлять свои «Вояджеры» к Сатурну и Венере – потрудитесь отменить «акт Магнитского», «в соответствии с которым Вашингтон открыто встал на защиту экономической преступности в России» (как вам, кстати, эта официальная формулировочка?), и перестаньте расшатывать нашу экономику. Иначе долетите только дотуда, докуда у вас хватит топлива. А с этим, как видно, швах: Америка прекратила производить плутоний-238 ещё в 1988 году. Говорят, можно возобновить производство – по нескольку граммов в год. Далеко на этом, понятно, не улетишь.
Михаил ДЕЛЯГИН, экономист:
– Как сказали американцы, «мы свой плутоний будем ликвидировать путём хранения». Ну а раз с нами не сотрудничают, то и мы не должны этого делать. В президентском законопроекте о приостановке утилизации плутония очень много малопонятных неспециалисту лакун, так что давать оценку довольно сложно. Понятно, что дело здесь не в одном только нежелании утилизировать плутоний. Всё увязано: и отказ от совместных научных исследований, и приостановка поставок космического топлива – нашего плутония-238 – в Америку. И этот отказ от утилизации оружейного плутония. Обратите внимание, какие требования мы предъявили Вашингтону. Они неслыханны, мы, наверное, вообще забыли, когда выставляли такие требования нашим заокеанским партнёрам. Мы очень долго тянули. Но мы, я думаю, готовы к тому, как воспримут в Америке наш ультиматум. Понятно же, что будет истерика.
А вот что по-настоящему важно в происходящем: впервые с момента распада Советского Союза Россия предъявила Америке серьёзные претензии и требования. Серьёзные, если не сказать наглые. Да ещё и приперев США таким аргументом, против которого Вашингтон никак не попрёт. Фактически увязав в единый узел сугубо политические требования с совместными ядерными исследованиями, возобновлением поставок плутония-238 и утилизацией оружейного плутония.
Зачем американцы накапливают у себя оружейный плутоний?
Крыть Вашингтону, в общем-то, нечем. Наладить промышленное производство плутония-238 в ближайшее десятилетие даже в сверхмалом объёме – нереально. Переработать свой плутоний-239 в топливо для АЭС американцы тоже не могут – нет лишних денег для окончания строительства заводских мощностей. Куда ни кинь, всюду клин. Хорошо бы заставить русских делиться космическим топливом, но как это сделать? Принять ультиматум? Пока американское руководство к этому не готово – в Белом доме, похоже, вообще не ожидали эдакого поворота.
А тем временем открываются некоторые примечательные моменты относительно американских запасов плутония-239. Как известно, на момент распада СССР расклад был такой: примерно 170 тонн плутония было у нас, примерно 103 тонны – у американцев. Наши запасы с тех пор значительно сократились. По словам академика РАЕН генерал-полковника запаса Анатолия Ситнова, «Россия превращала свой боевой плутоний в обеднённый уран и передавала американцам», но не исключено, что плутоний передавали и в чистом виде, хотя это, конечно же, предположение. А вот запасы американцев, напротив, росли. Скажем, совсем недавно вдруг выяснилось, что Япония якобы передала США «на хранение» три четверти своих запасов оружейного плутония – примерно 35 тонн из 44. Кроме того, два года назад стало известно и о том, что американцы вывезли запасы плутония из Бельгии и Италии. Спрашивается, так зачем было американцам будировать тему сокращения запасов оружейного плутония, если они собирались его накапливать? Так или иначе, российский «плутониевый ультиматум» выдвинут.
1.0
25.00
