В России на полную мощность работают десятки целлюлозно-бумажных комбинатов, но после введения западных санкций выяснилось: в стране дефицит бумаги – от чековой ленты до качественной офисной. Минпромторг заявил, что в апреле ситуация стабилизируется. Но «АиФ» решил выяснить, Как такое в принципе оказалось возможным?
Если раньше пачку офисной бумаги формата А4 на 500 листов продавали в среднем за 250 руб., то на прошлой неделе за неё просили не меньше 1 тыс. руб., а иногда цена достигала и 2 тыс. Бумагу начали экономить все – офисные работники, почтальоны, чиновники, коммунальщики. УК стали сообщать, что из-за подорожания перейдут на электронные платёжки на оплату ЖКУ, а бумажные будут высылать только раз в 3 месяца. В вузах и школах тоже возникли проблемы. В итоге в ситуацию вмешалась ФАС, начались проверки производителей.
Как оказалось, причиной дефицита бумаги и, как следствие, ажиотажного спроса на неё стало отсутствие у производителей отбеливающих химикатов – европейские поставщики отказались везти их в Россию.
«Основные производители офисной бумаги в нашей стране – это Светогорский ЦБК в Ленинградской обл. (марки – SvetoCopy, «Балет») и Сыктывкарский «Монди СЛПК» (производит «Снегурочку»), – рассказывает председатель правления Российской ассоциации организаций и предприятий целлюлозно-бумажной промышленности (РАО «Бумпром») Юрий Лахтиков. – Светогорский комбинат находится на самой границе с Финляндией, поэтому с точки зрения логистики его сотрудникам проще было покупать химию у финнов. Больших складских помещений не строили из-за экологических требований, да и потребности в них не возникало – поставщики раньше никогда не подводили. Но из-за санкций система дала сбой. Химию не привезли – и ЦБК был вынужден остановить производство. На другом крупном комбинате по производству офисной бумаги, который находится в Коми, были возможности для складирования химии, поэтому предприятие продолжало работать, но уменьшило объёмы. Запасов химии там хватит до мая».
Сейчас бумажники ищут альтернативу западным поставщикам отбеливателей в Китае и Юго-Восточной Азии, российские химики собираются расширять производство. Но на это уйдёт время. Поэтому предприятия переходят на выпуск бумаги без отбеливателей.
«На Светогорском комбинате уже несколько лет прорабатывался вопрос о переходе на производство бумаги из полуцеллюлозы без химикатов для отбеливания, – говорит Ю. Лахтиков. – Нынешняя ситуация ускорила этот процесс. Тестовые партии бумаги уже проходят финальную стадию испытаний на офисной технике, полиграфическом оборудовании, проверку на качество печати. Бумага получается с кремовым оттенком. Но остальные параметры – плотность, гладкость – остаются прежними. И она будет более дешёвой, поскольку исключается дорогостоящая составляющая и упрощается технологический процесс. Скоро на рынок поступит партия нового товара. Так что в ближайшие пару недель ситуация с офисной бумагой в стране нормализуется. А ФАС обязательно найдёт тех, кто нагрел руки на дефиците и ажиотажном спросе. И это не производители. Сыктывкарский комбинат цены не повышал, их накрутили перекупщики и торговля».
С офисной бумагой проблема решится. Но остаётся другая болевая точка – мелованная бумага, которая используется для глянцевых журналов, календарей, рекламных буклетов и прочей дорогой печатной продукции. Она выпускается в основном на двух предприятиях – в Коряжме Архангельской обл. и на ЦБК «Кама» в Пермском крае. В 2021 г. объём производства мелованной бумаги по сравнению с 2020 г. вырос на 17% и составил 104 тыс. т. Ещё 800 тыс. т импортировали. Теперь производители собираются увеличивать объёмы, а вместо Европы везти мелованную бумагу из Китая.
