В ближайшие месяцы отечественный рынок труда ощутит на себе последствия антироссийских санкций. Эксперты утверждают, что до конца этого года мы рискуем потерять до двух миллионов рабочих мест, а уровень безработицы может приблизиться к 8% против 4,1%, которые имелись на конец февраля. Впрочем, это лишь предварительные оценки, поскольку в этом уравнении есть еще несколько неизвестных: мы не знаем пока, насколько глубоким будет падение российского ВВП и насколько эффективным окажется комплекс антикризисных мер правительства. Однако эксперты говорят, что в любом случае наш рынок труда ждут серьезные структурные изменения.
Ситуация на рынке труда всегда коррелирует с динамикой экономики и показателями промпроизводства, только корреляция эта идет с определенным временным лагом. На текущий момент против России (российских компаний, граждан и т. д.) введено в общей сложности до восьми тысяч различных ограничений. А санкционные пакеты принимались так стремительно, что последствия их введения как для экономики в целом, так и для отдельных ее секторов еще до конца неясны.
По прогнозу главы Счетной палаты Алексея Кудрина, ВВП РФ в 2022 году сократится на 10%, а инфляция вырастет до 17–20%. Всемирный банк в докладе от 10 апреля прогнозировал падение ВВП на 11,2%. Для сравнения: во время кризиса 2008–2009 годов максимальное сокращение ВВП составило 7,8%.
Плюс надо учесть, что эскалация напряженности в отношениях России и Запада продолжается и количество санкций может еще возрасти. Некоторые эксперты не исключают попытки полной экономической блокады Москвы со стороны США, ЕС и их союзников.
Но пока наш рынок труда не ощутил эффекта всех этих ограничений, и ситуация на нем довольно спокойная. Рекрутинговые фирмы не фиксируют сокращения работников российскими компаниями, а говорят лишь о начале сокращения предлагаемых вакансий. Так, по словам главного эксперта hh.ru по рынку труда, руководителя направления клиентской эффективности Натальи Даниной, в марте спрос на специалистов по сравнению с февралем снизился на 17,4%. Число активных вакансий уменьшилось во всех регионах, но наиболее заметно это было в Москве, Московской области, Санкт-Петербурге и Ленинградской области. Сильнее всего за прошлый месяц снизился спрос в сфере страхования, автомобильного бизнеса и управления персоналом.
Однако в годовом исчислении мы видим не падение, а рост: в марте 2022 года на рынке труда было на 11% больше активных вакансий, чем в марте 2021-го. Более всего заметен повышенный спрос на начинающих специалистов и студентов. Лидерами по годовому приросту активных вакансий в марте среди регионов являются Дальневосточный и Сибирский федеральные округа. Впрочем, есть отрасли, где число активных вакансий снизилось, – это автобизнес, страхование и госслужба.
В сервисе «Работа.ру» «Профилю» сообщили, что по итогам марта зафиксирован рост активности работодателей. Число компаний, публикующих вакансии, выросло на 1% по сравнению с февралем, при этом вакансий стало больше на 5%. Чаще всего искали сотрудников компании из сферы торговли – в этом сегменте работодатели опубликовали на 9% вакансий больше, чем месяцем ранее. Наблюдается возросшая активность работодателей, подбирающих персонал в сфере производства и агропрома, услуг, строительства.
Что случится с рынком труда
Тем не менее собеседники «Профиля» уверены, что если текущие тенденции в противостоянии России и Запада сохранятся, то «каскад последствий» для рынка труда неизбежен, и начнется этот процесс, скорее всего, уже нынешним летом. Эксперты Центра стратегических разработок (ЦСР) в исследовании под названием «Рынок труда в новых экономических условиях» предложили два возможных сценария: первый предполагает «долговременный структурный спад» экономики, при котором безработица вырастет до 6,4–6,5% и продержится на таком уровне ближайшие несколько лет; второй сценарий более драматичный – по нему к концу 2022 года мы потеряем до 2 млн рабочих мест, а безработица составит 7,1–7,8%, как было в 2009 году. Правда, и отскок будет достаточно быстрым – уже в 2023-м начнется восстановление рынка труда.
В пользу второго сценария (резкое падение с последующим отскоком) говорят прогнозы по динамике отечественной экономики на ближайшие годы. Так, эксперты Всемирного банка полагают, что после резкого падения российского ВВП в 2022 году ситуация начнет выправляться – в 2023-м нас ожидает рост 0,6%, а в 2024-м – 1,3%.
В ЦСР отмечают, что в пользу быстрой адаптации рынка труда говорят и действия ряда иностранных компаний, которые объявили о приостановке производственной и торговой деятельности в РФ, но не ушли из страны и даже продолжают платить зарплаты сотрудникам. Таким образом они подчеркивают, что заинтересованы в сохранении своих позиций на российском рынке. По крайней мере, пока.
