В российском обществе вновь набирают популярность «чемоданные настроения». По данным социологов, уже до 20% населения задумываются о переезде за границу — на работу или для обустройства «запасного аэродрома».
Масштабы реальной эмиграции, правда, куда меньше, но страны Европы и США также отмечают рост въезжающих к ним россиян. Причем, по данным исследователей, большинство составляют наиболее образованные и обеспеченные граждане, и это не панический отъезд из-за кризиса, а планомерный, стартовавший в начале 2010‑х процесс «вымывания элит». Государство в эти процессы не только не вмешивается, но и вообще предпочитает не замечать.
Синдром хронического недовольства
Как рассказала «Профилю» ведущий научный сотрудник отдела социально-политических исследований «Левада-центра» Наталия Зоркая, о готовности эмигрировать социологи спрашивают россиян с начала 1990‑х годов, и обычно доля положительных ответов составляла 9–13%. Однако в 2011–2012 годах на фоне «болотных» митингов она подскочила до 23%. «Тогда общество охватило ощущение безальтернативности, бесперспективности», – объясняет Зоркая.
После спада протестов число готовых «валить» снизилось, но прежнего уровня все равно не достигло, а в 2013‑м снова последовали всплески до 18–22%. «Еще во время присоединения Крыма сохранялась высокая цифра, – вспоминает Зоркая. – В мае 2014 года она составляла 17%. И только к марту 2015‑го снизилась до 13%, что мы объясняем изоляционистскими настроениями и шлейфом крымской эйфории. Но затем, когда люди ощутили первые невзгоды кризиса, показатель снова перешел к росту – к лету уже было 16%. Если кризис будет углубляться – а в пользу этого все указывает, – то «чемоданные настроения» будут расти и дальше».
Другие исследователи дают более скромные цифры, но отличия непринципиальны. Так, по данным Института социологии РАН, о желании уехать за границу заявляют не более 15% опрошенных, сообщил «Профилю» руководитель сектора социальной мобильности Михаил Черныш. ВЦИОМ же утверждает, что «чемоданными настроениями» прониклись лишь 13% россиян. «Рейтинг президента по-прежнему очень высокий, большинство людей поддерживают текущий политический курс. Они могут быть расстроены изменениями цен в магазинах, но поддерживают то, что происходит, и не собираются никуда ехать», – заявила в июле прошлого года директор ВЦИОМ по международным исследованиям Ольга Каменчук. Наталия Зоркая и Михаил Черныш, однако, не считают подобные цифры незначительными. По их мнению, речь идет о достаточно весомой доле населения, чтобы встревожиться.
Правда, настроения и реальная эмиграция – все же разные вещи. «Когда мы спрашиваем людей, есть ли у них конкретные планы на отъезд, положительно отвечают не более 2%, и эта планка довольно стабильная», – сказал Черныш. «Установка на эмиграцию интерпретируется нами как выражение хронического недовольства своей жизнью, которое то растет, то падает. Так что, даже если 10% населения хотят, но пока не планируют уехать, это серьезно. Им не нравится их жизнь, просто они ничего не могут предпринять: приспосабливаются к кризисному шоку, но при этом мечтают о лучшей доле», – добавила специалист «Левада-центра».
Вымывание элит
В первую очередь «за бугор» смотрят самые образованные и молодые. По данным опроса «Левада-центра», проведенного в октябре 2015 года, к западному образу жизни лучше относятся владеющие языками (это 14% всех опрошенных) – 46% из них воспринимают его «положительно». Также его готовы принять 57% тех, кто ездит за границу в отпуск, 26% из тех, кто в отпуск не ездит, и 40% респондентов с высшим образованием. Отношение к западному образу жизни ухудшается с возрастом: у группы 18–29 лет доля положительных ответов – 40%, у 40–49‑летних – 32%, у 50‑летних и старше – 20%.
Примерно так же распределяются ответы на вопрос «Хотели бы вы поехать за границу на работу?» Владеющие языками желают этого в 35% случаев, не владеющие – в 19%, ездящие в зарубежные отпуска – в 43%, не ездящие – в 18%, имеющие высшее образование – в 27%, не имеющие – в 19%. Что касается желания перебраться за границу на постоянное место жительства, то и его больше изъявляют владеющие языками (20% против 9% у не владеющих), путешествующие за пределами России (24% против 9% проводящих отпуск на родине), обладатели вузовских дипломов (12% против 9% остальных) и молодежь (21% против 8% остальных).
