В понедельник президент России Владимир Путин провел в Крыму одно заседание, то есть президиум Госсовета, и одну встречу, то есть с представителями титульных крымских народностей. Специальный корреспондент “Ъ” АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ рассказывает, почему у этого дня есть шансы оставить более или менее выразительный след в самоновейшей истории Крыма.
Владимир Путин появился в Крыму в первой половине дня. Было очевидно, что этот визит не рискует остаться незамеченным не только на полуострове, а и, не побоюсь этого слова, в мире. Этому визиту суждена, возможно, долгая жизнь в искусстве (в том смысле, что есть шанс, что о нем сложат если не легенды и песни, то по крайней мере — репортажи).
А вчера Владимир Путин начал с того, что провел заседание президиума Госсовета, посвященное развитию туризма в России. Можно было бы сказать, что обсуждение этой темы именно в этом месте и в это время выглядело особенно демонстративно (тем более на фоне, например, боевых действий в Донбассе).
Впрочем, обсуждение любой темы с участием Владимира Путина в Крыму будет выглядеть особенно демонстративно.
Президиум Госсовета проходил в санаторно-оздоровительном комплексе «Мрия», который построил, разумеется, Сбербанк (осенью прошлого года президент уже был здесь, и уже тогда комплекс выглядел более или менее завершенным в своем фундаментальном благополучии). Теперь он в буквальном смысле сверкает своим великолепием. Впрочем, лучше, чтобы в пресс-центре хотя бы просто работали кондиционеры.
Владимир Путин рассказал, что количество путешествующих по России за последний год выросло на 30%. Он признал, что «роль играет и курсовая разница, и экономическая конъюнктура». Но нельзя не отметить и усилия регионов:
— Во времена СССР было шесть тысяч гостиниц, а сейчас — четырнадцать тысяч!
А еще можно было с царской Россией сравнить.
Президент предложил ввести единый реестр турагентов — «чтобы обеспечить прозрачность всего цикла турпродукта».
Услышав это, я и сам впервые почувствовал себя не простым туристом, только что вернувшимся из счастливого отпуска в солнечной Болгарии, а законченным туристическим продуктом, который следует выварить до состояния полной прозрачности; и надо сказать, что в Крыму это возможно: тут турпродукты сейчас варятся и булькают, как бульон в кастрюле, которой, по сути, и является весь полуостров со своим собственным микроклиматом; только подогрев идет сверху, а не снизу.
Глава Крыма Сергей Аксенов выступал так громко и энергично, что сначала можно было разобрать только отдельные слова, которые вдруг выскакивали из общего потока, как форель из горной речки: «Патриотизм… воспитание… семейный бизнес… не платят налоги… патентная система для самозанятых граждан… жилье внаем… патриотизм…»
Удалось расслышать, что до сих пор в тени находятся квартиросъемщики, которые являются квартиросдатчиками, потому что налоговые органы не уполномочены контролировать их.
Начав говорить про алкоголь, Сергей Аксенов вдруг заметно успокоился и рассказал, что на территории Крыма надо как можно энергичнее развивать винный туризм, но при этом необходимо помнить, что винный туризм и пьянство все-таки разные вещи, и необходимо по мере сил стремиться к тому, чтобы одно не перетекало в другое.
Даже по взглядам присутствующих можно было понять, что Сергей Аксенов предлагает жителям Крыма и гостям полуострова взять на себя непосильную задачу.
Затем Сергей Аксенов естественным образом перешел к тому, что нельзя недооценивать совсем недавно доказанную соответствующими учреждениями положительную роль вина в предотвращении инфарктов, инсультов, острой сердечной недостаточности и других сердечно-сосудистых заболеваний. По этой причине он предложил разрешить, после согласования с профильными организациями, практиковать в санаторно-курортных учреждениях энотерапию.
Владимир Путин замолчал, но смотрел на главу Крыма крайне заинтересованно и даже требовательно. Очевидно, что он отложил более подробный разговор на эту захватывающую тему на попозже — чтоб не комкать.
