ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Дек. 20, 2021

Семь итогов 2021-го

Давайте подведем итоги важных геополитических событий минувшего года — естественно, в контексте российских интересов. Важно, что они определят жизнь планеты на ближайшие годы, если не десятилетия. Многое из того, что формулировали эксперты и наблюдатели, наконец обрело достоверные очертания.

1. Первый год президентства Джозефа Байдена показал, что долгосрочное противостояние с Китаем для США становится стратегической доминантой. Хотя многие рассчитывали, что агрессивная политика Дональда Трампа будет скорректирована. Байден по факту продолжил начинания предшественника во всех направлениях, в том числе углубляя разрыв с Пекином. Как многие догадывались, Трамп был лишь тараном для разрушения многолетних накладных обязательств американской империи. Сегодня Белый дом ведет подбор союзников и механизмов давления на КНР — экономических, инновационных, идеологических, военных. Абсолютно все переговоры Байдена в корне имеют именно антикитайскую политику.

2. Байден активно продолжил и работу Трампа по сворачиванию и перегруппировке дальних американских плацдармов, как военных, так и дипломатических. По переоценке идеологических и торговых союзов с точки зрения их эффективности и стоимости для бюджета США. Этот процесс уже хорошо заметен на Ближнем Востоке, где сворачивается присутствие в Ираке, Сирии, в окружении Ирана. Даже цена позорного бегства из Афганистана не является завышенной. Пока менее заметно переформатирование американского участия в Латинской Америке, Африке и, конечно, в Европе. Зато хорошо понятно, что именно Азиатско-Тихоокеанский регион становится новым фокусом геополитики США. Здесь Вашингтон концентрирует войска, флот, здесь укрепляются старые и формируются новые антикитайские союзы.

3. Перекраивая районы базирования и выводя силовые структуры, в оставленных точках Штаты ставят на гибридную и куда менее затратную работу дипломатов, разведчиков, нерегулярные подразделения и ЧВК. Там, где это возможно, стараются «продать» свой уход подороже, преподнося бегство для сохранения ресурсов как дар великой империи местным народам и их соседям, тем самым закрепляя свое потенциальное влияние в будущем. Если не удается, провоцируют как можно больше нерешенных проблем. Например, в случае Афганистана эскалируют реванш архаики и терроризма.

Вопрос о наследии оставленных американцами регионов усугубляется нежеланием и неспособностью местных держав взваливать на себя груз ответственности за соседей: всем и так тяжко. Украина — один из таких дальних американских плацдармов «без ручки», и вопрос ее будущего — центральный в европейской и российской повестке.

4. Стало очевидно, что формат большой игры окончательно зарегулирован в большом геополитическом «треугольнике» США—Китай—Россия. Он, конечно, всегда был актуален и являлся головной болью для стратегов, опасающихся ситуативных и постоянных коалиций между его участниками. Но очевидная антикитайская и антироссийская политика США лишает американцев маневра, толкает Пекин и Москву к более активному взаимодействию. Расчет на подрыв скромной российской экономики в минувшие годы не оправдался. В то же время наличие у России передовых военных технологий, не говоря уже о ядерном оружии, а также гигантских сырьевых ресурсов, переводит вопрос об ориентации политики Москвы в разряд самых актуальных для Вашингтона.

5. В 2021 году мы впервые за десятилетие увидели полноценные содержательные переговоры США и России. Никаких абстракций и обозначения намерений. Перезаключен договор о сокращении вооружений и созданы переговорные структуры по кибербезопасности. Сфокусированы четкие задачи: дипломатическое перемирие, размен Украины, определение конфигурации евроатлантической системы безопасности. Предполагается, что Россия воспримет эти предложения как тот самый «дар», а взамен снизит военную напряженность в Евразии, обеспечит стабильные поставки энергоносителей в Европу и затормозит ресурсную переориентацию на Восток. Увидит даже в таком партнерстве с Западом возможность сохранить баланс отношений с Китаем, не соглашаясь на роль «младшей сестры» Пекина. А в перспективе, возможно, возьмет на баланс Украину.