А вот с чем у нас проблем нет, так это с туалетной бумагой. «Её мы производим в достатке, ещё и страны СНГ обеспечиваем, – говорит Ю. Лахтиков. – Разве что для регионов Дальнего Востока её приходилось импортировать. Думаю, в ближайшее время большим спросом будет пользоваться экономсегмент без большого количества слоёв и тиснения. Главное – удержать цену, чтобы товар был доступен для массового потребителя».
Перейдут ли документы в «цифру»?
Во многие инстанции, в том числе и соцслужбы, все справки, счета и другие документы по-прежнему нужно приносить в распечатанном виде. Как быстро можно заменить напечатанную букву «цифрой»? В России нет нерешаемых проблем, которые могли бы помешать перейти на электронный документооборот, уверена финансовый директор компании red_mad_robot Юлия Момот: «Начнём с кадрового документооборота — между сотрудником и компанией. В прошлом году появилось много программного обеспечения (ПО), в том числе и российского, качественного, которое можно спокойно использовать. Есть готовая инфраструктура выдачи ключей подписи, необходимая, чтобы формировать и защищать электронную подпись. На сайте „Мои документы“ уже можно собрать готовый пакет цифровых документов — к примеру, для замены СНИЛС. Но многие госучреждения документы с электронной подписью по-прежнему не принимают. К примеру, в пандемию предприятие не могло выдать сотруднику электронную справку о том, что оно работает, чтобы ребёнка этого сотрудника приняли в дежурную группу в детском саду. Нужно было эту справку распечатать, подписать у руководителя, переправить работнику — и он лично нёс её в сад. Почему возникала такая длинная цепочка? Потому что в садике нет ПО, позволяющего подтвердить эту электронную подпись. Следующий блок — документооборот между компаниями. Здесь тоже наработан огромный массив ПО, в том числе и российского. Но до сих пор предприятия предпочитают использовать бумагу. Почему? Потому что некоторым выгодно подписывать какие-то документы задним числом — например, если работы не были сданы в срок. По большому счету это идёт в ущерб экономике страны. Электронный документооборот будет дисциплинировать компании и облегчать жизнь проверяющим органам — к примеру, отпадёт нужда в выездных проверках. Третий блок — обмен данными между госструктурами. Здесь цифровые каналы тоже давно налажены. Что нужно, чтобы всё это наконец полноценно заработало? Решение на уровне правительства. Именно государство должно возглавить процесс перехода экономики на современные рельсы. На донастройку деталей понадобится 2–3 месяца. Максимум внимания нужно уделить кибербезопасности и криптозащите. Эти моменты должны быть очень качественно проработаны, чтобы избежать подделок электронной подписи».
«В российском праве пока нет единого закона, регулирующего электронный документооборот во всех сферах, – пояснила руководитель Российского центра компетенций и анализа стандартов ОЭСР РАНХиГС Антонина Левашенко. – Но законодательные предпосылки для расширения возможностей использования электронных документов создаются. В тех секторах, где нет прямого указания к введению электронного документооборота, процесс цифровизации зависит от качества управленческих решений. Поэтому и наблюдаются такие пробелы, как необходимость копирования платёжек ЖКХ. Но в Москве, к примеру, с 2012 г «Мосэнергосбыт» начал использовать систему электронного документооборота и ежемесячно передаёт около 200 тыс. электронных документов клиентам и поставщикам. А ещё для эффективного электронного документооборота необходима готовность самих его участников - прежде всего доступ пользователей электронных услуг к ИТ-инфраструктуре и широкополосному интернету. По статистике, в РФ доступ к интернету имеют в среднем 85% домохозяйств: это значит, что на текущий момент 15% семей не смогут воспользоваться электронными услугами в какой-бы то ни было сфере по техническим причинам».
Кому принадлежат наши ЦБК?
Все целлюлозно-бумажные комбинаты (ЦБК) были построены во времена СССР. Последний – 40 лет назад. Сейчас крупнейшие предприятия принадлежат западным компаниям.
