10 января прошла видеоконференция глав стран, входящих в ОДКБ. На ней были подведены промежуточные итоги происшедшего в начале года в Казахстане. СпецQR “Ъ” Андрей Колесников считает, что в результате саммита не были получены ответы на два главных вопроса. Но были — на несколько других.
Внеочередной саммит ОДКБ стал событием ожидаемым. Не в том смысле, что предсказуемым, а в том, что все глаза проглядели. Все — то есть и президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев, и президент России Владимир Путин, и премьер-министр Армении Никол Пашинян, и президент Белоруссии Александр Лукашенко, и премьер-министр Киргизии Акылбек Жапаров, и президент Таджикистана Эмомали Рахмон. И все участники и зрители этой трагедии тоже, конечно.
Ибо все ищут ответов и рассчитывали, что хотя бы какие-то появятся после этой сессии, потому что она внеочередная, потому что у всех до сих пор эмоции и потому что кто-то, может, где-то проговорится о чем-то.
На самом деле по большому счету интересуют ответы на два вопроса: кто эти погромщики, которые с каждым днем разрастаются во все более былинных богатырей или, вернее, батыров, и где Нурсултан Назарбаев.
Премьеру Армении Николу Пашиняну выпала тяжкая миссия председательствовать в ОДКБ в тот момент, когда жребий председательствования, алфавитно брошенный уставом ОДКБ, пал на тебя и может утянуть на илистое дно бытия остатки твоей репутации (и утягивает, конечно) в глазах твоего собственного народа, находящегося вроде в самосознании и по природной глубинной неопытности думающего, что там, в Казахстане, на площадях выстаивают и выстраивают свое батыры независимой страны (потому что обратное пока не сказано).
Никол Пашинян предложил почтить минутой молчания «память погибших в результате событий, имевших место в Республике Казахстан».
Все участники видеоконференции встали со своих мест в своих рабочих кабинетах.
Больше всего интересовала речь, конечно, Касым-Жомарта Токаева, президента Казахстана. Ему ведь предстояло убрать вопросительные знаки, расставить точки, запятые, да и вообще по возможности все знаки препинания в этой истории.
— За несколько январских дней Казахстан пережил масштабный кризис, он стал самым тяжелым за всю 30-летнюю историю независимости. С реальной угрозой такого уровня не сталкивалась и наша организация в целом,— сообщил президент Казахстана.
Он волновался, это было хорошо видно. Пальцы временами ходили ходуном. Это и правда ведь была исключительная ситуация, и не дай бог никому, и ему самому еще когда-нибудь… При этом сделал ведь все, что должен был и даже, быть может, что хотел.
— Располагая полной картиной событий, могу ответственно заявить, что все события с начала нынешнего года составляют звенья одной цепи,— рассказал президент Казахстана.— Они подчинены единому разрушительному замыслу, подготовка которого шла продолжительное время. Как долго шла эта подготовка… год, два, три… покажет следствие… В качестве повода они использовали недовольство населения в ряде регионов из-за роста цен на автомобильный газ. Прошли митинги, участники которых выдвинули социально-экономические и общественно-политические требования!
Он, конечно, все это читал по суфлеру, риск начать говорить от себя и произнести вдруг не то или хотя бы не с той интонацией был слишком велик. Его большая страна слушала это по сути обращение к себе. Причем считай что староновогоднее (старое и новое в этой истории и правда перемешалось, можно сказать, смертельно).
Впрочем, ему было, видимо, легче оттого, что на экране монитора он видел своих единомышленников: и Владимира Путина, и Александра Лукашенко, слушавшего с особым, просто жадным вниманием… С ними ему все-таки было получше.
— Все они (требования митингующих.— А. К.) были услышаны и выполнены государством. Правительство ушло в отставку, цены на автогаз были заморожены на прежнем уровне. Мы объявили о принятии комплекса конкретных социально-экономических мер и четкого плана общественно-политических реформ. Но для организаторов агрессии против Казахстана это уже не имело никакого значения! Под ширмой стихийных протестов развернулась волна массовых беспорядков. Как по единой команде проявились религиозные радикалы, криминальные элементы, отъявленные бандиты, мародеры и мелкие хулиганы! Социально-экономические и общественно-политические требования отошли на второй и третий планы, о них забыли! Вслед за этим развернулась горячая фаза, и вступили в действие группы вооруженных боевиков, которые ждали своего часа!
Касым-Жомарт Токаев вроде очень быстро назвал всех: «религиозных радикалов, криминальных элементов, отъявленных бандитов, мародеров и мелких хулиганов». Все они и правда могли в кратчайшее время, почувствовав запах гари, появиться на площадях, улицах и в переулках. Было бы даже странно, если бы не появились.