6. Украина впервые стала объектом переговоров между Россией и США. Собственно, ни во время переворота, ни после американцы не соглашались публично вести диалог о ее судьбе. Именно это и заводило любые попытки разрешить конфликт, включая дорожную карту Минских соглашений, в тупик. Европейцы были не в состоянии повлиять на Киев, а США, будучи держателями акций украинского истеблишмента, не видели смысла умиротворять кровоточащий нарыв на российской границе. Тем более что основные финансовые издержки несли Москва и Брюссель. В диалог США с Россией минувших лет попадали Ближний Восток, Сирия, Иран, Китай, климат, кибербезопасность, терроризм, но только не Украина. Хотя отдельные консультации велись лет пять назад.

И вот в 2021-м Украина стала основным козырем в переговорной руке Вашингтона. Более того, судя по всему, американцы готовы оказать давление на Киев, чтобы тот решился уступить часть автономии Донбассу и, по сути, начать реализацию Минских соглашений. Не случайно украинский президент Владимир Зеленский внезапно заговорил о возможном референдуме по судьбе восточных земель страны. Стоит напомнить, что возвращение Донбасса в состав Украины с сотнями тысяч российских паспортов, страшной памятью о гражданском конфликте, с фактически начатой интеграцией местного хозяйства в российскую экономику будет означать серьезное влияние Москвы на политику Киева, закроет вопрос о вхождении соседа в НАТО, снизит остроту конфликта вокруг статуса Крыма.

7. Еще более громким и внезапным стало предложение американской стороны поспособствовать консультациям России с ведущими странами НАТО о контурах системы евроатлантической безопасности. То есть, по сути, поставить вопрос о пределах военного продвижения альянса на восток и даже обсудить возможность юридических гарантий. Собственно, именно эту проблему Москва считает для себя важнейшей последние двадцать-тридцать лет.

Даже если предположить, что Вашингтон пока ограничится в этом направлении лишь обещаниями, сигнал миру подан сильнейший. После распада Советского Союза Запад твердо отстаивал право расширять сферу влияния в любом направлении и подчеркивал, что любой представитель Восточной Европы и СНГ волен сам выбирать сторону. А Москва не имеет права на собственную зону безопасности, «красные линии» и не может влиять на решения сопредельных государств. Теперь же интересы России как минимум приняты во внимание, а западным институтам придется их учитывать.

Кто может ждать

Вокруг гипотетической «большой сделки» России с США сломано много копий. Одни считают, что сильнейшими уступками на европейском направлении Вашингтон начинает очередной «хитрый план» по «горбачевизации» России. То есть возвращается на тридцать лет назад и пытается красивыми и пустыми обещаниями завербовать российскую элиту, одновременно давая добро на консервацию режима, постепенную деградацию экономики и вывод активов за рубеж.

Показательно, что после декабрьских переговоров Байдена с Путиным американский Конгресс «вынул» из проекта военного бюджета ряд болезненных для России пунктов: санкции против «Северного потока — 2», против 35 россиян из «окружения Путина» и запрет американским компаниям и гражданам инвестировать в российские долговые бумаги. При том что Москва, казалось бы, не предложила ничего взамен. Хотя в прессе это было подано так, будто бы Байден остановил «военное вторжение» российских войск в Украину.

Предсказуемо и другой лагерь экспертов заговорил об очередной дипломатической победе Владимира Путина: переждал санкции и давление, сохранил экономику и военный потенциал, наладил отношения с Китаем, а теперь волен гибко реагировать на попытки Соединенных Штатов приукрасить бегство из Украины. Нам ближе второй вариант, хотя, конечно, диспозиции сторон намного сложнее, а количество конфликтных айсбергов огромно и многим просто неведомо.

Дело в том, что, дождавшись закостенения международных процессов, чему немало поспособствовал коронакризис, и стабилизировав внутриполитическую ситуацию, подвесив транзит, Владимир Путин может себе позволить царский ресурс — он может ждать. И даже силовое давление натовских структур больше не является предельным вызовом: демонизировав Россию и распространяя слухи о воинственных намерениях Москвы, Запад накрутил собственные страхи.

