Родительская задача — просто выжить

— В прошлом году ваша дочь перенесла тяжелую операцию на позвоночнике. Как она себя чувствует сейчас?

— Операция была непростая. Соне поставили две спицы в спину, 20 шурупов, она долго приходила в себя, реабилитационный период идет до сих пор и будет идти еще много лет. Одна проблема (сколиоз) нивелировалась, но совсем не исчезла, и появились другие. Позвоночник — это же центр организма, с ним практически каждый орган связан.

— Соне сейчас 15 лет, самый разгар переходного возраста. Как справляетесь?

— Я вам так скажу: они все такие противные в этом возрасте! Смотрю на дочь и думаю: «Неужели я такая была?» Им же кажется, что они такие взрослые и такие умные! Иногда общение с Соней меня реально загоняет в угол. Бывали ситуации, когда думала: «Ну что это за маленькое чудовище?! Откуда у нее такие зубы вдруг взялись?!» Но как сказал мне психолог, с которым я по этому поводу консультировалась: «В те моменты, когда кажется, что любить их невозможно — их, наоборот, надо еще сильнее любить». И наша, родительская, задача в этот период — просто выжить. Не ранить друг друга, не потерять доверия, не соскочить с диалога, остаться близкими людьми. Ведь если человек закроется, потом эту стену разрушить будет очень сложно. По­этому я учусь с Соней договариваться, постоянно консультируюсь с друзьями, у которых тоже подростки. Им немного проще, потому что они рядом со своими детьми, а я еще и гастролирую все время. Ну и семья мне, конечно же, помогает.

— В прошлом году Соня училась в школе-пансионе в Подмосковье и домой приезжала только на выходные…

— Да, так было. И в тот момент подобное было необходимо и ей, и всем нам. Такая разлука с домом помогает научиться ценить все, что есть хорошего в семье. Человек сидел в уютном доме в окружении родных и постоянно говорил: «Вы мне все надоели, вы меня достаете, не даете спокойно дышать и жить!» И ты вдруг ему предлагаешь: «Пожалуйста, если тебе так надо — уезжай за 100 километров от нас и дыши себе самостоятельно, сколько хочешь». Очень быстро дочь поняла, что жить отдельно от нас — не сахар. Звонила и говорила: «Заберите меня отсюда, я хочу домой». Ей такое вынужденное отсутствие дома на пользу пошло.

— Что она планирует делать дальше, где учиться?

— Это сложный вопрос. Я ее дергала-дергала, пыталась выяснить, что она планирует, что вообще думает о дальнейшей жизни, но результатов не получила и в какой-то момент сказала себе: «Послушай, по-моему, ты дергаешь не ее, а только себя!» У меня перед глазами есть пример племянницы, которая только после 10-го класса определилась, чем хочет заниматься. И вот она-то как раз идет по моим стопам и вовсю готовится к поступлению в театральный вуз. Я помогла ей с репертуаром, дала кое-какие подсказки, как лучше действовать. Надеюсь, я правильно ее разгадала. Я была на ее занятиях по актерскому мастерству. Мне было не стыдно за нее, она подвижная, толковая девчонка, талантливая и артистичная. И работать привыкла — с детства занималась фигурным катанием. У профессиональных спортсменов нет детства, только работа. Глядя на то, сколько она трудилась, будучи совсем маленькой, я чувствовала себя лодырем. В общем, я поддерживаю племянницу. А Соня пока не проявляет интереса особо ни к чему. Я перестала на эту тему переживать.

Я вообще стараюсь меньше переживать. Много думаю на тему того, какие испытания выпадают нам в жизни. И, пожалуй, соглашаюсь с моим хорошим знакомым, актером Витей Сухоруковым. Он как-то сказал: «Все, что у нас, у актеров, в жизни не получается, не складывается, — это тот компромисс, на который нас выводит судьба, даруя нам однажды возможность получить любимую профессию». Да, мы платим за возможность быть актерами. Здоровьем, нервами, личной жизнью. Среди артистов огромное количество по-настоящему одиноких людей. Они делают вид, что все хорошо, что есть кто-то рядом, — но внутри у них бездна. И это тоже плата.

Я не боюсь грани фола

— Вы сейчас с головой ушли в репетиции своего большого концерта. Расскажите, что ждет зрителей?

— 9 февраля в КЗ «Крокус Сити Холл» будет мой бенефис, посвященный 20-летию творческой деятельности. Я хочу сделать его таким, чтобы люди сели в свои кресла и на два часа просто забыли обо всем, расслабились, порадовались, посмеялись. Я готовлю много номеров, в том числе и музыкальных, готовлю пародии на известных и молодых исполнителей. Я приглашу на сцену друзей. Поскольку формат будет, прежде всего, юмористическим, в основном это коллеги по цеху — Юра Гальцев, Гена Ветров, Сережа Дроботенко. Выйдет на сцену мой большой друг Николай Басков, который, я уверена, даст фору многим нашим юмористам. Я давно говорю, что Коля мог бы сделать неплохую карьеру в качестве стендапера (комика, выступающего перед зрителями. — Прим. «ТН»), он давно уже в этом жанре всех подсиживает, у него невероятное чувство юмора.

— В чем, на ваш взгляд, секрет 30-летнего успеха формата «Кривое зеркало» и «Аншлаг»?

