Теперь эта музыка будет вечной. Как сказал президент – Конституция «не закостенелая правовая конструкция, а живой, развивающийся организм»? Реально комиссии рассмотреть тысячу поправок за оставшиеся до плебисцита полтора месяца? То-то и оно. Народ даст добро, и поправки хлынут ещё большим потоком. А закон, который можно править по мере необходимости, – мечта любой власти.
С гибридными войнами мы, кажется, разобрались. Побеждать в них, окончательно и бесповоротно, правда, у нас пока не выходит, но науку немного освоили. Что в Сирии, что на Украине, а теперь ещё и в Африке. Кто воюет? Солдаты и офицеры? Нет, это наши «прокси». Уполномоченные представители, так сказать. Ихтамнеты. Потерь, таким образом, в гибридных войнах у нас теперь всегда нет и не будет. И последствий, как от Афганской войны, вплоть до распада страны, видимо, тоже. Этично ли это – утверждать, что потерь нет, если они есть, – вопрос, конечно, немаловажный. Но, как мы теперь знаем, не главный. Похожий подход теперь применяют и к Основному закону. С ним, правда, посложнее, чем с гибридной войной, зато если всё выйдет, новая Конституция, как и современные войны, тоже станет гибридной. А что, удобно и необременительно. И любую угрозу в два счёта нейтрализовать можно, не разводя дискуссий.
Бесконечно временная комиссия
В России, как известно, нет ничего более постоянного, нежели временные меры. И если рабочая группа по подготовке поправок в основной закон у нас – «временная», то и работать ей до морковкина заговенья. Судите сами. Вот 22 апреля народ явит волю – и что, на том и делу конец? А ну как поправку забудут какую-нибудь – наиважнейшую? Как бы само собой возникает решение: что, если временную рабочую группу считать постоянной (и даже название менять необязательно), а порядок принятия поправок сделать регулярным? По аналогии с единым днём голосования – чтоб 2 раза в год? Смотрите, сколько зайцев можно убить одним выстрелом – и Конституция станет на самом деле живым организмом, обновляющимся по мере естественной надобности (а кто эту надобность определит, кроме как гражданское общество?). И костяк её останется при этом как бы незыблемым. И поправки не нужно будет оформлять в пожарном режиме – будет чем занять себя умелым крючкотворам. И у широкой общественности – гражданского общества – руки и головы заняты. Если 2 раза в год можно что-то новое предложить – полезное! – как же мимо такого пройти?!
А главное в этом раскладе вот что. Мы же знаем, что предлагаемые изменения нередко находятся в противоречии с действующим законодательством, вот и «Наша Версия» недавно об этом подробно сообщала. Нехорошо это, конечно, но кто мешает доработать законодательство до следующего дня внесения поправок в Основной закон? Согласовать, настроить, так сказать, чтобы зазвучало, как надо, а не как попало. И вот ещё важно: плебисцит 22 апреля – замечательная придумка. Не референдум, с которым правовой возни невпроворот, а именно всенародное волеизъявление. Хочешь – на участок сходи, а не хочешь – в интернете проголосуй, со смартфона, через портал госуслуг, не отрываясь от празднования очередной ленинской годовщины. Таким образом, правовая очистка принимаемых поправок из абсолютной данности становится относительной – даже если вдруг выяснится, что та или иная норма не вполне соответствует или даже противоречит действующему законодательству, её всегда можно доработать. Впоследствии. И в соответствии с политической конъюнктурой.
«Сказка о тройке» на новый лад
Временной комиссией по внесению правок в Основной закон нынче руководят двое сопредседателей – главы думского и сенатского комитетов по законодательству Крашенинников и Клишас. При этом есть, оказывается, и третий сопредседатель – глава Института законодательства и сравнительного правоведения при правительстве РФ Хабриева. Как там было у братьев Стругацких в «Сказке о тройке»? «В комнате появилась тройка в полном составе – все четверо, плюс научный консультант профессор Выбегалло».
