ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Июнь 2, 2020

Палыч

— Давайте поговорим о «Локомотиве» — клубе для вас не чужом. Когда убрали Семина, Дзюба рубанул в интервью: «Позорище!» Какое слово подберете вы?

— Артем высказался хлестко, в своей манере. Я сформулирую мягче — не совсем понятное решение. Смотрел интервью Василия Кикнадзе. Его аргументы не убедили. Меня-то на мякине не проведешь. Какие могут быть вопросы к Семину, если команда на втором месте?! Претензии по поводу молодежи... А Баринов кто — ветеран? Появлялись в основе и Магкеев, Тугарев, Лысов. Или разговоры о том, что хочется более атакующего футбола. Так ведь здесь все зависит от подбора исполнителей.

— Логично.

— Вообще в игре «вторым номером» ничего плохого не вижу. Именно так в 2018-м на чемпионате мира действовала сборная России — и произвела фурор, остановилась в шаге от полуфинала. Вся страна была счастлива. А «Локомотив»... У меня большие сомнения, что с назначением малоизвестного специалиста, который к тому же должен опираться на молодежь, команда будет бороться за высокие места.

— Удивлены, что Валерий Филатов, который входит в совет директоров «Локомотива», не поддержал Семина?

— Насколько я понимаю, от голоса Филатова сейчас не все зависит. Ключевые решения в клубе принимают другие люди. Похоже, первая трещинка между Семиным и нынешним руководством возникла еще год назад, когда бразильца Мурило купили без ведома Юрия Палыча. Кстати, в моей практике такое тоже случалось.

— Где?

— В «Рубине». Кидают на стол папку: «Вот досье на игрока...» Отвечаю: «Ладно, ознакомлюсь». И тут слышу: «С ним уже подписан контракт». Протягиваю папку обратно: «Теперь-то она мне зачем?»

— Что за игрок?

— Иностранец. Фамилию называть не буду.

— Хоть толковый?

— Перспективный. Но сложный характер не позволил раскрыться. Парень злоупотреблял индивидуальной игрой. Неадекватно реагировал, если против него в борьбе за мяч играли жестковато. На тренировке это могло закончиться дракой, а в игре — удалением. Плюс за два выходных спокойно набирал три лишних килограмма.

— Вы прекрасно знаете Семина. Как полагаете, будет он дальше тренировать?

— Наверняка. Не представляю его пенсионером. Даже в 73. Больше скажу — не удивлюсь, если Палыч еще в «Локомотив» вернется. Не пойдет у серба, поменяется генеральный директор — и могут снова обратиться к Семину. Вон, «Бавария» пригласила 72-летнего Юпа Хайнкеса — и он сделал ее чемпионом. Чем Юрий Палыч хуже? И он, и Гаджиев, и Борис Игнатьев принадлежат к категории людей, которые на работе только молодеют. Общаясь с ними, чувствуешь, что в душе каждому из них гораздо меньше, чем в паспорте. Не сомневаюсь, их невероятная энергетика и колоссальный опыт пригодились бы любому российскому клубу.

— Чему вы у Семина научились?

— Не бояться доверять футболисту. Взгляд у Палыча цеплючий. Если что-то рассмотрел в игроке, не просто даст шанс — постарается вытряхнуть из него всё-всё-всё. При нем в «Локомотиве» заиграли Пименов, Измайлов, Динияр Билялетдинов, а в «Динамо» — братья Комбаровы. Затем Семин вернулся в «Локомотив» и вытащил из Эстонии Антона Миранчука. Вскоре выяснилось — пацан-то не хуже брата. Тот же Баринов вытеснил из основы не кого-нибудь — Денисова! Помимо молодежи Семин и опытным футболистам помогает раскрыться, находит для них новую позицию. Перевел в центр обороны Асатиани — Малхаз расцвел. Из Игнатьева сделал правого защитника — Влад до сборной дорос. У Семина все играют на максимуме.

Динияр

— Ваш сын Динияр официально не объявлял о завершении карьеры. Может он оказаться в «Олимпе-Долгопрудном»?

— Исключено. Четырех ветеранов нам вполне достаточно. Имею в виду Баженова, Сабитова, Горбанца и Алхазова. Для Динияра же после ухода из литовского «Тракая» футбол отошел на второй план. А летом 2019-го в «Сочи» позвали. Прошел два сбора, произвел хорошее впечатление. Казалось, вот-вот контракт подпишет, но тут из «Зенита» подъехала группа футболистов, на них в клубе и сделали ставку.

— Другие варианты у Динияра были?

— Не в РПЛ. Мотивация сразу пропала, первая и вторая лиги не зацепили. В чем-то его понимаю. С возрастом хочется больше времени проводить с семьей, уделять внимание сыновьям. Друзья, которые чуть раньше карьеру закончили, сейчас говорят Динияру: «Иди в ВШТ, получай лицензию — будем вместе тренировать».

— А он?

— В раздумьях. Может, созреет. Хотя еще недавно о тренерской профессии даже не помышлял.