Показательно, насколько жестко были выдвинуты российские требования относительно блокировки дальнейшего распространения НАТО. В проектах документов «Договор между Россией и США о гарантиях безопасности» и «Соглашение о мерах обеспечения безопасности РФ и государств — членов НАТО», которые были опубликованы 17 декабря, в частности, предлагается юридически закрепить ни много ни мало отказ от принятия в НАТО «государств, ранее входивших в Союз Советских Социалистических Республик».

Причем исключается даже возможность любого двустороннего военного сотрудничества с этими странами. Отдельно оговаривается и отказ от ведения «любой военной деятельности на территории Украины, а также других государств Восточной Европы, Закавказья и Центральной Азии». Более того, в документе прописано еще одно жесткое требование, согласно которому НАТО не сможет осуществлять военную активность вблизи российских границ, в то время как Россия может действовать так, как считает нужным, в пределах своей территории, но вблизи границ НАТО. Как заметил Сергей Рябков, заместитель министра иностранных дел России, выдвинутые Москвой требования не могут быть приняты выборочно: либо все, либо ничего.

Смело? Но сегодня результативные переговоры и перемирие с Путиным нужны в большей степени самому Байдену — к американскому президенту накопилось множество претензий у избирателей, а в следующем году важные выборы в Конгресс. Трамписты потирают руки. (Подробнее читайте на стр. 70).

Удивительно похожая диспозиция складывается и у китайского коллеги Си Цзиньпина. Анализ ситуации в КНР показывает, что 2021 год стал важнейшей, поворотной вехой в истории республики. После коронакризисной мобилизации Китай продолжает ограничивать контакты с внешним миром, проводит масштабную трансформацию социально-экономической системы, перестраивается на рельсы долгосрочного противостояния с Западом. А сам Си Цзиньпин, вопреки сложившимся негласным правилам, готов в следующем году пойти на третий срок правления, таким образом основательно укрепив вертикаль власти. (Подробнее читайте на стр. 74) Китай успешно пережил экономические и идеологические атаки американских президентов и тоже может позволить себе ждать, накапливая ресурсы и собирая союзников.

Цена личных контактов

История контактов лидеров в рамках геополитического «треугольника» показательна. Си Цзиньпин и Джозеф Байден ни разу не встретились очно, причем, как говорят, от личной встречи отказывался именно Пекин. Единственный американо-китайский саммит состоялся лишь 16 ноября по видеосвязи и не закончился ничем результативным.

Прямые переговоры Путина и Байдена прошли дважды — лично в Женеве и онлайн в декабре. Кроме того, высокопоставленные чиновники обеих стран зачастили с обменом визитами, что отражает интенсивность работы согласительных комиссий.

С китайским коллегой Владимир Путин пообщался единожды и дистанционно в декабре. Лидеры России и КНР излучали радушие, называли друг друга «старыми и дорогими друзьями», подчеркивали, что нынешние переговоры уже 37-е по счету с момента прихода Си на пост председателя КНР. Важно, что в феврале 2022 года Владимир Путин планирует посетить Олимпийские игры в Пекине, в отличие от лидеров англосаксонского блока, объявивших Играм дипломатический бойкот.

«Сейчас двусторонние отношения достигли наивысшего за всю историю уровня и носят характер всеобъемлющего стратегического партнерства. Можно сказать, считаются моделью эффективного межгосударственного взаимодействия в XXI веке. Разумеется, это не всем нравится. Некоторые западные партнеры откровенно пытаются вбить клин между Москвой и Пекином» — так оценил взаимодействие России и Китая Владимир Путин.

Реальный градус партнерства с Пекином на самом деле оценить трудно. У нас есть много общих проектов в военной, космической отраслях, растет товарооборот. В то же время есть проблемы во взаимных инвестициях и инфраструктурных проектах, отражающих недоверие как политиков, так и предпринимателей.