Но «группы вооруженных боевиков», ждавших своего часа, требовали более подробных объяснений.
— Стала очевидной,— говорил господин Токаев,— главная цель — подрыв конституционного строя, разрушение институтов управления, захват власти. Речь идет о попытке государственного переворота. Теперь уже очевидно, что все эти боевые действия координировались из одного центра, тщательно спланированная операция вступила в решающую фазу.
А передача должности главы Совета безопасности Казахстана от господина Назарбаева, чье пожизненное пребывание в ней записано в конституции, господину Токаеву разве не является тогда контргосударственным, антиконституционным переворотом? (Пресс-секретарь Нурсултана Назарбаева лишь через пару дней сообщил, что господин Назарбаев добровольно передал этот пост коллеге, и не факт, что Нурсултан Назарбаев имел право сделать это. К тому же почему-то это совершил не сам Елбасы.)
Это ведь тоже надо объяснить.
Но о Нурсултане Назарбаеве ни сейчас, ни позже в этой длинной речи не будет произнесено ни одного слова. То есть хорошо, получается, не скажешь, поэтому никак.
— Об этом (координации из единого центра.— А. К.) свидетельствуют синхронные, я подчеркиваю — синхронные!..— продолжал президент Казахстана, причем без преувеличения взволнованно,— …нападения на здания региональных властей, правоохранительных органов, на следственные изоляторы, стратегические объекты, банки, телевышку и телеканалы! Захватывались аэропорты, перекрывались автомобильные и железные дороги, блокировалась работа скорой помощи и пожарных!
Тут Касым-Жомарт Токаев даже отступил от текста, добавил от себя, еще более нервно:
— В Алматы и других городах шли настоящие бои! Например, бой вокруг здания департамента внутренних дел в городе Алматы продолжался двое… две ночи. Полицейские отбивались от атак террористов! Только в Алматы было захвачено семь оружейных магазинов! Это были атаки хорошо натренированных профессионалов, включая снайперов со специальными винтовками!
Да кто же они такие, эти мощнейшие люди? Где таились, как готовились? Нет, он не пояснял. Как будто были всегда. А он и не знал, что творится в его собственной стране, какие поражающие воображение процессы в ней бурлят, какие вулканы готовятся излить свою лаву.
— Террористы использовали собственную связь, переодевались в форму военнослужащих и правоохранительных органов,— говорил Касым-Жомарт Токаев.— Они цинично прикрывались участниками массовых беспорядков, которые служили для них живым щитом. Имея численное преимущество как минимум в пять раз, бандиты нападали на полицейских и военнослужащих, избивали их с особой жестокостью, двоим военнослужащим отсекли головы. Имели место варварские нападения на больницы!
Главное, что никаких оснований не верить в то, что это были атаки хорошо натренированных террористов, не было. Проблема в том, что и оснований верить — тоже. За все время общественности предъявили только одного человека, за деньги согласившегося противостоять власти, да и тот оказался способным киргизским джазовым музыкантом, давшим, без сомнения, самый громкий в своей жизни концерт.
— Агрессия,— продолжал президент,— охватила одновременно 11 регионов, но основной удар был направлен против Алматы. Как вы знаете, это наш крупнейший город и финансовый центр страны, где сосредоточены важнейшие транспортные и коммуникационные узлы. Падение этого города открыло бы путь к захвату всего густонаселенного юга, а затем всей страны! Террористы рассчитывали оттянуть на себя силы правопорядка, чтобы затем нанести удар по столице Казахстана. Мы видели скопления боевиков вокруг резиденции президента. По сути, это была настоящая террористическая война, развязанная против нашего государства самыми разными методами.
Он так и не говорил, даже не намекал, кто все эти люди. Так не умеют держать интригу даже в Театре на Малой Бронной. Но он держал — потому что… Потому что потому.
Вот тут президент Казахстана внес другую, но нужную ясность:
— Это потребовало от нас принять беспрецедентные меры. Казахстанские силовые структуры сумели в кратчайшие сроки мобилизоваться и дать отпор нападавшим, взяв ситуацию под свой контроль.
Это по всем признакам было действительно так: вечером 5 января ситуация была просто трагическая, а уже утром 6 января власть выглядела более уверенно, и побед у нападавших больше не наблюдалось. При этом миротворцев ОДКБ в Казахстане еще не было. То есть на самом деле справились своими силами.
Хотя не исключено, что к тому времени подействовала только одна угроза появления миротворцев.
