В маленьком затерянном среди бескрайних калмыцких степей поселке Южном 96-летнего дядю Сашу знает каждый, хотя его настоящее имя могут выговорить немногие односельчане. На самом деле дядю Сашу зовут Еситеру Накагава. Он, пожалуй, единственный японский самурай, живущий в России. Причем не просто самурай. Еситеру был летчиком-камикадзе, воевал во Второй мировой против американцев и СССР. А после того как его сбили в воздушном бою и взяли в плен, следуя традициям самураев, сделал себе харакири и... выжил благодаря искусству советского хирурга.
Мы встретили дядю Сашу - Накагава на ухоженном огородике. Несмотря на почтенный возраст, он до сих пор возится с грядками, ловко орудуя тяпкой. Камуфлированный ватник, старая потертая кепи, резиновые сапоги... И все же есть в нем что-то от неторопливого трудолюбивого японца на рисовом поле. Хотя больше он проявил себя на полях войны. Приветствуя гостей поклоном и сложенными на груди руками, Еситеру приглашает войти в дом и начинает рассказ.
Доброволец
Шел 1941 год, Япония вела борьбу с американцами за Филиппинские острова. Стране требовались людские ресурсы, работала мощная пропагандистская машина. На войну Еситеру отправился добровольцем что называется
"за компанию". Не идти, как он объясняет, было нельзя.
- По всей Японии собирали добровольцев. Воевать ушли все мои друзья и знакомые, ну и я решил не отставать. Стыдно было отсиживаться, недостойно это, - говорит Еситеру.
Семья не возражала. Возможно, потому что у его родителей было 14 родных и приемных детей. Окончив ускоренные курсы в летной школе и даже не научившись толком сажать самолет, парень пошел в авиацию.
Несмотря на то что многие премудрости приходилось постигать уже в небе, молодой курсант вскоре стал опытным летчиком: за полсотни боевых вылетов на своем "Зеро" с красными кругами на крыльях ему удалось сбить два десятка американских самолетов. И это не считая воздушных атак на корабли США.
За боевые успехи Еситеру было присвоено офицерское звание. Но обстановка на фронте ухудшалась. Американцы, используя новое вооружение и авианосные соединения, теснили японцев от Филиппин, а в 1945 году началась война между Японией и СССР. Чтобы хоть как-то выправить ситуацию, Страна восходящего солнца прибегла к неожиданной для противника тактике. ВВС Японии сформировали так называемые "специальные ударные отряды "Божественный ветер", впоследствии получившие упрощенное название - камикадзе.
Еситеру был в числе тех, кто записался в пилоты-смертники. Он вспоминает, что согласно приказу командования камикадзе, обнаруживший в море корабль противника, не должен был возвращаться живым, пока не топил его. В том случае, если запас бомб заканчивался, а цель оставалась на плаву, камикадзе обязан был направить свой самолет с последней бомбой на вражеское судно. Но погибнуть в самоубийственной атаке "Божественного ветра" Еситеру было не суждено: его сбили в воздушном бою. Судя по всему, камикадзе столкнулся с более опытным советским асом.
- Пули и осколки повредили самолет, попали в ноги. - Японец немногословен: видимо, рассказывать о поражении в бою неприятно.
Цели, на которую можно было бы направить горящий "Зеро", внизу не оказалось, и раненый летчик все же сумел посадить поврежденный самолет на японской территории. Это был последний боевой вылет Еситеру. Смертники-калеки японским ВВС были не нужны, и выжившего камикадзе отправили служить на Южный Сахалин, занятый Японией. В то время там располагалась пограничная провинция Карафуто. Но вскоре Красная армия отбила полуостров, а Еситеру попал в плен.
- Меня предали японцы, - вздыхает он. - Староста поселка сообщил обо мне и привел советских солдат.
Для самурая плен считается позором, искупить который, согласно древним традициям, можно только собственной кровью. Сохранить честь, продемонстрировать чистоту помыслов и презрение к смерти Еситеру решил через обряд сеппуку, более известный как харакири. Ему даже удалось раздобыть нож и почти довести дело до конца, но умереть пленнику все-таки не дали:
- Охрана отобрала у меня нож. Я в тот момент уже не мог сопротивляться и потерял сознание, а когда пришел в себя, то увидел шов на животе. Позже узнал, что меня спас военный хирург по фамилии Терентьев. Это невероятно! После харакири невозможно выжить, но меня все-таки спасли, - до сих пор поражается самурай.