Стоит напомнить также о том, что в разгар внешнеполитического кризиса 2014 года Пекин проявил щемящую осторожность в отношениях с Москвой, рассчитывая сохранить добрые отношения с Западом. КНР, по сути, не поддержала заявленный поворот России на восток — ни финансами, ни инновациями, ни признанием Крыма и прочими дипломатическими реверансами. Сегодня та история аукнулась Китаю, который на фоне всестороннего давления США, наверное, хотел бы большей поддержки из Москвы. У Владимира Путина и в данном контексте сохраняются более гибкие переговорные позиции.

И все-таки — это тоже можно считать новацией 2021 года — по всей видимости, у Москвы и Пекина стремительно сближаются дипломатические и идеологические позиции в рамках противостояния с Западом. Например, китайское агентство «Синьхуа» пишет: «Владимир Путин заявил, что Россия окажет решительную поддержку справедливой позиции китайского правительства по тайваньскому вопросу и решительно выступит против любых попыток использовать его для подрыва интересов Китая».

Позже Си Цзиньпин официально поддержал требования Владимира Путина о письменных гарантиях нерасширения НАТО к границам России. Стороны также буквально высмеяли проведение «Саммита демократий» под эгидой Вашингтона, который «делит мир на два лагеря». А на самой встрече лидеров двух стран одним из центральных был вопрос о сотрудничестве в финансовой сфере. «Особое внимание было уделено необходимости активизации усилий по формированию независимой финансовой структуры для обслуживания торговых операций России и Китая. Имеется в виду создать такую инфраструктуру, на которую не смогли бы влиять третьи страны», — рассказал помощник президента РФ Юрий Ушаков.

Эти маневры еще раз доказывают, что Китай и Россия пока не видят необходимости углублять стратегический и тем более военный союз, однако уже синхронизируют глобальную повестку, создавая механизмы отражения западного давления на годы вперед.

Можно подметить и еще один важный нюанс. Ни Москва, ни Пекин не заявляют о желании фиксировать собственные зоны влияния, в то время как Соединенные Штаты мыслят перемирие именно по таким лекалам старой холодной войны. России вернуть постсоветское пространство, Китаю временно оставить Азию, а за собой сохранить остальной мир, несмотря на иллюзорность прежнего американского потенциала. Такой размен давно неприемлем ни для России, ни для Китая, которые хотели бы видеть и политический мир, и общий рынок открытыми для свободной конкуренции. А географическое окружение — лишь безопасным от военной интервенции Запада.

Нужна ли России Украина

Было бы несправедливо умолчать о сильнейшей медийной атаке, которой подверглась наша страна в последние месяцы. Весь мир кричит о готовности русских начать военные действия в Украине. Западные СМИ рисуют безумные карты наступления. Искусственный, привнесенный в реальность конца 2021-го дискурс. Отследить его источник элементарно, вплоть до авторов и изданий американской прессы. Потом будто бы подхваченный американскими политиками дискурс буквально через губу навязали Украине (что, казалось бы, само по себе нонсенс), затем до мурашек напугали старушку Европу.

Повторился сценарий весны 2021 года, только с обратным знаком. Тогда, тоже в преддверии встречи Байдена с Путиным в мае, должны были пройти масштабные натовские учения в Восточной Европе с понятным намеком. Россия пошла на опережение, двинула войска на учения к украинским границам и сильно скомкала смотр западных войск. Сейчас наши солдаты стоят в казармах, а весь мир убежден, что Байден из последних сил уговаривает Путина остановить вторжение.

Зачем Путину война и захват нищей, враждебной Украины, никто не объясняет. Говорят, мол, президент кровожадный, а его власть на последнем издыхании. При этом российская система вполне устойчива, но как раз войны может не пережить. И это знаем не только мы.

Давайте посмотрим на этот вопрос иначе.

