Наш разговор состоялся в начале декабря – чуть больше суток прошло с момента, как тренер вернулся с жеребьевки отборочного турнира Евро-2020, из Дублина (а еще несколько вопросов мы задали о самых последних событиях – непосредственно перед публикацией интервью). Мы встретились в кабинете Черчесова в Доме футбола – сразу после интервью он уедет в Министерство спорта, где на торжественном мероприятии его признают лучшим тренером года в России. Но во время нашей двухчасовой беседы тренер об этом еще не знал – и настроение у него было совершенно рабочим. Тем более что с утра Черчесов вместе со своим штабом отчитывался на заседании технического комитета РФС, где как всегда подробно объяснил, как и что происходило в национальной команде в осеннем цикле, в Лиге наций, которая началась для сборной с победы в Стамбуле и завершилась поражением в Стокгольме.
Но начали мы с другого.
– Полететь туда планировал давно. Сразу после чемпионата мира не то что не удалось, а эмоции внутри еще кипели. И мне показалось неправильным попадать из одного вулкана в другой, причем еще неизвестно, какой из них хлеще. Поэтому на два дня остался в Москве, сказал спасибо нашим болельщикам – и улетел в Австрию, чтобы чуть-чуть переключиться и прийти в себя. Причем – в ту самую гостиницу в Нойштифте, где мы полутора месяцами ранее проводили сбор.
В Северную Осетию хотел поехать еще после октябрьских матчей сборной, но опять были какие-то мероприятия, которые не позволили осуществить задуманное. Поэтому перенес поездку на ноябрь. И как раз в этот момент пришло печальное известие о смерти нашего великого борца Сослана Андиева, первого олимпийского чемпиона из нашей республики. Так вышло, что авиабилет был куплен как раз на день похорон, и прямо из аэропорта я поехал туда. Он мой большой друг, был у меня на свадьбе…
А потом уже приехал к родным. Конечно, было застолье, тем более что в Осетии был праздник Джеоргуыба (в честь Уастырджи – осетинского святого, покровителя мужчин, путников, защитника бедных и обездоленных, наставника молодежи. – Прим. "СЭ"). По такому случаю, как водится, и барана зарезали. И соседи пришли. В общем, как обычно у нас бывает, когда приезжаю.
– Четыре родные сестры. Братья и мама супруги. Много двоюродных братьев и сестер и их семьи. Честно могу сказать, что каждый год приезжаю – и вижу, что малышей становится все больше и больше, и даже забываю, как их зовут (улыбается).
– Никого не надо было в чувство приводить. Просто вдруг в семье появился муж и папа. До этого все время был главный тренер. Что на работе, что дома. Это, думаю, ей было приятно.
– Хочешь не хочешь – это домашний чемпионат мира. Главный тренер в такой момент – это и медийная персона, которая постоянно должна летать в разные места страны и выполнять представительские функции. Нередко приходится даже выбирать, что важнее – причем не для нас, а для нашей работы.
– Да, позвонили от главы республики, попросили приехать. Честно говоря, про награду ничего не знал. В каждый приезд бываю у него, пьем чай, обсуждаем какие-то футбольные вещи. Думал, и в этот раз будет то же самое. А оказывается – был присвоен орден.
Швеция, Евро-2020
– Скажем честно, у многих журналистов после ЧМ-2018 была этакая ломка. Ощущение: лучшее, что только может быть, мы уже увидели. И непонимание, где после такого эмоционального пика искать новую мотивацию. У вас такого не было?
– Не знаю, как выглядело со стороны, но думаю, что у нас этой ломки не было. Потому что через два месяца начиналась Лига наций, и надо было вновь достойно представлять свою страну. И сделать все, чтобы завоевания, которые у нас были в июне-июле, не остались разовым явлением. А чтобы народ и дальше видел сборную, за которую хотелось бы переживать. Поэтому и сентябрьский сбор прошел успешно – выиграли и в Турции, и в Ростове у Чехии – 5:1. И там был полный стадион, и потом со шведами в Калининграде и с турками в Сочи.
Единственный минус, как я на техкоме говорил, заключается вот в чем. Когда мы организовывали контрольную игру с немцами, то хотели проверить себя на топ-уровне. Перейдя в другую психологическую категорию, хотелось сыграть с ведущей сборной, чтобы закрепить свое завоевание. Но травмы нас выбили из ритма, и эта встреча не сыграла ту роль, какую мы предполагали. Невозможно же было предвидеть такой вал повреждений! Допустим, на сентябрьском сборе не было Головина. Одного футболиста, даже хорошего, заменить можно, что мы и сделали. Но не пять или шесть.
С другой стороны, судьба нам подкинула такое испытание – и, может быть, это звоночек, что подобное может произойти и в отборочном цикле. И потому нам ко всему надо быть готовыми. Были футболисты, которые даже изначально не были вызваны, а в итоге попали с корабля на бал. Игроки это достойные, но ситуация в очередной раз показывает: нам, чтобы сделать команду, нужно время. И эти же футболисты, потренировавшись неделю-другую вместе, могли бы совершенно по-другому выглядеть – как каждый по отдельности, так и команда в целом. Хотя понимаю, что результат надо давать в любом случае.
– Не можете ли в связи с этим, пользуясь своим другим статусом после ЧМ-2018, продавить на следующий сезон больше времени на совместную работу национальной команды?
– Есть вещи, которые невозможно сделать, – и эти вопросы лучше не поднимать. А обращать внимание только на то, что в твоих пределах досягаемости. Сейчас в Дублине обсуждали какие-то нюансы с Сергеем Прядкиным. Но и от него не все зависит. У футболистов есть контракты, и что-то, как вы выражаетесь, продавить, находясь в четком правовом поле, невозможно.
У нас есть постоянный и конструктивный диалог с лигой – просто публика его не видит. Перед чемпионатом мира премьер-лига пошла нам навстречу, сделав последний тур 13 мая, чтобы у нас было больше времени на подготовку. Кстати, буквально час назад оттуда был звонок, чтобы уже учесть какие-то нюансы при подготовке календаря на сезон-2019/20.