После того случая у Еситеру остался шрам через весь живот. Поначалу самурай сильно переживал, что не смог достойно умереть, и надеялся повторить харакири. Чтобы этого не произошло, от пленного японца прятали острые предметы. Но со временем Еситеру успокоился. Самоубийственный обряд не принес смерти, но словно перерезал прошлое.
- В конце концов то, что я должен был сделать, я сделал. А то, что меня спасли, - не моя вина, - говорит он.
Просто Саша
Чудом выживший после харакири самурай начал привыкать к новой жизни. В ней действительно все было по-новому. В документах вместо 1919 года рождения Накагава по ошибке указали 1922-й. А переводчик-кореец даже перепутал имя пленника. В результате Еситеру стал Садао, а позже его и вовсе переименовали просто в Сашу.
Любопытно, что о лагерях военнопленных, лесоповалах, стройках и дорожных работах у Еситеру остались хорошие воспоминания.
- К пленным относились с уважением, мне даже помогли выучить русский, - скупо улыбается он.
Возвращаться на родину японец не хотел. Тот факт, что он пережил плен, пусть даже и сделав себе харакири, в Стране восходящего солнца могли воспринять неоднозначно. И судьба словно поддержала Еситеру в этом решении. Когда в 1949 году освобождали пленных японцев, неожиданные осложнения дала старая рана. Причем не та, после харакири, которую зашил военный хирург: проблемы возникли с простреленными в воздушном бою ногами, в которых застряли осколки и фрагменты пуль. Началось воспаление.
- Я чуть не умер в больнице. Сильно, очень сильно болел, - вспоминает тот период Еситеру.
И снова японца спас советский доктор, только на этот раз это была женщина. Она выходила пленника, словно ребенка. Между нею и японцем вспыхнуло чувство. В благодарность за свое спасение Еситеру подарил женщине свою единственную драгоценность - золотые коронки, а вопрос об отъезде из СССР отпал сам собой. Бывший самурай стал гражданином страны, против которой воевал. Очарованный необъятными просторами новой родины, он принялся открывать ее для себя.
- Много ездил, много работал. Был на Дальнем Востоке, в Сибири, Узбекистане, Дагестане, на Ставрополье, - загибая пальцы, перечисляет он. Сбивается, смеется.
Такой страсти к путешествиям не выдержала даже спасительница-врач. Пришлось расстаться. Впрочем, Еситеру вскоре нашел новую спутницу и женился на ней. Родились сын и дочь. Но и новая семья не поехала за самураем, когда он продолжил свой путь по Союзу. В конце концов после долгих скитаний японец осел в Калмыкии.
- Я хорошо управлялся с трактором и бульдозером, и меня пригласили строить Чограйское водохранилище. Я первым делом спросил, какая здесь рыбалка. Уж очень люблю это дело. Мне сказали: если заброшу сети, то потом не вытащу - столько здесь рыбы. Я приехал, попробовал. Действительно, рыбы тогда было очень много. Так и остался, - хитро улыбается самурай-рыболов.
Кстати, среди местных жителей дядя Саша слывет самым удачливым рыбаком. Поучиться у него почитается за честь и великую удачу.
Когда строительство водохранилища было закончено, Еситеру женился снова и устроился обслуживать плотину. Однажды именно он спас дамбу от прорыва, а окрестные поселки от наводнения: первым обнаружил опасную течь.
В другой раз на плотину забрела пьяная компания. Три мужика начали безобразничать, полезли за шлагбаум в диспетчерскую. Дядя Саша, которому тогда было уже 67 лет, попытался призвать незваных гостей к порядку. Компания полезла в драку. Но, как оказалось, не на того напали. Самурай всегда остается самураем. Незваные гости никак не ожидали, что тщедушный дедушка не побоится выступить один против троих и применит приемы восточных единоборств.