— Что помешало ему раскрыться на сто процентов?

— Отсутствие спортивного эгоизма. Вот у темнокожих игроков это качество сильно развито. На поле без всякого стеснения тянут одеяло на себя, частенько в ущерб командным взаимодействиям. А Динияр из тех футболистов, которые не комплексуют, выполняя черновую работу. Характерный пример — «Эвертон» периода Дэвида Мойеса. Я три года подряд отпуск проводил в Англии. Мотался по стране, смотрел матчи. Мойес разрешил мне присутствовать на тренировках.

— Так-так.

— Однажды сказал сыну: «Есть у вас Лейтон Бэйнс, левый защитник. Футбольные данные — не выдающиеся, но здоровья вагон, может носиться по бровке 90 минут. Благодаря твоей манере игры скоро в сборную Англии попадет». Динияр удивился: «С чего бы?»

— Действительно.

— «С уходом в полусреднюю позицию ты наиграешь Бэйнса так, что вся острота будет исходить от него. Натягиваешь на себя двух-трех соперников, вырезаешь пас в свободный коридор, и он врывается в штрафную, создает голевые моменты». То же самое с ирландцем Шеймусом Коулманом, который играл на правом фланге.

— Динияра и там использовали?

— Да. Нечто похожее было и на Евро-2008, когда после передач Динияра, Семака, Семшова Юра Жирков на скорости вылетал в атаку из глубины. А четвертьфинал с Голландией помните?

— Кто ж не помнит.

— Динияра выпустили в середине второго тайма. Пару раз неплохо подключился, поучаствовал в комбинациях, которые едва не оказались голевыми. Но больше у штрафной голландцев не появлялся. Позже объяснил: «Конечно, хотелось рвануть вперед. Но стоило дернуться, со скамейки тут же раздавался крик: «Назад! Назад!» Я должен был все время караулить де Йонга, чтобы не позволить ему разогнать ответную атаку».

— С Бэйнсом-то вы угадали?

— Ага. И его, и Коулмана Динияр наиграл до национальной сборной, сам же оставался в тени. Так я к чему? У сына такой характер, что не будет никого расталкивать локтями, выпячивать себя. Он ненавидит показуху, после гола никогда не целовал телекамеру, не кричал в нее. Знаете, что ему в Англии говорили?

— Что?

— «Ты хотя бы забитые мячи повеселее отмечай. Пообнимайся, попрыгай, к фанатам сбегай...» А то вколотил «Манчестеру Юнайтед» гол, который потом признали самым красивым в сезоне. Но и тогда отреагировал настолько спокойно, что англичане поражались: «Эй, чего не радуешься?»

— Скромняга.

— Напрашивается параллель с Ромой Зобниным, который мне очень импонирует. И надежностью, и тем, что тоже себя не выпячивает. На чемпионате мира все лавры достались Дзюбе, Акинфееву и Черышеву. А меня восхитил Зобнин, который в каждом матче выполнял гигантский объем черновой работы, грамотно перекрывал все зоны. Иногда просто вставал в нужной точке — и этого хватало, чтобы атака соперника мгновенно захлебнулась. Высший пилотаж! Если Зобнин уедет в Европу и попадет к тренеру, который сумеет развить его лучшие качества, станет топ-игроком.

Карпин

— Вы же отговаривали сына от ухода из «Эвертона»?

— Да. Как и Мойес. Мне он сказал: «Динияру нужен еще год, чтобы полностью освоиться в английской лиге. В «Эвертоне» окреп, прибавил в мышечной массе. Осталось набрать килограмма два — и превратится в мощного движка. Пока ему тяжеловато, в каждом матче играть не может. Чтобы не загнать парня, специально выпускаю через раз. Вообще мне нравится с ним работать. Беспроблемный футболист. Трудолюбивый, дисциплинированный. Язык выучил...» А осенью 2015-го я вновь встретился с Мойесом.

— Где же?

— В Ньоне, штаб-квартире УЕФА. Там собрали тренеров, обучавшихся на категорию Pro. Мойес читал нам лекцию. Затем подошел, начал о Динияре расспрашивать. Первое, что произнес: «Говорил же — зря из «Эвертона» уходит...» Конечно, останься он в Англии, карьера сложилась бы совсем иначе. Но это с одной стороны.

— А с другой?

— Если б не вернулся, потерял бы маму. Фактически Динияр спас ей жизнь.

— Как?

— Алю беспокоили боли в желудке. Диагноз долго установить не могли. Изначально врачи подозревали гастрит, прописали лекарства. Мы покупали и думали — авось пронесет. А Динияр приехал и сердцем что-то почувствовал. Организовал обследование в хорошей больнице. Выяснилось — онкология. Сразу прооперировали. Потом он заказал чартер в Германию. Летели с Алей вдвоем на бизнес-джете. В Баден-Бадене прямо у трапа шлепнули печать в паспорта — и в клинику. На химиотерапию.

— Как сейчас со здоровьем?

— Наступила ремиссия. Аля — стойкий солдат. На болезни не зацикливается, по-прежнему старается всем помогать.

