Известная на весь мир российская модель plus size Катя Жаркова рассказала о том, как полюбить свое тело, а по сути — исполнила гимн естественной красоте и женственности/
Когда Катя входит в фотостудию, команда ELLE поначалу даже не понимает, что героиня съемки, самая известная российская модель plus size, участница программы «Танцы со звездами», уже на месте. Дело в том, что «русская пышка», как называют Катю в СМИ, вовсе не выглядит большой.
Высокая, статная, ладно скроенная, подтянутая — какая угодно, только не полная. Плюс гибкая и раскованная. Плюс энергичная, обаятельная, смешливая. Плюс чувство юмора, низкий голос, хорошая кожа, харизма, которую — о, власть стереотипов! — никак не ожидаешь увидеть в модели. В общем, плюсов масса, но все они не имеют никакого отношения к весу — тому самому пресловутому plus size.
На момент подписания номера в печать во Франции был выдвинут законопроект, запрещающий принимать на работу слишком худых моделей — с индексом массы тела меньше 18. Агентов, вербующих таких девушек, ждет штраф в 75 000 евро и тюремное наказание сроком до шести месяцев. Если французы все-таки примут этот закон, борцов с нездоровой худобой, к которым причисляет себя Катя, станет больше. Но русская «жар-птица» вряд ли перестанет бороться.
ELLE Как вы попали в модельный бизнес? С чего все началось?
КАТЯ ЖАРКОВА Моя мама — фотограф, она много меня снимала. Мне нравилась работа модели, но я никогда бы ни на что не решилась, если бы не школьная подруга: она сказала, что надо наконец научиться ходить на каблуках, и отвела меня в модельное агентство. Там мне сразу заявили, что я толстая, и обозвали моделью plus size.
ELLE А какой вы были на самом деле?
К.Ж. Абсолютно такой же, как сейчас. Просто у меня была грудь — большая, аппетитная, хорошая. А в модельном бизнесе это и есть полнота. На контрасте с подиумными девочками — очень длинными и очень худыми. Знаете, как был придуман термин plus size? В Штатах, когда дизайнер звонил в агентство, он не мог сказать: «Дайте мне девушку с грудью». Это нетактично, некрасиво, неправильно по отношению к женщине, а в Америке вообще очень аккуратно относятся к словам. И вот тогда они придумали это словосочетание, и теперь, когда агент поднимает трубку и слышит, что дизайнеру нужна девушка «плюс», он понимает: требуется модель, у которой есть формы. В детстве я какое-то время жила с родителями в Германии, листала каталоги Otto и Quelle и уже тогда замечала на модных страницах девушек в теле. В индустрии plus size работают так называемые коммерческие модели — девчонки, которые продают одежду, снимаются для каталогов, в рекламе. В отличие от fashion-моделей они не ходят по подиуму, они, как правило, ниже ростом, но при этом обладают правильными пропорциями и красивыми лицами. Мы ведь продаем не только наряды, но и косметику. Пропорции — самое важное. Среди моделей plus size не бывает таких, у которых вверху много, а внизу мало — или наоборот.
ELLE Если по-честному, вам не было обидно, что вас так сразу определили в отдельную категорию и вообще назвали толстой? Вы ведь в жизни производите совсем другое впечатление.
К.Ж. В том-то и дело, что я всегда дружила со своим отражением в зеркале, — я же разумный человек и вижу то же, что видите вы. Я пришла в агентство, чтобы чему-то научиться, — нам рассказывали об основах макияжа, мы ходили по подиуму и даже занимались в балетной школе. Для меня это было сумасшедшее время! Совершенно космическое ощущение, что меня-то взяли...
Мужчины реагируют на внутреннее состояние женщины, а размер попы не имеет никакого значения
ELLE ...в балет!
К.Ж. Да-да! (Смеется.) Опять же, когда в школе тебя называют исключительно «локомотивом»... В детстве же все друг другу придумывают дразнилки. Но когда одноклассники узнали, что я модель... Отношение сразу изменилось. Мне всегда было комфортно в моем весе. Но я, честно говоря, устала от того, что меня дразнят толстой с самого детства. А девушек с таким же телосложением, как у меня, — миллионы. И они начинают страдать от комплексов, которых изначально нет и быть не может. Мы все — нормальные. У кого-то кость шире, у кого-то — уже. Когда люди, знавшие Катю Жаркову только по картинкам, встречают меня в жизни, они восклицают: «Wow, ты что, похудела? Килограмм на 50?»
ELLE Все дело в том, что камера увеличивает?
К.Ж. Свет разный. Каждый мастер снимает меня по-своему, у каждого особое неповторимое видение. Как модель, я привыкла к самым разнообразным снимкам и нравлюсь себе на любой фотографии.
ELLE Серьезно? Вообще на любой?
К.Ж. Ну да. Это же я. Конечно, иногда я смотрю на фото и понимаю, что, может, вот на эту часть тела пора бы упражнений добавить и на эту... Но в принципе я довольна собой всегда. Я знаю, насколько неоднозначным может быть восприятие, — у меня муж оператор, и он объяснил мне, что у каждого своя оптика в глазах. Фотографии, сделанные в Москве, сильно отличаются от того, что снято в Лос-Анджелесе. Воздух, говорят, другой. Свет преломляется по-другому. Но по фотографии нельзя судить о человеке. Мы смотрим в интернете на Мадонну и думаем, что она выглядит так всегда. Это неправда, в смысле внешности она обычный, нормальный человек. Синди Кроуфорд снялась для Marie Claire и отказалась от фотошопа, чтобы донести до женщин: мы одинаковые, у всех у нас нормальная кожа, у всех есть недостатки и вопрос исключительно в том, как к ним относиться. Коплексы возникают, когда мы думаем, что существуют идеальные люди. Их нет. Идеальный человек — это кукла Барби. В Instagram некоторые девушки накладывают фильтр за фильтром на свои селфи — и это страшно. Вот так они видят себя.
