ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Янв. 12, 2024

Пожалуй, в России Леонида Агутина знают почти все. Известно его имя и за пределами страны — мировой резонанс вызвали его альбомы Cosmopolitan Life и La Vida Cosmopolita, записанные с американской звездой фьюжен-гитары Элом Ди Меола и международно известными музыкантами. Однако несмотря на то, что музыку Леонида Николаевича любят миллионы людей в разных странах мира, у артиста нет ни малейшего головокружения от успехов: «В моей жизни были и есть большие площадки, но вот абсолютную популярность, как у The Beatles, мне очень сложно представить. Непонятно, как это вообще может выдержать психика человека».

В продолжение темы Агутин рассказывает историю, как он лет двадцать назад летел в одном самолете с Игорем Николаевым и Михаилом Боярским: «Наверное, мы возвращались с одного сборного концерта. И Игорь мне говорит: “Мы с тобой не знаем, что такое невероятная популярность. У нас есть какие-то сборы, концерты, кто-то знает наши песни и так далее. Но вот мы даже не можем представить то, что испытал Боярский в свое время, когда у каждого второго человека в СССР была майка с его портретом на одной стороне, а на другой — с Пугачевой”».

И все-таки в жизни Леонида Агутина был период, когда его имя гремело на всю огромную Россию — это было в 1994-м, в год выхода его дебюта «Босоногий мальчик». По словам артиста, журналисты тогда говорили об «агутинизации всей страны», а его кассеты продавались даже в овощных магазинах. Взрыв популярности для 26-летнего певца прошел как в тумане: «Я не успел его посмаковать. Даже не успел понять толком, что со мной было».

Путь Леонида Агутина к всенародной славе не был легким и быстрым. Как это нередко бывает, на вершину его привела цепь невероятных и счастливых совпадений, хотя в некотором роде его судьба была предопределена. Леонид родился в семье музыканта и свою профессию, можно сказать, получил по наследству. Его отец Николай Петрович Агутин — знаменитый московский концертный администратор, работавший с «Веселыми ребятами» и Женей Белоусовым; он начинал как певец в вокально-инструментальных ансамблях и сочинял песни. Занимаясь чужой карьерой, он продолжал мечтать о собственной и о том, что сын будет помогать ему писать клавиры. Поэтому он отдал шестилетнего Леню в музыкальную школу учиться игре на фортепиано. Кстати, мечта его сбылась: не без помощи сына Николай Петрович записал сольный альбом в 2014-м, когда ему было уже под 80.

В подростковом возрасте Агутин-младший бунтовал против монотонного штудирования гамм, в сердцах хлопал крышкой рояля и пытался забросить занятия. Но педагоги, видевшие в нем талант, настояли на том, чтобы он продолжал, и сейчас Агутин им благодарен: «Чудо началось, когда я осмысленно стал играть “Хорошо темперированный клавир”. Когда я стал понимать, как это красиво, когда смотришь в ноты и видишь там не фигу, а конкретно ноты. Вот твои пальцы — и пошла музыка. Когда стало получаться, меня, конечно, за уши невозможно было оттащить от инструмента. И я сразу начал сочинять что-то свое».

Леонид Агутин продолжил играть на фортепиано в джазовой школе при Доме культуры «Москворечье», но, окончив ее, решил учиться не на пианиста или композитора, а на режиссера массовых представлений в Институте культуры. «Это было мое дело. Мне нравилось, когда нужно всего понемножку — и музыка, и режиссура, и актерство, и пение, и танцы». Агутин окончил институт в 1992-м с перерывом на службу в армии, но музыку не бросил.