— Юлия, этим летом вам с детьми, как заядлым путешественникам, удалось побывать сразу в нескольких интересных поездках…
— В июле мы были на Горном Алтае, за год это для нас уже третья поездка туда. Восхитительный край. Каждый раз улетаю оттуда с новой программой на следующий визит. (Улыбается.) Потом мы отправились на Шантарские острова. Это заповедная земля в Охотском море. Туда очень трудно добраться: два перелета, машина, лодка. И если придет циклон, навигация останавливается — нужно ждать несколько дней. Так с нами и случилось. К этим островам приплывают киты, косатки, белухи. Первозданная природа в чистом виде, практически без следов цивилизации. Мы жили в палаточном лагере на небольшом голом острове — девять палаток на каменном берегу. С нами были девять местных суперпарней, наших инструкторов. Они прекрасно знают эту местность и ее обитателей. Каждое утро мы прыгали в лодку или в самодельный катамаран — представьте два «банана», между ними пара досок, мотор и руль — и отправлялись в очередное путешествие — искать китов и косаток. «Искать», конечно, громко сказано, потому что они везде. Каждая встреча с ними — счастье. Еще мы стали свидетелями того, что происходит в дикой живой природе, где человек совершенно безвластен. Три косатки на наших глазах напали на кита, которого встретили на своем пути. Но долго они его не мучили, оставили в покое, их сил не хватало, чтобы с ним справиться.
Наш маленький голый островок во время отлива превращался в полуостров — обнажалась коса, соединяющая его с большим островом по соседству. Инструкторы выбрали это место не просто так, а чтобы до нас было сложнее добраться медведям, которые только с виду милые косолапые мишки, а на самом деле — весьма опасные соседи. Медведи едят все, что к полу не приколочено, от малины в кустах и объедков на кухне до людей. Разорвут и не заметят. Причем бегают они быстро, как и плавают. Но когда мы их с детьми видели, испытывали не страх, а дикий восторг.
— К счастью, добычей хищников вы не стали. А чем питались сами в таких экстремальных условиях?
— Естественно, все готовили на костре, а воду набирали в горных речках и водопадах. Когда был сильный отлив, мы ходили на косу и собирали мидий и других моллюсков, которых сразу же жарили. Ловили рыбу (ту, которую разрешено) на удочку, тут же варили уху на костре. Для нас это было необычно. Ты только поймал еду своими собственными руками — и тут же ее приготовил. Арсений (Младший сын Юлии. — Прим. ред.), кстати, в некоторых ракушках, собранных на косе, находил маленькие жемчужинки и отдавал их мне. Хочу теперь сделать из них подвеску на память. И даже Яна, самая «городская» из всех моих троих детей, подошла ко мне и сказала: «Мам, спасибо, здесь так здорово!»
— Парни, которые в путешествии были вашими инструкторами, делали скидку на то, что вы «столичная штучка»? Давали вам поблажки в походных условиях?
— К счастью, нет. Один из ребят потом признался: «Слушай, я представлял себе, что ты такая высокая, властная». Оказывается, такой я кажусь на экране. Но приехала маленькая девушка, которая сидит на берегу, рыбку чистит, каждому цветочку радуется: «Ой, морошка, ой, цветочек, ой, как красиво солнышко вышло, ах, какой туман волшебный». (Смеется.)
— Вы бы легко смогли найти себя в туризме.
— Когда я путешествую по России, часто приходит мысль: хочу, чтобы люди увидели эти потрясающие дикие места. Чтобы приезжали иностранцы и восхищались природой.
— После Шантарских островов вы отправились в Грецию, где не просто грелись на пляже. Вместе с детьми вы побывали на Корфу у мощей святого Спиридона. Зачем?
— Мы еще залетели в Москву на пару дней, поработать, и уже после в Грецию. Я много раз ездила в паломничества, но обычно это не афиширую. Мы жили в Халкидиках и, чтобы добраться на Корфу, встали в два часа ночи, путь в четыре с половиной часа преодолели на машине до парома и еще два часа плыли до места — уж очень хотелось, потому что Спиридон для меня добрый, теплый святой. Я уже была в этом храме и хотела привезти туда детей. И очень рада, что Артем, Яна и Арсений тоже прониклись.
— Говорят, у него просят о замужестве. Вряд ли вы были у мощей для этого?
— Нет, конечно. (Смеется.) Свой внутренний разговор со святым предпочитаю оставить при себе. Чем могу поделиться — хотела его поблагодарить и выполнить наказ своего друга, который попросил: «Передай Спиридону большое спасибо, потому что все, о чем я мечтал, исполнилось».
— Юля, вам не грустно, что дети так быстро растут, уже совсем не малыши?