ELLE Как вам удалось не подхватить этот вирус недовольства собой?
К.Ж. Даже не знаю... Моя мама очень красивая и уверенная в себе женщина. Я росла среди мальчишек — у меня 11 двоюродных братьев. Подруг я выбирала нормальных. Это ведь очень важно — окружить себя людьми, которые не будут навязывать комплексы.
ELLE Мне кажется, секрет вашей уверенности еще и в том, что вы счастливы в семейной жизни и мужчины реагируют на вас правильно.
К.Ж. Мужчины реагируют на внутреннее состояние женщины, на человека. Когда ты улыбаешься, мужчине становится абсолютно все равно, какая у тебя попа — большая или маленькая. Все это не имеет вообще никакого значения. Им гораздо важнее, что ты говоришь, какую энергию даришь. Мы все рождаемся очень счастливыми, уверенными в себе людьми, только со временем вокруг образуется такое количество шума: телепередач, журналов, не тех людей... И мы начинаем терять это внутреннее счастье. Но на самом деле выбор за нами: общаться с депрессивными личностями, которые не хотят работать над собой, или нет. Служить им без конца «жилеткой» или позволить человеку быть взрослым и самому принимать решения. Есть колбасу или нет. Пить сладкую газировку или отказаться от нее. Никто ведь не заставляет вас покупать полуфабрикаты на ужин! Ни одна диета, ни одна пластическая операция не сравнится по эффективности с искренней верой в то, что вы родились красивым и счастливым человеком. Некрасивых нет. Есть те, кто потерял уверенность в себе. Я иногда подхожу на улице к незнакомым людям и говорю им комплименты. И вижу, как они расцветают: «Ой, спасибо! Мне очень приятно».
ELLE Модель Кристал Ренн добилась успеха, будучи полной, но все равно начала сбрасывать вес. Не значит ли это, что любая модель plus size в глубине души мечтает похудеть?
К.Ж. Не думаю. Мне кажется, в каждой модели сидит желание быть примером для подражания. По крайней мере, мне бы этого очень хотелось. У Кристал Ренн была анорексия, но она справилась с болезнью и сейчас пребывает в прекрасной форме — она не полная, но и не худая. Я пропагандирую правильное питание и движение — в моем «меню» йога и кайтсерфинг. Если ты занимаешься спортом, ты fit, и тогда уже неважно, какого объема твои бедра, — платья в любом случае будут сидеть хорошо. Я практикую раздельное питание, соблюдаю Великий пост вот уже 10 лет, ем много фруктов и овощей и плотно сижу на спирулине. Многие думают, что модель plus size может позволить себе с утра до вечера есть жареную картошку и не ходить в спортзал, но это не так. Нельзя сесть с шоколадкой на диване и сказать: «F*ck you, мир, я такая, какая я есть!» Кто-то назовет это любовью к себе, но на самом деле это отрицание себя. Я ем шоколад — но после трехчасовой танцевальной тренировки. Вот тогда он приносит радость.
ELLE В индустрии plus size конкуренция ниже?
К.Ж. Думаю, да. Но все равно вы не представляете, какое количество красивых людей приезжает в Нью-Йорк в надежде стать моделью! Тут дело не только во внешности — не всем везет, и не все способны тяжело работать. Ты можешь быть невероятной красоткой, идеально сложенной, но продавать одежду нужно уметь. Я как модель plus size постоянно изучаю свои фото, занимаюсь танцами, йогой, чтобы понять возможности тела, найти новые позы для фотографий. И иногда замечаю, как некоторые девочки... Они такие худенькие, деревянненькие, встали в кадр, эмоций нет, тело не гнется... Так и хочется им сказать: начните двигаться, бегать, чтобы мышцы стали эластичными. Многие модели вместо этого просто перестают есть. Считают, что одного яблока в день им достаточно. А после работы они идут на вечеринку, где начинается алкоголь, тусовка — и тусклая кожа наутро. И наконец, устав от всего этого, они произносят коронное: «А, модельный бизнес sucks!» Нет, дорогая, это твое отношение к модельному бизнесу sucks. Это ты неправильно ведешь себя. Это ты не учишь языки. Модель, которая путешествует по миру, обязана знать английский. Но круто ведь, если она говорит на трех языках. Если она приезжает на съемку во Францию и общается с редактором французского ELLE на его родном языке. Все зависит от человека. Поэтому звезды становятся звездами, а кто-то — никем.
ELLE Кажется, что у вас внутри бесперебойно работает пламенный моторчик.
К.Ж. Движение приносит счастье. Нельзя бесконечно сидеть дома. Нет, наверное, когда мне стукнет 90, я, как моя бабушка, пристроюсь в тишине у окна... Надеюсь, там будут летать чайки, а не только вороны, и вообще, будет возможность менять окна... (Смеется.) Но пока я не планирую останавливаться. Хочу взять от жизни максимум.
114.0
119.00
