Этой зимой экологи бьют тревогу и пророчат полное уничтожение лесов в Приморском крае. Может, звучит излишне громко и пессимистично, однако леса в России действительно исчезают. Их уничтожают и легально, и нелегально. Лесные пожары тоже вносят свой вклад.
Лес рубят по всей России, и рубят достаточно много: если в 2010 году разрешено было вырубить 173,6 млн м3 леса, то в 2018 году — уже 215 млн м3 леса. Сколько валят «черные лесорубы», доподлинно никому не известно; вице-премьер Алексей Гордеев называет вилку от 0,8% до 40%. И за границу вывозят немало необработанного круглого леса, особенно в Китай. По оценке Продовольственной и сельскохозяйственной организации Объединенных наций, на Россию приходится 15% мирового экспорта круглого делового леса.
Почему именно в Китай отправляется наш лес, понятно. Поднебесная сейчас крупнейший в мире импортер делового круглого леса: 43% всего мирового импорта приходится именно на эту страну. Также китайцы крупнейшие в мире потребители пиломатериалов (26% от всего мирового импорта). Из всех поставок круглого леса в Китай на 55 млн м3 в год Россия обеспечивает порядка 12 млн м3, или 21,8% от всех поставок. Дешево и близко. И спрос со стороны Китая снижаться не будет.
В России же слишком мало порядка в сфере лесной промышленности. Это видно даже невооруженным глазом простому обывателю. И вот русский чиновник проявил редкостную заботу о народном достоянии, решив рубить с плеча. Точнее, запретить рубить лес. Не весь. А тот, что отправляется в другие страны. В феврале Председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко предложила ввести временное эмбарго на экспорт леса из России. И подобный законопроект уже внесли на обсуждение в Госдуму. Декларируемая цель — навести порядок в лесной промышленности России, разобраться с тем, какие лесозаготовительные предприятия как обращаются с арендованными участками, проверить законность аренды данных участков. Это все равно что запретить экспортировать нефть до тех пор, пока не наведут порядок с ценами на бензин… А можно еще дальше пойти — запретить выезд людей из России, пока не решат проблему утечки мозгов.
Взять и все запретить легко и приятно. Да и привычно для российского чиновника. Только вот решению проблем с исчезновением лесов это не сильно поможет, зато поставит всю отрасль под удар и лишит тысячи людей работы. Притом что пока еще есть все шансы наши леса спасти без ущерба для отрасли. Меры, которые могут помочь это сделать, мы собрали в аналитическом докладе нашего Института актуальной экономики. Если коротко, суть в следующем.
Экспорт необработанной древесины в 2018 году, по данным ФТС, составил 6 млрд долларов. Власть готова лишить людей такого дохода? И вообще, действительно ли объемы заготовки леса так велики, как кажется? Новая Зеландия, например, обеспечивает те же самые 15% мирового экспорта круглого леса. А она по площади в 64 раза меньше России! И до сих пор не превратилась в голую пустыню. Еще 15% мирового экспорта дают Канада и США в складчину. Да даже небольшая, тесная европейская Чехия экспортирует всего лишь в 3 раза меньше кругляка, чем огромная Россия. Так что в наших объемах заготовки и экспорта леса нет никакой фантастики.
Главная беда в том, что в России с лесом привыкли обращаться так же, как с нефтью: вырубили что было — и пошли осваивать следующую опушку. Проблема в том, что в наших лесах присутствуют китайские компании, которые получают эту землю в пользование на особых условиях. Достаточно вспомнить сдачу в аренду китайцам 137 тыс. га в Томской области на 49 лет за 1,26 млрд рублей. Выходит по 15,64 рубля за 1 га в месяц, или по 9200 рублей за га за весь период. Да это фактически дармовой лес! Ведь только 1 хвойное бревно с учетом доставки на 200 км стоит прядка 750 рублей. Иногда китайцы приходят, показывая масштабные инвестпроекты. Но в итоге ни заводов, ни рабочих мест не появляется. А вот леса в тех местах становится меньше. Формальное участие в инвестпроектах позволяет экспортировать необработанный лес в соседний Китай по льготным экспортным пошлинам в 6% вместо обычных 25%.