— Не знаю, можно ли назвать это словом «грустно», но недавно ночью я лежала и плакала. И именно потому, что проснулась, посмотрела на них и поняла, какие они уже взрослые, потом полезла смотреть архивные фотки… И вдруг осознала, что из-за работы пропустила много детских моментов, например чье-то выступление в школе или важный матч.
— Корите себя за это?
— Нет, этого делать нельзя. Никаких сожалений о прошлом! И слезы жалости к себе — это лишнее. Возможно, у меня такая установка связана и с тем, что я очень хочу еще ребенка, а может, и двоих. Думаю об этом каждый раз, когда вижу где-то «ляльку». Вот недавно, находясь на детском пляже в Греции, вспоминала время, когда мои были совсем маленькими. И кремом надо не забыть намазать, и от солнца спрятать, панамку надеть, попить дать, песок из трусов высыпать. А сейчас они уже самостоятельные все.
— Не задумывались о том, почему хотите еще детей? Казалось бы, и так трое...
— Думаю, это естественное желание женщины. При этом я вообще не курица-наседка, в песочнице с детьми не сижу. Но мне, например, невероятно тяжело поехать куда-то без них. Как это: я что-то новое увижу, а они нет? К примеру, мне очень не хватало Артема (Старший сын Юлии. — Прим. ред.) в поездке на майские праздники в Иорданию.
— Почему он не поехал с вами?
— У него британская школа, серьезные экзамены, которые никак нельзя пропустить. А часть путешествия по Алтаю мы провели без Яны: она была занята подготовкой к шоу «Новые танцы» на ТНТ, куда прошла кастинг.
— В последнее время случаются скандалы вокруг участвующих в популярных шоу детей знаменитых родителей. Вспомнить хотя бы Алсу и ее дочь Микеллу. Вас такая перспектива не пугает?
— Я разговаривала с Яной на эту тему. Она участвовала в шоу «Dance Революция» на Первом канале, но поблажек у нее не было. И то, что ее мама — ведущая на этом же канале, никак не повлияло на решение жюри. Знаете, тому человеку, который сказал, что на детях знаменитостей природа отдыхает, я бы вырвала язык, клянусь, хотя я далеко не кровожадный человек. Я считаю, что ничьи дети не заслуживают подобного клейма и предвзятого отношения. И если ребенок знаменитости попал в какое-то телешоу, это не обязательно значит, что его родители куда-то продвинули. Я никуда своих детей не продвигала и не продвигаю. Они проходят кастинги и отбор наравне со всеми. Многие не верят в то, что все происходит честно, но знаете, как бывает: бабушку через дорогу переведешь, а кто-то обязательно подумает, что ты у нее квартиру хочешь отобрать. Так что же теперь, бабушку посреди дороги оставить? Так и в жизни. Я знаю, что моя дочь талантлива и всего сама добьется.
— Юля, а вы говорите с детьми на сложные, так называемые взрослые темы?
— Да, мы говорим обо всем: и отношения обсуждаем, и вопросы взаимопонимания. Я также разговариваю с ними на тему наркотиков, например. Им надо быть готовыми к взрослой жизни. Мне вот, скажем, в их возрасте предлагали попробовать, я отказалась. А кто-то — нет, и они сейчас в могиле. Я родилась не с золотой ложкой во рту и видела разную жизнь, поэтому от каких-то вещей могу их предостеречь... Все трое — очень разные. У младшего сына, Арсения, к примеру, упертый характер. Если ему что-то надо, это должно произойти здесь и сейчас. А ему может быть необходимо залезть на самую вершину горы, стоять там и качаться на одной ноге, чтобы у мамы в этот момент обрывалось сердце. Вы не представляете, сколько раз я слышала фразу: «Не держи меня, я сам». Иногда мне кажется, что я не справлюсь с его воспитанием. В отличие от Яны и Артема, его не увлекает учеба. «Я футболист», — заявляет мне он. Арсений может прошагать 25 километров пешком, залезть на гору, но сесть за уроки — нет. И при этом учится на четверки и пятерки. Правда, ему тяжеловато дается английский язык. С остальным справляется.
— А как вы справляетесь с тем, чтобы круглые сутки находиться с тремя детьми?
— Но я не нахожусь с ними круглые сутки. У меня своя работа, у них свои дела, они заняты учебой, танцами, футболом, съемками, еще чем-то, и в будние дни мы не так уж часто встречаемся.
— Насчет будних дней. Вы ведете программу «Мужское / Женское» на Первом канале. Там бывают очень тяжелые социальные сюжеты. Насколько психологически непросто возвращаться домой после съемок таких программ?
— Все зависит от истории. Случалось такое, что после работы я должна была ехать на какое-то мероприятие, но звонила его организаторам и сообщала, что не могу, потому что выжата как лимон и просто не хочу ни с кем разговаривать. Как правило, такое бывает после чудовищных историй, касающихся детей, убитых, изнасилованных, когда от бессилия просто опускаются руки.
