ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Окт. 29, 2021

Но поверхностные контакты, наверно, бесполезны...

А. В.: Мы можем подолгу не ощущать их пользу, но когда захотим, например, найти преподавателя датского языка или снять квартиру, то объявим об этом в паблике – на своей странице, и кто-то наверняка поможет. Имея многочисленные круги общения, мы лучше ориентируемся в тех ситуациях, которые преподносит жизнь – от действий мошенников и сбыта излишков урожая на даче до извержения вулканов, – больше знаем, понимаем, лучше оцениваем и учитываем для себя, и это бесценно. Слабые связи украшают жизнь, делают ее интереснее, приятней. Мы их выстраиваем и теряем, но при этом остаемся сами собой: экстраверт остается экстравертом, а интроверт – интровертом.

Очевидно, экстравертам прекрасно живется в соцсетях. А как насчет интровертов?
А. В.: Раньше считалось, что интроверты еще больше замыкаются в себе. Теперь мы знаем: в Сети усиливаются все тенденции личности, которые мы имели счастье или несчастье обнаружить в себе и проявить. Экстраверты продолжают свою активность, а интроверты могут найти ту нишу, комьюнити, где их будут понимать и где они смогут увереннее себя чувствовать. Скажем, они подписываются на многопользовательские игры не столько для игры, сколько для общения за скобками, для поиска интересных собеседников. Даже самые радикальные молчуны и одиночки, которые в прошлом веке сидели на кухне, отвернувшись от мира, – в Японии таких называют хикикомори – стали находить единомышленников в интернете. Группы «хикки» есть сейчас во многих странах, очевидно, так они реализуют свою мизерную потребность в общении. Одним словом, в Сети найдется место на любой вкус, но при этом массового контакта «всех со всеми» нет. И это скорее хорошо: не каждый готов постоянно сталкиваться с мнениями и ценностями, которые противоречат его собственным. Пользователи устали от переругиваний и выбирают более благоприятный для себя круг общения.

Существуют ли особые правила общения в Сети?
А. В.: Есть золотое правило на все времена: не делайте другим того, чего не хотите, чтобы делали вам. В условиях глобализации оно звучит еще более радикально: не делайте такого, что даже потенциально может нанести вред вам и другим, похожим и непохожим на вас. А вообще, мне очень нравится, что с самого начала в интернете сложился демократический стиль обмена сообщениями. Никто не пишет: «Глубокоуважаемый сэр, позволено ли мне будет узнать Ваше мнение». Чаще так: «Привет, Сергей, что думаешь по этому поводу?» Сергей может быть в три раза старше отправителя, но это ок!

Влияет ли стиль онлайн-общения на офлайн?
А. В.: Это взаимное влияние. Появляются новые речевые формулы, например по телефону мы спрашиваем: «Ты где?», ведь мы можем застать абонента на перекрестке улиц, в Филадельфии или Шанхае. А в Сети эта фраза приобретает другой смысл: может, у тебя сейчас ночь, тогда не буду мучить тебя вопросами, подожду, когда вернешься. Раньше телефон был в приоритете: если звонок раздавался в кабинете врача, он отвлекался от приема и брал трубку. Потом появилась формула: «я вам перезвоню». Еще одно новое правило: я подниму трубку, только если мне звонят со знакомого номера. Понятно, чем это вызвано: нам то и дело навязывают услуги разного рода. И теперь мы пишем незнакомому человеку, прежде чем позвонить, – это кажется меньшим вторжением в личное пространство. Как-то коллега, американский профессор психологии, пожаловался: «Я не могу зайти в комнату к дочери, не отправив прежде СМС с вопросом, могу ли я зайти. Потому что она занята своими делами и насколько уместно мое появление, судить ей».

Как появляются новые правила?
А. В.: Никто их специально не выдумывает и не учит других – это групповое творчество. В каких-то сообществах сложился грубоватый тон, допускается мат, а в других этого нет. Одно время много писали про так называемый «язык падонкафф», казалось, что сленг с альтернативным написанием, максимально непохожим на словарное, прочно обосновался в интернете. Но, став на время массовым, этот стиль общения ушел в никуда. В сообществах, где участники уже немного знают друг друга, обычно устанавливаются те или иные нормы, способы реагирования на новости, привлечения внимания. А потом правила группы, пользующейся авторитетом, могут быть признаны и в других группах.

Делает ли виртуальная реальность нас счастливее?
А. В.: Интернет продолжает делать то, что мы уже начали делать с собой. Если мы намерены быть счастливыми, то будем счастливыми и в Сети. И наоборот. Интернет – огромная ценность, но также и огромный массив информации, которая сегодня валится на каждого практически с рождения. Как найти свой маршрут в этом массиве и не потеряться в нем, обнаружить тех собеседников и друзей, которые могут быть далеко, но с которыми хорошо и интересно, – эту задачу решает каждый сам для себя.

Контент интернета бесконечен, это затягивает. Как нам определить свою норму пребывания в Сети?
А. В.: Только путем проб и ошибок. Британские психологи Эндрю Пшибыльски и Нетта Вайнштейн, авторы «цифровой гипотезы Златовласки», утверждают, что определить, какой уровень сетевой жизни будет нам в самый раз, можно эмпирически, как Златовласка или Маша из русской сказки «Три медведя», переложенной Львом Толстым. Присаживаясь на стулья медведей и медвежонка – побольше или поменьше, – девочка определяла, какой из них ей впору. Так и мы, слишком себя ограничив, можем почувствовать, что лишены важной информации и общения. А позволив сетевой жизни себя поглотить, заметим, что она вытеснила другие значимые для нас занятия.

И все же, даже заметив перекос, мы порой не в силах освободиться...
А. В.: Не вижу в таком поведении ничего особенного, точно так же некоторые вели себя и до цифровой эры: играли в карты, перемывали косточки соседям, смотрели телевизор до изнеможения. Если у кого-то есть желание отвлечься, значит, ему это нужно. А если у него нет других интересов, то не интернет в этом виноват. Сеть, конечно, облегчает ничегонеделание, но работу над собой никто не отменял. Так что поиск своей меры – это вполне работающий метод.