Однако какие-то вещи изменить не в наших силах. Например, перед первым матчем отборочного цикла с Бельгией в туре чемпионата играют "Спартак" – "Зенит". К тому же эту игру никак нельзя сдвинуть даже на день раньше, потому что питерский клуб вышел в весну, и у него в четверг игра Лиги Европы (если "Зенит" пройдет этап 1/16 финала. – Прим. "СЭ"). Какой смысл этот вопрос поднимать?
– Вы участвовали в разработке календаря отборочного цикла?
– Нет, с нынешнего отборочного турнира УЕФА сам определяет календарь и ставит участников перед фактом. Так, мы узнали расписание своих матчей в аэропорту Дублина.
– Радует, что матчи с Шотландией пройдут в сентябре и октябре – традиционно хорошие для нашей сборной месяцы. Как и то, что с киприотами на выезде не придется играть летом или в сентябре. А есть ли минусы?
– Сверхдолгий перелет из Бельгии в Казахстан в марте – при том, что мы играем со второго дня на третий. При жеребьевке команды разводили по географическому принципу, но такой нюанс почему-то не учли. Мы написали по этому поводу письмо в УЕФА. А дальше уже от нас мало что зависит.
– Заранее знали, что поражение от Швеции в контексте перспектив попадания на Евро ни на что принципиально не повлияет? Рассчитали сложные варианты, придуманные УЕФА с Лигой наций?
– Мы всегда выходим на матч выигрывать. Не получилось – но в любой ситуации можно найти здоровое зерно. Самим, может, того не желая, приходилось проверить тех или иных игроков. В экстремальной ситуации надо понять, на кого ориентироваться.
– И все же вы просчитывали все турнирные расклады Лиги наций?
– Не вникал глубоко в эту ситуацию. Знаю одно: когда выигрываешь – все хорошо и ничего считать не надо. Мы выигрывали – и ничего не просчитывали. Поэтому и в Швеции хотели выиграть. Только из вашей газеты уже после матча узнал, что вторые места могут попасть в плей-офф, и мы – лучшие из этих вторых мест.
Мы спокойно относимся к каким-то вещам. Да, не хотим проигрывать, но должны быть объективны. После хорошей подготовки каждый по отдельности и все вместе выглядели бы по-другому. В таком составе мы бы не феерили, но были бы более организованы. Согласитесь, у шведов нет людей, которые могли бы обыграть пятерых. Мы сыграли бы более достойно и качественно. Как по игре, так и по результату.
– В Швеции в перерыве или после игры вы повысили голос?
– Нет-нет. А смысл? Наоборот, после таких игр можно спокойно сказать: "Просто чтобы вы понимали – что вас ждет, если вы попадете на Евро". Настраивал их на то, чтобы они приехали в свои клубы и проявляли себя.
– Когда есть возможность сыграть вничью – это можно назвать определенной психологической ловушкой?
– С Мексикой на Кубке конфедераций ничья нас не устраивала. Но мы же не выиграли. Хотя и хотели. А то, что со Швецией победа не была обязательна, на нас, считаю, никак не подействовало.
Смолов, незабитый пенальти
– Нет разочарования от того, что после первого же за всю осень поражения в отношении сборной начались "старые песни о главном" – мол, мы вернулись к состоянию до ЧМ-2018, мировое первенство было миражом и т. д.?
– Во-первых, далеко не все читаю. Нет такого, чтобы проснулся и спросил – ну, что там сегодня написали? У нашего руководителя по связям с общественностью Игоря Владимирова нет обязанности приносить сверхподробный дайджест всех СМИ. Он знает, что важно. Всю нужную информацию мы имеем.
Но мы и сами критично на себя смотрим. Проиграли – 0:2. Да, были вопросы, о которых мы говорили (с травмами, – Прим. "СЭ"). Но игру никто не отменит, очки надо завоевывать. И нужно делать выводы. У вашего брата-журналиста – своя работа, и его нельзя ругать за то, что он видит ситуацию именно так.
– Мы говорим даже скорее не о журналистах, а о болельщиках. И о заведомо негативном настрое не такого уж малого числа людей – при том, что сравнивать ЧМ-2018 с одним проигранным матчем Лиги наций невозможно.
– Как только я на такой негативный "поезд" вскочу – это путь в никуда. Болельщики – это эмоции. Эмоции же сиюминутны, и это надо понимать. Поэтому с любым болельщиком, кто бы на улице ни подошел – а их много, и это уже само по себе хорошо, – надо разговаривать, причем спокойно. И стараться избавить их как от эйфории, так и негатива. Подходят – уже радует. Значит, они неравнодушны! Значит, мы сделали что-то такое, что можно и следующие требования предъявить!
Но мы, в отличие от них, видим ситуацию изнутри. И вот вам цифры. Интенсивность, процент спринтов к рывкам. Матчи 14 тура чемпионата России – 11, 11, 14, 12. Россия – Саудовская Аравия – 26, Уругвай – 27, Испания – 24… Чувствуете разницу?
– А со Швецией?
– Вот! 14. Как в туре перед матчами сборных. Первый матч Россия – Швеция: у нас 22, у них – 12. Счет 0:0. Ответный: мы – 14, они – 18. Мы сдали, они прибавили.
– Это еще, помимо травм и интенсивности чемпионата России, и фактор ноября – исторически самого неудачного для сборной страны месяца?
– Вот еще. Чемпионат мира, среднее функциональное состояние команды – 72. Сентябрьский сбор – 71, октябрьский – 69, ноябрьский – 67. Еще к октябрю более-менее сохранили и готовность, и игроков. В ноябре даже при чуть сниженной готовности были бы игроки, то есть и индивидуальные качества, и сложившийся механизм, – глядишь, получилось бы по-другому.