Недавно ФСБ провела масштабную операцию и задержала 106 сторонников украинской неонацистской группировки М.К.У. в 37 российских регионах. Они готовили нападения на школы и вузы, работали в сети с подростками, склоняя их к насилию. Обнаружен крупный арсенал. М.К.У. создал гражданин Украины под покровительством украинских спецслужб, отметили в ФСБ.

Достаточно одного взрыва в школе, организованного украинским террористом, и что мы подумаем о войне с соседом? Таких террористов ФСБ в год ловит десятками. А ведь в Украине еще работают «банковские колл-центры», обирающие россиян, оттуда поступают ложные звонки о минировании, контролируются «группы смерти» в соцсетях, там скрывается наш криминал, так как выдачи нет. Часто эта подрывная работа контролируется украинскими силовиками — и ее особо не скрывают. А самое страшное, что многие инициативы бесконтрольно идут снизу.

На самом верху украинского государства есть политики, чиновники, журналисты, которые открытым текстом призывают убивать каждого русского. Для них нет оттенков в этой войне. Каждому взрыву в российской школе они аплодируют. Все чаще звучат предложения заполучить технологии ядерной бомбы. Руководители украинского государства и лидеры общественного мнения чувствуют безнаказанность на фоне безответного Донбасса, который можно обстреливать на полувоенных экскурсиях и журналистам, и заграничным «туристам». И призывают к атакам в самой России.

Украина продолжает находиться в перманентном кризисе государства. Вернулись медийные войны и притихшие на время разборки олигархов. Рейтинги Владимира Зеленского и его партии «Слуга народа» падают — началась борьба за новое президентство. Украина впервые с момента обретения независимости заняла последнее в Европе место по ВВП на душу населения, пропустив вперед Молдавию. В стране энергетический кризис, впереди очередные повышения коммунальных платежей по требованию МВФ.

На этом фоне укрепляется лишь сам проект антироссийского государства, а пропаганда и новая киевская интеллигенция усиливают агрессивный настрой населения. Даже сложно представить, что может сломать эту систему: в отсутствие идеологической альтернативы попытки вырвать антироссийскую платформу могут окончательно похоронить останки украинского государства. Привести к гигантской гуманитарной катастрофе в Европе. И к новой войне в Донбассе.

Вполне возможно, хотя бы частичная имплементация Минских соглашений и возвращение Донбасса в состав Украины запустят постепенный процесс пересборки этого государства. Наверняка такой вариант и предлагают американцы на переговорах. Но не является ли это предложение дутым? Вопреки сложившемуся мнению Соединенные Штаты не являются абсолютным контролером украинской политики, обеспечивая свое влияние лишь по контуру — через отдельных чиновников, представителей силового блока, с помощью финансовой и военной помощи. И мы не раз были свидетелями того, как американские инициативы (например, в части борьбы с коррупцией или при попытке остановить очередную эскалацию на фронте) напарывались на сопротивление украинского политикума.

России важно не допустить войну и терроризм с украинского плацдарма, не допустить в свое подбрюшье постоянные базы НАТО и ракеты, но проект перезагрузки Украины видится исключительно дорогостоящим. Москва не может взвалить на себя такую ношу. Европа — не в состоянии. А значит, именно США, открывшие ящик Пандоры на Майдане, должны взять на себя ответственность хотя бы за рамочное обустройство новой украинской государственности. Вряд ли Вашингтону интересно такое обременение — и здесь видится значимый переговорный тупик.

Энергокризис

Есть еще одна переговорная тема, в которой заинтересованы как США, так и Россия, причем как в моменте, так и на далекую перспективу — это энергетика, стабильность мирового рынка энергоносителей, сопряженность ресурсодобывающих активов с растущими экономиками, векторы поставок. Так или иначе все точки напряженности в современном мире завязаны на эту проблематику — и Украина, и Европа, и Китай, а также Иран, Ближний Восток, Африка. Тут ничего нового. Но энергокризис 2021 года очевидно дал повод обсудить перспективы.