В советское время на территории нынешней РФ работало больше 20 крупных ЦБК. Начиная с 90-х гг. предприятия стали закрываться. Больше нет Вишерского в Прикамье, Соломбальского в Архангельской обл., Амурского, закрылись все комбинаты в Калининградской обл. и Байкальский ЦБК. Отрасль держится на тех предприятиях, что прошли модернизацию. Производство у них многопрофильное: от лесозаготовки и деревообработки до продукции глубокой переработки – целлюлозы, картона, бумаги, санитарно-гигиенических товаров. Основные игроки на рынке – иностранцы.
Возьмём, к примеру, лидера целлюлозно-бумажной промышленности России – группу «Илим». В её состав входят 3 ЦБК – в Коряжме Архангельской обл., Братске и Усть–Илимске Иркутской обл., а также 2 гофрозавода. «На комбинатах выпускается 75% всей российской товарной целлюлозы, 20% картона и 10% российской бумаги», – сообщается на сайте компании. Кто ею владеет? С 2007 г. 50% акций принадлежит американской компании International Paper, остальные 50% – Ilim SA, зарегистрированной в Швейцарии. На прошлой неделе появилась информация: «International Paper объявила о намерении рассмотреть различные стратегические возможности, в том числе возможную продажу своей доли (50%) в группе «Илим».
Тот самый Светогорский ЦБК, который прекратил выпуск бумаги из-за отсутствия химикатов, с августа 2021 г. принадлежит компании Sylvamo Corporation (США), которая была создана корпорацией International Paper. Другое бумажное предприятие, у которого сейчас возникли проблемы, – Сыктывкарский ЦБК. Комбинат контролирует компания Mondi, штаб-квартира которой находится в Вене. У них же есть предприятия в Свердловской обл., Ярославской и Липецкой обл.
Ещё один крупный игрок на бумажном рынке России – АО «Архангельский ЦБК» с филиалами в Воронеже, Подольске, Истре, Ульяновске. Входит в состав Pulp Mill Holding GmbH – австрийской группы со штаб-квартирой в Вене. Стратегическим партнёром Архангельского ЦБК является Киевский картонно-бумажный комбинат, который даёт 30% всей целлюлозно-бумажной продукции Украины.
«Сегодня крупнейшие в стране плитные предприятия, которые производят ДСП и ДВП, а также основные ЦБК принадлежат иностранному капиталу. Это полное безобразие! – считает заслуженный работник лесной промышленности РФ, член экспертного совета Совета Федерации РФ Олег Нумеров. – Мощные предприятия, которые создавались советской властью во время ударных пятилеток, теперь контролируются в штаб-квартирах Европы и Америки. Что они захотят, то и сделают. Наше государство не имеет никаких рычагов управления. Я считаю, надо вводить законодательную поправку, чтобы хотя бы одна «золотая» акция в таких системообразующих предприятиях принадлежала государству. Иначе мы в своём же лесу окажемся абсолютно бесправными».
Почему нет бумаги для чеков?
Упаковка, картонные коробки, гофротара, кассовые чеки – наша пищевая промышленность и торговля просто не могут обойтись без бумажной продукции. Можно ли ожидать, что и тут возникнут проблемы?
Уже в начале марта торговые и аптечные сети столкнулись с нехваткой чековой ленты. Бумага для неё стала дефицитом, цена выросла в 2 раза. Раньше её везли в основном из Европы – Германии, Финляндии, Италии, Франции. Теперь поставки нарушены, а свои предприятия не могут насытить рынок.
«Большие комбинаты такую продукцию в нашей стране вообще не выпускают, – объяснили в «Бумпроме». – Это узкий сегмент, объёмы потребления не очень большие, поэтому крупным ЦБК изначально такая продукция была неинтересна. Кроме того, при производстве чековой бумаги существует большое количество ограничений со стороны контролирующих и надзорных органов. Сама бумага для кассовых лент есть, мы её делаем. Проблема в разрезании под нужный формат. А вот станков, с помощью которых можно заниматься раскроем больших рулонов, в стране практически нет».