– То, что одновременно травмы получили все лидеры сборной, можно назвать следствием чемпионата мира? Дзюба, Зобнин, Головин, Мариу Фернандес, Черышев выложились там даже не на сто, а на двести процентов, прыгнули за грань своих возможностей. Потом еще толком не отдохнули, и рано или поздно это должно было дать о себе знать.
– Голословно ответить нельзя, потому что большую часть времени они проводят в клубах, а мы их видим, только когда приезжают в сборную. Мы никогда не высказываемся критически в адрес клубов: мол, можно было паузу дать, подойди индивидуально или еще что-то.
Всегда есть нюансы. Допустим, у Головина первая травма – механическая, в результате неудачного контакта на тренировке с Фалькао. А вторая – это даже не травма, а болячка, с которой он играл, и она усугублялась. У Черышева – то же самое. Болячка, выход на десять минут, замена.
– Зобнин, который приехал из сборной с травмой, но вышел тоже на десять минут, а в результате – замена и отъезд в Рим на операцию мениска…
– Ситуация здесь простая. Клубам нужны очки, мы это понимаем. Повторяю: за два года в сборной мы никогда не обсуждали – кто в какой момент выходит на поле. И не будем. Претензии можно предъявлять только себе, но не клубам.
– А ставить перед ними вопросы?
– Когда они есть, мы спокойно общаемся, без выноса на публику. Тем более что в клубах понимают: мы не будем ставить на игру травмированного футболиста. Единственный, кто получил травму, – Дзагоев с бельгийцами. У него тогда была ситуация – 50 на 50. Клубы нам доверяют, в этом плане у нас проблем нет.
– Вам тяжело отцеплять от сборов игроков, входивших в команду на чемпионате мира? Все-таки там было удивительное единение, они стали частью семьи. А например, в Швеции 9 из 14 выходивших на поле у нас вообще не были заявлены на ЧМ-2018.
– Это все так, но мы должны смотреть за текущим состоянием футболистов. Играть им надо сегодня, а не вчера. Надо быть в порядке независимо от того, как ты играл на чемпионате мира. А в случае со шведами мы никаких действий вообще не предпринимали, все сделала сама судьба. Четверо основных футболистов закончили играть в сборной, еще шестеро (включая Кудряшова. – Прим. "СЭ") получили травмы, двое после серьезного повреждений только вышли на поле (Кутепов и Смолов, – Прим. "СЭ").
– Вы со Смоловым личную беседу по поводу его неприглашения в сборную проводили?
– Личную – нет, но мы виделись на одном из матчей "Локомотива", когда Федор был травмирован.
– Он задавал вопросы?
– Нет. Мы уже столько работаем вместе, что вопросов у игроков меньше, чем было – им понятно, что и как мы делаем. Спокойно пообщались минуты полторы, потому что вокруг народу много было.
– По вашим ощущениям, насколько эти невызовы для Смолова сильный удар?
– Думаю, что не сильный. Ведь мы уже объясняли, почему он не вызывался. Во-первых, ему нужно время, чтобы прийти в себя после чемпионата мира. Во-вторых, он попал в новый клуб. В-третьих, затем получил травму и на достаточно долгий срок выбыл из строя, что в любом случае не позволило бы вызвать его на два последних сбора.
– У вас сейчас есть объяснение, почему на фоне других, резко прибавивших на ЧМ-2018, лучший игрок двухлетнего периода национальной команды провел столь неудачный турнир?
– День икс наступит – там и увидим. Жаль, кстати, что Федя не забил пенальти в матче со "Спартаком". Потому что мы внимательно смотрим и видим, что в последней паре игр он обретает себя. Надеюсь, что те обороты, которые он потихонечку набирает, этот пенальти не собьет.
– Не считаете, что он зря пошел бить этот 11-метровый?
– Не знаю, как в "Локомотиве", – не хочется влезать в чужую епархию, – а мы назначаем пенальтистов до игры.
– После чемпионата мира вы сказали о Смолове: "Главное, чтобы он сам пришел с собой в согласие". Пришел?
– Не могу сказать. На дистанции это сложно понять. Но еще раз повторяю: последние игры показали, что на поле он прибавляет.
Чалов, Ахметов
– Почему, по-вашему, братья Миранчук пока не могут превратиться в настоящих лидеров сборной и играть с той же уверенностью, с какой они это делают сейчас в "Локомотиве"?
– Это тот случай, когда надо отпустить ситуацию и спокойно, без лишнего давления наблюдать за ее развитием. И они сами должны без этого самого давления ее воспринимать. Мы видим их способности, знаем, что они умеют играть. Они не первые и не последние в спорте, когда ты способен – но по тем или иным причинам пока не получается. Значит, ситуацию нужно отпустить, и она придет туда, куда надо. А если мы будем ее взвинчивать и какие-то вещи форсировать, ничего хорошего из этого не выйдет. Все должно происходить естественным путем. Это касается и других футболистов, о которых в таком контексте нередко говорят и пишут. Мы всех видим. Чалова, наверное, вы мне сейчас напомните.
– Конечно.
– Дайте футболистам спокойно, шаг за шагом, прогрессировать! Никто перед молодыми никаких искусственных препятствий ставить не будет. Головин же сразу стал играть. В молодежную сборную мы его ни разу не отпустили, потому что знаем: это наш основной игрок. В паспорт при этом не смотрели, хотя он имел право играть за молодежку. Почему мы должны его притормаживать? Готов – вперед!
Но люди же разные. И адаптация к команде у них проходит по-разному. Мы не говорим, что Чалов плохо тренируется – это не так. Но видно: когда он, что называется, в своей компании – у него даже движения другие. А здесь все чуть-чуть иначе. Играть на уровне первых сборных и быть не в своей тарелке – наверное, это неправильно. Поэтому дайте нам время, чтобы мы ни одного футболиста не потеряли! Нельзя ставить игрока ни позже, ни раньше. Нужно найти золотую середину. Постараемся это сделать.