Мировой энергетический кризис возник благодаря стечению нескольких факторов: давлению на бизнес с целью перехода к «зеленым» источникам энергии, холодной зимы 2021/22 и отсутствию у большинства стран долгосрочных контрактов на поставку традиционных энергоносителей.

Техас замерзал в начале этого года, потому что никто не подумал, что ветряные энергогенераторы могут замерзнуть зимой. Европа летом столкнулась с дефицитом электричества, потому что не было ветра для тех же злосчастных энергогенераторов. Кроме желания побыстрее перейти на «зеленую» энергетику». Китай, который боролся за снижение доли угля в энергобалансе, тоже «добился желаемого»: из-за его дефицита начались веерные отключения электроэнергии, коснувшиеся как населения, так и промышленных предприятий.

В результате спотовые цены на газ в ЕС сейчас находятся на уровне 1500 долларов за тысячу кубометров, в то время как стоимость газа по долгосрочным контрактам находится в диапазоне 300–500 долларов за 1000 кубов. Россия предложила Евросоюзу поставить дополнительные 55 млрд кубометров газа в год по построенному «Северному потоку — 2». Однако Германия не торопится сертифицировать газопровод, а «Газпром», в свою очередь, не спешит увеличивать поставки газа в ЕС через территорию Украины и Польши, предпочитая наращивать поставки в Китай и Турцию. В декабре текущего года суточные поставки газа в ЕС составляли около 440 тыс. кубометров, в то время как зимой в допандемийном 2019 году они колебались в районе 500–600 тыс. кубов в сутки. Если год назад цены на электроэнергию в странах ЕС составляли 90–110 евро за мегаватт-час, то сегодня они выросли до 300–360 евро.

Россия всегда подчеркивала, что готова быть надежным и прогнозируемым на десятилетия вперед поставщиком энергоносителей. Однако это требует огромных инвестиций и гарантированных рынков сбыта. Евросоюз, который заявляет о скором отказе от углеводородов и вводит ограничения на поставки по существующим газотранспортным системам, пока не выглядит привлекательным рынком в долгосрочной перспективе. Однако без российского газа Европа будет чувствовать себя очень плохо.

Возможно, поэтому американцы не стали упираться в вопросе запуска «Северного потока — 2». Хотя интересно, что до сих пор его функционирование увязывается с вопросом об Украине. И Вашингтон, и европейские союзники готовы официально зафиксировать, что любая эскалация конфликта с участием России приведет к остановке «Северного потока». Если учесть, что американцы довольно легко могут «уговорить» украинцев начать военные действия, даже ограниченные, можно сделать вывод, что именно США станут «контролером» поставок газа в Европу. Внезапное перекрытие газового вентиля приведет к потерям как России, так и Старого Света, пусть для «Газпрома» этот объем и не является ключевым. Тем не менее Штаты могут получить еще один рычаг давления на обе стороны, в том числе для переговоров по антикитайской теме.

Эта локальная история кажется незначительной по сравнению с глобальными вызовами в сфере энергобезопасности всего мира в ближайшие десятилетия. А мы уверены, что именно энергетическая тема станет важнейшим фактором большой политики в ближайшие десятилетия.

Энергетический урок

Примерно семь лет назад, выступая на международной конференции, Билл Гейтс сказал, что серьезным вызовом для мира в XXI веке будет быстрый рост Африки, который приведет к экстремальному увеличению мировой потребности в энергетических ресурсах. По мнению автора компьютерной эпохи, эта проблема должна решаться перестройкой мировой энергетической системы — увеличением доли ВИЭ, развитием сетей, технологий накопления энергии и т. д. Сейчас все эти проблемы и ограничения по ним мы знаем уже лучше тогдашнего Гейтса.

Три-четыре года назад китайцы заявили о проекте строительства единой Евразийской электроэнергетической системы, увязывающей мощности разных типов и легко перебрасывающей необходимую энергию из энергоизбыточных регионов в энергодефицитные.