Некоторые исследования дают еще более впечатляющие цифры. По данным анкетирования, проведенного в 2014 году HeadHunter совместно с The Boston Consulting Group и The Network среди своей целевой аудитории – квалифицированных, социально мобильных россиян, 41% из них хотели бы переехать за рубеж ради работы. По словам бывшего директора по развитию «Сколково» Максима Киселева, технопарк стал для молодых специалистов «инкубатором для эмиграции».
В 2014 году резко активизировался и отъезд представителей бизнес-среды. Можно вспомнить наиболее нашумевшие случаи: Game Insight, одна из крупнейших интернет-компаний России в рейтинге Forbes, переехала в Литву; анимационная студия Toonbox перевезла сотрудников на Кипр; а основатель «ВКонтакте» Павел Дуров эмигрировал, получив гражданство Сент-Китс и Невис, и запустил за границей новый проект – мессенджер Telegram.
Как рассказала «Профилю» Елена Рудая, директор по развитию компании «Иммигрант Инвест», занимающейся консалтинговой помощью эмигрантам по инвестиционной линии (тем, кто получает вид на жительство или гражданство за рубежом в результате покупки недвижимости или вложений в местный бизнес), свыше 80% клиентов ее фирмы – бизнесмены и только 20% – наемные специалисты и чиновники. «После событий «крымской весны» мы наблюдаем существенное увеличение эмиграционного потока. Число заявок на получение вида на жительство в наиболее популярных у россиян европейских странах увеличилось на 40%», – сообщила Рудая.
Наталия Зоркая из «Левада-центра» называет этот процесс «вымыванием элит»: «Оно не останавливалось и в 2000‑е годы – мы потеряли примерно 2 млн человек за десятилетие, а сейчас только ускорилось». Глава центра Лев Гудков в марте прошлого года высказался еще категоричнее: «Люди, которые в России добились успеха, признания и собственности, понимают, что при нарастающем авторитаризме им жизни не будет».
Писатель и предприниматель Сергей Кузнецов, переехавший в Париж, в 2014 году основал в Facebook сообщество «Чемодан. Вокзал. Куда?», где подсказывал сначала знакомым, а затем и всем желающим, как лучше эмигрировать. Как рассказал Кузнецов «Профилю», к нему обращались успешные люди, которые были довольны тем, как устроена их жизнь в России, но не видели для себя будущего: «Это люди, которых страна, как мне кажется, должна стараться сохранить на своей территории. Но в последние полтора-два года они эмигрируют активно и охотно. Про огромное число людей из своего московско-петербургского поля зрения я за этот период узнал – случайно ли, в «Фейсбуке» ли, – что они уехали. С другой стороны, находясь в Париже, встречаю все больше людей, которых раньше видел в Москве. Этих людей в масштабах страны немного – грубо говоря, 14%, если рейтинг поддержки президента 86%. Во время одной из предыдущих волн миграции, в брежневский период, писатель Дмитрий Савицкий сказал знаменитую фразу: «Москва превратилась в густонаселенную пустыню», имея в виду, что весь его социальный круг уехал. Тот, кто вращается в другом социальном кругу, этого может не замечать».
Однако вопрос не только в том, кто хочет уехать, но и в том, кто может себе это позволить. В исследовании, опубликованном в 2013 году изданием Института мировой политики (Нью-Йорк) World Policy Journal, утверждалось, что за 20 лет портрет эмигранта из России сильно изменился: на рубеже 80–90‑х годов страну покидали в основном бедные люди с низкой квалификацией. С одной стороны, им было нечего терять в России, с другой – были шансы трудоустроиться на Западе. Сейчас же в результате наплыва мигрантов из Азии и Африки западная экономика может принять из России только специалистов, «международно конвертируемых» людей, считает Михаил Черныш (Институт социологии РАН).
