Российская спецоперация на Украине задела даже тех, кто всю жизнь сторонился политики, посвятив себя искусству. Еще недавно казалось, что культура – это пространство, где исчезают барьеры, сооружаемые политиками. Но теперь это пространство превратилось в поле боя. Реакцией Запада на спецоперацию стали не только политические и экономические санкции, но и многочисленные запреты, давшие повод говорить об отмене русской культуры.
Началось все еще в конце февраля: несколько крупных фигур российской музыки лишились работы на Западе. Дирижера Валерия Гергиева и пианиста Дениса Мацуева исключили из концерта Венского филармонического оркестра в нью-йоркском Карнеги-холле. Вскоре Гергиева уволили с постов главного дирижера Мюнхенского филармонического оркестра, музыкального руководителя Фестивального оркестра Вербье, почетного президента Эдинбургского международного фестиваля. Отношения с маэстро разорвали также Баварская опера и Роттердамский филармонический оркестр.
Было неприятно, но в общем-то предсказуемо по крайней мере для тех, кто знает, что такое «культура отмены» (канселинг), вошедшая в моду на Западе. Суть этого явления такова: «провинившегося» человека или явление стараются исключить отовсюду, откуда возможно. На практике это означает разрыв контрактов, удаление книг из библиотек, фильмов из каталогов, песен из ротации и т. д. и т. п.
В случае с Гергиевым и Мацуевым поводом для «отмены» послужило их лояльное отношение к политике Кремля и нежелание осудить спецоперацию. За это же поплатилась и оперная дива Анна Нетребко. Правда, ее ситуация более запутанная. В начале марта нью-йоркская Метрополитен-опера и Баварская государственная опера отказались от сотрудничества с Нетребко, обвинив в симпатиях к российской власти. Выдержав месяц молчания, дива все-таки осудила спецоперацию на Украине. Но на руководство Метрополитен-опера это не подействовало (оно сообщило, что подождет, пока Нетребко «продемонстрирует, что она всерьез дистанцировалась от Путина»), зато от работы с ней теперь отказался Новосибирский театр оперы и балета.
В конце мая Нетребко все же реабилитировали в Европе: она с успехом выступила в Парижской филармонии и на сцене миланского театра «Ла Скала». Недовольными остались лишь украинские дипломаты во Франции, осудившие «лицемерие публики, поддержавшей кремлевскую сопрано».
Пока без русских
В первые недели весны новости об отменах выступлений российских артистов появлялись часто. Лондонский «Ковент-Гарден» отказался от гастролей Большого театра. В Вене под давлением посла Украины отменили концерты оркестра MusicAeterna и хора MusicAeterna под управлением Теодора Курентзиса. В Канаде запретили выступления пианиста Александра Малофеева, а в Швейцарии – виолончелистки Анастасии Кобекиной, хотя оба музыканта не поддерживают спецоперацию.
Началась и чистка репертуара. Филармонический оркестр Кардиффа в Уэльсе убрал из своей программы три произведения Чайковского: увертюру «1812 год», «Славянский марш» и Вторую симфонию. После волны критики руководство театра пояснило, что дело не в русском композиторе, а в военной тематике произведений. «1812 год» не стал исполнять и Японский филармонический оркестр Тюбу.
Поморская филармония в Польше исключила сочинения русских композиторов из репертуара, правда, сообщив, что эта мера временная и русские вернутся в программу, как только наступят мирные времена. Среди других запретов в Польше – отмена оперы Мусоргского «Борис Годунов» и исчезновение симфонии Шостаковича «Бабий Яр» из программы Бетховенского фестиваля в Варшаве.
Международные конкурсы пианистов в Дублине и Хоненсе (Канада) отозвали приглашения для российских исполнителей. В Финляндии Международный конкурс скрипачей имени Сибелиуса исключил из программы российских музыкантов. Международный конкурс имени Чайковского исключен из Всемирной федерации международных музыкальных конкурсов как «рекламный инструмент, финансируемый российским режимом».
В области не очень высокого искусства тоже проблемы: России запретили участвовать в «Евровидении»-2022.
Дублинский Bord Gáis Energy Theatre отменил гастроли Санкт-Петербургского театра балета, который должен был представить «Лебединое озеро». Исполнять балет Чайковского перепоручили Национальному балету Эстонии. И еще одно отмененное «Лебединое озеро» в столице Ирландии – на этот раз в исполнении Московского королевского балета. Примечательно, что при своем названии это на самом деле британская компания с интернациональным составом – наряду с русскими в ней танцуют украинцы, поляки и японцы.
Балалайка и дуб
Пострадать за Россию пришлось и шведской группе балалаечников Södra bergens balalaikor, которая вообще-то собиралась дать концерт в поддержку Украины. Йонас Нюберг, участник этого ансамбля, сообщил, что концерт в Упсале отменили из-за того, что балалайка – символ России и демонстрировать его теперь предосудительно. Как быть группе, которая существует уже более 50 лет и в которой два десятка человек исполняют музыку разных народов, играя только на балалайках?
