Летом 2004 года я поехал в Киев, чтобы записать, пожалуй, единственное вышедшее тем летом в России интервью с В.Ющенко, проникнутое истинной симпатией к кандидату, который, как я был уверен, скоро станет президентом Украины. Зимой 2014 года я не сомневался, что, допустив новый Майдан, президент В.Янукович не сможет удержать власть и будет сметен народной волной. Весной 2018-го такое же впечатление возникло у меня в тот день, когда С.Саргсян, обещавший армянскому народу, что не будет претендовать на должность главы правительства после ухода с президентского поста, вдруг изменил свое решение и оказался в кресле премьера. По итогам прошедшей недели у меня появилось похожее чувство в отношении Белоруссии, где тысячи людей выстроились в организованные очереди на улицах городов в попытке собрать подписи за С.Тихановскую, выдвинутую в президенты супругу известного гомельского блогера, незадолго до этого арестованного властями.
События в Белоруссии недооцениваются сейчас в России, и зря. Они, на мой взгляд, показывают, насколько неустойчивы в быстро меняющемся мире постсоветские авторитарные режимы. Вряд ли я погрешу против истины, если скажу: мало кто в Белоруссии еще год назад сомневался в том, что первый и пока единственный президент А.Лукашенко переизберется на шестой срок. Более того: давление, которое в конце прошлого года начала оказывать на Минск Россия, вызвало такое единодушное неприятие в белорусском обществе, что давно опостылевший правитель стал чуть ли не национальным лидером и реальным гарантом независимости. Однако безответственная позиция в отношении эпидемии; откровенное вранье по поводу ее масштабов; пренебрежение к экономическим интересам граждан во время кризиса; резкое усиление административного давления (сначала из-за парада, а позже с целью ускоренного проведения выборов) — все это уронило рейтинг главы государства до исторических минимумов. Согласно опросам, проведенным в последние недели сайтами tut.by, onliner.by, telegraf.by и nn.by, А.Лукашенко проигрывает бывшему предправления «Белгазпромбанка» Виктору Бабарико. Далее с небольшим отрывом идет С.Тихановская. При этом все большему числу людей становится очевидным: за выдвижение А.Лукашенко подписываются только бюджетники, и то по принуждению; в большинстве же случаев подписи откровенно фальсифицируются. Характерно, что власти не решились провести задержания в прошлые выходные или сорвать сбор подписей — попытки милиции вмешаться были осторожными, а сопротивление граждан — ненасильственным, но последовательным. Это крайне напоминает ранний период обеих украинских мобилизаций и начало армянского протестного движения. Самое важное, на мой взгляд, состоит в том, что граждане действуют в полном соответствии с правилами, установленными властью. В то же время, чтобы остаться во главе республики, А.Лукашенко придется эти правила изменить: либо отказать трем популярным кандидатам в регистрации после 18 июня, либо тотально исказить результаты выборов 9 августа. На мой взгляд, сегодня все говорит о том, что любая из этих попыток приведет к революции.
Между тем, как бы ни похожа была белорусская ситуация на украинскую или армянскую, она имеет одно существенное отличие от них. Истории Белоруссии и России на протяжении последних 30 лет крайне тесно связаны — причем не пресловутым «русским миром» или ощущением исторического единства. Белоруссия долгое время являлась для России своего рода учителем в политике, экономике и идеологии. Именно тут приход «вечного» президента впервые произошел под лозунгами «наведения порядка» и «обеспечения стабильности»; почти немедленно были возвращены государственные символы советской эпохи и нынешний культ победы в войне; зачищено электоральное поле, изгнаны или убиты политические противники, отменено ограничение на число последовательно занимаемых президентских сроков; de factо ликвидированы независимость парламента и судов; именно здесь родилось списанное затем в России законодательство об «иностранных агентах» и «нежелательных организациях». Про огосударствление экономики и курс на «импортозамещение» я и не говорю. При этом поразительно, насколько совпало по времени создание Союзного государства в 1996 г. с переходом России к «голосованию сердцем» (а не умом) и с общим трендом к нарастанию авторитаризма.
На фоне Белоруссии Украина всегда была для России подозрительной и чуждой; русский язык, братство в войне, недоверие к Западу уверенно сближали Москву и Минск — и не случайно, что нещадная экономическая эксплуатация своего великого соседа, которой А.Лукашенко занимался долгие годы, постоянно сходила ему с рук.