И не забывайте, что тот же Чалов еще играет в молодежной сборной. Если он не играет у нас, оставлять ее без боевой единицы – тоже неправильно. В ноябре мы его вызвали, потому что молодежка не играла. Как мы это часто делали прежде – 20+2 или 22+2. Так вызывали Кутепова, Джикию, которые даже в запас иногда не раздевались. Всему свое время. Мы делом показываем, что это не просто вызовы.
– Тем обиднее, что в последний момент сломался Ахметов, которого вы вызвали на ноябрьский сбор.
– Кстати, Ахметов уже не может играть за молодежную сборную. Поэтому мы на него уже смотрим чуть по-другому.
– Новое поколение, которое начинает все больше играть в РПЛ – оно в целом способное?
– Мы часто общались с Евгением Бушмановым (экс-тренером молодежки. – Прим. "СЭ") и сошлись во мнении, что игроки сначала должны проявлять себя на молодежном уровне. Пример Франции: поколение, ставшее чемпионами мира, прежде выиграло молодежный чемпионат Европы. Это же не случайно так вышло. То же самое происходило с золотым поколением Испании.
Нынешнее поколение объективно не добилось результата – не прошло отбор. Согласитесь, глупо рассчитывать, что они сейчас вольются в первую команду и мигом сделают нас чемпионами мира. Поэтому прошу и экспертов, и вас, журналистов – не нужно никого переоценивать. Недооценка – тоже плохо, но и переоценка – это лишнее.
Заболотный, Ари, натурализация
– Возвращаясь к теме нападающих, еще одна обсуждаемая фигура – Заболотный. Болельщики очень много обсуждают его, порой откровенно высмеивают.
– Когда сезон начался, Антон был в хорошей форме, помог нам – в частности, голом и в целом игрой в матче с Чехией. Но в тот период он и в "Зените" часто выходил на замену и забивал. Но потом выходить стал реже – и это, судя по всему, сказывается на его форме. И если так будет продолжаться – на долгосрочную перспективу это будет нам в минус. Заболотный знает, что надо либо чаще играть в "Зените", либо…
– А сам игрок болезненно воспринимает болельщицкую критику в свой адрес?
– Абсолютно нет. Мы любому футболисту говорим, над чем надо работать и какова его ситуация в команде. Для того, чтобы у него не было лишнего самоедства. Он абсолютно комфортно чувствует себя в коллективе, и мы это видим.
– На пресс-конференции в Германии, отвечая на вопрос об Ари и реакции на его вызов со стороны Павлюченко, вы упомянули, что живете с Романом в одном доме и обсудите это в домашней обстановке. Уже успели?
– Нет (улыбается). Еще не виделись. Что же касается самой ситуации и ее оценки, эмоциональную сторону надо убирать, а возникла она из-за травмы Дзюбы. Жизнь подсказала, что надо посмотреть Ари, и мы его оперативно вызвали.
Нам не нужен опытный футболист, который изначально не может выйти на поле. Но Дзюба выпал. Все-таки в тактическом плане Ари больше подходил для матча с Германией, чем Чалов, поскольку цепляется за большее количество мячей. Немцы даже с французами имели преимущество 70% на 30 по владению мячом!
Мы знаем сильные стороны Чалова. Он хорош в штрафной, что лишний раз подтвердил заключительный матч сезона ЦСКА в Мадриде. Федор забил, отдал голевую передачу, но атаки через него, как правило, не развивались. Когда мяча у команды нет, через него сложно выходить в атаку. Но если заведомо ясно, что в штрафной мы будем не так часто, то и ему непросто проявить себя с лучшей стороны. Так было в большинстве матчей Лиги чемпионов. И тем более играть со сборной Германии в новой для него команде и быть не в лучшей ситуации для себя – тут сразу два минуса.
– А если говорить не конкретно об Ари, а в целом о натурализации? Количество людей, родившихся не в России и играющих сейчас за ее сборную, многих раздражает. Даже Андрея Аршавина – одного из лучших, если не лучшего футболиста в ее истории.
– С последним, кстати, абсолютно согласен. Но никто их не натурализует, мы об этом не просим. Они сами это делают! И если человек чисто юридически может играть за сборную России, зачем смотреть на него под углом, где он родился или вырос? Так ведь и о Черышеве можно сказать, что он продукт не российской, а испанской футбольной системы подготовки. Но разве кто-то имеет хотя бы малейшие претензии к тому, что Денис играет за Россию?
Давайте тогда и в клубных командах никого не будут натурализовывать. Но почему-то в чемпионате России он может быть россиянином, а в сборной – нет! Будьте последовательны! Вообще, у нас много двойных стандартов. Про Мариу Фернандеса почему-то никто не говорит, что он не родился в России, меньше живет в стране, чем Ари, и не говорит по-русски, как Гильерме. Давайте уж тогда, как говорится, сядем на один стул, а не будем скакать с одного на другой!
– Мы не придем к тому, что за сборную России однажды будут играть 11 бразильцев – как за национальную команду по мини-футболу, из-за чего многие не хотят ее смотреть?
– Мы будем исходить из того, что видим. Два года мы прожили так, что какие-то ситуации видим в одном ключе, а болельщики и ваши коллеги – в другом. Но пришел день икс, мы что-то показали, все, включая болельщиков и журналистов, порадовались. Теперь начинается новый цикл и поднимается этот вопрос. Повторяю: мы не смотрим в паспорта. Ни на возраст, ни на то, где человек родился. А только на то, может он юридически играть за сборную России или нет. Может он нам пользу принести или нет.
С Ари сейчас пообщались, потренировались, почувствовали, в какой ситуации он нам может помочь. В этом плане болельщиков надо чуть успокоить. Понятно, вы всегда подхватываете то, что широко обсуждается, и это абсолютно правильно. Мы открыты и слышите все из первых уст.
Кокорин
– Есть еще один нападающий, который по объективным причинам не может сейчас играть за сборную – Кокорин. Проясните: если даже в феврале для них с Мамаевым все сложится удачно, и они выйдут на свободу, при вас у этой парочки есть шанс вернуться в национальную команду?