— Вы занимаетесь решением социальных проблем не только в рамках телепрограммы. Недавно вы вступили в партию «Новые люди», хотя раньше к политике не имели никакого отношения. Что изменилось?
— Мы же не просто так называем «Мужское / Женское» социальным проектом. По мере возможности стараемся приходить нашим героям на помощь. Помогаем как своими силами, так и находим нужных людей — адвокатов, психологов, врачей, депутатов, которые могут решить проблему. Я часто выезжаю со съемочной группой в регионы, когда только телевидение может заставить местных чиновников шевелиться — расселить аварийный дом, где люди живут как в могиле, каждый день удивляясь, почему он еще не рухнул. Или разбираемся с историей, когда человек сидит в тюрьме по несправедливому обвинению. Но мы журналисты и не в силах решить все проблемы. А есть люди, которые берутся и делают реальные дела по всей стране. Партию «Новые люди» я узнала именно по их делам. То тут, то там мне стали рассказывать, что в решении проблемы помогли именно они. Теперь я могу делать это вместе с ними.
— А вы сами хотели бы стать депутатом?
— Пока нет. А вот взаимодействовать с партией «Новые люди» хочу, потому что вижу, что они реально помогают, и понимаю, что многие проблемы, с которыми к нам обращаются наши зрители, я теперь могу с их помощью решать. С каждым годом я ощущаю в себе все большую потребность помогать людям, заниматься социальной деятельностью, поэтому на ваш вопрос я ответила «пока нет».
— Почему вам так важно помогать незнакомым людям?
— Потому что у меня есть такая возможность. Хотелось бы, чтобы моя программа была не просто телепередачей, не только развлечением. Мне важно, чтобы у нее был смысл и миссия. Не собрались, пошумели и разошлись, а чтобы у этого «пошумели» был результат. При этом мы не всем нашим героям помогаем. Бывают и такие, кому хочется задать вопрос: «А вы сами вообще что-то в жизни сделали?»
У меня перед глазами пример моей мамы. У нас была многодетная семья. И если сейчас к этому относятся с уважением, то раньше считали разве что не постыдным. Между многодетными и малоимущими был практически знак равенства. Мы и в самом деле жили бедно. Начало 90-х, нас у мамы трое, она простая учительница в школе. В каждом районе Питера был клуб многодетных семей, моя мама активно помогала — они ходили выбивали гуманитарную помощь, талоны на питание, бесплатную одежду, помогали улучшать жилищные условия. Вы же знаете, что под лежачий камень вода не течет. И моя мама своей активностью смогла обеспечить нам нормальную жизнь.
Сейчас в нашу программу приходят разные семьи. Когда ты понимаешь, что люди реально бьются, а у них ничего не получается, то им хочется помогать. А есть трутни, которые приходят и говорят: «Все плохие, а вот мы хорошие». Ты их спрашиваешь: «А где материнский капитал?» Опа! Профукали. «А где выплаты ковидные?» У них, допустим, трое или четверо детей, и ковидные выплаты — это 80 тысяч в их случае. И где они? Прогуляны, назовем это так. Но таким людям кажется, что им по-прежнему все должны. Они живут с ощущением, что к ним должны прийти, позвонить в дверь и спросить: «Ну и чего тут у вас? Ага, лампочка перегорела, сейчас починим». И желательно, чтобы это был президент нашей страны и сам эту лампочку вкрутил. Жить с такими ожиданиями неверно и неправильно.
— Вы это когда поняли?
— Вот тогда, в начале 90-х, благодаря маме. В те голодные годы она смогла обеспечить нам нормальную жизнь. Тогда в нашу страну только начала поступать гуманитарная помощь из Германии и других стран. И вот в рамках гумпомощи нам стали присылать какие-то вещи. Для меня это был настоящий праздник. У меня появилась одежда, в которой было не стыдно куда-то выходить. А до этого я стеснялась поехать на экскурсию со своим классом, можете представить? Все приходили в нарядной одежде, на рынке уже все продавалось: и джинсы с вышивкой, и толстовки с Микки-Маусом, а у меня ничего этого не было. Поэтому я старалась просто быстро прыгнуть в автобус, чтобы меня никто не разглядывал. А с приходом гуманитарки и у меня появилось что-то красивое, заграничное.
— Сейчас, когда у вас гораздо больше возможностей, изменилось отношение к условным дресс-кодам?
— Если раньше я стеснялась, то теперь отсутствие брендовой одежды не остановит меня. Я пойду туда, куда захочу, вне зависимости от того, что на мне надето. Ведь главное не внешняя оболочка, а внутреннее содержание.
0
25.00