«Ждет ли Россию повальная эмиграция в духе 90‑х, если ситуация в экономике ухудшится? – задается вопросом эксперт. – Вряд ли. Мировые рынки труда насыщены. Специалист, обладающий редкой и сложной квалификацией, конечно, может выбирать между занятостью в России и за рубежом. Но если человек с трудом может найти работу в России, то за границей ее тем более не найдет. Это осознание пришло ко многим. Выполнять черновую работу, да и то на временных основаниях – зачем тратить на это свою жизнь? Эмиграция становится уделом немногих».
Дьявол в подсчетах
Сколько же россиян покидает родину? Официальные лица дают самые разные оценки. Так, глава Федеральной миграционной службы (ФМС) Константин Ромодановский прошлым летом заявил, что речь идет о незначительных цифрах, на которые и вовсе не стоило бы обращать внимания, – 18,6 тыс. эмигрантов за 2014 год. Вице-премьер Ольга Голодец недавно назвала совсем иные цифры – 817 тыс. граждан РФ уже имеют второе гражданство, еще 157 тыс. – вид на жительство за границей. Разнятся и оценки происходящего – от озабоченности по поводу «утечки мозгов», о которой шла речь на последнем Гайдаровском форуме, до полного отрицания самой проблемы помощником президента, экс-главой Минобрнауки Андреем Фурсенко (в конце 2015 года он назвал опасения по поводу оттока специалистов «фантомными болями 90‑х»).
Статистику отъезда из России ведет Росстат, но и у него случаются казусы. Так, в прошлом году СМИ облетела новость, что «Росстат зафиксировал рекордную эмиграцию из РФ в XXI веке»: 203 тыс. человек за январь–август 2014 года против 120 тыс. за аналогичный период годом ранее! На деле же все легко объяснилось. Для подсчета выбывших из РФ используется база ФМС, в которой отражено, сколько человек снялись с миграционного учета. В этой базе учитываются как выбывшие россияне, так и вернувшиеся на родину иностранцы (в том числе трудовые мигранты из Средней Азии). В 2011 году ФМС изменила методику подсчета, и трудовыми мигрантами стали считаться те, кто регистрируется на срок от 9 месяцев (раньше срок должен был превышать год), благодаря этому число учтенных гастарбайтеров, которые приезжают в основном как раз на 9–12 месяцев, значительно возросло. Таким образом, в 2014 году общее число выбывших подскочило за счет гастарбайтеров, уехавших из-за девальвации рубля.
Если же смотреть статистику только по странам дальнего зарубежья, картина совсем иная: всего из РФ в 2014 году уехали 308 тыс. человек, а в страны дальнего зарубежья – только 51 тыс. Тем не менее динамика и тут красноречива. Со второй половины 90‑х (Росстат предоставил нам данные с 1997 года) до конца «нулевых» число выбывших в эти страны неуклонно снижалось (с 89,3 тыс. в 1997‑м до 12,1 тыс. в 2009‑м), но затем вновь начался рост. В 2011 году из России за «дальнюю» границу выбыло 14,2 тыс. человек, в 2012‑м – 27,1 тыс., в 2013‑м – 38,5 тыс., в 2014‑м – 51,1 тыс.
Но если тенденцию к росту эмиграции эти данные еще отражают, то численность уехавших, по мнению экспертов «Профиля», – вовсе нет. Для рядовых граждан РФ сняться с учета ФМС означает выписаться из квартиры, а этим при отъезде утруждают себя немногие. Демограф Михаил Денисенко, заместитель директора Института демографии Высшей школы экономики, с 90‑х годов проводящий собственные исследования об эмиграции, рассказал «Профилю», что пользуется зарубежными данными. «Если человек не снимается с миграционного учета по нежеланию или из принципа, государство эту миграцию не видит вообще, – говорит Денисенко. – Поэтому между цифрами Росстата и тем, что дает зарубежная статистика, большая разница: по каким-то странам в 2–3 раза, по каким-то – в десятки раз. Ориентироваться на данные по въезду, а не выезду – общее правило для исследований миграции, поскольку прибытие на место лучше учитывается, чем убытие. Плюс к этому зарубежные данные позволяют выделить граждан РФ из общего миграционного потока».