Параллельно со стороны российского государства и бизнеса началась борьба с санкциями: предпринимаются попытки обойти их, выстроить альтернативные логистические цепочки. Уже в начальной фазе кризиса власти пообещали создать долгосрочные стимулы для развития импортозамещения. Если импортозамещение наконец пойдет не на словах, а на деле, это гарантированно создаст тысячи (а возможно, и миллионы) новых рабочих мест. Плюс правительство анонсировало план по поддержке экономики и рынка труда. Как заявлял в марте премьер Михаил Мишустин, этот план включает более сотни инициатив, а общий объем его финансирования оценивается примерно в 1 трлн руб.
Что было с безработицей в предыдущие кризисы
За последние четверть века в России было несколько всплесков безработицы. Самый сильный зафиксирован во время кризиса 1998–1999 годов – тогда уровень безработицы превысил 13%. Каждый последующий кризис нам удавалось проходить с меньшими потерями. Так, в 2009-м падение ВВП составило 7,8%, а безработица – 8,3%. Следующий пик – кризис 2015 года, когда ВВП упал на 2%, а безработица выросла с 5,2% до 5,6%. Уже через год она вернулась к показателю 5,2%, а в следующие два года опустилась до 4,8–4,6%. Коронакризис 2020 года: при падении ВВП на 3,1% безработица выросла до 5,6%. На февраль 2022-го мы имели безработицу на уровне исторического минимума – 4,1%. Теперь нам грозит экономический спад в 10–11%, при этом большинство экспертов прогнозируют количество безработных на уровне 5,7–7,8%.
Когда присутствие государства идет на пользу экономике
По словам директора по развитию бизнеса компании «Рокет Ворк» Сергея Сухоставца, «шоковой ситуации» на рынке труда не должно возникнуть еще и потому, что около 70% отечественной экономики «так или иначе связано с государством», и «эти компании» вряд ли допустят массовые увольнения. «Скорее всего, нас ждет сокращение зарплат, перевод сотрудников на неполные рабочие графики, неоплачиваемые отпуска и только после этого увольнения», – пояснил Сухоставец.
Наталья Данина также полагает, что работодатели под давлением государства предпочтут «гибкие инструменты подстройки рынка – неполную занятость, сокращение зарплат и прочее». А в качестве поощрения за сохранение рабочих мест государство будет оказывать компаниям поддержку в виде субсидий и льгот. Собственно, все это мы наблюдали и во время коронакризиса. Иными словами, технология поддержки бизнеса и рынка труда властями более или менее отработана, с той оговоркой, что тогда острая фаза кризиса длилась примерно год. Сколько продлится нынешний кризис, мы не знаем.
Наталья Данина подчеркивает, что в разных отраслях ситуация будет заметно отличаться, следовательно, неизбежен переток работников между секторами экономики, и «нужно быть готовыми к переподготовке людей из других отраслей». В первую очередь под ударом (как и во время пандемии) окажутся предприятия малого и среднего бизнеса, туго придется компаниям, чей бизнес зависит от импорта, пострадают непродуктовый ритейл, а также сфера развлечений, культуры и массовых мероприятий – от этих услуг в первую очередь будет отказываться потребитель при снижении доходов. К слову, многие из игроков данных сегментов не успели толком оправиться от последствий коронакризиса.
Кто заменит беглых айтишников
Почти наверняка можно утверждать, что в ближайшие годы наш рынок труда ждут серьезные структурные трансформации. Если экономический кризис затянется, часть предприятий и даже отраслей не смогут поддерживать свои производства. Речь идет о компаниях, которые критически зависят от поставок импортных комплектующих (автопром, производители бытовой техники и т. д.). Еще одна группа риска – предприятия, поставляющие свою продукцию на внешние рынки (металлурги, производители удобрений, деревообработка и многие другие).
В то же время есть целый ряд отраслей, где можно ожидать повышения спроса на труд. Прежде всего это информационные технологии – данный сектор и так испытывал дефицит кадров плюс здорово пострадал из-за бегства айтишников после начала спецоперации на Украине. «В начале года рынку не хватало около 500 тысяч специалистов, на фоне оттока специалистов за рубеж дефицит может еще усилиться», – говорит Сергей Сухоставец.
По его мнению, вопрос недостатка рабочей силы в будущем, вероятно, может решаться с помощью аутстаффинга (временного найма работников) и аренды кадров, в том числе иностранных. А основным инструментом для этого могут стать платформы-агрегаторы. Впрочем, сейчас многие работодатели, скорее, предпочтут снизить риски (заодно и налогооблагаемую базу), и для разовых проектов будут привлекать самозанятых-фрилансеров.
В Центре стратегических разработок полагают, что дополнительный спрос на рабочие места могут генерировать такие отрасли, как дизайн, маркетинг, создание web-порталов, микроэлектроника и приборостроение, производство строительных материалов, телеком, транспорт, логистика. Эксперты ЦСР отмечают, что данные сегменты «примерно сопоставимы по численности занятых» с теми, где возможен избыток работников, а потому переток из проблемных секторов в перспективные в принципе возможен, но его масштабы будут зависеть от своевременной организации программ профессионального переобучения и корректировки образовательных программ в вузах.
0
44.25