Под раздачу попали и живописные шедевры. Например, Лондонская галерея весной переименовала картину Эдгара Дега «Русские танцовщицы» в «Украинских танцовщиц». Британские музейщики уверены, что импрессионист был бы в восторге.
От сотрудничества с российским Эрмитажем отказался Эрмитаж-Амстердам. В тех же Нидерландах оперативно закрыли выставку «Русский авангард: революция в искусстве».
После закрытия парижской выставки «Коллекция Морозова – шедевры модерна» Франция решила не возвращать России три картины, чьи владельцы находятся под западными санкциями. Искусство в буквальном смысле стало заложником политики.
На волне всеобщего увлечения канселингом всего русского руководство миланского университета Биккока отменило курс лекций о Достоевском. Правда, уже на следующий день после огласки такого решения под давлением общественности курс был восстановлен.
По законам театра абсурда в число жертв отмены попал даже 198-летний дуб, посаженный Тургеневым, – его исключили из международного конкурса «Европейское дерево года».
Кто виноват, и что делать
Параллельно начались разговоры о коллективной ответственности всех россиян за происходящее на Украине, а вместе с этим и ответственности русской культуры, воспитавшей этих россиян. Одно из главных оснований для отмены или по крайней мере пересмотра российского культурного наследия – «имперский дух», обнаруженный у хрестоматийных Пушкина с Бродским и других классиков.
Правда, приверженцы этой концепции как-то упускают из виду, что русская культура – Достоевский, Толстой, Чехов, Стравинский – воспитала не только россиян, но и многих замечательных людей в западном обществе. Игнорируется и то, что многих россиян воспитывали вовсе не Тарковский с Рахманиновым, а голливудские боевики и хорроры да западная поп-музыка не самого высокого качества.
В ультрапатриотическом сегменте российского общества на перспективу отмены отреагировали воинственно. Некоторым прогнозы культурной изоляции даже пришлись по душе.
В либеральном сегменте мнения разделились. Кинокритик Антон Долин принимает выставляемые Западом и украинцами претензии к русской культуре и ее «вину» в сохранении имперского духа и предлагает в сложившейся ситуации «сделать паузу». Подчеркивая, что сам он человек именно русской культуры, Долин пишет, что она ценна не столько державным пафосом, сколько милосердием и вниманием к человеческим страданиям. И ей самой никакие санкции не повредят: «Культура бессмертна».
Режиссер Кирилл Серебренников, чей фильм «Жена Чайковского», несмотря на протесты украинской стороны, был представлен на недавнем Каннском фестивале, выступил против культурного бойкота, указав, что «русская культура – о хрупкости жизни. Она о людях, которые находятся в угнетенном состоянии, которые борются за правду или справедливость».
Недвусмысленно высказался и украинский кинорежиссер Сергей Лозница, чей новый фильм также показывался в Каннах: «Требование бойкота русскоязычной культуры, которая является также и достижением, и богатством Украины, архаично и деструктивно по своей природе. Более того, оно в корне противоречит европейским принципам культурного плюрализма и свободы выражения». Лозница говорит, что культура – то, что всегда противостоит варварству.
Существует еще и философская позиция – ее представителем можно назвать Бориса Гребенщикова, полагающего, что запреты нередко идут артистам на пользу, – он приводит в пример себя и свою группу «Аквариум», которую до перестройки много запрещали. Гребенщиков напомнил, что Иоганна Себастьяна Баха после смерти забыли почти на столетие, и это никак не повредило его музыке или последующей известности.
О чем говорят чиновники
По-разному смотрят на отмену всего русского и европейские культурные чиновники. Так, министр культуры, СМИ и спорта Великобритании Надин Доррис заявила: подотчетные ей сферы можно рассматривать как третий фронт (после военного и экономического) борьбы против России. Несколько мягче выступила ее коллега из Франции Розлин Башло. «Мы не прекратим исполнять Мусоргского, не прекратим исполнять Чайковского, не прекратим ставить Чехова», – сказала она, добавив, что это не исключает бойкота отдельных артистов и организаций, тесно связанных с Россией.
Примерно в том же духе высказался министр культуры Италии Дарио Франческини: его страна не поддерживает любые действия, ограничивающие возможность представлять русские произведения. Но ограничения начинаются там, где можно говорить о «вовлеченности российского руководства». Так, Россия была исключена из Миланского триеннале и Венецианского биеннале.
Наиболее радикальные высказывания (не считая Украины) доносятся из Польши. «Сейчас не время для русского балета, не лучший сезон для Чехова и даже Пушкина. Российская культура должна исчезнуть из общественного пространства» – таково мнение министра культуры Петра Глиньского. А премьер-министр Матеуш Моравецкий молвил: «То, что прежде называлось русофобией, сейчас стало мейнстримом», подразумевая, что весь мир охвачен антипатией ко всему русскому.
Приключения Марка Твена
Представители российской власти не остались в стороне от проблемы. Глава Минкульта Ольга Любимова сказала, что русская культура не боится изоляции: «Если этот железный занавес будет, мы сможем продолжить работать и радовать своих зрителей совершенно уникальными и экспозициями, и уникальными спектаклями, и картинами в кино».