Его слова подтверждают цифры статистической службы по странам ЕС – Евростата. Так, по российским данным, в 2013 году в Евросоюз переехали 9400 наших граждан, по европейским же – только вид на жительство получили 72 787 выходцев из РФ. По 2014 году разрыв еще сильнее – 12 100 и 73 800 человек соответственно. Зарубежные данные 2012–2014 гг. по отдельным странам, собранные Михаилом Денисенко для нового исследования, он согласился обнародовать в «Профиле» (см. таблицу).
Эмиграция наполовину
Но и в зарубежной статистике есть свои загвоздки. «Критерии определения мигрантов в разных странах отличаются как по срокам минимального пребывания в стране (в Германии – от 3 месяцев, в Голландии – от 9, в ряде других европейских стран – от года), так и по критериям определения национальной принадлежности мигранта (по гражданству, стране рождения или стране, откуда приехал)», – говорит Денисенко. Эти нюансы порождают казусы, подобные тому, что имел место прошлой осенью, когда агентство Bloomberg, а вслед за ним российские СМИ вышли с новостью, что россияне подали рекордное число заявок (порядка 250 тыс.) в лотерее на получение вида на жительство в США – грин-карты. «В этой лотерее заявитель указывает страну рождения. Так что львиная доля «россиян» – это те, кто связан с Россией, но не хочет в нее переезжать, например, люди из Украины или Средней Азии. В начале 90‑х годов из Прибалтики таким образом уезжало много бывших военнослужащих. Они были уроженцами СССР, а у России как его правопреемницы тогда появилась большая квота на грин-карты – эта квота тем больше, чем меньше было мигрантов из данной страны в предыдущие годы», – пояснил Денисенко.
Также проблему с подсчетом создает специфика сегодняшней миграции. Если в 90‑е годы, а тем более в советское время наши граждане перебирались в другую страну «с концами» – надолго, а то и насовсем, то сейчас ситуация иная. Нынешние эмигранты, по мнению экспертов, ощущают себя больше гражданами мира и не прощаются с Отечеством навеки, а живут на две-три страны. «Сейчас люди предпочитают свободно передвигаться: уехали за границу, пожили там, потом вернулись, потом снова уехали, – говорит социолог Михаил Черныш. – Даже публичные персоны, которые уезжают, громко хлопнув дверью, не полностью разрывают c Россией. Уж во всяком случае не отказываются от российского паспорта».
«Ни у одного из знакомых эмигрантов я не встречал такого настроения, как в 80‑х годах: мол, ноги моей здесь больше не будет. Нет, эти люди продолжают любить свою страну, но не готовы сейчас в ней жить, а в особенности растить детей. Многие из них хотели бы вернуться в Россию, когда ситуация там изменится, – заметил основатель сообщества «Чемодан. Вокзал. Куда?» Сергей Кузнецов. – А что касается отсутствия полной статистики по эмиграции, то это не только российская история – точно так же не могут посчитать своих выбывших и США, и Израиль. Это нормально в глобальном мире, где страны не ставят шлагбаум на границе».
Более того, многие россияне, получившие вид на жительство или гражданство за рубежом, вовсе не переселяются, а остаются в России. «Примерно 70% наших клиентов, получив права на проживание за границей, не планируют переезд в ближайшее время. Их целью просто было подготовить себе «запасной аэродром» на случай, если ситуация здесь обострится. В связи с этим клиенты предпочитают те иммиграционные программы, которые позволяют получить статус резидента без постоянного проживания в стране», – говорит представитель «Иммигрант Инвест» Елена Рудая.
В 2014 году вступил в силу закон, предписывающий россиянам в течение 60 дней после получения второго гражданства или вида на жительство сообщить об этом ФМС, за исключением «постоянно проживающих за пределами России». Однако, судя по отзывам на эмигрантских интернет-форумах, на него мало кто обращает внимание. «Закон работает вполсилы: мало кто его исполняет, еще меньше – спрашивают, – рассказал «Профилю» управляющий партнер юридической компании Heads Consulting Александр Базыкин. – Понятно, почему осторожничают россияне: мало кто понимает, чем это может грозить в будущем, и никто не разъясняет отсутствие опасности такого извещения». По мнению Михаила Черныша, закон принимался в расчете на публичных людей, «которые на виду и которых могут проверить независимые наблюдатели».