– Сначала им надо разобраться в правовом поле, потом перейдем на футбольное. И опять же, жизнь показала, что после истории в Монако Кокорин вернулся в сборную. Потому что все успокоились, он показывал свою игру, забивал голы. Мы обо всем поговорили – и он был в команде. Потом травма, теперь – вот эта история. Очень не люблю частицу "бы" – что бы было, что бы могло быть, если… Ситуация такова, какова она есть. Она очень неприятная, тем более что касается нашего брата, члена футбольного сообщества. Надо дождаться, чем закончится суд, и постепенно переходить с одного уровня на другой.
– Теперь ваше решение не брать на ЧМ-2018 того же Мамаева (Кокорин-то был травмирован) выглядит в какой-то мере провидческим.
– Мы смотрим на многие вещи. Они футболисты уважаемые, многое умеющие. Но любому игроку надо находить место. Вы же не покупаете вещь, которая хороша сама по себе, но дома ее девать некуда, и она совершенно не вписывается в интерьер? Сама по себе эта вещь тебе понравилась, а что с ней делать – не знаешь. Или отличный галстук, но носить его не с чем.
– Не делалось ли попыток привлечь вас к кругу лиц, которые выступили за Кокорина и Мамаева? Такая кампания в какой-то момент началась.
– Такого не было. И, как видите, от того, что кто-то говорит, ничего не изменилось. Как уже сказал выше, гораздо полезнее, на мой взгляд, оказать помощь делом, а не словом. Будучи тренером сборной, я вызвал Кокорина в команду в ноябре 2016-го после истории с Монако. Вот это считаю важным, если говорить о тренерской поддержке.
Если иногда с удивлением смотрю, как кто-то, никогда не занимаясь моим делом, начинает рассуждать о публику, как я должен был в той или иной ситуации поступить, то почему суд должен к нашим высказываниям на эту тему относиться иначе? Надо дать профессионалам возможность принять спокойное, взвешенное и юридически обоснованное решение
– У вас нет ощущения, как у многих, что Кокорин и Мамаев – это не просто частный случай, а результат нравов, которые воцарились в нашем футболе под влиянием огромных денег, которые зарабатывают игроки?
– Вы – футбольные обозреватели. Давайте о футболе и говорить. А это – не футбольная, а гражданская история. Во всем мире происходят преступления разного масштаба, и они касаются не футбола и футболистов, а людей. Недавно еще более серьезный эпизод произошел в Турции с Арда Тураном.
– Вы упомянули о галстуке, и родился вопрос – какова судьба одежды, в которой вы выходили на матчи ЧМ-2018, в частности, костюма-тройки? Она отправлена в домашний музей?
– Не совсем. В жилете был на всех играх, кроме двух последних – потому что нас одели в другую одежду. Но, видимо, придется опять к нему возвращаться. Костюм времен чемпионата мира с тех пор не надевал, хожу в другом. Тот после каждой игры был в химчистке, его приводили в порядок. В итоге костюм не выдержал и потерял товарный вид. Висит дома.
Головин
– Костюм дома, а вы почти все время в дороге. Недавно вот ездили в Монако к Александру Головину, общались и с самим игроком, и с Тьерри Анри. Поделитесь впечатлениями.
– Поездка была молниеносная, что ли. Надо отдать должное Вадиму Васильеву и клубу "Монако": они быстро взяли на себя все организационные вопросы. Прилетел на игру с "Брюгге", еще перед матчем мне уделили внимание, игру мы с руководителями клуба смотрели вместе. Пообедали с Васильевым и на следующий день. Мне же хочется узнать, как Саша смотрится со стороны!
Почему, как все говорят, я улыбался на жеребьевке Евро-2020 после того, как объявили, что мы с Бельгией в одной группе? Роберто Мартинес был в Монако одновременно со мной – прилетел поддержать своего бывшего помощника в сборной Тьерри Анри. Сидели, обсуждали жеребьевку – и решили, что попадем в одну группу. И после того, как это произошло, первое, что я сделал, – отправил Мартинесу смску с флажками России. Поэтому и улыбался. Потом пообщались, конечно.
Но вернемся к Монако. На следующий день после игры была запланирована встреча с Анри. Опять же, чтобы посмотреть, в каких условиях футболисты тренируются. Когда мое поколение уезжало играть за границу, мы были постарше и поначалу чувствовали себя некомфортно. Вот мне и хотелось поближе посмотреть, где и как работает Головин.
После игры говорю Мартинесу: "Завтра у меня встреча-то с Анри с утра запланирована. Но команда проиграла – 0:4, неудобно, наверное. Можешь узнать у Тьерри, можно или нет? Если он скажет: "Не время, надо больше времени команде уделить", – прекрасно это пойму. Ничего страшного, в следующий раз пообщаемся". Роберто поговорил с Анри и ответил: "Все нормально, Тьерри будет рад тебя видеть".
Для меня было важно это спросить, потому что сам – тренер и все понимаю. Приехал на базу со спортивным директором "Монако" Майклом Эменало и, пока тренировка не началась, походили с ним по базе, увидели поля. На одном тренировалось 14 футболистов. Смотрю на них издалека и спрашиваю: "Это вторая команда с утра тренируется?" – "Нет, это все травмированные". 14 человек! Тут-то и стало понятно, почему накануне в матче с "Брюгге" у монегасков на замену какой-то детский сад выходил.
В итоге мы говорили с Анри не 5-10 минут. В 9.30 начали, в 10.50 – за десять минут до начала тренировки – закончили. Больше часа общались на все темы. Естественно, он тоже спрашивал о Голо, как Тьерри Сашу называет. На какой позиции ему лучше и т. д. Ему же тоже хочется времени не терять, узнавать о нем. Объяснил все, что знаю про Головина. Кстати, тренер видел, что он как-то очень уж аккуратно играет. О травме, которая потом не позволила ему сыграть пару матчей за клуб и приехать в сборную, Анри еще известно не было. Оказывается, несколько игр он провел с травмой, никому об этом не говоря – так хотел играть.