Тем временем руководитель Федерального агентства по туризму Олег Сафонов сформулировал основную, я считаю, мысль этого заседания, которая красной нитью… ну и т. д… Он заявил:
— То, что мы видим сейчас в нашей сфере,— это процесс импортозамещения туристической отрасли!
А также самих туристов и того, что их окружает в их туризме.
Расстраивает Олега Сафонова только то, что пока что турист, посещая Аляску, редко заглядывает по пути на Дальний Восток.
Олега Сафонова, кроме того, возмущает, что страны ЕС «ввели дактилоскопию для наших туристов».
— В ответ на этот явно недружественный шаг предлагаем принять ответные меры…— внешне спокойно произнес он.
Но только он сам знал, как далось ему это спокойствие.
Вряд ли его убедил бы хотя бы тот факт, что, например, США ввели эту дактилоскопию задолго до начала холодной войны: просто потому, что не хотели стоять на пути собственного прогресса.
Губернатор Вологодской области Олег Кувшинников оказался озабочен несезонной темой. В тридцатиградусную жару с видом на синее Черное море он клялся, что доведет проходимость вотчины Деда Мороза в Вологодской области до 500 тыс. человек в год.
Впрочем, в конце выступления он вдруг высказался об актуальном: согласился с имеющимся где-то мнением о том, что «решение о сдвиге начала учебного года надо отдать на уровень регионов». Это, по его словам, следует сделать хотя бы для того, чтобы снизить предсентябрьскую нагрузку на транспортную систему страны.
Школьники всей страны аплодируют Олегу Кувшинникову стоя.
Тем более что он нашел в себе силы правдиво добавить:
— И конечно, мы увеличим бархатный сезон для наших детей.
Похоже, что у Олега Кувшинникова их много.
В это время отдыхающие «Мрии» в холле здания наблюдали за ходом заседания по чудовищных размеров телеэкрану. Они, кажется, совершенно не верили, что все эти исторические слова произносятся в нескольких десятках метров от них, и встречали каждую новость гробовым потрясенным молчанием.
Но это были они. Вернее, они и он.
Он, Владимир Путин, между тем рассказал, что разговаривал с одним человеком и что тот рассказал ему: лучше разрешить пить в учреждениях санаторного типа, потому что все равно «люди взрослые выходят за забор и покупают тяжелые некачественные напитки». Президент попросил прокомментировать инициативу главы Крыма заместителя министра здравоохранения Татьяну Яковлеву.
— Что касается профилактики сердечно-сосудистых заболеваний — у меня глубокое сомнение…— осторожно произнесла она.— В санаторных учреждениях должно быть запрещено, но ввести такое понятие, как культурное виноупотребление,— возможно!
— Мудрено сказали…— прокомментировал Владимир Путин, который вслушивался в ее слова адски внимательно.— Можете пояснить?
— В лечебных учреждениях нельзя,— после некоторого раздумья констатировала Татьяна Яковлева.— А там, где отдыхают,— можно.
— Да, человек вышел за ворота — и все…— вздохнул Владимир Путин.— Ну ладно, мы еще это аккуратно сформулируем…
Впрочем, все уже сформулировано. В холле санатория «Мрия» (где и отдыхают, и лечатся) есть бар. Он находится рядом с телеэкраном, по которому для отдыхающих и лечащихся транслировали заседание. Так вот, на барной стойке есть уведомление: «Уважаемые гости! В случае если вы желаете открыть приобретенные не в наших торговых точках напитки, услуга открытия напитков — платная. Вино и шампанское: 400 рублей. Коньяк и виски: 300 рублей. Водка и битер: 300 рублей. Пиво: 100 рублей. Безалкогольные напитки: 50 рублей».
То есть гражданам цинично предлагают легализовать приобретенное за забором.
Притом что все перечисленное есть и в самом баре. То есть разговор на заседании о том, надо ли разрешить пить в санаториях и пансионатах, страшно, непоправимо отстал от жизни. Да они покупали и пили именно тогда, когда Владимир Путин, Сергей Аксенов и Татьяна Яковлева так заинтересованно обсуждали, следует ли это позволить.
Президент согласился с Олегом Сафоновым насчет ужесточения визовой политики:
— По поводу виз… Да, надо действовать по принципу…
— Обоюдности! — восторженно подсказал Олег Сафонов.