В остальном же российские власти никак не вмешиваются в процесс эмиграции. Эту позицию еще в 2013 году обозначил премьер Дмитрий Медведев на одной из встреч с молодежью: «Скатертью дорога, езжайте! Не в том смысле, что вы не нужны, но если вы сами себе такой путь видите, почему мы должны вас за руку хватать». «На текущий момент нет никаких видимых затруднений для эмиграции. «Железный занавес» касается четко обозначенных групп населения, которые за границу и в туристических целях не выезжают. Что касается остальных, то обычно их озабоченность вызывают только нюансы сохранения пособий и других соцгарантий на территории РФ, вопросов по этой части к юристам больше всего», – сообщил Александр Базыкин. «Все процедуры по оформлению второго гражданства можно пройти вполне легально. Но мы не можем знать, что будет в будущем», – уточнила Рудая.
Осторожно, Запад закрывается!
Куда чаще всего эмигрируют – вопрос не менее сложный. Данные Росстата, которые не отделяют россиян от иностранцев, объективной картины явно не дают: лидируют в них Китай (8606 человек в 2014 году) и КНДР (4789), затем идут Грузия (3538) и Вьетнам (3282). В то же время динамика по западным странам дает более реальную картину: за 2012–2014 гг. число выехавших в Германию выросло на 26%, в Норвегию – на 28%, в Италию – на 30%, в Канаду – на 40%, в Великобританию – на 64%, в Нидерланды – на 65%, в Польшу – на 68%, в Финляндию – на 78%, в Грецию – на 106%. Впечатляющий рост за три года продемонстрировали Латвия (на 110%), Литва (на 121%) и Эстония (на 65%). (Каким образом Росстат получает данные о выбытии в конкретную страну, «Профилю» в ведомстве не пояснили.)
По словам Михаила Черныша, главным при выборе направления для эмигранта является состояние рынка труда в стране и открытость общества. Лучше всего обоим критериям, по его мнению, отвечают США, где имеется «огромный рынок труда, способный поглотить даже человека со средним уровнем квалификации», при отсутствии враждебных установок по отношению к чужакам. Что касается наличия русскоязычной диаспоры, то этот фактор решающего значения не имеет, утверждает эксперт: «Степень организации наших соотечественников за рубежом невысока. В отличие, например, от китайцев и других азиатов, россияне сразу уходят в свободное плавание».
Михаил Денисенко в своем исследовании эмиграционной динамики в 2000‑е годы называет тройку стран–лидеров по приему россиян: США, Германия, Израиль. Постепенно к ним подтягиваются Канада, Швейцария, Франция, Финляндия, Швеция и Норвегия. В «третьем эшелоне» идут Кипр, Турция, регион Юго-Восточной Азии и другие «неклассические» страны.
В 2012–2014 годах ведущие направления сохранили свои позиции, рассказал Денисенко «Профилю» (представленные в таблице страны, по его словам, охватывают 90% эмиграционного потока из РФ). Что касается остальных направлений, то рост наблюдается там, где россияне приобретают в собственность жилье. «Черногория, Испания, Турция, Болгария, Таиланд, Кипр – примеры того, как люди живут на две квартиры, – говорит он. – В испанской провинции Аликанте зарегистрировано 35 тыс. россиян, есть полноценные русские деревни. В турецкой Анталье «разместились» 18 тыс. россиян. Правда, точная статистика есть не везде: например, Черногория данные о собственниках жилья не предоставляет, а на Кипре жилье часто записывается на подставное лицо – киприота. Так или иначе, это те самые «аэродромы», использующиеся пока для сезонного отдыха. А что еще делать, например, в Черногории? Работы нет, социального обеспечения – тоже, рядом мусульманская Албания. Те, кто решился на переезд, едут скорее в благополучные северные страны, где можно быть уверенным, что на старости лет получишь пенсию, медицинское страхование».