— Нам часто задают этот вопрос. Я думаю, дело в следующем. Актеры, работающие в данном формате, по-прежнему «попадают» в своих зрителей, в тех людей, которые делают им рейтинг. Зрители понимают, о чем шутят со сцены. Выйти на такое понимание — большой талант. Но в то же время я постоянно думаю о том, как омолодить аудиторию. Я не могу об этом не думать. Странно было бы, если бы, например, дизайнер довольствовался кругом покупателей, у которых есть карты постоянных клиентов, и других не привлекал. Нет. Каждый артист (в самом глобальном смысле этого слова) думает о новых зрителях. И подыскивая темы для новых номеров, я должна и потрафить тем, кто у меня уже есть, армии моих поклонников, и как-то заинтересовать новую аудиторию.

— Может быть, как сейчас это модно, заинтересовать эпатажем? Юмором на грани фола?

— Зря иронизируете. Как думаете, какой анекдот вызовет более искренние и дружные эмоции? Хороший, жирный, пошлый или тонкий и полный английского юмора? Думаю, ответ очевиден. Первый. Слушатель может покраснеть, может в глубине души подумать: «Нет, ну до чего докатились!», но это сработает, он будет смеяться. Вопрос только в том, чтобы соблюдать все-таки какое-то чувство меры. А так, я не боюсь этой пресловутой грани фола, я, в принципе, хулиганка, рисковый человек и в своих юмористических экспериментах много раз очень близко подходила к этой грани.

Город невостребованных актеров

— Вы часто выкладываете в свой Instagram фотографии без макияжа, прически. Зачем?

— Я считаю, что у людей, которые заходят ко мне на страничку, должно сложиться более полное представление обо мне, о моем характере. Я разная. Бываю и взбалмошной дурехой, и элегантной леди, и Элизой Дулитл из «Пигмалиона», и Гаврошем. Не хочу ставить ничего в упрек многочисленным хозяйкам Instagram, сплошь состоящих из гламурных фотосессий, это их выбор и их мир. Мой мир другой. Он разнообразный. Я люб­лю ходить по незнакомым улицам в незнакомых городах, изучать мир и людей вокруг, воспринимаю его во всей многокрасочности и многослойности. В этом именно уникальность нашей жизни. Нет талантливее художника, чем высший разум, который создал эту планету. Нельзя устать от этих пейзажей. Однажды я оказалась в одной деревне, которую кроме как убогой, не назовешь. Но в этом ее разрушении, увядании, в пейзажах вокруг, в природе было что-то такое, от чего у меня дух захватило. Все вместе представляло собой совершенно шедевральную картину. Я попыталась запечатлеть ее на фотографиях, и у меня теперь есть целая серия работ, хотя они, конечно, не способны передать истинное настроение того места. В общем, я нахожу красоту не только в общепринятых вещах. Поэтому и Instagram свой веду таким образом, чтобы меня видели разной.

— Сейчас все больше пользуются спросом актрисы характерные, с нестандартной внешностью — смешные, маленькие, большие, не такие, как все. Вы замечаете это явление?

— Мне кажется, это единичные случаи. В театральные институты в основном, как и раньше, берут девушек с голливудской внешностью, а острохарактерные были и остаются штучным товаром. Не всякий мастер возьмет на себя смелость и пригласит такую девушку к себе на курс. Потому что надо же брать на себя ответственность за ученицу, после окончания института куда-то девушку трудоустраи­вать, и впереди ее ждет целая жизнь, полная испытаний, постоянных метаний: «Повезет — не повезет». Наличие диплома в кармане не значит, что ты будешь звездой, что ты будешь популярной, успешной. Ты можешь всю жизнь прожить на актерский оклад в 20 тысяч, и играть «кушать подано». У девушек со стандартной внешностью шансов стать востребованными, как ни крути, все равно больше. Я недавно узнала, что только в Москве находится около ста тысяч актеров в поисках хоть какой-то работы. Это целая армия. Это город. Это областной центр, заселенный только актерами. Это очень много! И шансы есть, прямо скажем, далеко не у каждого.

— Но возможности тоже появляются. Сейчас, например, в большом почете женские юмористические передачи, где как раз и требуются такие нестандартные актрисы…

— Что-то я не видела нигде этих актрис с сольными афишами. А настоящая проверка на мастерство у актера — это его способность выступать соло. В команде ты звучишь, замечательно. А теперь выйди, сделай сольную программу, и посмотрим, что ты соберешь. Хотя, конечно, женщин в юморе становится больше, и они все громче говорят о наших проблемах. И это хорошо. Не могу сказать, что я феминистка до мозга костей, но в чем-то, наверное, да. Во многом мы, женщины, уже давно стали сильным полом. Я читаю статистику по стране и ужасаюсь, какое огромное количество неполных семей, институт брака совсем шатается, стоя на худеньких ножках. Я аплодирую молодым людям и девушкам, которые в наше время умудряются все-таки найти в себе силы и вступить в брак. И еще потом не развестись сразу же. Также я думаю: давно пора установить где-нибудь памятник русской замужней женщине. Большой такой, крепкой женщине, твердо стоящей на ногах, а на шее у нее сидят дети, и где-то в ногах валяется муж. Мне кажется, это будет очень популярное место для посещения, в топ-10 достопримечательностей любого российского города точно войдет!