Но наиболее привлекательный вариант для предпринимателей из Китая — это создание небольших «лесопилок», которые позволяют после минимальной обработки отправлять на экспорт древесину с пошлинами в 10% (для круглой древесины они не ниже 25%). Если в 2008 году в России было зарегистрировано 152 лесопромышленных компании с китайским участием, то сейчас их уже не менее 564. А рубят как раз в основном наши, российские компании. Причем рубят так, что уничтожаются огромные площади леса, но на выходе ничего особого.
Самая главная проблема в том, что в России совершенно не принято заниматься восстановлением лесов. Принято считать, что только «черные лесорубы» бросают лесосеки как есть, но и компании, работающие по закону, несильно от таких варваров отличаются. Разве что опилки за собой могут убрать.
В 2016 году искусственное лесовосстановление было проведено на площади в 178,8 тыс. га, это всего лишь 17,9% от всей площади разрешенной сплошной вырубки. А 26% сплошных рубок, согласно Стратегии развития Лесного комплекса Российской Федерации до 2030 года, и вовсе не будет восстановлено даже естественным путем. Но что такое восстановление лесов в России? Это в лучшем случае посадка семян и саженцев. Именно о таком «восстановлении» говорит министр экологии, на такие операции в рамках нацпроекта «Экология» будет выделен 151 млрд рублей.
Но по мировым стандартам это не имеет ничего общего с настоящим восстановлением лесов. Даже после посадки саженцев, если за ними не ухаживать, начинают преобладать лиственные быстрорастущие деревья, лес становится густым, хвойные деревья — низкими и слабыми. В итоге экосистема становится более примитивной, а лес — совершенно непригодным для повторного использования.
Уход за молодняком — вот основа восстановления лесов. Но кто этим будет заниматься? У государства нет таких ресурсов, чтобы прибираться после каждой коммерческой вырубки, а у лесозаготовительных компаний нет стимула: лес может быть в аренде максимум на 49 лет. Уход за молодняком должен вестись на протяжении первых 12–15 лет, а получать 300–350 м3 леса с 1 га возможно только спустя 40–45 лет после посадки. Скорее срок аренды закончится, чем сможешь повторно использовать лес. А там кто-нибудь другой арендует эту землю... На территориях же в постоянном бессрочном пользовании заготавливается только 1,07% древесины — ничтожно мало. Для бизнеса в нынешних условиях полноценное восстановление леса — совершенно непонятное и невыгодное занятие. А ведь именно благодаря экономической заинтересованности лесорубов ни Новая Зеландия, ни Швеция не лишились лесных покровов. Скандинавы пришли к такой практике еще в конце XIX века.
Почему бы не применить этот эффективный подход у нас? Закрепить лесные участки за лесозаготовительными компаниями на длительный срок. Если не в собственности, то в аренде на 100 лет и больше. А выдача разрешений на вырубку нетронутых лесов постепенно должна ограничиваться, чтобы не было соблазна по старой привычке перескакивать на новые участки. Такой подход не только позволит остановить уничтожение лесов, но и будет выгоден самим предприятиям. Производительность леса, за которым ухаживали, в 5–6 раз выше того леса, что вырос сам из семян и саженцев. Постоянное пользование позволяет располагать обрабатывающие предприятия вблизи лесосек и строить постоянные лесные дороги. Если в Швеции предприятия обеспечены сырьем на расстоянии вывозки в 120–150 км, то для России нормой является плечо в 300–400 км. Да еще и по бурелому до лесосеки надо добраться. В среднем в России на 1000 га леса приходится 1,5 км лесных дорог, в Сибири еще меньше. А в Финляндии на 1000 га леса приходится порядка 40 км лесных дорог, которые используются и для ухода за лесом, и для вывоза древесины.
В итоге если для промышленной заготовки повторно использовать одни и те же подготовленные участки леса, то издержки получаются ниже, а выход древесины больше. И лес цел. Но для этого надо в корне пересмотреть отношение к принципам восстановления леса и основам землепользования в России. А иначе так и будем топтаться на месте, без устали жалуясь на китайцев, скупающих лес, и предлагая запретить все вокруг. А проблему незаконной вырубки должна решать лесная охрана с восстановленной численностью сотрудников: в 2007 году штат сократили со 120 тыс. человек до 18 тыс. человек. Так физически невозможно уследить за всеми «черными лесорубами». Скоро впору будет дружинников высылать.
0
31.56