– Как вы к этому относитесь?
– Мы все время футболистам говорим: "Не надо играть с травмой! Можно ее усугубить". Травмы бывают разные. Ушиб не ухудшится. А вот если что-то со связками или мышцами – риска гораздо больше. Ты должен понимать, насколько готов к игре, чтобы и пользу команде принести, и травму не усугубить. Сейчас опять: вышел Черышев – через десять минут заменили. После чего не играл месяц, только вчера (разговор проходил в прошлую среду, – Прим. "СЭ") начал тренироваться. Понятно, у всех бывают осечки. Но нужно стремиться к тому, чтобы объективно оценивать свое состояние.
– Как, по вашим личным впечатлениям, проходит адаптация Головина?
– Ваш брат-журналист порой пишет, глядя на таблицу чемпионата Франции, что он не туда попал. А я, повстречавшись с Сашей, сказал ему: "Ты попал, куда надо. И не нужно отвлекаться. Ты в хорошей лиге, практика у тебя постоянная, на тебя надеются. Это, наоборот, счастье! Надо сделать так, чтобы за счет тебя команда поднялась. Выйдешь здесь на другой уровень, и ничто от тебя не денется – ни другой клуб, ни другая лига. А если будешь переживать: "Где я, что я?" – это путь в никуда". Он с этим согласился, и уверен, что так и будет. Все будет в порядке.
– А как у Головина с точки зрения адаптации к стране?
– Видел его только в гостинице, не ездил с ним никуда. Но по тому, что видел, он чувствовал себя достаточно свободно. Настроение после 0:4 было неважное, это понятно. Как человек Саша чувствует себя комфортно, но как спортсмен и футболист – нет. И это правильно.
– У вас есть надежда, что потеря Анри для сборной Бельгии пойдет вам на пользу? Ведь атакующую игру "Красных дьяволов" во многом выстраивал знаменитый француз.
– Не могу это сказать. Понятно, что когда серьезная единица уровня Анри уходит из тренерского штаба, кто-то это место должен заполнить. Наверное, там тоже знают, человеку какого склада и энергетики нужно там работать. Просто так туда никто не попадет.
– После чемпионата мира мы обсуждали с вами то, что Головин играл очень полезно, но игровая конкретика – с голами и результативными передачами – у него была только против Саудовской Аравии. Ваше мнение о том, что при всем огромном объеме и интенсивности работы Роман Зобнин не забивает и не отдает? Нет конкретики!
– Наоборот, есть конкретика! У каждого – своя работа. Это и есть конкретика. Конкретика Зобнина – страховать людей, которые играют рядом с ним. Вовремя закрывать зоны. И условный Головин благодаря этому оказывается освобожден от той работы, которую не очень любит, умеет и хочет делать. Если бы он побежал забивать, оголив свою зону, – это не его работа. К этому мы еще придем, это будет следующий шаг.
Кстати, вчера мы с Ромой разговаривали. Когда он улетал в Рим на операцию, я до него не дозвонился – наверное, он в самолете был. А вчера переговорили. Колено вроде ведет себя хорошо. Операция длилась буквально 10-15 минут, мышца практически не потеряла в объеме. Надеемся, что скоро он будет в строю. Еще когда в начале года он получил небольшую травму с бразильцами, мы предполагали, что ему потребуется маленькое оперативное вмешательство. Тогда не дали сыграть ему следующий матч, потому что знали: проблема есть. В итоге никуда он от этой травмы не ушел, и пришлось оперироваться.
Дзюба
– Анатолий Бышовец как-то высказал парадоксальную мысль: возможно, яркая речь Дзюбы перед серией пенальти против Хорватии стала эмоционально лишней. У игроков и так эмоции зашкаливали, а тут их стало еще больше.
– Это происходило на моих глазах, и я посчитал нужным не вмешиваться. Хотя, возможно, Анатолий Федорович в какой-то степени и прав… Но поймите, если в такой момент одернуть футболиста, когда он проявляет инициативу – ситуация могла стать вообще неправильной. Тем более что Артем взял на себя чисто эмоциональный фон, он же не раздавал тактические указания.
– Для вас стало неожиданностью, что Дзюба, вернувшийся в сборную лишь перед ЧМ, так быстро превратился в ее лидера на поле и в раздевалке, а после ухода Акинфеева еще и в нового капитана?
– Во-первых, нам бы хотелось, чтобы это продолжалось и дальше. Когда футболист дошел до чего-то сам, зачем ему мешать. Тем более что мы видели: человек стремится – не на словах, а на деле. Перешел в "Арсенал", забивал голы. Во-вторых, Дзюба играл у меня в "Спартаке" в 18 лет – и уже тогда его лидерские качества были очевидны. Иногда жизненная ситуация меняет тебя – хорошо, когда в лучшую сторону.
– Дзюба как капитан стал больше общаться с вами? Он теперь чаще доносит мысли и пожелания команды?
– Нет, все как и раньше. К тому же, если что-то замечаем, то сами первые идем на контакт – у нас просто нет времени месяцами друг к другу присматриваться.
– Вопрос на фоне скандала вокруг выборов капитана "Спартака" – у вас в командах его обычно назначали или выбирали?
– Бывает по-разному. Если коллектив давно сложился, и, к примеру, прежний капитан ушел, ты даешь футболистам право выбора – им виднее. Если же команда только собралась, кто-то кого-то недостаточно хорошо знает, и футболисты притираются друг другу (как было у нас в сборной на первых порах), то сам назначаю.
– Вы догадывались о решении Акинфеева уйти из сборной? Все-таки он объявил не сразу, как Жирков, Самедов или Игнашевич, а спустя какое-то время.
– Нет, нет, нет.
– Неужели не было понятно по настроению, по брошенным в раздевалке фразам?..