В сатире Стругацких «тройка по рационализации и утилизации необъяснимых явлений – ТПРУНЯ» – бюрократическая надстройка с неограниченным влиянием. Вроде бы и не власть, но всё решает как заблагорассудится. Очень похоже на то, что и постоянно временная комиссия станет эдакой ТПРУНЯ. И вот вам свежее доказательство. Депутат от КПРФ Денис Парфёнов поинтересовался у Крашенинникова, можно ли расценивать сказанное им о правительстве («Юридически внесение поправок в Конституцию может повлечь пересмотр состава правительства») как то, что «спустя непродолжительный период после принятия поправок возможен пересмотр состава кабинета министров»? И Крашенинников на голубом глазу ответил: «У нас, с точки зрения Конституции, такое право есть, конечно».
Вы хоть понимаете, чего стоит это признание?! Крашенинников с Клишасом, подобно своим книжным, условно говоря, прототипам Вунюкову с Фарфуркисом, смогут по своему вкусу – разумеется, «руководствуясь» чем положено и «в соответствии» с чем следует, – регулировать не только законодательство, но и правительство страны! Не многовато ли полномочий? Или всё так и задумано? Что там давеча высказал выведенный за скобки президентский помощник Сурков о возможности «заново начать отсчёт президентских сроков»? Сочтёт, скажем, действующая «двойка» – все трое, – что неплохо было бы «заново начать». И что тогда? Достаточно одной поправки? Вот вам и объяснение, почему бывшая судья Конституционного суда Тамара Морщакова отказалась участвовать в работе временной комиссии. Может так статься, что законодатели, желая «сделать как лучше», чересчур увлекутся исполнением политического заказа. Либо дадут волю своим амбициям.
Мина под Конституцию
Пока временная комиссия сооружает из обретённого ресурса трамплин для прыжка в высоту, под их трепетно возводимую конструкцию заложил мину первый зампред фракции «Единой России» Исаев. Мина имела вид безобидной статьи в «Российской газете», но её разрушительные возможности было бы наивно недооценивать. Исаев, стремясь защитить принятие поправок от «некоторых наших оппонентов», которые «говорят о том, что процедура принятия изменений в Конституцию якобы нелегитимная и недемократичная», объявил: «Всенародное голосование по проекту Конституции (1993 года. – Ред.) проходило фактически в условиях установившейся вооружённым путём власти одного лица – Бориса Ельцина. Что касается процедуры проведения голосования, то она определялась единоличным указом Ельцина, который на тот момент был юридически отрешён от должности президента». Таким образом, Исаев – первый зампред фракции партии власти! – поставил под сомнение легитимность действующей Конституции, к которой как раз и принимают поправки. Да ещё в таком издании! А что написано пером, не вырубить топором. Опубликовав статью, Исаев тем самым создал предлог для ревизии Основного закона. Что в его нынешнем виде, что с поправками, на согласование которых нынче тратится столько усилий. И тогда весь нынешний конституционный процесс – одним махом коту под хвост!
Тут впору задуматься: а с какой стати столь высокопоставленный единоросс решил торпедировать процесс принятия поправок? Как ни крути, но его статья действительно может взорвать не только всю конструкцию, выстраиваемую Клишасом с Крашенинниковым, но и ситуацию в стране в целом. А ну как народ почитает да и не явится на плебисцит? Поговаривают, что статья Исаева (текст её, к слову, скопирован и на сайте «Единой России», и это свидетельствует о том, что автор не шёл вразрез с линией партии) – это такой «хитрый план». Если голосование 22 апреля по каким-то причинам сорвётся, можно будет запустить запасной сценарий. «Старая Конституция была плохая, давайте её не редактировать, а менять целиком!» Ходят слухи, что замеры, проведённые социологами в глубинке по заказу с известной столичной площади, обнаружили критически недостаточную гражданскую активность потенциальных голосующих. Может так статься, что нужной явки не будет. Ведь наша Конституция – как книжка Солженицына. Кажется, и язык тяжеловат, и сквозь авторский стиль не продраться, и сюжет местами сомнительный или спорный. А народу предлагают повыдёргивать из этой книжки самые непонравившиеся странички. Но не лучше ли её обновить разом всю? Чтоб публично и с плясками вокруг костра, как у нас любят? Согласитесь, это может вызвать значительно большую активность сограждан. Так что недаром написал свою статью Исаев, ох недаром. Замерят социологи общественные настроения накануне 22 апреля, посмотрят на градусник пристально, и ежели температура общественного интереса будет как у больного анемией, то градуса поддадут, воспользовавшись публикацией «Российской газеты».