Из-за нехватки чековой бумаги налоговые органы пошли на беспрецедентный шаг – разрешили магазинам и аптекам не выбивать чеки. «ФНС России не планирует привлекать пользователей ККТ к ответственности за отсутствие бумажного чека, если расчёт зафиксирован на кассе, а чековая лента отсутствует по не зависящим от них обстоятельствам (временное отсутствие на рынке)», – сообщило ведомство. Возможный выход из ситуации – переходить на электронные чеки, налаживать выпуск бумажных чеков в России и искать альтернативу европейским поставкам. Где? Опять же в Китае.
Что касается бумажной и картонной упаковки для продуктов и товаров народного потребления, с этим в нашей стране всё хорошо. Последние несколько лет объёмы их производства росли, особенно ящиков и коробок из гофрокартона, бумажных пакетов (см. инфографику). Производят их как из целлюлозы, так и из макулатуры (или смеси этих материалов). Единственное слабое место – высококачественные картонные коробки с белым мелованным покрытием. Их мы импортировали.
На чём и как будут сдавать экзамены?
Рособрнадзор сообщил о переносе на осень Всероссийских проверочных работ (ВПР), которые школьники должны были писать в апреле.
Официальная причина переноса – предотвращение рисков распространения COVID-19 среди школьников. Неофициальная – нехватка бумаги для распечатки заданий. Однако Минпросвещения заявило, что вопрос нехватки бумаги в нескольких регионах незначителен и в самое ближайшее время будет решён. А ОГЭ и ЕГЭ, в отличие от проверочных работ, пройдут согласно графику.
«Основные закупки во всех школах пришлись на декабрь, поэтому запасы бумаги есть, – рассказала «АиФ» директор липецкой гимназии № 12 Ольга Уласевич. – Повлияет ли нехватка именно офисной бумаги на то, что у нас сократится бумажный документооборот? Сложно сказать. Конечно, отчёты можно сдать и в электронном виде. Но есть формы работы с детьми, которые предусматривают большое количество распечаток заданий и пособий. Возможно, тут придётся немного сэкономить. В любом случае осталось всего два учебных месяца, а ВПР, которые требовали большого количества печатных материалов (задания печатаются накануне работы прямо в классе. – Ред.), перенесли на октябрь. Но некоторые школы всё же успели их провести».
Хватит ли бумаги для книг и газет?
Кому придётся сложнее – СМИ или книгоиздателям?
«АиФ» печатается на бумаге отечественного производства, и пока с ней нет проблем, – говорит гендиректор ИД «Аргументы и факты» Руслан Новиков. – Чтобы обеспечить стабильность, качество, соблюдать все сроки печати и максимальную доступность для читателей в любом уголке страны такого большого тиража, как у федерального «АиФ», мы работаем с разными поставщиками бумаги во многих регионах России. Сейчас большие сложности испытывают типографии из-за проблем с краской и полиграфическими комплектующими. Но мы следим за малейшими изменениями и стараемся оперативно реагировать на них. Верим, что они не повлияют на нашу работу, за которую нас так любят наши читатели».
«С таким комплексом вызовов книжный рынок в России ещё не сталкивался, – отмечает президент издательской группы «Эксмо-АСТ» Олег Новиков. – Это и изменение курса валют, и приостановка сотрудничества с рядом западных писателей. И конечно, дефицит бумаги, в первую очередь мелованной, которая используется для обложек, альбомов. Наладить собственное производство этой бумаги в России в ближайшем будущем не представляется возможным – для этого нет оборудования, комплектующих материалов.