– Во-первых, в раздевалке стараюсь их периодически оставлять одних – как говорится, обсудить главного тренера без его присутствия. Во-вторых, еще раз – нет, не догадывался. В-третьих, мы к таким вещам, можно сказать, адаптировались. С момента, как я заступил, закончили карьеру в сборной (или вообще) Широков, Березуцкие, теперь Акинфеев, Жирков и Самедов, а Игнашевич даже дважды закончил. Мы попали на своего рода смену поколений.
– Парадокс: своих лучших результатов сборная добилась при тренерах, которые проводили масштабную смену поколений – при вас и при Хиддинке. Почему так?
– Про Хиддинка не знаю, но мы точно не специально "меняли поколения". Просто так складывались обстоятельства.
– Если Акинфеев захочет вернуться в сборную, как отнесетесь?
– Мы ко всем игрокам, которые имеют возможность выступать за сборную, относимся одинаково. Та игра, которую Игорь показывает в ЦСКА, безусловно, позволяет ему выступать за сборную! Но ведь Акинфеев не просто так принял столь непростое решение в 32 года, хотя считается, что для вратаря это еще не возраст.
Система, монолог тренера сборной
– Есть мнение, что большой успех на ЧМ-2018 прикрыл реальные и глобальные проблемы российского футбола. По сути, маленькая группа людей на передовой – вы с вашими игроками и тренерами – спасли плохо работающую систему от позора, и теперь все могут и дальше делать вид, что всё идет по плану.
– Жалко журналисты не бывают на техкомах – там, поверьте, никто слов не подбирает, когда обсуждается, в чем мы отстаем…
– Ну то есть вы признаете, что мы отстаем.
– Вам цифры показать?
– Вы уже показали.
– Могу и другие показать. Как говорится, статистика бывает обманчивой, но проходить мимо некоторых вещей нельзя.
В то же время, надо понимать, что есть клубы, есть академии, и мы как тренеры сборной просто не вправе туда влезать. Тренер сборной должен быть объединяющим, а не разъединяющим фактором. Неслучайно за все время с нашей стороны не было ни одной претензии к клубам, стараемся вести себя максимально лояльно даже в спорных моментах. В то же время, определенные ситуации в клубах сразу же влияют на нас – но вмешиваться все равно не имеем право.
– Когда вы соглашались возглавить сборную, вас не пугали объективные проблемы российского футбола? То, что у нас действительно, мягко говоря, не самое выдающееся поколение. Что есть огромные трудности с подготовкой резерва.
– Не пугали. Потому что это наша сборная. И наша страна. Задача была и остается – максимально выправить ситуацию. Повлиять на то, на что в силах повлиять. Мы и стараемся. Вот в Швеции не удалось выправить, что сильно расстроило. Если сейчас вместо того, чтобы подправлять свои нюансы, начнем всё валить на других, то мы заблудимся. Нас ничего не пугает. Одни закончили – что ж, значит, надо искать других. Потерпеть. Довериться. Выстоять под критическими стрелами. Прикрыть от них футболистов, растущих за нашей спиной. Это мы и делаем.
– Вы смотрели сериал про сборную России – "Большая игра"? Главного тренера играл такой полный, не похожий совсем на вас актер.
– Целиком не смотрел. Видел монолог. Что тут сказать – сочный отрывок.
– Вам не говорили потом коллеги, что и вам стоило бы произнести такой же монолог о проблемах нашего футбола? Вас бы услышали.
– Когда ты что-то делаешь, нужна уверенность, что это реально пойдет на пользу. Причем не лично тебе, а на пользу общего дела. Вот тогда нужны диалоги, монологи и так далее. А если образно говоря, ты даешь футболистам установку и сам в нее не веришь, то и игроки это непременно почувствуют. А произнести монолог ради монолога?..
– Будь у вас возможность что-то поменять не только в первой сборной, а во всей системе российского футбола, что бы вы поменяли?
– Критерии отбора. И критерии требований.
– В детско-юношеском футболе?
– Вообще в футболе. Кого ты отобрал – того ты потом и получил. Отобрал неправильно – дальше своего генетического уровня человек не пойдет.
Что такое хорошо и что такое плохо – тоже надо сразу объяснять. Как играешь, почему играешь, какие ставишь цели, в чем твоя мотивация должна быть и так далее. Базовые ценности.
– Вы следите за всей системой юношеских сборной или только за старшими возрастами?
– Говорю как есть: больше слежу за тем, что ближе.
– В "Чертаново" говорят, что у них подрастает лучший футболист Европы в своем возрасте (14 лет). Такие заявления – не преждевременные?
– Не знаю. Наверное, они могут сравнить. Я, к сожалению, не могу. Но бы очень был несказанно рад, если бы они оказались правы!
"Спартак"
– "Спартак" – не чужая для вас команда…
– Сегодня для меня все команды не чужие. Они дают возможность сделать свою работу.
– И все же. В 2008 году фанаты готовы были съесть вас заживо. Сейчас они точно так же уничтожают игрока, зато бывший тренер у них весь в белом. Почему?
– Болельщики живут своими эмоциями. И, наверное, в свое время я такое отношение заслужил. Глупо спорить – надо просто воспринять и подумать, что я тогда неправильно сделал, чтобы не повторить ошибок. Так и получилось: в "Спартаке" не довел команду до титула, а в "Легии" довел, хотя ситуация была очень похожая. Поэтому я не обижаюсь на фанатов – ни тогда, ни тем более сейчас.
Что касается сегодняшнего "Спартака", мнение у меня одно. Всем надо пар выпустить – и заняться футболом. Тем более что "Спартак" дает кандидатов в сборную, и мы на себе испытали, что бывает, когда в команде непорядок. В каком состоянии, прежде всего эмоциональном, приезжают в сборную игроки. В остальном моя задача – спокойно наблюдать со стороны, не давать оценок и не вмешиваться.
– Ваш товарищ, поэт Александр Вулых написал: "Мы видели, как Черчесов дирижирует стадионом. Но стадион никогда не будет дирижировать Черчесовым". Нет ощущения, что фанаты сейчас откровенно пытаются дирижировать клубом?