И тогда аргументы Исаева, что вся соль – в незаконности ельцинского исходника, могут найти воплощение, скажем, в «особом мнении» Конституционного суда. После чего сюжет переиграют и вместо поправок будет нам новая Конституция – чтобы не прерывать традицию менять её раз в пару-тройку десятилетий.
Не про то поправки, что у народа болит
Между тем риск игнорирования народом плебисцита и в самом деле высок. Явка-то в нашем случае – дело десятое. Минимальный порог нигде не прописан, его нет. Придут три калеки и решение будет принято.
Сотни поправок, отягощённых увесистыми разъяснениями, напрочь отбили у граждан интерес их читать. Но именно объём внесённых поправок, как известно, сделал невозможным голосовать за каждую поправку в отдельности. Таким образом, те, кто всё это придумывал, переиграли сами себя. В каждой поправке было слишком «много букв», и решили, что удобнее будет свести их все воедино. Но и сведённый воедино текст для подавляющего большинства выглядит слишком тяжеловесно. И читать не тянет, и нет никакого смысла идти на плебисцит – разве не так рассуждают многие из нас? Элла Памфилова, к слову, всё верно подметила: народу следовало бы указать на ключевые новации, ради которых и затевали городить огород. Краткий перечень на листке бюллетеня, ясные формулировки и близкие темы. Дискуссия о том, упоминать Бога в Конституции или не стоит, увлекательная, но не для широких масс. И социальная роль государства массам тоже до лампочки. Не про то предлагаемые поправки, что у народа болит, вот в чём закавыка.
По всей видимости, Кириенко подвело его преклонение перед сложносочинёнными структурами – это распространено у значительной части выпускников провинциальных вузов. Проще надо быть. Вот и Исаев, похоже, что-то такое заподозрил. Оттого и поспешил с публикацией. Ревизия ельцинской Конституции – это почти как Чубайса в тюрьму посадить. Большинство с ходу одобрит, а многие придут поглазеть. Так что идея Исаева, знамо дело, народнее. И отклика вызовет больше, нежели околонаучные рассуждения о Боге и его роли и месте в Конституции.
Но есть и хорошая новость. Не случись конституционного аврала, мы едва ли о ней бы узнали. Оказывается, совсем немногих увлёк спор, включать ли в Основной закон определение «государствообразующий народ». Бытовало мнение, что уж на такой финт русские националисты, коих, как казалось, всё же немало, непременно отзовутся неспокойным нутром и повалят на избирательные участки. Ан нет, не сработало. Националистов, похоже, в реальности оказалось значительно меньше, чем было принято думать. О «государствообразующем народе» в основном заспорили те, кто к нему не относится, – меньшинство.
А может, гибридность сложившейся ситуации в том и состоит, что все получают то, что хотят, возможно, впервые в российской истории? Народ – социальные блага, то самое, что для него наиболее важно, а власть – то, что ей нужно пуще всего: устойчивость к переменам.
Лев ВЕРШИНИН, политолог:
– Если уж массу россиян не всколыхнуло как следует даже повышение пенсионного возраста, то уж изменение Конституции массового интереса вызвать точно не способно. С одной стороны, это, может, и хорошо – при отсутствии должного интереса власти будет несложно принять именно те поправки, в которых она заинтересована. Но у этой медали есть и обратная сторона – народ может провалить явку. В том смысле, что нужной явки не будет. И тогда будет непросто говорить о массовой поддержке конституционной реформы. Картинку-то создадут, но дело-то не только в картинке. А в необходимости опереться на тёплую стенку народного доверия. Хотелось устроить массовые мероприятия в поддержку, как во время «Русской весны». А не получилось. Потому, наверное, и выпустили вперёд Исаева с его статьёй. Это уже радикальнее, но это и отклик совершенно иной может вызвать. Не любит народ надувных историй, ему или революцию подавай, или «Русскую весну». Только тогда массы и выходят на улицу.
0
25.00