Касым-Жомарт Токаев предложил, конечно, и свое такое технологичное объяснение произошедшего:
— С уверенностью говорю о прямом участии террористов, в том числе зарубежных боевиков, в агрессии против Казахстана. Неслучайно бандиты нападали по ночам на морги, забирали и увозили тела своих погибших подельников! Они также забирали тела боевиков прямо с поля боя! Это практика международных террористов известного происхождения — именно таким образом они заметают свои следы! Налицо замысел формирования на нашей территории зоны хаоса с последующим захватом власти!
Все по-прежнему могло быть так и не так. А что, обычные верующие при малейшей возможности не так поступают?
Президент Казахстана признал и свое тактическое поражение:
— События в Казахстане приобрели критический характер. Алматы и девять областных центров оказались в руках бандитов.
Касым-Жомарт Токаев, кстати, подтвердил предположение, что на нападавших произвела впечатление угроза появления миротворцев ОДКБ:
— Казахстан обратился к ОДКБ с просьбой оказать содействие. Оно оказалось крайне своевременным. Узнав о прибытии трех военно-транспортных самолетов в столицу, боевики отказались от планов захвата президентской резиденции. Это дало нам возможность направить дополнительные силы в Алматы и отбить город от террористов.
Как раз в это верилось легко. И объясняло, почему страдал Алматы, а не Нурсултан, сердце госуправления. Хотя это было уже как минимум 6 января.
— В ближайшее время, после завершения предварительного расследования, мы представим на суд мировой общественности дополнительные доказательства подготовки и проведения террористической агрессии против нашей страны,— пообещал президент Казахстана.
И это должны быть более веские доказательства, чем предъявление вежливого киргизского музыканта.
Президент Казахстана пообещал к тому же назавтра внести в парламент предложения по новому составу правительства. То есть он полагает, что заседание парламента состоится. Или он внесет, а состоится ли — как получится.
При этом после речи Касым-Жомарта Токаева, так и не ответившего ни на один из двух основных вопросов, а главное — по истечении всех этих дней можно было констатировать по крайней мере следующее: президент Казахстана и правда показал себя сильным человеком, чего, наверное, не все или даже мало кто ожидали.
Генеральный секретарь ОДКБ Станислав Зась, чья должность вдруг стала реальной, сообщил, что «в течение четырех суток самолетами воздушно-космических сил Российской Федерации совершено более 108 рейсов».
Это также интриговало: «больше 108» — это сколько? 109? Или 500? Или один еще летит? И пока нельзя сказать, что 109?
Произвело впечатление выступление президента Белоруссии Александра Лукашенко. Ведь в нем были подробности. С одной стороны, он сосредоточился на такой привычной и даже родной идее «внешнего фактора» («За аналогиями далеко ходить не надо: Югославия, Ирак, Ливия, Сирия, Украина, Афганистан, не так давно подобный комбинированный натиск испытала и Беларусь…»), с другой — призвал не исключать внутренний. Внутренним он, впрочем, немного путано считает проблемы постсоветских государств.
— Самые близкие народы Казахстана и Кыргызстана должны вместе попытаться решить тяжелые проблемы, которые остались в наследство и которые созданы уже нами в постсоветский период,— именно Кыргызстан и Казахстан. Уроки, о которых здесь много говорили, должен извлечь… Простите за это!.. И прежде всего Узбекистан! Если эти уроки не будут извлечены, по нашей информации, а это уже вы видите там, на месте, их взгляды в том числе брошены и на Узбекистан!
Похоже, он намекал на то, что Узбекистану, извлекая уроки, срочно пора собираться в ОДКБ.
Мог ли Александр Лукашенко, говоря о чем бы то ни было, не зажечь насчет США?
— Весьма важно сохранить мобильность и оперативность действий, и не надо излишне, образно говоря, стесняться в этом плане, озираясь на некий Запад, Америку или еще какие-то государства… Будем смотреть резко по сторонам — свернем шею! — воскликнул он.— Когда у них возникают малейшие проблемы, они не думают о демократии, они не оглядываются на нас, а действуют сообразно собственным интересам! Нам тоже надо это учесть. Жестко поступили в первые минуты — результат виден!
Он, похоже, и сам учтет этот урок и, если что, будет не озираться по сторонам, а жестко поступать в первые минуты. На этом, надо надеяться, все для него и закончится.
Без сомнения более толковый Касым-Жомарт Токаев только что повторил, что против мирных демонстрантов сила не будет применяться ни при каком сценарии. А господин Лукашенко имел в виду сразу всех.
— Судя по активности западных политиков, там внимательно отслеживают ситуацию. Они сначала взяли паузу в два-три дня — может, выходные были, может, еще что-то,— для того чтобы тоже организоваться. Через два-три дня — мы с президентом России об этом говорили постоянно, то, что мы планировали, как мы это видели, то и произошло — посыпались заявления, заявления понятные: «демократия», «свобода», «непринятие жестких мер» и так далее.