— Динияра друзья предупреждали, что в «Спартаке» с Карпиным не сработается. У вас тоже опасения были?

— Ну что вы! Ничего против Карпина и «Спартака» я не имел. Единственное, что сказал сыну: «Если уж возвращаться — то домой, в «Локомотив». К сожалению, тогда в доме поселился другой хозяин...

— Ольга Юрьевна.

— Совершенно верно. Она установила свои порядки, людей, имеющих отношение к Семину, не воспринимала, потихоньку убирала их из клуба — и футболистов, и тренеров, и менеджеров. В общем, для Динияра дорога в «Локомотив» была закрыта. Что касается «Спартака», то я знал — там сын столкнется с огромным давлением.

— Вы о руководстве?

— О болельщиках. Это спартаковским воспитанникам они готовы многое прощать. Пришлым сложнее вдвойне, любая ошибка рассматривается через микроскоп. Особенно, если игрока взяли из команды-конкурента.

— Мойес точно описал Динияра — беспроблемный футболист. С тренерами всегда ладил. Почему же с Карпиным расстался на ножах?

— Ох... Динияр даже меня в свой внутренний мир не пускает. Он не закрытый — просто такая жизненная позиция. Сын действительно не конфликтный, не подлый, без камня за пазухой. На тренировках никогда не позволял себе валять дурака. Но вот возникло в «Спартаке» недопонимание — и пошла борьба характеров. Коса на камень. У меня на Карпина обиды нет, при встрече руку пожму, без вопросов. В каких-то ситуациях, возможно, я бы так же поступил. В нашей профессии всякое бывает. Я ведь и сам небезгрешен.

— В смысле?

— В дубле «Локомотива» на заре тренерской карьеры неправильно себя вел. Жестко критиковал игроков, исходя из принципа: лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Со временем понял — порой перегибал палку. Надо быть гибче, не душить пацанов тренерским авторитетом.

«Рубин»

— В «Разговоре по пятницам» Динияр обрисовал атмосферу в «Рубине», где после «Спартака» успел месяц с вами проработать: «С первого дня чувствовал — здесь не все в одной лодке. А когда сменилось руководство, началось шапито. Ребята кучковались, шептались. Не очень их устраивал Ринат Саярович. Главная ошибка отца в тот момент — наивность. Верил в профессионализм каждого».

— Начнем с того, что в Казань он совсем не рвался. Я тоже не горел желанием перетаскивать Динияра туда, потому что обстановка в клубе была напряженная. Но руководители «Рубина» проявили удивительную настойчивость и убедили сына подписать контракт. А возвращаясь к его интервью — нельзя сказать, что я был наивен. Видел — микроклимат в команде поменялся. Ветры, принесенные извне, взбаламутили некоторых игроков. Что в итоге сломало им карьеру.

— О ком речь?

— Давайте без фамилий. Люди, связанные с властными структурами, открыли в «Рубине» форточку и вместо проветривания устроили сквозняк. Меня они рассматривали как временную фигуру, не могли дождаться, когда наконец покину команду. Поэтому не обрадовались, что мы пробились в групповой этап Лиги Европы, не проиграв ни одного отборочного матча. Команда шла на взлет, но... У тех людей были другие интересы.

— Обидно.

— Не то слово! Между прочим, игроки, которые работали со мной в Казани, долго приносили клубу финансовую отдачу. Сорокина, которого я впервые выпустил в основном составе в сентябре 2014-го, полгода назад продали. А до этого — Азмуна, Камболова, Кверквелию, Оздоева, Набиуллина, Портнягина... Кузьмин при мне в 34 года заиграл так, что попал в сборную!

— Еще и забил гол, который вывел наших на Евро-2016.

— Да! Только травма помешала Олегу поехать на чемпионат Европы. Когда я пришел в «Рубин», Азмуна уже планировали в аренду отдавать. А я тормознул, дал шанс, и парень не подвел. Я вдохнул новую жизнь в угасающую карьеру Камболова, который тогда в первой лиге болтался, и Оздоева. Магомеда еще в 17 в дубль «Локомотива» взял, вскоре порекомендовал Семину. Когда через пару лет на Оздоева там махнули рукой, позвал его в «Рубин».

— Какие уроки извлекли из казанской отставки?

— Я такой, какой есть. Ломать себя не собираюсь. Если что-то не нравится, говорю в лицо. Хитрить, юлить — не мой стиль. В той же Казани был вал негатива в интернете. Ползали какие-то ники, поливали, вешали ярлыки. Сначала переживаешь, потом думаешь — да и черт с вами. На каждый роток не накинешь платок.

— Это в точку, Ринат Саярович.

— Понимаю, можно найти пиарщика, приплачивать — и будет возвышать тебя в соцсетях, создавать положительный имидж. Писать на клубных ресурсах после твоего назначения: «Билялетдинов — тренерище! Наше все!» На критику отвечать фразой: «Да ничего вы, диванные эксперты, в футболе не смыслите...» Организовать это не проблема. Но я так жить не хочу.