Помимо этих «общих правил», каждая страна, по словам Денисенко, обладает своим «функционалом»: «Например, в плане эмиграции по браку лидируют Франция и Испания – там по россиянам существует серьезная диспропорция в пользу женщин. Трудовая миграция зависит от наличия заточенных под это программ. Например, Италия принимает соцработниц – медсестер, сиделок, и поэтому туда едут наши женщины, хотя это и небольшое число по сравнению с уроженками Украины и Молдавии. Отдельная категория – учебная миграция. Это опять-таки передовые страны Европы. За рубежом наших студентов примерно 50–60 тысяч».
А основатель сообщества «Чемодан. Вокзал. Куда?» Сергей Кузнецов считает, что ранжировать направления по популярности теперь вообще сложно: «В ходе консультационной практики я обнаружил, насколько сейчас все вариативно. Едут и в Южную Америку, и в Азию. Все зависит от пристрастий. Кого-то раздражает, когда ты вызываешь сантехника, а он приходит в произвольное время, а кто-то, наоборот, не переносит, когда все делается вовремя».
Впрочем, как правило, определяющее значение имеют не желания, а возможности эмигранта. Причем условия въезда имеют тенденцию к ужесточению. Так, в Великобританию россияне много лет эмигрировали по программе для предпринимателей Tier 1 Entrepreneur, требовавшей лишь наличия 200 тыс. фунтов на счете, но с прошлого года необходимо еще и зарегистрировать свою фирму, обив пороги местных инстанций. Для эмигрантов в Канаду с начала 2010‑х также недостаточно просто подтвердить финансовую обеспеченность. В 2015 году наибольшую квоту на число иммиграционных виз имела программа Federal Skilled Worker, где приезжие отбирались по уровню образования, владения языком и наличию востребованных профессий. А для получения вида на жительство в Латвии с 2014 года необходимо приобрести недвижимость стоимостью минимум 250 тыс. евро; раньше эта планка была на уровне 70–140 тыс. евро в зависимости от региона страны.
«Иммиграционные программы вводятся не просто так, а с экономическими целями – набрать определенное количество инвестиций, – пояснила Елена Рудая. – Сначала устанавливается «план»: сколько человек могут приехать на таких-то условиях. После того как это число достигнуто, условия ужесточаются. Например, так было сделано в Чехии – до 2013 года там было легко получить вид на жительство на основании владения квартирой, а с 2013‑го нужно еще и постоянно проживать в ней».
Зачастую ограничения вводятся на уровне не законов, а практики их применения, говорит Сергей Кузнецов. К примеру, если раньше оформить кредит в европейском банке под покупку недвижимости для россиян не составляло труда, то с введением санкций банки стали перестраховываться, отказывая в кредите. «За то время, пока я занимался консультацией, практически все страны, которые отслеживал, успели ужесточить программы. Где-то они и без того были жесткими, как в Канаде, где-то, как в Латвии, подтянули до среднего. Еще несколько лет назад было много «дырок», в которые можно было влезть, за маленькие деньги приобретя вид на жительство. Сейчас они закрываются. Вообще, изменения законодательства в этой сфере – очень подвижная история, нужно постоянно за ними следить», – добавил Кузнецов.
По мнению Михаила Денисенко, повторения массовой эмиграции 90‑х годов не стоит ждать еще и по той причине, что льготных программ для россиян больше нет. «В 90‑х россиянам щедро предоставляли статус беженца, – вспоминает эксперт. – Например, до 1996 года более половины россиян, получивших американскую грин-карту, делали это по линии беженцев. Это могли быть и бедные, и богатые люди. Потом их прием прекратился, потому что Россию сочли демократической страной, продолжая принимать только жертв чеченской войны. Также среди эмигрантов была большая доля репатриантов в Израиль и Германию, в меньшей степени в Финляндию, Грецию, Польшу. Это также представители разных социальных слоев. Скажем, немцы в СССР в основном были сельскими жителями. То есть отбора по образовательному или имущественному уровню не было – достаточно было подтвердить наличие немецкой или еврейской крови. Со временем в ту же Германию стало приезжать слишком много тех, кто не имел никакого отношения к немцам, и в ответ было введено требование знания немецкого языка. Постепенно наших граждан привели в состояние равной конкуренции с мигрантами из других стран. И даже если с российской экономикой будет совсем все плохо, не думаю, что Запад вновь откроет для нас двери».
0
44.25