В этом году европейцы самым энергичным образом продвинули в массы идеи безуглеродной экономики и энергетического перехода, которые, с одной стороны, претендуют на то, чтобы стать основным каркасом нового экономического цикла во всемирном масштабе, а с другой — уже привели к кратному росту цен на все виды энергии в самой Европе и грозят ей не новым циклом роста, а энергетической катастрофой.

Экономические идеи способны оказывать существенное влияние на политику лишь в том случае, если они имеют глубокую природу, то есть проблема действительно существует, она затрагивает очень большие массы людей, от ее решения зависит, что нас ждет — катастрофа или процветание. Так существуют ли климатическая и энергетическая проблемы?

По поводу первой ученые до сих пор очень сильно спорят и, скорее всего, никогда не придут к ответу на вопрос, оказывает ли деятельность человека существенное воздействие на климат. А вот энергетическая проблема существует однозначно, и можно говорить, что климатическая повестка, выдвинутая Европой и глобальными фондами, лишь прикрывает реальную энергетическую повестку.

Очень коротко о том, в чем ее суть.

За последние тридцать лет общее потребление энергии в мире увеличилось с 8500 Mtoe (миллион тонн условного эквивалента) до 14 000 Mtoе, то есть в 1,65 раза (см. Yearbook.enerdata.ru). Структура потребителей энергии по странам изменилась существенно. Пресловутый «золотой миллиард» (США, Европа и примкнувшие) свое потребление увеличили очень скромно: США выросли с 2100 Mtoe до 2400 Mtoe, Европа даже чуть-чуть упала: было почти 2000 Mtoe, стало 1850. Соответственно, в сумме «золотой миллиард» тридцать лет назад потреблял примерно половину всего объема энергии, расходуемой в мире.

За последующие тридцать лет доля развитых стран и мировой экономики в целом изменилась радикально. Все развивающиеся страны кратно увеличили потребление энергии, и объем потребления по странам вырос до величин, более или менее пропорциональных численности населения этих стран и регионов (с поправкой на коэффициент индустриализации). Латинская Америка выросла чуть менее чем в два раза, Африка — чуть более чем в два раза. Вместе они потребляли 800 Mtoe, а стали потреблять 1600 Mtoe. Хотя эти страны и очень бедны по сравнению с Западом, но вместе они вплотную подошли к уровню Европы. А вот Азия, конечно, сделала гигантский скачок — выросла по потреблению в три раза, с 2100 до 6000 Mtoe, в полтора раза превзойдя потребление «золотого миллиарда».

В итоге доля развитых стран в потреблении мировой энергии за тридцать лет сократилась с 50 до 30%. При этом развитые страны упорно вкладывали деньги в энергосбережение (и, кстати, оно имело большее значение для снижения удельного потребления энергии, чем уменьшение доли промышленности в ВВП, особенно в последние годы), а развивающийся мир, на взгляд Запада, просто «жрал» ресурсы природы, создавая при этом постоянное повышательное ценовое давление на энергоресурсы, да еще и способствуя процветанию кучи «политически сомнительных» режимов, владеющих энергетическими ресурсами.

Здесь надо сделать небольшую ремарку. Снижением удельного потребления энергии занимались все страны мира, не только «золотой миллиард». И оно снизилось с 0,17 kое на доллар в 1990 году до 0,11 kое на доллар в 2020 году. И сейчас гигантского разрыва в энергоемкости стран нет. Тот же Китай тратит на один доллар ВВП всего в полтора раз больше, чем США, и в два раза больше, чем Европа. То есть технологический прогресс в деле снижения энергопотребления распространяется достаточно быстро на весь мир, и по мере его, мира, модернизации страны с удовольствием овладевают энергосберегающими технологиями. (Заметим на полях, все, кроме владельцев энергетических ресурсов — Арабских Эмиратов, Венесуэлы, Украины и, увы, России.)