– Раз фанаты так себя ведут, значит, видят ситуацию вот так. Болельщик разный – кто-то вдумчивый, а кто-то чрезмерно эмоционально. Может, до них доносят что-то неправильно, не знаю. Хочется убрать лишний негатив. И перетянуть на свою сторону критиков можно только одним способом – игрой, результатами, победами.
– У вас есть профессиональная мечта и нереализованные амбиции в клубном футболе – стать чемпионом России? Или выиграть еврокубок?
– Как можно ответить о том, о чем ты в данный момент не думаешь? А если я начну сейчас думать не о сборной, то кто будет думать о ней за меня?!
А амбиции в целом, конечно, есть. Неслучайно после "Динамо", где бились за золото и в еврокубках, я пошел не в определенные клубы (не назову, чтобы не обидеть), а в "Легию", чтобы психологически в плане турнирных задач не опуститься на ступень ниже. Финансово-то опустились – причем даже не на порядок, а на порядки. Но пошли туда, где тоже можно было бороться за чемпионство – и поэтому чувствовали себя комфортно.
Хейтеры
– Как спустя время вы можете описать свое отношение к хейтерам? К тем, кто непосредственно перед и чуть ли не во время турнира призывал вас отправить в отставку, свергнуть, к тем, кто нереально жестко критиковал вас?
– Не меня. Нас.
– Нет, Станислав Саламович, были те, кто мочил персонально вас. Хотя это и проецировалось на сборную.
– Я старался ничего не читать, видел в основном заголовки – хочешь-не хочешь, даже пролистывая прочтешь. Если они видели ситуацию вот так – ну, нельзя же людей за это ругать. А как надо было менять их мнение – словесными перепалками? Нет, конечно! Только результатами. Но еще раз скажу – оценку выставляют не за репетицию, а за спектакль. И оценку нам выставил чемпионат мира.
– Вы ходили на интервью к лучшему интервьюеру телевидения Владимиру Познеру. Если бы лучший интервьюер Ютуба Юра Дудь вас позвал, вы бы пришли к нему?
– Просто пообщаться готов с любым из моих критиков. Мы ни с кем не враждуем. Конкретно на ту передачу не пошел бы – насколько понимаю, там более молодежная аудитория, в этом плане мне ближе аудитория Познера.
– Были люди, которые не просто переобулись в своих текстах или эфирах, а связался с вами лично и покаялся?
– Во-первых, за мнение человека осуждать нельзя. Но передо мной никто не извинялся – а я не тот, кто должен отпускать грехи.
– Чем вам, кстати, запомнилось не эфирное, а личное общение с Познером?
– А его не было. Я честно не люблю, когда мне заранее говорят вопросы, но до начала съемки хотелось немного поговорить, чтобы, что называется, почувствовать друг друга. Однако мне сказали: Познер никогда и ни с кем не общается перед эфиром. Мы увиделись непосредственно в момент эфира. Потом попрощались, и я ушел.
– Ваше отношение к тому, что общество неоднозначно восприняло вручение званий "Заслуженный мастер спорта" футболистам сборной?
– Все реально заслуженные люди и мастера вправе говорить какие-то вещи. С каждым из них готов попить чаю и найти консенсус! Что касается нас – звание ЗМС нам дали не по спортивному принципу, а согласно специальному параграфу в положении о вручении спортивных званий, который поменяли несколько лет назад ("за выдающийся вклад в повышение авторитета Российской Федерации и российского спорта на международном уровне, проявленные при этом исключительное мужество и мастерство" – Прим. "СЭ"). Наше выступление, полагаю, действительно соответствует тому, что там написано. Но это же не мы попросили регламент поменять, и его не меняли специально под нас.
Посмотреть на себя со стороны
– Немаловажную роль в успехе сборной России на ЧМ сыграл ваш сплоченный штаб – люди, с которыми вы работаете вместе много лет.
– Тот случай, когда второстепенных ролей ни у кого в штабе, в команде или вокруг команды не было. У всех роли – только главные! Не только футболисты, но и члены тренерского штаба, доктора, администраторы, менеджеры и так далее – все были подобраны правильно, и каждый внес огромный вклад в достижение общего результата. Что касается непосредственно штаба, то все люди в нем разные, но так и должно быть, потому что одинаковые друг к другу не притягиваются. На большом турнире очень важен психоэмоциональный фон. В этом плане важно, что все люди в штабе – не теоретики, а практики, сами многое повидавшие в футболе. Ну и самое главное – у нас никто не молчит. За мнение не принято ругать. Наоборот, всегда выслушиваем – и прислушиваемся. Иногда вообще забавно бывает: сам выдвигаешь версию, и сам же с ней потом не соглашаешься.
– Ваш постоянный штаб сформировался в 2009 году. Стало ли это последствием работы в "Спартаке", когда у вас надежного круга помощников не было?
– Да. Какие-то вещи, которые я сделал в сборной или в "Легии", я не сделал в свое время в "Спартаке". Считаю, никогда не надо ни на кого обижаться. Есть такое хорошее умение – "выйти из себя" и посмотреть на себя со стороны. Когда ты это умеешь – значит, не все пропало. Кстати, эти слова я услышал в Чеченской республике – их нередко говорили Рамзан Кадыров и Магомед Даудов.
– Есть ощущение, что даже за последний год вы лично сильно прибавили в плане самоконтроля на публике. Думаю, согласитесь, вы человек очень эмоциональный – но на ЧМ-2018 управляли своими эмоциями хорошо, если сравнивать с тем же Кубком конфедераций. Вы специально работали над этим?
– Говорю же: посмотрел на себя со стороны! Я же вижу в зеркало этого человека, который меня самого порой раздражает (смеется). Значит, для начала надо сделать так, чтобы самого себя хотя бы не раздражать. А если получится не раздражать еще кого-то – это уже огромный плюс!
0
10.00