А в конце марта высказался и президент Путин, сравнив отмену русской культуры с практиками нацистской Германии, в которой запрещали неугодные режиму произведения искусства.
Это выступление дало старт российской кампании «Культуру не отменить» с плакатами на автобусных остановках, гласящими, например: «На Западе отказались читать лекции про Достоевского. Мы продолжаем восхищаться героями Марка Твена». Увы, но как раз Твен – не самый удачный пример, учитывая недавний скандал в Российской национальной библиотеке Санкт-Петербурга, руководство которой убрало портрет знаменитого филолога Юрия Лотмана, перепутав его с автором «Тома Сойера». А Марк Твен, оказывается, теперь в РНБ нежелательная персона как писатель из «недружественной страны».
Дальше – больше: руководство РНБ сочло и самого Лотмана (умершего 30 лет назад), автора выдающихся работ о русской литературе, нежелательной персоной в библиотеке на основании того, что сын ученого, живя в Эстонии, критикует российскую власть. Канселинг хорошо приживается и на нашей почве.
Очаг культурного сопротивления
Отечественные артисты не сидят сложа руки. В середине мая было объявлено о создании Российской музыкальной ассоциации, которая объединит всех, кто противодействует отмене русской культуры. В нее войдут Григорий Лепс, Лариса Долина, Надежда Бабкина, Олег Газманов, Александр Маршал, а возглавит ее Николай Басков.
По словам артистов, ассоциация намерена заниматься развитием патриотического искусства, организацией фестивалей и конкурсов, помощью молодым исполнителям и защитой интересов многонациональной культуры России. Проблема только в том, что список инициаторов представляет лишь одну и довольно специфическую в эстетическом плане часть современной отечественной культуры, и ассоциироваться с ней захочется далеко не всем деятелям искусства.
Запрещено запрещать
Пытаясь разобраться в том, насколько велики масштабы отмены русской культуры, дотошные журналисты изучили репертуары театров Германии, Италии, Франции, Великобритании и нашли там спектакли по пьесам Чехова. Даже в паре театров Польши таковые идут.
Чайковского продолжают играть по всему миру. Та же история с Шостаковичем и другими русскими композиторами. Более того, генеральный директор брюссельского Королевского театра Ла Монне объявил, что в ближайшее время русская музыка будет звучать в театре еще чаще – «чтобы наводить мосты между людьми».
В начале марта Ассоциация британских оркестров опубликовала специальное заявление, в котором утверждалось: несмотря на острую политическую обстановку, музыканты не намерены отказываться от исполнения русской музыки.
В самом конце мая в дискуссию вступило посольство США в России. «Русская культура никоим образом не «отменяется» в Америке, напротив, она, несомненно, обогащает американское общество, – говорится в его официальном заявлении. – Романы Достоевского, музыка Чайковского, пьесы Чехова, выступления Анны Павловой – мы высоко ценим их вклад в наше общество. Многие американские актеры прошли обучение по методу Станиславского, многие из них, такие как Клинт Иствуд, Джек Николсон и Мэрилин Монро, обучались у Михаила Чехова, племянника известного драматурга».
Не русофобией токмо
Как и в случае с экономическими санкциями, многие запреты вызваны не какой-то оголтелой русофобией, а стремлением избежать шквала критики со стороны активистов и, как результат, собственной отмены. Думается, таких людей или организаций немало, и они готовы восстановить прерванные связи при первой возможности.
Кроме того, приостановка международных гастролей теперь нередко вызвана не моральными, а логистическими и финансовыми проблемами. В условиях ограниченного авиасообщения привезти многолюдный коллектив в другую страну, даже если его участники не связаны никакими санкциями, – непростое и затратное дело. Отключение России от западных платежных систем делает расчеты с принимающей стороной, мягко говоря, затруднительными. Кроме того, состав многих оркестров и трупп интернационален, и в нынешних условиях собрать всех вместе бывает невозможно.
Вопрос принадлежности
Суммируя высказывания представителей разных стран – как политических, так и артистических сфер, – можно увидеть, что идея отмены русской культуры как таковой быстро потеряла привлекательность. Это не спасает от отдельных эксцессов, «перегибов на местах» и общего стремления насолить как можно больше той части российской культуры, которая связана с официальными институциями.
Многим удобно представлять русскую культуру исключительно инструментом Кремля. Однако культура принадлежит всем и никому в отдельности. Можно ангажировать конкретных ее представителей, но сама культура слишком велика, чтобы служить политическим интересам.
Некоторые недальновидные патриоты радуются перспективе информационной изоляции России, не ведая, что большая сильная культура живет не только сохранением традиций, но и обогащением при контакте с иными культурами. Литературный русский язык, вобравший в себя заимствования из множества других языков, тому пример. Искусство живет и дышит во взаимовлиянии. В худшем случае получается современное российское массовое кино, при всей своей формальной патриотичности больше похожее на Голливуд, чем на советскую классику, а в лучшем – Пушкин, обожавший Байрона и переплавлявший английские и французские мотивы в нечто совершенно новое. Не ведал Александр Сергеевич о «писателях из недружественных стран».
0
44.25