- Одного ударил, другого бросил через плечо, они и разбежались, - рассказывает самурай. - А чему вы удивляетесь? В Японии мальчиков учат драться с пятого класса. И если совершенствовать это умение всю жизнь, можно добиться хороших результатов. Но вообще-то злоупотреблять боевыми искусствами нельзя. Их можно использовать только для самообороны. Да и то стараться по возможности не ломать противнику рук и ног.
Кстати, до сих пор любимым предметом Еситеру является подарок друзей - сувенирный самурайский меч-катана. Даже не поднимаясь из кресла, он показывает несколько отточенных движений из кэндо - боевого искусства с говорящим названием "путь меча". Невольно подумалось, что в умелых руках и эта сувенирная поделка станет оружием.
- Дядя Саша, а как вам удалось дожить до таких лет? - интересуюсь я. - Раскройте секрет долголетия и бодрости. Вы занимаетесь какой-то тайной самурайской гимнастикой?
- Занимаюсь. На огороде, - шутит он. - Сажаю, поливаю, борюсь с сорняками, собираю урожай. И это мне нравится не меньше, чем рыбалка.
Потом мой собеседник серьезнеет, поясняет:
- У человека должно быть любимое дело. Только оно удерживает в нас жизнь. Люди, которые ничего не делают и не работают, быстро умирают. Им просто незачем жить.
На своей могиле
На закате жизни Еситеру все же решил побывать в Японии. Визит самурая-камикадзе, которого на родине считали мертвым, наделал немало шуму. Лишь с помощью анализа ДНК удалось доказать, что дядя Саша из России - это действительно Еситеру Накагава.
- Встречался с родственниками и высокопоставленными чиновниками, пил сакэ с японским министром, побывал на своей собственной могиле, - невозмутимо и как-то отстраненно рассказывает самурай.
Во время визита он даже начал вспоминать подзабытый язык. Конечно, понимал не все. Но одно слово, сказанное кем-то за спиной, он расслышал и понял. Слово было нехорошее: "предатель". Может быть, оно было обращено и не в его адрес, но после этого Еситеру решил в Японию не возвращаться, хотя его и приглашали переехать туда навсегда.
- Да и вообще Япония стала совсем другой. Чужая уже страна. Из того, что я знал и помнил, ничего не осталось. Сейчас меня больше заботит другое: хочу, пока не умер, найти своего сына и дочь, с которыми потерял связь, - признается Еситеру.
- Скажите честно, дядя Саша, какую страну вы все-таки считаете своей родиной - Японию или Россию? - спрашиваю я.
Старый самурай думал недолго.
- Настоящая родина - не там, где человек родился, а там, где он хочет умереть. Мне хочется умереть здесь. Я сам обрусел. И жена у меня русская. И дети тоже. Да, моя родина теперь здесь.
Еситеру, кстати, признался, что давно болеет не за японских, а за российских спортсменов. А День Победы камикадзе, воевавший против СССР, отмечает уже как свой праздник и праздник своей новой родины.
- Человек совершает в жизни много глупого, - тихо говорит Еситеру - И в моей жизни было много глупостей. Глупо, что делал себе харакири, глупо, что воевал против СССР. И против России сейчас глупо было бы воевать. Надеюсь, никто и никогда этого делать не станет.
Реплика
Любовь Завгородняя, супруга Еситеру
- Я на 22 года моложе своего мужа и поражаюсь его жизнелюбию. Его сейчас расстраивает только одно: нет связи с детьми.
Патимат Хаджимуратова, социальный работник
- Шесть лет работаю с дядей Сашей. Он очень достойный человек. Добрый и трудолюбивый, не капризный, спокойный, выдержанный. Любит свой огород, только переживает, если не хватает воды для полива.
Вместо послесловия
Еситеру Накагава - не единственный камикадзе, выживший после боевого вылета. Так, например, унтер-офицер Ямамура три раза отправлялся атаковать американские корабли и трижды оставался жив. В первый раз его самолет сбили над морем, но камикадзе спасли рыбаки. Затем самоубийственную атаку пришлось отменить из-за начавшегося ливня и невозможности навести самолет на вражеский корабль. Еще один вылет не удался из-за технических проблем, возникших на пути к следующей цели. Пилот-смертник вновь вернулся на базу живым, и вскоре война закончилась. А вот достоверных сведений о самураях, выживших после харакири как Еситеру, нет.
128.0
48.00