И в этот момент анализа логика апологетов климатической/энергетической повестки становится абсолютно ясна. «Мы вкладываемся в энергосбережение, в новые технологии, но это не приносит нам достаточных дивидендов. Все равно наш топливно-энергетический баланс требует первичных невозобновляемых ресурсов. Возобновляемая энергетика оказывается дорогой и нестабильной, и наши усилия, локализованные только в наших экономиках, оказываются экономически неэффективными. Что толку, если мы одни тратим все более дефицитный и все более дорогой ресурс все более экономно? Чтобы добиться экономической справедливости и собственного развития, мы должны заставить делать так всех!» И действительно, только если заставить весь мир экономно тратить дорогую для всех (в том числе для развитого мира) энергию, можно окупить расходы на разработку, создание и внедрение энергосберегающих технологий, уже понесенные западными экономиками. Сделает ли это всю мировую экономику более эффективной, сказать трудно, но это точно выровняет условия для западного мира, за счет роста доходов от сбыта технологий в следующей модернизационной волне.

То есть урок прошлого десятилетия показал: если численность населения мира будет расти и этот новый мир будет стремиться к большему богатству за счет экономического развития, то автоматически будет расти потребность в энергии как необходимом ресурсе для экономической деятельности. И она будет расти тем более драматически, чем больший прирост населения мы увидим и чем больше инвестиций будет вкладываться в новые регионы. Урок второй для Запада тоже очень важный: если в части энергопотребления ничего не делать, все пустить на самотек, то доля Запада в мировой экономике будет неуклонно падать, так как катастрофически будет падать его доля в использовании ключевого ресурса производства — энергии.

Что же нас ждет в будущем? Теперь все говорят, что наступает век Африки. Сейчас экономически слаборазвитого региона, с потенциальной численностью населения четыре миллиарда человек через полвека (по прогнозам демографов). Попробуем оценить, сколько энергии и в какой пропорции будет потреблять мир, если Африка вырастет по численности так, как предполагают, а по уровню жизни вырастет до уровня восточноевропейских стран. Примем также условие, что к этому моменту она будет так же энергоэффективна, как самая энергоэффективная страна сейчас — Великобритания, то есть в три раза снизит удельное потребление энергии с текущего уровня. Еще одно условие: западный мир и Китай останутся примерно в том же объеме потребления энергии, увеличенный ВВП Китая будет компенсирован снижением энергоемкости, а США и Европа вообще экономически расти не будут.

Так вот, в этом случае через пятьдесят лет количество энергии, потребляемой миром, вырастет чуть менее чем в два раза — до 26 000 Мое с нынешних 14 000 Мое. Причем надо иметь в виду, что это может произойти и быстрее. В прошлый эпизод, за счет быстрого роста Китая, такое увеличение потребления энергии заняло всего три десятилетия.

При этом доля «золотого миллиарда» в этом новом энергопотреблении второй половины XXI века сократится всего лишь до 15%. И если ничего не предпринимать, то и доля Запада в экономике мира сократится радикально. А хочет ли этого Запад? Может ли он как набор стран или как набор глобальных корпораций противопоставить что-то этому неизбежному процессу умаления своей мировой экономической роли? Может ли он повлиять на то, как будет выглядеть топливно-энергетический баланс будущего мира? Может ли заработать на этом?

Очевидно, что перспектива столь принципиального изменения в мировой энергетике будет фактором, влияющим не только на экономические и технологические стратегии стран «семерки» и «двадцатки», но и на их политические стратегии. Запад, вырастив в значительной степени своими руками огромный Китай, постарается второй раз не совершать такой же ошибки. Китай, имеющий перспективу остановиться в экономическом росте (так как сегодня очевидно, что его прежняя экспортная модель больше не сработает), будет заинтересован в реализации климатической/энергетической стратегии не меньше, чем Запад (если не больше). У России, конечно, во всех смыслах прекрасная ситуация: мы сами владеем огромными энергетическими ресурсами и имеем огромный резерв недорогого повышения энергоэффективности плюс опыт создания масштабной единой энергетической системы. Эти обстоятельства позволяют нам, несмотря на небольшое население и не очень сильные экономические позиции, рассчитывать на то, чтобы стать очень важным игроком в борьбе за новый баланс в мировой энергетической системе.