Мы инициировали переговоры с производителями мелованной бумаги, декоративных элементов в Китае и Корее, но пока определённых договорённостей нет. В любом случае налаживание новых логистических цепочек потребует большого количества времени. К тому же азиатские поставщики уже подняли цены. Это скажется на себестоимости книг, которая и так выросла за последние недели на 30%. В этих условиях российские издатели, видимо, начнут издавать книги только на бумаге отечественного производства. В настоящее время запасов бумаги у издательского холдинга «Эксмо-АСТ» достаточно для выпуска запланированных тиражей в течение ближайших пары месяцев. В апреле и мае сокращение тиражей не планируется. Частично приобрести расходные материалы – красители – удалось у поставщиков в Азии».
Чем поможет борщевик?
Его биомасса в масштабах страны огромна. Гипотетически, учитывая «урожайность» этого растения, можно было бы получать десятки миллионов тонн целлюлозы ежегодно.
Учёные предлагают вспомнить идеи по хозяйственному использованию сорняка, ныне захватившего в России огромные угодья. Речь о борщевике Сосновского – травянистом зонтичном растении, которым принято пугать детей из-за его способности вызывать сильные ожоги на коже. Если собрать и высушить его биомассу, из неё можно выделить целлюлозу. Причём она будет белёной.
«Метод получения целлюлозы из травянистых растений отличается от метода её производства из древесины. Используется не сульфитная варка, а варка в азотной кислоте, – объясняет старший научный сотрудник Института проблем химической физики РАН, кандидат химических наук Сергей Баскаков. – Этот способ проще и требует меньших энергетических затрат.
Мы провели исследовательскую работу по получению целлюлозы из высушенных стеблей борщевика и изучению её свойств. Оказалось, что выход целлюлозы оставляет около 35% от сухой массы растения. Степень белизны мы не измеряли (для этого нужны дополнительные испытания), но сам способ включает стадию отбеливания. Это вполне пригодный материал, во всяком случае, его можно добавлять в обычную древесную целлюлозу, а также получать эфиры целлюлозы, которые широко используются в промышленности и быту. Думаю, у метода хорошие перспективы. Сейчас ждём публикацию в рецензируемом журнале».
Содержание эфирных масел в борщевике Сосновского тоже важно для импортозамещения. Ведь их в основном получают из-за рубежа. А они требуются в пищевой промышленности, фармакологии, медицине, косметологии.
Получается, что, если довести до ума технологии переработки злобного сорняка, мы сможем прикрыть некоторые пробоины, нанесённые нам санкционной войной? На самом деле тут есть свои сложности.
Когда советские агрономы в конце 1940-х взялись культивировать борщевик, они столкнулись с проблемами. Во-первых, это растение сильно угнетает почву, снижая её плодородие. После него ничего не растёт. Во-вторых, возможны трудности с транспортировкой и логистикой: страна у нас огромная, борщевик растёт везде, но перерабатывать его придётся в определённых местах, на предприятиях, куда собранный урожай надо доставить. А транспортные издержки – значимый фактор. Наконец, не будем забывать, что борщевик представляет опасность для здоровья: его сок содержит вещества, которые при попадании на кожу приводят к ожогам под воздействием света.
«Пока речь не идёт о том, чтобы культивировать борщевик Сосновского. Достаточно того, что его в огромных количествах косят и оставляют гнить. Это тоже проблема, которую надо решать: мало скосить борщевик, его нужно куда-то вывозить, иначе бороться с ним бесполезно. А куда вывозить? Вот тут и возникает идея его переработки с целью получения целлюлозы, биотоплива и проч. Надо иметь в виду, что биомасса борщевика в масштабах страны огромна. Этим растением, по разным данным, поражено от 30 до 69 тыс. га только в Московской области. Гипотетически, учитывая «урожайность» борщевика до 70 т с 1 га, можно было бы получать десятки миллионов тонн целлюлозы ежегодно», – резюмирует Баскаков.
Пока это всего лишь научная разработка, и экономистам ещё предстоит просчитать, может ли она быть рентабельной и каких вложений потребует технология. Но первые встречи с потенциальными инвесторами у учёных уже назначены.
0
20.00