Сегодня судьбы наших стран сплетены как никогда ранее. Россия сделала еще один шаг по пути «беларусизации», начав ревизию Конституции. Под предлогом борьбы с коронавирусом Москва пробрасывает идеи электронного голосования или волеизъявления вне стационарных избирательных участков — прямой аналог недельного досрочного голосования, давно узаконенного в Белоруссии. В последнее время даже говорят о досрочных выборах в Государственную думу (президентские выборы в Белоруссии тоже «ускорены» почти на полгода). В подобных условиях крах очередного белорусского «трансферта» может иметь для России последствия намного более значимые, чем оба киевских Майдана. «Громкий» уход А.Лукашенко и появление во Дворце Республики никогда не занимавшегося политикой и не связанного с прежней командой человека, тем более приведенного к власти народом, — немыслимый удар по нынешнему российскому режиму.
Кремль ненавидит «цветные революции» в основном потому, что у него не хватает ума и «рисковости» извлекать из них пользу. Между тем мы прекрасно видели, как два подобных события — грузинская «революция роз» 2003-го и армянская «бархатная революция» 2018-го, приведшие к власти реформаторов со схожей антикоррупционной и антиэлитной повесткой дня, — имели совершенно различные последствия в том, что касалось отношений этих стран с Россией. Первая принесла конфронтацию с Грузией, а вторая никак не отразилась на отношениях между Москвой и Ереваном. Этот важный урок, на мой взгляд, говорит о том, что России нужно тщательно обдумать доктрину отношений с Минском на ближайшее будущее, так как вероятность сохранения статус-кво сегодня выглядит минимальной.
Попытка повторить украинский сценарий 2014 г. может принести катастрофические результаты. В отличие от кейса В.Януковича, в Минске сейчас нет пророссийских политиков, держащих в потайных карманах российские паспорта. Сыграть на региональных противоречиях в Белоруссии также не удастся — протест тут носит не национальный, а сугубо гражданский характер. Кроме того, не следует забывать, что ставки могут быть даже бóльшими, чем в случае с Украиной. Украина, с одной стороны, воспринималась в мире как демократическая страна, и потому западная помощь ей была изначально ограниченной; она была слишком большой, чтобы оказаться интегрированной в Европейский союз; наконец, отношения Украины с западными соседями (Польшей и Венгрией) исторически были непростыми. В случае Белоруссии Запад поддержит народное движение более решительно — А.Лукашенко давно не считается легитимным президентом; Белоруссия намного меньше Украины, и ее «вестернизация» будет крайне приветствоваться. Для Польши и Литвы ее интеграция в Европу станет актом восстановления исторической справедливости (сегодня усилиями Варшавы белорусы являются самой «обеспеченной» шенгенскими визами и европейскими видами на жительство постсоветской нацией). При этом раскол между Россией и Белоруссией разрушит не только относительно бутафорское Союзное государство, но и Евразийский союз, которому Москва придает большое значение.
В то же время следовать армянскому сценарию 2018 года тоже непросто — в том случае Россия практически полностью самоустранилась от участия в событиях, во многом понимая степень зависимости Армении от России и опираясь на заявления оппозиционеров о нерушимости дружбы между нашими странами. В Армении (как и на Украине) оппозиция давно присутствовала на политической сцене — но в белорусском случае сегодня среди фаворитов президентской гонки прогнозируемых людей просто нет. Опять-таки уровень взаимодействия России и Белоруссии и ставки в этой игре таковы, что Москва не сможет оставаться беспристрастным наблюдателем.
Поэтому в сложившейся ситуации, каким бы парадоксальным ни казалось такое предложение, оптимальным для Москвы вариантом было бы так или иначе поддержать белорусское демократическое движение. Если даже А.Лукашенко удастся «победить» в августе, его политическая жизнь близка к концу, и делать на него ставку бессмысленно. Кремль должен исходить из того, что уровни поддержки В.Путина в России и А.Лукашенко в Белоруссии отличаются даже не в разы, а на порядок: не защищая status quo в Белоруссии, российские политики покажут, сколь уверены в себе.
Если российская политическая система хочет сохраниться в относительно неизменном виде достаточно долго, ее лидеры должны прийти к выводу о том, что А.Лукашенко давно превратился из актива в балласт, и сделать соответствующие выводы…
0
31.56