— Взаимности,— поправил его Владимир Путин.
— Ну…— задумчиво не согласился с ним Олег Сафонов, но увидел слегка удивленное лицо господина Путина и мгновенно поправился:
— Ну да, практически!
И он еще некоторое время рассуждал про абсолютно эксклюзивные возможности сельскохозяйственного туризма в Крыму.
— Уверен,— удовлетворенно констатировал президент,— что и место, и время для заседания выбрано правильно!
Через несколько минут в помещении, где проходила встреча, уже работали пылесосы, а в соседнем холле поставили квадратный стол и усадили за него представителей национальных объединений Крыма.
И эта встреча обещала стать исторической. До сих пор с этими людьми не только в советское, но и в украинское время не встречались не только президенты, но и даже вице-премьеры (так участники встречи по крайней мере потом сами говорили).
Пока ждали Владимира Путина, эти люди друг с другом без крайней нужды не говорили (нужда состояла в том, что кому-то надо было выйти по ней, и тогда просили пропустить).
— В Крыму всегда испытываешь особое чувство, эмоции, — признался Владимир Путин, понимая, конечно, что ему откуда-то обязательно аукнется каждое его слово по этому поводу, и очень-очень быстро.— Не только потому, что здесь очень красивая природа, уникальная, но и потому, что здесь в полной мере понимаешь сопричастность к общей российской истории…
То есть он решил быть совершенно безжалостным по отношению к бывшим правообладателям этой территории.
То есть таким, каким и был до сих пор.
Владимир Путин рассказал, что в Крыму, по результатам переписи в октябре прошлого года (надо же было узнать, обладателем какого состояния ты стал), в Крыму представлены 175 этносов. Русских — 68%, украинцев — 16%, крымских татар — больше 10%. Самым распространенным языком был признан русский, так как оказалось, что им владеет 99,8% населения Крыма (участники встречи потом спорили с этими цифрами и утверждали, что русским языком владеют по крайней мере не меньше 100%).
Если бы эти цифры были подобраны специально, смысл был бы совершенно ясен. Но ведь это был статистический результат переписи. А статистика, как известно, непреклонна, хоть временами безрассудна.
Ремзи Ильясов, глава движения крымских татар «Къырым», напомнил, что в августе все (кто хотел) увидели «попытку дестабилизировать ситуацию в Республике Крым, напрячь, как говорится, межнациональные отношения». Речь шла о Всемирном конгрессе крымских татар, который прошел в Анкаре.
— Хотя,— подчеркнул Ремзи Ильясов,— его можно назвать клубом единомышленников, основная цель, которая была,— противопоставить народы Крыма и дестабилизировать ситуацию!
Стоит ли говорить, что попытка бездарно провалилась.
— Эту ситуацию мы предвидели,— признался господин Ильясов,— и 25 июня, за одну неделю до этого конгресса, созвали вторую конференцию межрегионального движения «Къырым»… Конференция приобрела формат общенационального собрания крымских татар Крыма.
Прежде всего конференция «точно и очень корректно» оценила форум в Анкаре:
— Выразили несогласие с деструктивной деятельностью группы политиков, которые осели в Киеве… нашли приют в Киеве, в противостоянии, в том числе в нарушении межнациональных отношений!
Ремзи Ильясов и сейчас старался подбирать слова, и получалось у него, как и, видимо, тогда, с переменным успехом.
Но все-таки Владимир Путин должен был понять: если кто-то на полуострове что-то и сделал в эти тревожные дни, так это был Ремзи Ильясов.
Владимир Путин не так уж старался подбирать слова. Ему проще было их произносить:
— Есть ряд людей, которые считают себя профессиональными борцами за права. Для этих людей не важно, какие это права, и не важно, чьи это права. Важно, что они борцы, и за эту борьбу они хотят получать иностранные гранты и реализовывать свои амбиции, в том числе и политические. Но если они хотят это делать в другом государстве, то пусть они это и делают.