То есть употребляли самые обидные, неприятные для него слова.
— Правильно поступил президент Казахстана,— констатировал Александр Лукашенко,— когда в первый же день жестко спросил с тех, кто допустил первые симптомы этих событий! Подумаешь, природный газ, которого там девать некуда, в Казахстане!.. Надо было в два-три раза повысить цены!..
Вот это «там девать некуда»… В таких случаях и говорят: «Завидовать надо молча».
Нет, как ни относись ты к Александру Лукашенко, а без него станет совсем скучно.
Господин Путин не настаивал на фатальном внешнем факторе:
— Те люди, которые выступали за ситуацию на газовом рынке,— это одни люди и у них одни цели, а те, кто взял в руки оружие и нападал на государство,— это совершенно другие люди и у них другие цели.
Зато охотно делился своим:
— При этом активно применялись присущие майданным технологиям элементы силовой и информационной поддержки протестов! Использовались хорошо организованные и четко управляемые группы боевиков, о чем президент Токаев только что и сказал, в том числе прошедших… очевидно, прошедших… подготовку в лагерях террористов за рубежом…
Вот эта оговорка «очевидно, прошедших» является, не исключено, ключевой. Российский президент, зная реальную ситуацию, возможно, не хотел, чтобы ему потом предъявили его же скорые, в том числе и на расправу, выводы.
— Мне президент Казахстана,— продолжил Владимир Путин,— уже говорил в наших телефонных разговорах: люди, просто не переставая, звонили ему, просили и требовали защитить их от бандитов и террористов.
А можно телефончик?
А, нет, чуть позже Владимир Путин расслабился:
— Мы наблюдаем именно агрессию международного терроризма. Откуда взялись эти банды вооруженных людей, прошедшие подготовку в зарубежных центрах и явно имеющие опыт боевых действий в горячих точках планеты?
Он, кстати, тоже не ответил на свой собственный вопрос.
А если они взялись как ответ на снятие Нурсултана Назарбаева с должности главы Совбеза? Если его кровные сторонники, которым теперь было нечего терять, расценили это как предательство их вечного, как всем уже казалось, кумира? И быстро мобилизовали как умели «банды вооруженных людей», которых не нужно было привозить издалека, на это и времени-то не было…
Почему не допустить такой сценарий наравне с другими? Потому что потому.
Ну и нельзя не обратить внимания на то, что Владимир Путин и правда до сих пор озабочен эффективностью майданных технологий:
— Мы не позволим раскачивать ситуацию у себя дома и не дадим реализовать сценарии так называемых цветных революций,— сообщил он.
А всем известно, что путем использования интернет-коммуникаций и социальных сетей продолжают предприниматься попытки вовлечения наших граждан в протестные акции, которые являются предтечей и нападения террористов, о чем ясно и совершенно конкретно было сегодня рассказано президентом Казахстана.
Президент Таджикистана Эмомали Рахмон по понятным причинам, пользуясь случаем, сосредоточился на идее создания «пояса безопасности» вокруг Афганистана, а премьер-министр Киргизии Акылбек Жапаров не уставал называть Казахстан братским и, надо сказать, не квалифицировал происшедшее как внешнюю экспансию (возможно, потому, что в ней могли бы обвинить и его страну).
— Согласно поступающей информации, большее количество огнестрельного оружия попало в руки криминальных кругов,— похоже, правдиво высказался премьер Киргизии.— Существует риск перемещения преступных элементов, участвовавших в грабежах и бесчинствах, через наши с вами государственные границы.
Правда, ничто не помешало ему сделать парадоксальный вывод:
— В качестве мер поддержки нами было принято решение пропускать через кыргызско-казахстанскую границу на территорию Кыргызстана граждан всех стран, включая граждан Казахстана, без предъявления справок о наличии отрицательных результатов ПЦР-тестов!
— Я думаю, что нашу сессию можем считать уже завершенной,— проговорил было Никол Пашинян, но тут господин Путин поднял руку, попросив у него разрешения что-то добавить. Никол Пашинян кивнул.
— Нам нужно подумать о совершенствовании процедур принятия решения использования совместных сил,— сообщил Владимир Путин.— Решения все были приняты оперативно, но нужно, чтобы они были, на мой взгляд, единообразными. Это улучшило бы качество нашей работы, подняло бы его еще чуть повыше и сделало бы нашу работу еще более эффективной. Хотя и так в целом нам жаловаться особенно не на что.
Речь, видимо, идет о том, что Киргизия не сразу приняла свое решение — только через парламент, который собирался два раза (первый раз не было кворума).
Перфекционисты.
0
75.00