Думаю, что даже самые активные участники июльской конференции движения «Къырым», услышав это, подумали, что Владимир Путин, конечно же, совершенно прав, потому что Владимир Путин всегда прав и потому что идет эта самая политическая борьба, и говорить по-другому он же не может, но на самом деле считать Мустафу Джемилева воюющим исключительно за иностранные гранты ну не надо.
Муфтий мусульман Крыма Эмирали Аблаев попросил президента России взять шефство над строящейся в Симферополе соборной мечетью. Он отметил, что «турки уже подтвердили, что будут финансировать».
На самом деле турки уже финансируют: на их деньги куплены несколько кубометров леса, и этот лес свален на участке, отведенном для мечети. Впрочем, земля эта спорная: она находится в водоохраной зоне, и по этому поводу в Симферополе открыта несанкционированная общественная дискуссия (еще есть, есть такие!).
— Мы в Москве заканчиваем строительство такой мечети. Не вижу причин, почему бы в Симферополе нельзя сделать то же самое при поддержке региональных властей,— пожал плечами президент России.
То есть он предпочел проигнорировать рассказ о том, что соборную мечеть уже финансируют турки, и указал единственно возможное движение в направлении этого финансирования.
После этого началась торжественная церемония демонстрации единства народностей Крыма прямо перед лицом Владимира Путина.
Юрий Гемпель, глава немецкой автономии Крыма, признался, что не поверил, когда ему сообщили, что 80% немцев в Германии поддерживают выбор крымчан.
— А потом нам прислали журнал из Германии,— обрадованно сказал он.— Все так!
Митрополит Симферопольский и Крымский Лазарь только начал говорить: «В связи с восхождением Крыма в состав Российской Федерации…» — и смело мог не продолжать.
Все-таки до него никто вот именно таким словом случившееся не называл. Этим и запомнился.
А, нет, не только этим.
— Многая лета! — воскликнул митрополит Лазарь, обращаясь к Владимиру Путину, и озабоченно огляделся по сторонам.— Надо бы это спеть…
— Когда построим православный собор, то в соборе и споем,— пообещал Владимир Путин.
А обещания он привык выполнять.
Все благодарно закивали, так что намечается интересный хор.
Председатель Русской общины Крыма Сергей Цеков признался, что идея создать на полуострове межнациональный совет проваливается в последние десять лет:
— Я понимаю, что надо обходить острые углы (да зачем же он выдал эту маленькую тайну этой встречи?.. — А. К.), но надо и озвучивать некоторые вещи! А потому что крымские татары говорили: это мы коренные, вокруг нас надо все делать!..
Он также раскритиковал крымских татар за то, что они до сих пор считают едва ли не главным своим врагом Екатерину, «которая спасла крымскотатарский народ, присоединив Крым к России».
И закончил необходимостью культивировать на полуострове православный туризм.
Все, таким образом, постепенно становилось на свои места. Участники встречи уже ожесточенно перемигивались между собой, выясняя, кому из них выступать следующим. Они показывали пальцами на коллег и на себя, и коллеги тоже на них, и в какой-то момент это стало похоже на оживленный разговор глухонемых, в то время как один из этих людей, Владимир Путин, увлеченно разговаривал с ними вслух.
Взял слово (почти насильно) один из таких коллег Иван Абажер, глава болгарской национально-культурной автономии, и сообщил, что он недавно был в Москве и с огромным удивлением обнаружил, что в столице России есть памятник героям Плевны.
Ах, лучше бы он не свидетельствовал против себя.
Зато Иван Абажер пообещал, что теперь «болгары, проживающие в России, возьмут памятник на попечительство».
Московские власти могут, таким образом, вздохнуть с облегчением.
Выступали крымские крымчаки (просили статус коренного народа Крыма), крымские евреи («Сегодня мы все ждем, когда будет построен мост!»), украинские крымчане (господин Путин успокаивал их: «Ничего, Украина рано или поздно отойдет от этой позорной политики — отдать целую европейскую страну под внешнее управление». И они успокаивались под его принуждающим к миру взглядом), крымские греки («За нас тут говорит сама история!», а «Санкции неправомерны, потому что у нас тут мирная жизнь!»).
Дарили Владимиру Путину колыбельку, фотографировались с ним.
Все шло своим чередом.
0
75.00
